Снежинки в унисон крутились

— Слушай Кира. Есть ли у тебя момент в жизни, который ты хочешь изменить? — спросил Вейс. — А? Кира удивилась. Нет, не тому, что спросил, а тому, что вообще поднял эту тему. Девушка призадумалась. В её жизни было не так уж и много радужных моментов. Детдом, издевательство со стороны ребят постарше, насилие, смерть лучшего друга… Что хорошего во всём этом? Абсолютно ничего. Даже бывший парень никогда не обсуждал с ней подобных вещей. Уже в который раз Йоухикко убеждалась, что с Вейсом всё по-другому. Разговоры обо всём на свете, рассуждения, прикосновения, взгляды… Всё иначе. А когда он её впервые в постель затащил… Кира до сих пор вспоминает, как всё сумбурно произошло. Как он прижимал её к стене, гладя бёдра девушки. Как давал небольшую власть над собой. Как он пах тогда чем-то пряным и терпким. — Думаю, их два. — Вынырнув из раздумий и воспоминаний, Йоухикко поправила волосы. Надо будет кончики остричь потом. — Первый касается моего будущего, поскольку я ещё хочу поговорить с Тото об этом. А второй… В памяти всплыл старый и знакомый до боли образ из детства. Как этот образ защищал от обидчиков. Как делился своей едой, если вдруг у девочки её отбирали… — А что второй? — Я бы хотела сделать так, чтобы один мой хороший друг остался жив, — вздохнула Кира. — Да и ещё много чего хотела бы изменить. Но, к сожалению, этому не бывать. Парень вздохнул, слабо улыбнувшись, и, когда они оказались на улице, пошёл снег. — Ну… Вообще… Я это спросил… — Вейс почесал за ухом. — Потому что… Не знал, как тебе кое-что сказать… Кира вопросительно посмотрела на парня. Снежинки крутились в унисон перед зданием бара, в котором они недавно были. Оставив там шум, гам, танцы. Сменив обстановку на тишину, ночь, неоновые вывески, снежинки. Даже ветра не было, а деревья не шелестели остатками листьев на своих ветвях. — Я признаваться в любви не очень умею… — нервно улыбнулся черноглазый, — но… Он приблизился к девушке, чуть прижав её к себе, и посмотрел в глаза. — Потерять тебя не хочу. — Он чмокнул Киру в губы. — Я люблю тебя. Щёки Йоухикко вспыхнули аки маков цвет. Снежинки оседали и путались в волосах. Коснувшись лица тонкими пальцами, глядя с такой нежностью в глазах, какой не было никогда, на парня, Кира шепнула: — А я люблю тебя. И тоже не хочу потерять. Моё сокровище. Слушая, как бьётся сердце, синеволосая нежно припала к губам Рюги, вплетая пальцы в тёмные пряди. Парень самозабвенно ответил на поцелуй, решительно его углубляя и прижимая Йоухикко к себе. Задерживая поцелуй на какое-то мгновение, парень кое-как успокоил бешеное сердцебиение и чуть куснул нижнюю губу девушки. Стоя на носках, Кира оставила одну руку в волосах, а другой спустилась к груди, остановив там, где бьётся сердце. Пусть и не бешено, но уверенно, оно билось в груди брюнета. Выдохнув сквозь поцелуй, Кира взяла Вейса за руку и поднесла её к своей груди, мол, послушай теперь моё сердце. — В унисон, — тихо сказал парень, прижавшись лбом ко лбу девушки. Все старые печали словно смело в один полёт снежинки. На душе потеплело. Снежинки в унисон крутились над городом. Холодало.

***

Дома тепло. Дома ждёт самый ароматный чай. Дома пахнет любимыми пряностями. В пару от чая виден образ с тёмными локонами и глазами, сравнимыми с тёмным небом. А блики в них — это звёзды. Среди запаха пряностей улавливается движение тонких пальцев по коже. Волосы — чистое море, в котором плывёт ранее одинокий белый кораблик. Под майкой Кира скрывает не совсем идеальное, но хрупкое и по-своему изящное тело. Сквозь поцелуй Вейс шепчет, что будет рад, если она поправится хотя бы на чуть-чуть. Девушка обещает это сделать. И сделает. Парень уверен в этом. Рюгу желают все девушки поголовно. Да и как тут устоять? Под футболкой брюнета спрятаны крепкие мышцы, которые не грех и потрогать. Йоухикко просить пообещать, что никому не даст себя тронуть. Парень кивает в ответ и прижимает к кровати. От неё всегда пахнет этим чёртовым барбарисом и бумагой. От него постоянно веет пряностями и чем-то терпким. И, боже упаси, эти запахи сводят с ума. Сильные руки гладят бёдра, стягивают майку, бельё. Чуть обветренные губы целуют в шею, ключицы. Припадают к соску, нежно его посасывают. У девушки дыхание перехватывает от ощущений. Вейс не останавливается на полпути. Одной рукой сплетает их пальцы, другой проводит линию от талии до бедра, несильно сжимая. Свободная девичья рука легонько царапала плечи, пальцы проводили линию от ключицы до уха, за которым Кира любила чесать Вейса. Чуть ненавязчиво, слегка, почти невесомо. Цеплять немного короткими ногтями волоски, отрывать от своей груди ради поцелуя, чувствовать себя любимой и любить в ответ… Сердце отбивает чечётку, совершая виражи по тонкой грани сумасшествия. Это помешательство. Так Вейсу кажется. Бредить одним-единственным человеком… Как много раз он это проходил? Уже и не вспомнит, наверное. Но сейчас не это важно. Однако в голову навязчиво лезут те самые моменты с бывшими пассиями. — Ах… В бессознательном бреду теряется из виду окружающая обстановка. Исчезает из поля зрения свет от ночника, незатухающий экран телефона с оповещением о звонке, непогашенный свет за дверью. Всё сосредоточилось в одном-единственном человеке. В его прикосновениях. В его тепле. В его запахе. — Моё сокровище… Она произносит это с свойственным ей рычанием в голосе. И это дико будоражит. Вот только эти навязчивые образы бывших девушек… Рюга остановился и лёг рядом, прикрывая глаза рукой. — Прости… — А? — Кира непонимающе посмотрела на тяжело дышащего парня. — Я же… должен только о тебе думать… Тогда почему… Чёрт, сам себе противен. Йоухикко вздохнула и навалилась сверху. Мягко убрала руку с лица, переплетая пальцы. — Если тебе так проще… То я не против… Её попытка понять… Почему именно в тот момент, когда это так не нужно?! Но девушка, кажется, больше и не думает об этом. Просто целует в губы и усаживается на колом стоящий член с грудным стоном. — Кира… — Сопротивление лишь для вида. — Не… хааа… важно, сколько… их было… — Тонкие пальцы переплетаются с чужими, более сильными. — Ммм… Важно… что сейчас… ах… ты со мной… Не отдам… Слышишь? Аах… Не отдам! Сейчас, в этот момент, она кажется жуткой собственницей. Движения бёдер Киры нарочито медленные, тянущие наслаждение. Поцелуи ещё более нежные и сладкие, чем раньше. От смеси запахов становится дурно, но это помогает совсем не обезуметь. — Я люблю тебя… — выдыхает Вейсу в ухо Кира. — А я — тебя… ммм… — Ловить его редкие стоны сквозь поцелуй приятно. Дыхание же давно сбилось с привычного ритма. Перед глазами мигают разноцветные круги. Кончики пальцев покалывает от пьянящего удовольствия. Внутри обоих что-то всколыхнулось. Связало общую нить, соединив обе половины. Это и называют, наверное, «занятием любовью»? Отдавать Кире власть полностью — себе противоречить. Внезапно прижав недоумевающую девушку к себе, Рюга перевернулся. Теперь уже он нависал над ней. Дыхание Йоухикко учащённое, грудь вздымается вверх. Весь её вид так и кричал о готовности довериться брюнету в любой момент. И уже в который раз с уст срывается признание: — Я люблю тебя… Тепло… Как же тепло внутри неё! А мелькающие образы в голове только больше распаляют. Послав всё к чёрту, Вейс впился новым поцелуем в чуть пухлые губы девушки, издавая грудные стоны. Как же хорошо, чёрт побери! — Моё… ах… сокровище… — Моё… нгх… солнце… В какой-то момент стоны Вейса и Киры просто перемешались и стали единым чистым звуком. Сердца колотились как обезумевшие, щёки пылали, прикосновения становились всё более опьяняющими. А стены спальни уже успели пропитаться постыдными вздохами и стонами. Постель вобрала в себя пот двух тел. И спустя некоторое время на ней появятся пятна от семени и смазки.

***

— Прости, что думал о других девушках… — Вейс провёл рукой по синим прядям. — Всё хорошо. Не извиняйся. — Кира поудобнее устроилась под боком парня, обвив его руками. — Я же говорила, что не против. — Это явно самое хреновое, что я слышал в своей жизни. Йоухикко вздохнула. Главное — чтобы он не начал себя накручивать. Не отстраняясь, синеволосая переместила руки с торса на лицо брюнета, легонько и нежно поглаживая пальцами его скулы. — А теперь слушай: сколько бы ты ни думал об этом, я всё равно не перестану тебя любить. Как и ты меня.