Мы видели, как умирают звёзды в людях...

      POV Амалия Я сидела в столовой штаба и пыталась впихнуть в себя хоть кусочек еды. Уже два дня в горло ничего не лезет. Нельзя же так себя изводить, в конце-то концов. С нашего переселения в штаб прошло несколько дней. Эмбер закрылась в комнате и не хочет ни с кем разговаривать: ее горе слишком большое и она пытается справиться в одиночестве. Я очень боюсь, что она сойдёт с ума. Эрен сидит на лекарствах от «синдрома» и не выходит из медкорпуса, а Леви решает наши проблемы. Мне не с кем поговорить и просто излить душу. Даже с Жаном поговорить не могу. Оказывается, он «охотник» уже с месяц — мы вдохновили его уйти из той избушки и начать помогать людям! — и мы с ним живем в одном корпусе. Но видимся редко. Печально. Отодвинув тарелку с жаренной картошкой, я положила голову на стол. В последнее время я слишком много думаю о проблемах других, да и вообще я думаю только о проблемах. Никаких позитивных мыслей. — Чего раскисла? — спросил знакомый мне голос. — А чему радоваться? — спросила я, с насмешкой глядя на Леви, который сел за мой столик. — Как погляжу, тебя не колышет состояние Эмбер? Я до сих пор не понимаю, что у них за отношения и есть ли они вообще. Вроде Эмбер к нему неравнодушна, да и он к ней. Но признались ли они друг другу? Или молчат как партизаны? Столько вопросов, а спросить не у кого! — Лучше помолчи, — как-то зло ответил Аккерман, попивая чай в своей странной манере. — У меня новости. — И какие же? — спросила я, подперев голову рукой и смотря куда-то в сторону. За одним из столов сидел Эрвин Смит. Он аккуратно ел картошку, я бы даже сказала, грациозно. Хотя, как можно грациозно есть картошку?! — Ну, во-первых, Ханджи сказала, что таблетки, которые она даёт Эрену, скоро закончатся и нужно заказать новые. А это займёт где-то с неделю, — сказал капитан. Я резко отвернулась, но Леви, кажется, не заметил, как я пялилась на командира. — И что ты предлагаешь? Запереть его в клетке? — Нет. Но нужно за ним присмотреть, чтобы ничего не натворил, — спокойно ответил он. — Ясно, — я вздохнула. — Есть ещё новости? — Да. Эрвин сказал, что «охотники» округа Роза начали охоту. Мой дядя возглавляет ее. А это очень плохо, — заметил он. Эмбер рассказала мне, что тогда, в тюрьме, они встретили дядю Леви, Кенни. Я как-то раз имела честь с ним побеседовать. В допросной. Он нормальный. Ну, почти… — Мда… Наши дела не лучше, чем у рыбы на сковороде, — сказала я, откинувшись на спинку стула. И где искать позитив? — Кстати, — привлек моё внимание Леви. — Как Эмбер? — Да неужели, — хотела я пустить укол, но увидев злой взгляд брюнета, сразу откинула эту мысль. Жить хочу. — Никак. Есть не хочет, из комнаты не выходит, общаться не желает. И несколько раз устраивала мне нервотрёпку, когда я к ней заходила. Впрочем, ничего нового не случилось за эти два дня. — Вижу, ты не лучше неё, — сказал он, намекая на мою полную тарелку и вид. Ну, в чем-то он прав. Если я скажу, что мои синяки под глазами стали больше, то ничего не скажу. Потому что мое лицо — это сплошной синяк. Моя бледная кожа стала под цвет мелу, а волосы, которые я обрезала вчера, теперь выше плеч и подобны гнезду. Ну, видок у меня не из лучших. Бывало и хуже. — Иди, приведи себя в нормальное состояние, — приказным тоном сказал Леви. — Зачем? — должна согласиться, это был глупый вопрос. — Ты мне всех солдат распугаешь, — он сделал глоток чая. — Они начали жаловаться на приведение в штабе. — Ха-ха-ха. Очень смешно, — сказала я, вставая со стула. По дороге я зацепила чей-то поднос и чашка с чаем упала на пол. Я обернулась, чтобы собрать осколки, но чья-то рука уже начала это делать, преграждая мне путь. — Прости… — я подняла голову и протянула руку, но в тот же момент отдернула ее. — …те, командор. — Ничего, с кем не бывает, — ответил он, продолжая спокойно собирать осколки, даже не подняв глаза. Я решила, что испытывать судьбу не стоит и тихо сделала несколько шагов к двери, а потом уже спокойно продолжила идти по коридору. Этот человек заставлял сознание бояться, трястись в горячке от постоянных переживаний, что тебя преследуют. Но я не понимала, почему он вызывает такие чувства, почему я тоже начала бояться…

***

— Уходи! — послышалось мне по ту сторону двери. Она опять меня прогнала. Отступив шаг назад, я посмотрела по сторонам. Мертвая тишина. Конечно, для меня не было проблемой выломать эту дверь к чертям и вытащить оттуда эту идиотку, но настроения на еще одну головомойку не находилось. Решив, что так ничего не добьюсь, я пошла к себе. Уже собравшись войти в свою комнату, я услышала голоса. Они доносились с комнаты напротив. Там теперь жила Криста, насколько я знаю. Постучав, я вошла. — О, смотрите кто пожаловал! — ехидно сказала Имир. — Амалия! Заходи, — Криста точно была рада моему приходу. — А что вы делаете? — спросила я, глядя на столик напротив меня. Там лежали разбросанные карты. — В «дурака» играете, что ли? — Ну, да, — замялась Криста. — И кто выигрывает? — Ничья, — сказала Имир, перетасовывая карты с угрюмым видом. Но я ей не верила, зная, что Криста опережает ее минимум на две игры, судя по крикам пять минут назад. — Тогда я с вами! Я отобрала у шатенки карты и, как игрок со стажем, начала перетасовывать их. Через пол часа — Чтоб тебя, — пробубнила Имир, смотря на свои карты. — Ага! Она бросила на стол карту. Я же с покер-фэйсом отбила ее «атаку» и выдала: — Я выиграла. На это она только отвернулась, сложив руки на груди. — Молодец! — восхищённо сказала Ленц, хлопая в ладошки. — Ты круто играешь. Где научилась? — Сама научилась. А все остальное… — я начала перемешивать карты. — …ловкость рук и никакого мошенничества. — Ага, очень смешно, — прошипела брюнетка. — А я не шучу, — сказала я, вставая с дивана. И когда я вставала, то из-под подушки выпал какой-то блокнот. Подняла его. На обложке было нарисовано куча цветочков, надписей, типа «Love», «Hey!» и другие. Криса пыталась подбодрить Имир, поэтому они меня перестали замечать. Я, конечно, понимаю, что смотреть в чужие личные вещи нельзя, но… любопытство взяло верх. Я открыла блокнот и начала листать страницы. Они все были исписанные и разрисованные черной ручкой. Что же, кажется, я наткнулась на чей-то личный дневник. Открыв последнюю запись, я начала читать содержимое: «Сегодня Эмбер снова не выходит из комнаты. Мне ее жалко. Потерять родителей — это очень тяжёлый удар для человека, я ее прекрасно понимаю… Имир сказала, что пройдет. Но не все так просто… Сегодня командор Эрвин сказал мне не говорить подругам, кто я такая. Но я его не понимаю. Да, это ради их же безопасности, но… Они ведь мои подруги, они мне как сестры… И я должна скрывать от них правду. Скрывать, кто я такая… » Я выпустила блокнот с рук. Мне вспомнились документы, которые я заполняла. Несколько дней назад Я сидела и заполняла бланки. И почему это поручили именно мне? И вообще, зачем Смиту эти бланки с нашей информацией? Он же и так все знает! Я включила телевизор, висящий на стене. Там показывали новости. Да сколько можно? Ну, хотя бы это. Хоть какие-то разговоры, а то от тишины зубы сводит. — Значит вы отрицаете, что у вас есть ребенок? — спросила репортёрша у седого мужчины, сидящего напротив. Им был никто иной как новый президент. Род Рэйсс. — Нет. У меня когда-то была дочь. Но она погибла в несчастном случае,  — ответил он, поправляя галстук. — И как же ее звали, если не секрет? — интерес репортера начал расти. — Ее звали… — он сглотнул, будто ему было тяжело говорить. Фу, какой он отвратительный актёр. И как люди в это верят? — Хистория…» Я выключила телевизор. Нет, уж лучше тишина, чем слёзные признания гнусного человека. Вся загвоздка в том, что я помню это имя. Когда-то в прошлом слышала его. Точно! Это же та самая девочка, её ведь тоже звали Хистория… Ее как-то показывали по ТВ. Маленькая, милая и очень стеснительная. У нее были волосы цвета летнего солнца и глаза подобны василькам. Она очень похожа на Кристу… Наше время Не может быть! Неужели это она, та самая хрупкая девочка? Она дочь Рейсса? Как-то Криста рассказывала нам, что поменяла имя и фамилию, но не назвала причину… — Криста, — я посмотрела на нее. Она не отреагировала, продолжая говорить с Имир. — Криста! — уже громче. Но она меня не слышит. — Хистория! Она замерла. Плечи напряглись, а голова дернулся, будто она хотела повернуться. — Это… Так это правда? — спросила я. Она молчала. — Ответь мне, — сказала я, подойдя на шаг ближе. — Это правда, что ты — Хистория Рэйсс? Она повернула голову в мою сторону. Улыбка, которая только что была на лице девушки будто испарилась. — Это… правда, — промямлила она. — Но… У меня была причина это скривать. Амалия, пойми, я… — она начала оправдываться, но я ее перебила: — Я понимаю. И не виню тебя за это, — ответила я. Если присмотреться, можно было заметить, что она расслабилась. Чуть-чуть. — Но если об этом кто-то узнает, все будет плохо. Ведь так? Она качнула головой в знак согласия. Я посмотрела на Имир. — Ты знала? — Ну… Догадывалась, — неохотно призналась девушка. — Криста, — я повернулась к ней. — Продолжай сохранять это в секрете, — я отдала ей блокнот. — И не бойся. Я нема, как рыба. — Хорошо. Но тут случилось то, что никто даже предвидеть не мог… Дверь неожиданно распахнулась и на пороге появилась Эмбер. — Что?.. — хотела уже вскрикнуть Ленц, но не смогла. Морган с размаху влепила ей пощечину, отчего та упала. — Эй! Ты что творишь?! — взбесилась Имир, подходя к девушке. Но та просто оттолкнула ее. — Я доверяла тебе! А ты, — она взяла бедную блондинку за воротник и притянула к себе. На лицах обоих выступили слезы, только разница была в том, что слезы одной были вызваны физической болью, а слезы второй — болью души и ненавистью. — Эмбер! Успокойся! — я оттащила ее от Кристы и, повалив на пол, начала приводить в чувство, хлопая по щекам. Но она смотрела будто через меня. — Отстань! Я ненавижу тебя! Ненавижу вас всех! — кричала она, пытаясь вырваться из моей хватки. Но я продолжала ее удерживать. Сильно пнув меня по лицу, она вырвалась и ударила меня. Это было очень неожиданно. Ведь раньше она никогда меня не била… Валяясь на полу и терпя её не такие уж сильные удары, я услышала хлопок дверью. И все прекратилось. Я посмотрела на потолок. В ушах ужасно звенело, а привкус крови создавал неприятный вкус металла. Посмотрев в сторону, я увидела Леви, держащего вырывающуюся Эмбер. Возле Кристы сидела Имир, успокаивая ее. Это хорошо. Но я впервые вижу Эмбер такой злой. Будто это не она, а кто-то другой. Эмбер никогда бы не ударила Кристу, никогда бы не сказала, что ненавидит нас или что-то тому подобное. Она просто не способна на такое. Насколько я знаю… — Амалия! Амалия, ты меня слышишь?! — кричал кто-то мне на ухо. Но я не могла узнать голос. А рассмотреть лицо человека у меня просто не было сил. Так хочется спать… Конец POV Амалия

***

POV Эмбер — Отпусти! Отпусти! Ненавижу вас всех! Вы мне врали! Душевная боль завладела мною. Я хотела зайти в комнату и поговорить с Кристой, ведь, насколько я знаю, у нее тоже погибли родители, но… Христория Рэйсс, значит. Я ничего не видела и не слышала. Все, что происходило, было будто не со мной. Я находилась в каком-то вакууме, оболочка которого не пропускала ничего. Мне было всё равно. Не хотелось больше жить, не хотелось любить, быть привязанной к кому-либо. Меня предадут или всех дорогих убьют. Но на земле меня удерживала лишь одна цель: Убить Рода Рэйсса. В какой-то момент я заметила, что сижу у себя в комнате. Вакуум исчез; я вновь слышала, видела и все осознавала. Возле сидит Леви и внимательно разглядывает меня. — Уйди, — тихо прохрипела я. Видеть никого не хотелось. Я просто мечтала вновь закрыться в комнате и быть в тишине и одиночестве. В тоске и грусти, в этой печали и скорби. Кажется, я медленно схожу с ума. Нет, все нормально. Я в порядке. Леви вздохнул и встал с кровати. Я же не стала ждать, пока он выйдет и просто отвернулась к стене. Не хочу никого видеть. Буду теперь всегда в одиночестве, чтобы Рейсс не смог ранить. Послышался щелчок. Я вновь была в столь желанной тишине. Вдруг рядом со мной кто-то лег. Меня обняли и укрыли одеялом. Я судорожно вздохнула. — Почему ты не уйдешь? Оставьте меня одну, уйдите, я не хочу вас всех видеть. Ненавижу, — также тихо сказала я. Тело затрясло, будто мне было холодно. — Успокойся, — он коснулся губами моего плеча. Не знаю, случайно это или специально, но в сердце что-то запело и устремилось вверх. — Я знаю, тебе больно, но в этом не виноваты ни Амалия, ни Ленц, ни кто-либо другой… —…кроме Рода Рэйсса, — я повернулась к Аккерману лицом. — Леви, пообещай мне, что его убью я. Кажется, он был удивлен такой просьбой. Хотя, я же все время плакала, а тут вдруг помышляю об убийстве. У меня вырвалась кривая усмешка. Дядя Кенни, можете мной гордиться — я точно больше не буду плакать. Теперь я буду действовать. — Обещаю. Почему-то оттого, что Леви это сказал, мне стало так легко. Уверенность появилась во мне. Я точно смогу. Я это сделаю. Ради вас, мама и папа. Конец POV Эмбер Боль меняет людей… Она заставляет их меньше доверять, больше размышлять и не подпускать к себе…