Чёрнокрылая девушка

POV Иккинг Я не имел плохой привычки припоминать людям о их поступках или же делать что-то, что выглядело бы как своеобразная «месть», но над Астрид я был просто обязан немного поиздеваться, ведь из-за её шутки я не спал уже почти третьи сутки. И первой гадостью (и думаю, отнюдь не последней), которую я всё же смог сотворить, стало почти воровство мною созданного элерена, чтобы девушка не смогла летать. Это сделать мне удалось не сразу, но какой-то плюс от того, что я не спал ночью, всё же был — пока Фурия спала без задних лап, я и стащил с её хвоста, который она никогда не прятала, чтобы закрылок не приходилось носить с собой, этот самый закрылок, а точнее, только кожу с металла. Ох, как же она громко кричала с утра, проклиная меня и весь мой род, но мне было всё равно — нацепив на лицо улыбку, я, когда она влетела в кузницу, принялся доказывать, что всю ночь был в Большом Зале вместе с отцом, благо тот, подтвердил это, не раскрыв секрет о том, что я отпрашиваться у него минут на двадцать, в течение которых и снял с единственного на Олухе механизма, способного поднять чёрную тушку Стрелы в воздух, кожаную часть. И теперь по острову ходила злая Ночная Фурия, на хвосте которой болтался элерон, но складывалось впечатление, что она предварительно подержала его какое-то время в костре, чтобы прочная кожа яка сгорела, оставляя только металл. И тот факт, что Астрид была не просто обижена на меня, а открыто желала убить, не упуская возможности мне о этой, несомненно, «радостной» новости сообщить, заставлял появляться на лице широкой улыбке, а потом превращаться в дракона и взлетать высоко под облака, куда не долетят проклятия, срывавшиеся с алых губ. То, что девушка мне нравилась далеко не как друг, видел уже каждый житель деревни, но только не сама девушка, которая, как мне казалось, всё не могла поверить в происходящее — глупая, как по мне, отговорка о том, что так не положено по статусу, всё чаще слетала у неё с языка, а потом Стрела спешила ретироваться, долго потом не появляясь у меня на глазах. Один раз дошло до такого, что Астрид провела в овраге почти весь день (разговор у нас тогда состоялся ближе к обеду), ночь и вернулась в деревню только к рассвету. Я тогда еле сдержался, чтобы не накричать на неё тогда или же устроить допрос с пристрастием, пытаясь узнать, какие же мысли прячутся в её до безумия светлой головке, сдержался, поэтому просто обнял, прося такого больше не делать, но Фурия, которая буквально божилась так больше не делать, не сдержала обещания, снова сбежав от меня, только вот на этот раз в лодке и в бескрайний океан. Вот тогда-то я и не сдержался, наорав на Астрид, а потом, когда силы совершенно покинули меня, а на ногах я стоять почти не мог, признался, что люблю больше всего на свете, но девушка промолчала, старательно отводя взгляд в сторону и прикусывая чуть пухлую нижнюю губу, а потом и вовсе сорвалась с места, опять убегая куда-то в сторону леса, но перед этим пробормотала, что такого просто не может быть. Я же метался, потому что не мог понять, куда делась та боевая, храбрая, очень умная и, безусловно, волшебная девушка, с которой я познакомился в лесу, которая легко давала отпор Сморкале и которая стала для меня настоящей опорой, готовой быть рядом всегда. *** Время шло, неумолимо приближая то, что уже давно должно было случиться, а именно войну. И не просто войну, которую нам развязал какой-нибудь далёкий и малочисленный остров, а объединение ввиде Изгоев и Берсерков, которых не пойми что смогло сплотить настолько, что они забыли о своих разногласиях. Только вот очень сильно удивляло меня кое-что другое — разногласий между одним из этих племён и нашим было в разы меньше, чем между этими двумя, но объединяться они поспешили между собой. Возможно, что на них повлияла новость о том, что будущий вождь племени Лохматых Хулиганов на самом деле умеет превращаться в дракона, что, в принципе, не возможно, а добила их новость о том, что на Олухе с этими самыми драконами мир. Ну, а, если ещё и учитывать тот факт, что Дагур уже лет пять хочет заполучить Ночную Фурию, чтобы сделать из её черепа себе новый шлем, то всё становится предельно просто и понятно — после победы, которую пообещал вождь Берсерков Изгоям, они получат остров Олух — давнюю мечту Элвина, — а мой двоюродный брат получит голову самого редкого полудракона. Перспектива была так себе, поэтому все мои мысли поглотила мысль о том, как всё предотвратить ещё до того, как будет слишком поздно. До того, как совместная армада Элвина и Дагура появится на горизонте, а небо окрасится в красные краски. — Не нервничай, сын, — на плечо грузно опустилась рука отца, а я удивился, как он смог найти меня. Я ведь сидел не в Большом Зале, не находился сейчас в кузнице, где в последнее время чаще всего обитал. Я сейчас сидел на дальнем пляже, о котором мало кто из викингов знал, но тем он и был прекрасен — он не был хоть как-то затронут рукой человека. — Как ты нашёл меня? — Смотря в родные глаза, спросил я, наблюдая, как отец тут же садится рядом, приобнимая меня за плечи и буквально заставляя упасть ему на грудь, утопая в рыжей бороде. Да, я был очень рад его видеть, но вспышки любви, что он стал всё чаще проявлять ко мне, немного пугали — всё же не привык я к этому, хотя прекрасно знал причину, по которой отец раньше меня избегал. — Я знал об этом месте ещё до того, как ты нашёл его сам, — усмехнулся вождь, я же только поднял на него удивлённый взгляд, а мои брови скрылись за тёмной чёлкой. — И не смотри так на меня. Я же лишь усмехнулся, не понимая, как смотреть на отца по-другому, когда он говорит о том, что знал о моём «тайном» месте уже давно, более того, сам на него приходил. — Это место было секретным, — когда я уже думал, что не узнаю всей правды, отец заговорил, а на его лице появилась грустная улыбка, и я уже знал, с чем она связана. — После того, как я забрал твою маму с какого-то острова, предлагая стать моей женой, я часто видел, не скрою, я наблюдал за ней. Так вот, я часто видел, как она приходила сюда, словно искала здесь что-то. Здесь часто можно было встретить драконов, но Вал не боялась их, а теперь, смотря на тебя, я понимаю, почему она этого не делала, почему наоборот, тянулась к ним, постоянно во время налётов останавливая очередного викинга, который уже замахивался над шеей рептилии топором или мечом. Она защищала своих, совершенно не боясь, что о ней будут думать жители деревни и как потом они будут её называть. Валка была очень смелой женщиной, но она всегда боялась, что с тобой может что-то случиться. Ох, как же она дрожала всю твою первую зиму, думала, что ты можешь её не пережить, но тот дар, что она вложила в тебя, явно помог тебе, ведь ты даже не заболел в тот год, как это было с остальными детьми. Я молчал, слушая откровения отца, с которым у меня никогда не складывались отношения, но сейчас вдруг что-то еле заметно изменилось, давая нам понять, что ещё не всё потеряно, что ещё есть шанс всё исправить. — Кстати, — улыбнулся вдруг отец, но его улыбка заставила с меня только сильнее напрячься. Вот такие резкие скачки с одного на другое иногда заставляли меня вздрагивать, потому что я никогда не знал, что можно ожидать от своего отца.  — Что насчёт Астрид? — Продолжил он. — Долго она ещё будет ходить без тебя? Если ты и дальше будешь вести себя, как баран, то Сморкала с лёгкостью сможет вскружить ей голову, а там и до свадьбы недалеко. — Он не сможет вскружить ей голову, — со вздохом усмехнулся я и посмотрел на немного удивлённого моей уверенностью вождя, который чуть поднял брови, намекая, что не понял меня. — Во-первых, это же Сморкала, от одного только голоса которого Астрид уже хочет удрать куда подальше. — А во-вторых? — Широко улыбнулся отец, прекрасно зная, что мне ещё есть, что сказать. — А во-вторых, — с очередным вздохом протянул я и улыбнулся шире отца. — А во-вторых, я уже давно смог вскружить ей голову. Она так просто от меня не отделается.