Когда хотим мы в бабочках-скитальцах видать не грёзу, а земную быль — Где их наряд? От них на наших пальцах одна зарёй раскрашенная пыль! Оставь полёт снежинкам с мотыльками! — Нельзя мечту свою хватать руками! Нельзя тому, что было грустью зыбкой, сказать: «Будь страсть! Горя безумствуй, рдей!» Твоя любовь была такой ошибкой, — Но без любви мы гибнем, Чародей! (М.Цветаева — Ошибка)
— Тэрон Дэвид Эджертон! — разносится по комнате, и вышеназванный юноша оборачивается. В дверях стоит Колин Фёрт — его напарник по съёмкам. Только сейчас он далёк от британского самоконтроля: глаза полыхают злостью, губы сжаты в тонкую линию, а пульсирующая вена на виске заставляет Тэрона переживать за его сердце. «В его-то возрасте…» — Да, мистер Фёрт? — подчёркнуто вежливо обращается юноша, изображая недоумение. Хотя он действительно не понимает, чем вызвана такая реакция. Мужчина в несколько шагов пресекает комнату, сокращая расстояние между ними, и пристально смотрит в его лицо карими глазами, потемневшими от гнева. — О чём ты только думал, Тэрон?! Включи мозги! Ты хоть представляешь, как отреагируют фанаты? Тэрон хмурится, по-прежнему не понимая, и Колина это злит ещё больше: — Глупый мальчишка! Решил поиграться перед камерой? Не мог держать язык за зубами? Захотелось покривляться? Необоснованные упрёки, тем более от вечно держащего себя в руках Фёрта, распаляют парня, и он тоже начинает закипать: — Да в чём, чёрт возьми, дело?! Что я такого сделал? Что случилось? Колин хмурится, с неприязнью глядя на него, и Тэрону становится не по себе от такого взгляда. Злость, плещущаяся в глазах мужчины, болью отзывается у него внутри: ему так нравится Колин, он так им восхищается, и расстроить актёра — последнее, чего бы он хотел. — Я видел редакцию твоего интервью. Что ты сказал журналистам? Ты бы спас меня! То есть не меня, а Гарри, — исправляется мужчина. — Гарри, а не Тильду. Ты хоть представляешь, что сейчас будут думать фанаты? Мужчина хмурится, а Тэрон с трудом сдерживает улыбку: Колин услышал. Глупый вопрос в каком-то из интервью даже не поставил его в тупик — ответ пришел за секунду. «Да и кто выбрал бы иначе? Кого спас Эггзи? Разумеется, Гарри. Он уже терял наставника и больше ни за что это не повторит. А Тильда… Тильда — это Тильда. Женский персонаж на один раз, которого зачем-то перетащили во вторую часть». Эджертон искренне не понимал, но спорить с Воном не стал. Тем более, у него с ней даже поцелуев-то практически не было. «Два за весь фильм — и это вы называете любовью?». Так что никакого сожаления или стыда за свой ответ он не испытывал, а злость Колина была ему приятна. — Меня не волнует, что они будут думать, — пожимает плечами Тэрон и, склонив голову, смотрит на мужчину. — А Вас, похоже, да. Почему? Колин удивляется такой наглости и выпрямляется, взяв себя в руки. Он уже понимает, что совершил ошибку, сорвавшись на юноше. Позволил своим эмоциям вырваться наружу и вот тебе результат — хитрые искорки так и пляшут в зеленых глазах, а подрагивающие уголки губ на молодом лице так и норовят превратиться в улыбку. — Потому что они спрашивали, не «кого бы спас ты, Тэрон Эджертон», а кого выбрал бы Гэри Анвин. Понимаешь разницу? Юноша поджимает губы и качает головой: — Не особо. А должен? — Должен, Тэрон! — Колин устало вздыхает и оглядывается по сторонам, они стоят посреди просторной гримерной, которую им выделили как комнату отдыха на время конвенции в Бостоне. Главным её плюсом была уединённость: как объяснил им Джордж, их ассистент, сюда никто не зайдет без их желания. Колин идет к дивану и садится, расстёгивая пуговицы на рукавах рубашки и качая головой: как донести до мальчишки, что сейчас ему никак нельзя поддаваться импульсам и говорить «от сердца». — Вам не нужно переживать, все воспримут так, как им хочется. А кто не хочет это слушать — не услышит. — Тэрон тоже сбавляет тон и садится на подлокотник дивана. Нахмуренный вид Колина напоминает ему о правилах вежливости, и он пересаживается на стул, пододвинув его к себе. — Дело не в этом, — устало трет переносицу мужчина и откидывается на спинку дивана. — Многие фанаты смотрят между строк и слушают между слов. Они ищут зацепки, любые намеки или случайно брошенные слова. Не мне рассказывать про «Хартвин». — Да уж, — усмехается Тэрон, кивая. — Вон меня с этим вот как достал. Он отмеряет ребром ладони метку где-то у основания шеи и вновь улыбается: — «Дайте мне «Хартвин», покажите мне страсть. Ой, нет, Тэрон, ты перестарался. Не смотри на него так, будто хочешь запрыгнуть на ручки к своему папочке». Тэрон умело пародирует нью-йоркский акцент режиссёра, и Колин не может сдержать улыбки — именно так говорил им Вон в каждой совместной сцене. Но, вспомнив о важной теме разговора, вновь становится серьёзным. — Я понимаю, что Вон говорил с тобой о фансервисе, но не стоит принимать это так серьезно. Подлить масла в огонь фанатской любви — прекрасно, но ты слишком зациклен на «Хартвине». Ты же знаешь, Тэрон, есть ещё уйма пейрингов в Kingsman’e, на которые тебе стоит обратить внимание. Взять хотя бы тебя и Рокси, или ты и Чарли — «Чеггзи», кажется? Так вот… — Странно, да? — перебивает его Тэрон и пару раз моргает, извиняясь за это. — Прошу прощения? О чем ты? — О Вас. Вам, наверное, странно заниматься этим фансервисом, — последнее слово Тэрон произносит как нечто неприятное. — Во времена ваших фильмов не было такого ажиотажа фанатов к каким-то дополнениям или парам. — Ну-у, — протягивает Колин, в задумчивости потирая подбородок и не замечая, с каким взглядом смотрит за его руками юноша. — Такого не было. Фанаты были более… Он мнётся, не зная какое слово подобрать, и Тэрон решается подсказать: — Адекватными — Скромными. Они произносят это одновременно и синхронно сметаются — реплика другого кажется им более подходящей. — Всё же, я настаиваю на слове «скромные». — Может быть, — поднимая брови, соглашается Тэрон. — Но и фильмы сейчас отнюдь не скромные и невинные. Колин никак не комментирует его высказывание, и в комнате повисает тишина. Почему-то Тэрону кажется, что между ними осталось эхо его слов, и это заставляет его чувствовать себя несколько неуютно. Щёки начинают медленно краснеть, и он оттягивает ворот рубашки, торопливо оглядывая комнату в поисках кондиционера или, на худой конец, вентилятора. Однако Фёрт будто и не замечает его смущения или неловкости. Мужчина закрывает глаза и в тишине отчетливо слышно его спокойное и размеренное дыхание. Даже трудно себе представить, что несколько минут назад мужчина повышал на него голос. Искоса поглядывая на своего партнёра по съёмкам, он не знает, чем занять руки — достал бы телефон, но втыкаться в него, когда Колин рядом кажется кощунством. «Правда у него была парочка смешных видео про собак, которые он хотел показать. Точно!» Тэрон вытаскивает смартфон, но Колин даже не поворачивает головы. Интернет напрягает своей тормознутостью, и парень с раздражением обновляет страницу, но она никак не желает прогружаться. — Чёрт! — шипит Тэрон сквозь сжатые зубы. — Который час? — тихо спрашивает мужчина, и парень с недоумением поворачивается к нему. — Откуда вы знаете, что я достал телефон? Вы же не видели. Зрачки под прикрытыми веками дёргаются в его строну, а уголок рта приподнимается в знакомой улыбке. — Ты всегда так нервничаешь, когда у тебя зависает телефон. За полгода я уже привык. Тэрон улыбается — ему приятно внимание Колина и то, что мужчина знает некоторые его привычки тоже. — Так сколько? — напоминает Колин, открыв глаза и поймав взгляд молодого человека, которые не скрываясь пялятся на него. Сообразив, что он пойман с поличным, Тэрон отводит взгляд, начиная с преувеличенным вниманием разглядывать стену. «Как назло на ней нет ничего интересного: ни картины, ни даже обоев — голая светло-коричневая стена. Стена как стена. То ли дело, карие глаза Колина…» — Время, Тэрон, — уже открыто смеётся над ним Колин и, понимая, что ответа не дождется, берет его за руку и разворачивает к себе. Беспечно отодвинув рукав рубашки, он смотрит на широкие наручные часы, а Тэрон чувствует себя вдвойне тупым. Но теплые пальцы аккуратно держат его запястье, ставшее очень чувствительным. Шершавые подушечки пальцев проводят по венам, пробуждая мурашки, судорожно забегавшие по всей руке. Добравшись до сердца, они заражают его приятной тревогой, и Тэрон облизывает вмиг пересохшие губы. — Скоро на фотосессию, — напоминает актёр и отпускает его руку. Мурашки обиженно замирают, но Тэрон не подает вида, что это его огорчило. — Ага, — говорит он, что бы что-то ответить. Мужчина кивает в ответ и снова откидывает голову, закрывая глаза. Тэрона переполняет сочувствие к уставшему мужчине — только что они выдержали двухчасовой перелет, после которого им дали лишь полчаса на отдых и сразу повезли на конвенцию. Первым брать удар на себя и давать интервью выпало Тэрону — отголоски задаваемых там вопросов и ответы на них мужчина и услышал. Сейчас на растерзание к интервьюерам отправились Марк, Педро и Эдвард. Через минут десять они освободятся, и Эггзи и Галахад должны предстать перед камерами на совместную фотосессию с фанатами. Только присутствие напарника помогало Тэрону не свалиться с ног от этого суматошного дня. — Так что с твоим телефоном? Он не ловит сеть? — Колин задаёт неинтересный и неважный вопрос, но это показывает, что ему всегда есть дело до своего протеже. — Да тут просто… — Не можешь связаться со своей половинкой, что бы сказать, что ты долетел и что у тебя всё хорошо? — Нет, я…. Что?.. Тэрон хмурится, не понимая, подкол это или Фёрт спрашивает серьёзно. Тема личных отношений давно не была секретом для каста, поэтому он как мог ограждал свои связи от любопытных актёров. «Хотя… — Тэрон мрачно усмехается про себя. — Было бы, что скрывать». То, что он одинок и давно не заводил отношения? Или то, что непонятно с какого времени, он начал безответно «зависать» на своём напарнике? — Нет, — признается он спустя пару томительных секунд. — Я хотел показать Вам пару приколов. — Оу, — Колин издает изумлённый возглас и поворачивается всем телом к парню, нервно крутящему в руках телефон. — Что же… Покажи. Я с удовольствием посмотрю. Тэрон поднимает голову и пристально смотрит в искренние глаза мужчины. Его лицо он знает от и до. От седых висков до коротких бровей, от мелких морщинок возле глаз до глубоких носогубных складок. От высоко лба до острого носа. От тонкой верхней губы до бледно-розовой нижней. Знает каждый миллиметр. Знает, но ни разу ни прикасается. Желает, но не подает вида. Может быть, это его вина и не стоит лгать хотя бы себе? Но дни проходят, утекают, как вода сквозь пальцы. Скоро конвенции подойдут к концу и у него не останется ничего. Третья часть под о-очень большим вопросом, а возраст мужчины увеличивается с каждым днем. Тэрон грустно вздыхает, не в силах справится с тяжестью охвативших его мыслей. — Тэрон, — нежно произносит мужчина, пытливо заглядывая в опущенные глаза. — Что такое? Мягко прикосновение шершавых пальцев его подбородку, вежливая невербальная просьба поднять голову, причиняет боль своей осторожностью и хрупкостью. Колин прикасается едва ощутимо — должно быть так лепидоптеролог Гарри держал на кончиках пальцев свои драгоценные экземпляры. И так сейчас держит Колин его лицо в своих ладонях. Руки перемещаются выше, придерживая за скулы, а большой палец задерживается на висках, отсчитывая пульс. Тэрон не беспокоится — тело его не выдаст. Всё что связано с Колином на другом уровне. Выше всех земных страстей. Выше приземлённых желаний. Где-то там, в облаках, где летают свободные бабочки, которые могут погибнуть в любой момент. Карие глаза, несмотря на цвет, напоминают о небе, а от улыбки хочется взлететь. Колин раскрыл его: из обычной и заурядной гусеницы — малоизвестного актёра, он стал бабочкой, сияющей, красивой, манящей — ему уже поступают предложения, одно лучше другого. Возраст, внешность и успех делают своё дело, украшая его крылья занимательными узорами. Только Тэрон хорошо помнит, кто дал ему крылья, кто вывел из серого кокона и открыл небо. Кто подарил ему небо.ৡৡৡ
За ними приходят через десять минут — темноволосая девушка, звеня браслетами, просовывает голову в гримерную и зовёт актёров в студию. Колин поднимается первым, отряхнув брюки и вновь застегнув рукава, и оборачивается, ожидая замешкавшегося юношу. Тэрон приглаживает волосы и убирает телефон в карман, и кивает ему, показывая, что готов. Они идут по широким коридорам, не запоминая дорогу. Девушка что-то строчит на большом планшете, изредка поглядывая в их сторону, то ли поверяя, не отстали ли они, то ли она просто фанатка. Как бы там ни было, она не старается завести разговор, что не может не радовать. Студия, в которую их привели, выглядит масштабно, а стоящая за ограждением толпа фанатов — внушительно. Колин перехватывает тревожный взгляд Тэрона, бросившего бесполезные попытки пересчитать количество людей хотя бы приблизительно. — Туалетная комната справа по коридору, где мы только что шли. Перерывы каждые тридцать-сорок минут. Если что-то захотите: воду, перекус, сделать перерыв раньше или нужна будет таблетка — вон та девушка, Лэсси, к вашим услугам. — Брюнетка на пару секунд отстраняется от планшета, указывая в сторону, и вновь погружается в работу. Колин кивает: фотоопы дело привычное, хотя он больше любит автограф-сессии, но выбирать не приходится. — Ещё одно. У вас не указан уровень близости. Сообщите сейчас, чтобы избежать неприятных моментов потом. Мистер Фёрт? Колин не совсем понимает, что она имеет ввиду, и переводит растерянный взгляд на парня. Тот тоже хмурится — фраза девушки звучит двусмысленно. Она оглядывается на шумящую толпу и торопливо объясняет: — «Уровень близости с фанатами». Могут ли они касаться вас, обнимать? Должны стоять на определённом расстоянии или просто рядом? Могут ли предлагать свои позы или используем только статичную постановку? Говорите. — Мне всё равно. Пусть касаются. Что тут такого? — парень пожимает плечами и смотрит на напарника. — Правда же? — Да, да. Я тоже… Тоже так же. Только объятья, думаю, всё же, не надо. — Угу, — не глядя на него, кивает девушка, делая пометки в планшете. — Итог: Фёрт — пятьдесят процентов, Эджертон — семьдесят. Готовьтесь, сейчас начинаем. Она на секунду отрывается от работы, осмотрев их беглым взглядом, и отходит к возбуждённо гудящим фанатам, что-то объявляя и оставляя актёров одних. Колин провожает её долгим взглядом, пока в его мысли не вторгается Тэрон. — Как я выгляжу? — спрашивает он, приглаживая волосы и отряхивая рубашку. Колин насмешливо поднимает бровь, прикидывая, съязвить или ответить серьёзно, но юноша решает за него: — Скажи, я красавчик? Тэрон закусывает губу и играет бровями — это выглядит больше смешно, чем сексуально, и Колин смеётся: — Красавчик, красавчик. О нет, я польстил твоему самолюбию! Оно же теперь возрастёт до небес. Бедные фанаты, как бы им не ослепнуть от сияния твоей красоты. — Да ладно Вам, — тут же смущается Тэрон, хотя понимает, что мужчина просто шутит над ним. Но в груди становится тепло-тепло, а счастливая улыбка никак не желает сходить с лица. — Уверен, многие пришли сюда ради Вас. Вы же великолепный. Фёрт закатывает глаза, выражая своё отношение к его глупостям, и хочет опровергнуть эти слова, но в этот момент их подзывает ассистентка — Лэсси? — показывая, что съёмки начались.ৡৡৡ
— Раз, два, три! Белая вспышка ослепляет, и Тэрон с трудом сдерживается от того, чтобы не поморщиться —это продолжается уже тридцать минут, и если в начале ему доставляло удовольствие смущать молодых девушек, то сейчас он поглядывал на большие квадратные часы с плохо скрываемым нетерпением. К ним подходят молодые парень и девушка, скорее всего пара, и вежливо улыбаются. Пока фотограф дает им пару минут, чтобы встать в нужную позу, девушка встаёт рядом с Колином и просит взять её за руку. Актёр в ответ согласно кивает и пропускает её между собой и Тэроном. Стоящий рядом парень качает головой и жестами просит Эджертона встать рядом с Фёртом. «А может и не пара» — думает Тэрон, когда они с Колином оказываются стоящими рядом, а двое фанатов с двух сторон от них. Его взгляд скользит по ладошке девушки, которую держит в своей руке Колин. Держит мягко, осторожно, почти невесомо поддерживая тонкие девичьи пальцы. Почти так же, как недавно прикасался к его лицу… — Раз, два, три! Вспышка камеры совпадает со вспыхнувшим у него внутри раздражением, но, пока он моргает, парень с девушкой уходят, а на их место приходит молодая женщина с маленькой девочкой. — Извините, вы не могли бы взять её на руки? Пожалуйста, — обращается к Колину женщина, указывая на девочку, смотрящую на мужчину с широко распахнутыми глазами. — Галахад, — произносит она с восхищением, следя, как мужчина берет её на руки и поднимает, придерживая за пояс. — Вы дадите мне такой же орден, как и у Эггзи? — спрашивает малышка, указывая пальчиком на Тэрона. — Ну-у, — раздумывает Колин, не отрывая взгляд от камеры. — Давай ты сейчас посмотришь в во-он тот кружочек. — Раз, два, три! — Готово, — улыбается мужчина, опуская девчушку на пол. — Орден, — напоминает она, склонив голову и глядя снизу-вверх на него своими карими глазами. Тэрон бросает взгляд на женщину, смущённо смотрящую на них и нервно теребящую кольцо на безымянном пальце. — Видишь, в чём дело, — Колин присаживается на корточки, что бы оказаться с ней лицом к лицу. — Так вышло, что мой ученик — Гэри Анвин. У тебя будет свой наставник, когда ты пойдёшь в школу. — Я уже хожу в школу, – перебивает девочка, наморщив носик. — Вот видишь, — тепло улыбается Колин. — Осталось ждать не так долго. Тэрон с улыбкой смотрит, как напарник разговаривает с ребёнком, и волна нежности затапливает его с ног до головы. Есть в этом что-то тёплое, семейное, чарующее… — Вы не считаете, что Kingsman — неподходящий фильм для маленькой девочки? — обращается к её маме Тэрон, задумчиво потерев подбородок. Женщина тревожно смотрит на него в ответ и кивает. Колин поднимается, потрепав на прощанье малышку по голове и улыбнувшись её матери. Тэрон машет уходящей семье и поворачивается к напарнику. — Ты любишь детей, — ревниво замечает он. — Есть такое, — соглашается Колин, отряхивая брюки. — И тебя люблю: ты тоже ребёнок. Чёрт! У неё обувь пыльная. Тэрон бросает быстрый взгляд на проход, через который к ним идут трое молодых хихикающих девчонок, и вновь поворачивается к мужчине. — Она тебе ещё пиджак помяла. Погоди, — просит он и подходит ближе. Разглаживая помятые лацканы, он как бы невзначай проводит по нагрудному карману, будто выравнивая и его тоже. Женский смех тут же замолкает, и Тэрон с довольной улыбкой поворачивается к ним и хитро подмигивает. — Работаешь на фансервис? — почти не размыкая губ спрашивает Колин, верно разгадавший его действия, вставая рядом. — «Работайте на фансервис, потом он будет работать на вас», — цитирует Тэрон их режиссёра и добродушно улыбается подошедшим девушкам. — Тэрон! Тэрон Эджертон! Я — Катрина. Я так люблю твои фильмы! — восклицает одна из них, какая — запомнить не получится, ибо для актёра они все на одно лицо. — Здравствуй, Катрина, — мягко улыбается ей Тэрон, заметив усталый вздох Колина. В «его фильмах», состоящих из четырех полнометражных фильмов, не включая только что отснятый блокбастер, он играл второстепенных героев и напоминание о них больше симпатии к девушке не добавило. — Колин Фёрт, — с придыханием произносит вторая, в глазах которой отражаются огни ламп, придавая маниакальное выражение её симпатичному лицу. — Я — Лиззи, а Вы — самый лучший мистер Дарси, которого только можно вообразить. — «Какого», — исправляет её Колин, даже не поморщившись. — Что? — хмурится девушка, не понимая, и Тэрон бросает быстрый взгляд Колину, старательно скрывая усмешку. Ответная улыбка скользит по губам Колина, и Тэрон торопливо берет себя в руки, что бы не «залипнуть» на них как обычно. — Можно я встану между вами? — спрашивает Катрина, отодвигая подруг и беря актёров за руки. — А возьмите меня за руку, мистер Фёрт, будто Вы — Дарси, а я Лиззи. — «Под» руку, — вновь корректирует её актер, стараясь не повернуться в сторону Тэрона, который не сдержался и всё-таки прыснул от смеха. — Раз, два, три! — звучит спасительная команда фотографа, и щёлкает вспышка. Тэрон высвобождается из кольца женских рук, будто из паутины, попутно размышляя о том, что только самки поедают своих партнеров. Самцы-насекомые или же млекопитающие таким никогда не грешат. Колин оборачивается к следующим в очереди фанатам, но Тэрон ловит его под руку и отрицательно качает головой. Махнув Лэсси, он показывает жестом букву «Т», обозначая таймаут, и девушка понимающе кивает. Они дожидаются, пока она закроет стойку ограждения и подойдет к ним. — Десять минут перерыва вам хватит? Павильон, где вы сможете отдохнуть, стоит вон там. Еще примерно столько же посетителей. Может быть, чуть больше, — говорит девушка с извиняющейся улыбкой. — Я зайду за вами через десять минут. Актёры идут в указанном направлении и проходят в небольшой, но уютный павильон. Обставлен он скромно: два дивана, небольшой фуршетный столик и стереосистема. Увидев её, Тэрон присвистнул: — А это для чего? Подойдя поближе, он начинает нажимать на кнопки, пытаясь разобраться с техникой. Колин, тем временем, направляется к дивану и садится, начиная расшнуровывать ботинки. Справившись с этим, он ложится, кладя ноги на подлокотники, и закидывает руки за голову. — Костюм же помнется, — подсказывает Тэрон, так и не справившись с музыкальным центром. — Ты прав, — соглашается мужчина, садится и снимает пиджак. — Так лучше. Тэрон хочет сказать, что это первый раз, когда Фёрт признал его правоту, но не успевает: мужчина уже снова лег на диван. Рубашка опасно натянулась на груди, очерчивая фигуру и грудные мышцы, а закинутые ноги выглядят невероятно длинными, и Тэрон нервно поглядывает то на него, то на стереосистему. — Он не читает мой телефон, — жалуется парень, признавая своё поражение, и предлагает: — Тут только радио. Будете слушать? Колин пожимает плечами, хотя в лежачем положении это выходит из рук вон плохо. — Буду. Найди, пожалуйста, KEXP-FM. Сейчас там должны транслировать «живые» выступления. Тэрон перещелкивает радиостанции, пока не находит нужную волну. Прислушавшись — играет то ли альт-кантри, то ли рокабилли — он отходит к столику с едой и прикидывает, что можно поесть. Множество канапе, мясная нарезка и фрукты аккуратно разложены по центру, а рядом стоит большая чаша с пуншем. — Зачем нам так много? — удивляется юноша, принюхиваясь — от напитка шел сладкий аромат груши и малины. — Надеюсь, он безалкогольный. — Это не только нам, мой вечно голодный друг. Ты забыл, что кроме нас тут ещё Мерлин и остальные. — Да не забыл я, — вяло отмахивается Тэрон, накладывая в тарелку всего понемногу. — Ну конечно, — бурчит себе под нос Колин. — Как ты можешь забыть про Ковбоя… — Что-что? — Тэрон отрывается от стола и направляется к дивану напарника, балансируя с полной тарелкой в одной руке и бокалом в другой. — Я говорю, что ты… Тэрон! Куда ты это всё несёшь? — Вам, — с улыбкой до ушей заявляет парень и садится к нему на диван, поставив тарелку себе на колени. Лежащий рядом мужчина пытается подняться, но Тэрон останавливает его испуганным окликом: — Ой! Не надо. Лучше лежите. Так будет надёжнее. — Интересно для кого, — ворчит Колин, приподнимая голову и оглядывая творящийся беспредел. — Если тарелка упадёт, то прямо на мои брюки. И что тогда прикажешь мне делать? — Снимать их, — как можно беспечнее произносит парень и улыбается. — Зато какой сюрприз для фансервиса: «Колин прервал фотосессию, потому что во время перерыва остался без штанов». Как вам заголовок? Колин хочет его убить. Или поцеловать. Он ещё не решил, но с этой наглой ухмылкой надо однозначно что-то делать. «Всё таки убить» — решает он, но в этот момент парень поднимает бокал, собираясь сделать глоток, как его рука вздрагивает и пунш проливается ему на рубашку. Колин рывком садится — не стоило давать столько свободы этому несносному мальчишке, вносящему разлад в его жизнь. — Ничего страшного, — успокаивающе произносит Тэрон, расстегивая пуговицу у промокшего рукава. — Чуток сюда попало и ещё на пояс. Всего то. Колин хмурится, качая головой — кто поверит, что этому маленькому чудовищу двадцать восемь? И по внешности, и по поведению ему дашь на десять лет меньше. Хотя актёр сомневается, что даже восемнадцать — подходящий возраст. — Точно всё нормально? — уточняет он, помогая юноше завернуть рукав, заодно проводя большим пальцем по запястью. Вроде бы мелочь, просто проверка — не липкая ли кожа, и не нужно ли поискать салфетки. Липкая. Мягкая. Нежная. Сладкая. Колин качает головой и переводит разговор в другое русло: — Что произошло? Почему ты так вздрогнул? Тэрон поднимает на него взгляд, закусив губу — знакомый жест: не хочет говорить правду, но скажет. — Просто вы так посмотрели… «Это не другое русло». Колин вспоминает, о чём подумал в тот момент. Он хотел его поцеловать. С трудом сглотнув — горло сжали невидимые спазмы, полностью перекрывая кислород, он старается выглядеть беспечно: — Я всегда на тебя так смотрю. Пора бы уже привыкнуть. Получается: Тэрон улыбается. — А я на вас. Фансервис, да? — Да. Колин ненавидит фансервис. И продолжает держать его за руку. Он вздрагивает, точно обжёгшись, и тут же убирает руку. Даже прячет за спиной для надежности. Глупо, зато действенно. Взгляд Тэрона тускнеет. Так угасает бабочка, чью пыльцу ты ненароком сбиваешь с крыльев. И ни твоё дыхание, ни аромат цветка, ни свежесть ветра не вернут её к жизни. Она чахнет, меркнет. Узор крыльев темнеет, как блекнут зеленые глаза Тэрона, и сердце Колина сжимается от тоски и собственной ошибки. Сколько жизни в его глазах было до, и насколько они пусты сейчас. Теряется лёгкость и радость, они пустеют, закрываясь серой пеленой обиды и отчаяния. Колин понимает, что не прав. Он тянется к нему несмело, медленно, словно боясь спугнуть. «Вам не найти бабочки, интереснее меня». Найти — это одно. Приручить — совсем другое дело. Рука медленно продвигается ближе, миллиметр за миллиметром. Прикосновение режет своей осторожностью: чересчур хрупко и аккуратно. Чрезмерно нежно. Колин берёт его руку в свою, проводит по обнаженной коже, касается пальцами, чувствует всю мягкость и юность. С наружной стороны — тонкие светлые волоски, мягкие на ощупь, а с внутренней — кожа практически белая и ярко-голубые ручейки вен удивительным узором разбегаются по крепкой руке. Колин придвигается ближе и медленно прикасается губами к тыльной стороне. Сладкая. И дело далеко не в пунше, но вкус груши и малины вносит ещё большую сладость. Тэрон глубоко вздыхает, и его глаза ярко вспыхивают, оживая. Бабочка расправляет свои крылья, готовая взлететь, и за ней Колин готов наблюдать вечно. Тэрон улыбается, тянется к нему, обнимая. Сцепляет руки за шеей, прижимается лицом к крепкой груди, ощущая надежные руки за спиной. Мужчина склоняется к нему, ловит сорвавшееся с губ дыхание, и возвращает его в поцелуе, столь же сладком и нежном. У каждой бабочки своё небо, а Тэрона — целая вселенная под именем Колин Фёрт.ৡৡৡ
— Мистер Фёрт, мистер Эджертон. Перерыв окончен. Пора на съёмки. Фотосессия проходит хорошо: они улыбаются фанатам, шутят с фотографом, перебрасываются шутками с подошедшими Стронгом и Паскалем. На фотографиях Тэрон и Колин получаются удивительно живыми и счастливыми: их взгляды лучатся искрами задора и веселья, а в прикосновениях можно разглядеть нечто большее, чем отношения партнёров по съёмкам. Но все спишут это на фансервис. Может быть, они правы. А может быть нет.