(про)жить

Острыми рёбрами, тонкими запястьями, блестящим золотом в правом зрачке глаза — Лена разбитая и поломанная с прожжёнными остатками жизни и ненавистью, засевшей за рёбрами, к семье; Пол устало успокаивает, пальцами поверх нервной дрожи - количество убитых нервных клеток кричит о необходимом спокойствии. Они скитальцы без дома, меняющие эпохи каждую среду-пятницу из-за непрекращающихся поисков. У Пола руки в кровавых пятнах, он помнит — Люси словно переломилась, упала, шепча что-то про Гвендолин, а граф острой ухмылкой отреагировал, что в душу запала на целую вечность вперёд, Де Виллер не прощает убийство. В двадцать первом веке они чужие, привыкшие к старинности происходящего, иные, даже Лена, родившаяся здесь, не чувствует родства — они и её практически убили. У Лены Итон где-то за ребрами, до смерти; она отдаёт все, спасая, она стирает ему память, лишь бы избавить от ценности перед безумной семьёй, Лена отдаёт ему его жизнь, лишая себя шанса прожить, а не безнадёжно просуществовать одну. Бездарно и бессмысленно — проживать жизнь просто так, по инерции; им обоим больно внутри, очевидно и привычно. Лена не пытается; безнадёжная девочка прячется и только, не умеет забывать — Полу даже смешно и жалко, у неё ведь целая вечность впереди, как ей выжить, помня каждое плохое решение. Может и странно, и неверно, но мир жестокостью и смертями — забывает, оставляет ни с чем; у них выбора нет. Ночь красивая, тёмная, небо звёздами — у неё такое собственное, с заклинаниями, чёрной магией. Лена поделенная, с разными зрачками, с силой, не нашедшей определения; скитается, прячется, бежит — тьма следом, тьма рядом, Лена не принимает её, ей не нужно. — Ты самая обычная девушка, я точно знаю, — он затягивается приятным, родным смехом; у Лена на душе горе отступает. Ей нужно это — осколки счастья, что не достались Итану, Люси, никому не достались. — Ты останёшься? До конца, правда? — наивно, мило, тепло; Пол кивает, смеясь, обнимая как обычно. Странная повседневность скитальцев в парке посреди ночи. — Я не вечный; только до смерти, — молчанием в ответ, но теплотой и пониманием. Лена не говорит, но знает; у её вечности срок годности точно есть. Тьма придёт, найдёт её — и тогда наступит конец. Тихим вечером, притворяясь обычными и счастливыми, но зная, что время следит за каждой секундой, чтобы вернуть долги очередным горем — обычная реальность несчастливых людей. Им не повезло; на роду написано — быть несчастными и оплакивать смерти.