Летящей походкой

Стоя у окна, Шерлок провожал взглядом удаляющуюся фигуру и улыбался. «Походка у него… Как у медвежонка, — с умилением думал он. — Хотя почему у медвежонка? Медвежата неуклюжие, косолапые, а Джон вовсе не косолапый — вон как уверенно ставит ноги. И потом, какой же он медвежонок? Медведь, если уж на то пошло! Как навалится, как прижмет к кровати». Эта неожиданно пришедшая мысль очень Шерлока удивила и даже слегка напугала. Он отпрянул от окна, будто опасаясь, что Джон каким-то образом сможет почувствовать, что за странные ассоциации вызывает у соседа его походка. «Почему это он должен меня к кровати прижать?» — недоуменно спрашивал Шерлок себя самого. И сразу же сам себе и ответил: «А почему бы, собственно, нет?» Все вообразилось вдруг очень отчетливо: спальня, ночной полумрак, белые простыни и он, Шерлок, накрытый не одеялом, а крепким обнаженным телом. Он нервно прошелся по комнате, немедленно подключив к размышлениям над удивительной загадкой свою драгоценную, никогда не подводившую его дедукцию. Но на этот раз дедукция растерянно пожимала плечами и разводила руками: мол, знать не знаю, ведать не ведаю, откуда у тебя медведи в постели. Сам думай! Ничего так и не придумав, Шерлок позвонил Джону — сам не зная зачем. — Когда вернешься? — Шерлок, я только ушел, — прозвучал в трубке слегка удивленный, но явно улыбающийся голос. — Ты же смотрел на меня из окна. Шерлок насторожился: — Откуда ты знаешь? — Ты всегда смотришь на меня из окна. — Гм… Разве? Так когда ты вернешься? — Шерлок, — улыбка понемногу таяла, — ты в курсе, куда я ушел? — Догадываюсь. — Ты не догадываешься, ты знаешь, потому что, уходя, я сказал: «Я к Саре». Если ты, конечно, меня услышал. — Услышал. — Так в чем же дело? Шерлок нервно мерил квартиру шагами: гостиная, кухня, лестница, снова кухня… Щелкнул кнопкой чайника… — И все же ответь на вопрос. В трубке раздался вздох. — Хорошо, я отвечу: понятия не имею. — Ужасный ответ! Не понимаю, неужели нельзя все заранее распланировать? — Что — все? — В голосе Джона, хоть и раздраженном на первый взгляд, послышался интерес: ну, чем ты на этот раз меня поразишь? — Пришел, посидел, поговорил… Все четко и регламентировано Да, ему удалось таки поразить Джона. — Я, между прочим, намерен не только посидеть и поговорить… Я не против и полежать. — Вот дома и полежишь. — С кем, с тобой? — Джон все еще пытался шутить. Спальня, кровать, медведь… — Глупости не говори. «А почему бы, собственно, нет?» — Это ты говоришь глупости! «Регламентировано»… Я не занимаюсь сексом с секундомером в руках. Шерлок, что с тобой вообще? Зачем вдруг я тебе так срочно понадобился? Или ты уже соскучился? — Джон снова улыбался, и Шерлок так и видел эту знакомую теплую улыбку. — Вот еще, — буркнул он. — Хотел… кое-что обсудить. — Обсудим потом. Все, пока! *** Шерлок напился чаю и, раскрыв ноутбук, уселся с ним на диван. И стало ему так невыносимо тоскливо, хоть волком вой! Итак, это и есть его жизнь. Диван, компьютер… Конечно, у него еще есть леденящие душу, загадочные преступления, будоражащие его беспокойную кровь, дающие пищу его незаурядному уму — да что уж там говорить, его потрясающей гениальности! — но ко всему этому не прижмешься уютно, всему этому не положишь на плечо усталую голову в минуту необъяснимой печали… А к Джону можно прижаться, и голову на плечо положить тоже можно. Он, конечно, удивится, но уж точно не оттолкнет. Шерлок закрыл ноутбук, с почти физическим отвращением бросив его на стол: «К черту тебя!» Он прилег, полежал, помечтал, подремал… Проснулся внезапно, как будто холодной водой окатили. Он соскочил с дивана так резко, что едва не свалился, наткнувшись на журнальный столик, и рванулся к окну. В свете уличных фонарей он увидел Джона. А Джон увидел его и помахал рукой. Походка Джона Шерлоку не понравилась — слишком уж довольной она была. Он тут же начал себя утешать: домой идет человек, вот и походка у него такая… летящая. Но совсем некстати подала свой голос дедукция: «Дурак ты, Шерлок! Натрахался человек, вот и летает. А ты сидишь тут… со своим ноутбуком». Шерлок тяжело вздохнул и с дедукцией спорить не стал. Джон радостно улыбался. — Ждешь? — С чего ты взял? — Ты в окно смотрел. — Ну и что? Просто решил проверить, какая погода. — Проверил? Ты что-нибудь ел? — Чай пил. — Серьезно?! Шерлок, скоро ты и есть без меня научишься. Внутри неприятно сжалось. Не нравилось Шерлоку это, ох как не нравилось. — Зачем мне учиться есть без тебя? — насторожился он. — Да ни за чем. Это я просто так… Приготовлю-ка ужин. Голодный, как зверь. «Как медведь», — уточнил про себя Шерлок, а вслух ехидно спросил: — Тебя там не накормили? — Я туда ходил не за этим. — А зачем? — продолжал мучить себя Шерлок. Но Джон снова тепло улыбнулся и ответил: — Отстань. И на кухню ушел. Шерлоку очень хотелось быть рядом, и он отправился следом. — Шерлок! — возмущенно воскликнул Джон. — Ты будешь мне только мешать! Сейчас обязательно полезешь со своими советами: как лук чистить да как правильно резать морковку. Уйди. Я тебя позову. Или ты так сильно соскучился? — снова добавил он с уютной лукавинкой. — Вот ещё! — фыркнул Шерлок и вылетел из кухни. Но далеко не ушел, лежал на диване и радовался самым обыкновенным в мире звукам — позвякиванию посуды, шуму льющейся из крана воды, — как самой сладчайшей на свете мелодии. *** Следующие два дня для Шерлока были наполнены счастьем, а для Джона — недоумением. Вечерами он оставался дома, и это делало Шерлока абсолютно счастливым. Находясь в плену своего нежданного счастья, он от Джона не отходил, что и было причиной недоумения и даже беспокойства его соседа. Джон не понимал, что с Шерлоком происходит, и это настораживало его до чрезвычайности. Это же Шерлок, кто знает, что скрывается за его неожиданной и странной привязанностью… А когда тот присел рядышком на диване, положив голову ему на плечо, у Джона, увлеченно читающего последние политические новости, чуть газета из рук не выпала. Что еще он задумал? — Шерлок… — Что? — Твоя голова… — Моя голова? Что с ней такое? — Она лежит на моем плече. — А где еще ей лежать? В холодильнике? Или на твоих коленях? Я могу положить ее на твои… Джон подскочил, и газета с тихим шорохом упала к его ногам. — С ума ты, что ли, сошел? Шерлок обиженно тряхнул кудрями. «А я-то думал…» — Какой ты все-таки вредный человек, Джон. Чем тебе помешала моя голова? — Она не помешала, но… — неуверенно начал Джон. — Ну разумеется, я же не Сара! — Разумеется, ты не Сара. И вообще… Лучше я кофе сварю. Занимаясь приготовлением кофе, Джон находился в немалом смятении, потому что как честный человек вынужден был себе признаться, что голова Шерлока легла на его плечо так, будто там ей самое место… «Завтра же к Саре пойду. Тем более что она приглашала», — успокаивал себя Джон. Но почему-то к Саре ему не очень хотелось… *** Никогда еще Джон не уходил из дому с такой неохотой. Раз пять он сказал Шерлоку, что скоро вернется, а увидев его в окне, снова махнул рукой. И махал достаточно долго. Тем не менее свидание затянулось. Сара была нежна, мила, горяча, и Джон, конечно, увлекся. К тому же для него был приготовлен замечательный ужин, отказаться от которого он не смог — неудобно. Домой он возвращался с тревогой в душе и отвратительным, неизвестно откуда взявшимся привкусом подлой измены. *** Шерлок стоял у окна как часовой на посту. За эти несколько часов он извелся. Ему было плохо, тоскливо и неуютно. И самое страшное — он зверски ревновал своего медведя. Ревновал так, что искусал себе губы, а в груди его полыхал настоящий пожар. Но увидев спешащего Джона, он немного утешился: походка была уже не такой довольной, более того, она показалась Шерлоку чуточку виноватой. — Шерлок! — с порога позвал его Джон. — Ты где? И, слегка задыхаясь, быстро вошел в гостиную. — Здесь, — ответил Шерлок преувеличенно грустно, но сердце его радостно колотилось от одного только голоса Джона. — Где же еще мне быть? — Голодный? Скучал? Что делал? — сыпал вопросами Джон, жадно всматриваясь в дорогие черты. И на все это Шерлок ответил только одно: — Ждал. От удовольствия у Джона потеплело в груди. — Сейчас я тебя накормлю. — А сам? — подозрительно уставился Шерлок. — Не будешь? — Конечно, буду. Очень сильно проголодался. И что бы вы думали — несмотря на полный желудок, он ел и даже с большим аппетитом. — Завтра у меня выходной. — Знаю. — Что будем делать? — Подумаем… Можно пойти погулять. И, черт возьми, это было приятно: строить планы на выходной день, который легко и просто можно провести вдвоем. *** Как же нравилась Шерлоку походка Джона! На него все время хотелось смотреть — движения завораживали. Спокойные, неторопливые, плавные. И все время хотелось к нему прижаться. Это было незнакомо и странно. Это было… В общем, очень непривычное для Шерлока чувство тепла во всем теле. Обнять его, провести ладонями по плечам… И медведь тут как тут заявился, вызвав уже не просто тепло, а томительный жар. — Джон, иди впереди меня. — Зачем? — Удивленный взгляд самых лучших на свете глаз. — Мне… надо. — Да зачем?! Мы гуляем в парке, мороженое, между прочим, едим. С чего это я потащусь впереди, как собачка на привязи? Кроме того, мне это непривычно — обычно ты несешься передо мной на всех парусах. Шерлок нахмурился: — Тебе трудно? — Мне не трудно, но у меня такое чувство, что ты меня чем-нибудь по затылку тюкнешь. — Я?! Нет, Джон, по затылку я тебя не тюкну. Что вообще за слово такое? — Слово как слово. Ну хорошо, я пойду впереди. Надеюсь, ты не собираешься таращиться на мой зад. Именно это Шерлок и собирался, сам не зная зачем. С перепугу он такой кусок мороженого отхватил, что от холода заломило зубы. — Зачем мне твой зад? — сказал он, скривившись от боли. — Как будто я его никогда не видел! — Ну, мало ли… Возможно, ты решил исследовать мою задницу в природных условиях. — Ты бредишь, Джон. Каким образом могу я ее исследовать, хотелось бы знать, да еще без микроскопа? Иди. Природные условия тут были совершенно ни при чем. Дедукция давно подсказала Шерлоку, что Джон вызывает в нем совершенно определенные чувства, и Шерлок был с ней согласен. Но сейчас ему просто хотелось на Джона смотреть, вот и все. Джон шел впереди, а Шерлок шел за ним, пожирая глазами спину и все остальное. Прижаться хотелось еще сильнее — практически неодолимое желание, если честно. — Налюбовался? — неожиданно обернулся Джон, и Шерлок не успел погасить пожирающий взгляд. — Шерлок… Что с тобой? — Ничего. Мороженое очень холодное. Джону стало неловко. — Да? Тогда… Может быть, где-нибудь посидим, пообедаем? Вдруг возникло совершенно отчетливое ощущения, что он сейчас на свидании — прогулка, обед, а потом… Иисусе! Не забывайся, Уотсон! «Кажется, от мороженого у меня начинается жар. Почему я несу всю эту чушь?! Задница, тюкнешь… И при чем здесь свидание?! Это же Шерлок, мой… мой… сосед, черт бы нас с ним побрал!» — Джон, я хочу домой. *** Дома они слегка перекусили, выпили кофе и разошлись по комнатам — думать. Джон, правда, думал не долго, побоялся до такого додуматься, что хоть из дому беги. Он просто лег, а потом задремал. В конце концов, у него выходной — имеет полное право. Шерлок анализировал все скрупулезно, и доанализировался — возбудился с такой силой, что позволил себе внеплановые дневные ласки. И так ему было сладко, как не было еще никогда. Опасность, что Джон может в любую минуту постучать в его дверь, заводила Шерлока все больше и больше, он еле сдерживал рвущийся крик наслаждения, а когда наконец его тело освободилось от напряжения и наполнилось звенящей пустотой, мгновенно уснул, едва натянув штаны. Так они и спали крепко до самого вечера. Проснулись каждый по-разному: Шерлок весь в сперме, легкий и расслабленный после недавнего оргазма, Джон — с каменным стояком и мрачными мыслями. «К Саре!» — мелькнуло спасительное. Джон знал, что Сара ему рада всегда. — Уходишь? — Шерлок не мог скрыть разочарования. — Ухожу, — решительно ответил Джон, но разочарование тоже скрывал с трудом. — Что ж… Иди. Надолго? — Не знаю, может быть, ночевать там останусь. Шерлок умел читать по лицам, это искусство было непременной составляющей его дедуктивного метода. Он прекрасно видел, что ни к какой Саре Джону не хочется. Шерлок, конечно, не обольщался и не тешил себя надеждой, что причиной этого нежелания явился он сам (это было бы слишком хорошо!), но одно то, что Джон уходил сейчас как на каторгу, наполняло его сердце теплом. И он сделал то, что делать совсем не планировал — оно спланировалось само. Он подошел к Джону и, крепко прижав его к себе, горячо шепнул: — Джон, надеюсь, у тебя все будет хорошо… там. — И теперь уже сам прижался — всем своим жаждущим телом, каждым его изгибом, каждой его впадинкой и выпуклостью. У Джона волосы встали дыбом, причем везде. — Все экспериментируешь? — почему-то тоже шепотом упрекнул он. И высвободился из объятий, сразу же почувствовав холод и пустоту. *** Ну, экспериментируешь не экспериментируешь, а вернулся часа через полтора. Можно сказать, несся как на пожар. Увидев в освещенном окне силуэт Шерлока, едва не споткнулся. Ждет… *** Конечно же Шерлок, ждал. Но чтобы так скоро! Походки у Джона не было никакой. Какая может быть походка, когда человек несется домой вприпрыжку! И Шерлок сделал самую правильную в мире вещь: также вприпрыжку (вниз по ступенькам, быстрее, быстрее!) понесся навстречу и схватил запыхавшегося Джона прямо в прихожей. — Джон! — Шерлок! Боже... От собственных стонов Джон едва не оглох. Рук катастрофически не хватало. Джону хотелось сделать сразу все: залезть Шерлоку под майку, запустить пальцы в его шелковистые кудри, расстегнуть на своих джинсах ширинку… Да просто крепко обнять! — Джон, — обожгло его пламенем, — миссис Хадсон… Они с грохотом поднимались по лестнице, целуясь без перерыва, и, оступившись, чуть не рухнули вниз. — Шеи… себе сломаем… — Да… Хорошо… — Что… хорошо? — Все… хорошо… Оказавшись в гостиной и натыкаясь на мебель, кое-как доцеловались до дивана, который жалобно скрипнул, когда на него обрушились два распаленных тела. На этот раз Джон все-таки расстегнул ширинку, ужаснувшись тому, что он там нащупал. — Шерлок, я, кажется, сейчас взорвусь… Где… у нас спальня? — Чья? — Наша… — Джон… она… где-то там… Спальня Шерлока оказалась все-таки ближе. Джон не особо любил целоваться. До этого дня. Шерлок вообще никогда не целовался — глупость какая! — и наверстывал упущенное с одержимостью маньяка. Как Джон еще не задохнулся, неизвестно. Губы горели, щеки пламенели, уши пылали. А потом Джон взорвался. А следом за ним взорвался Шерлок. И это от одних только поцелуев и ошалевших, совершенно бесстыдных рук. А уж когда в разные стороны полетели штаны и рубашки, трусы и носки… — Джон, я ничего такого не умею. — Я тоже ничего такого не умею… Но я тебя всему научу. О, Шерлок… * Да, тело Джона было куда лучше одеяла, это Шерлок чувствовал каждой своей потрясенной клеточкой: жаркое, тяжелое, самое бесподобное тело на свете, которое лежало сейчас на нем и целовало плечи, перебирало волосы, любило… Шерлок гладил прекрасную сильную спину, тихо постанывая от удовольствия. А потом задумчиво произнес: — Загадочная все-таки у тебя походка. — У меня? — оторвался Джон от плеч и волос. И недоверчиво повторил: — У меня? Почему? — Потому, — улыбнулся Шерлок, звонко чмокая его в нос.