A Trace in the Dark.

— Тшш, — шёпот незнакомца обжёг ушную раковину Кенсу, создавая контраст с прикосновением ледяного пальца, поглаживающего щеку. — Зачем нам пустые крики о помощи?       Он прав. Никто бы не услышал его призывов о помощи, да и смог бы он их издать? Слова застыли где-то между гортанью и губами ещё в тот момент, когда позади себя парень уловил скрип прогнивших половиц, оповещавших о приближении чего-то неестественного, кого-то, кто не должен был находиться в этом доме за его спиной. — Вот так, — Кенсу не увидел, но почувствовал, как незнакомец усмехнулся, удовлетворённый покорностью своей жертвы. — Гости моего дома всегда отличались лишней импульсивностью. Это раздражает.       Гости? Да, пусть лучше он и его друзья будут гостями заброшенного с виду дома, нежели хулиганами, захотевшими пощекотать нервы и испытать адреналин от посещения нелюдимого места. Только где остальные? Почему друзья не кинулись его искать? Почему именно он сейчас парализован леденящим кровь страхом, не дававшим возможности не то, что убежать сломя голову, а банально отпрянуть от ужасающих прикосновений? — Наверное, тебе интересно, чем заняты твои спутники? — словно прочитав мысли пленника, произнёс незнакомец, не повышая голоса, но позволяя уловить ноты насмешки. — Даю подсказку, — рука, поглаживающая лицо, опустилась на шею, очерчивая острым ногтем место, где чувствовался бешено участившийся пульс, — моя спальня теперь гостевая комната. — Смех, тихий и устрашающий, как и рука, продолжившая свой путь по скрытым свитером ключицам, почти невесомо движущийся по груди, задерживаясь в районе живота.       Спальня? Кенсу шумно втянул носом воздух, втягивая в себя живот, позволяя образоваться пространству между ледяной рукой и окоченелым от страха телом. Всё же Чанель не до конца был искренен. Только сейчас осознание их визита в заброшенный дом закралось в голову, озаряя беспорядочные мысли, болью отдающиеся в висках. Ему не хотелось показать кузену негласную достопримечательность маленького городка, подкупая историей о исчезавших бесследно людей среди пустующих комнат. Чану хотелось получить новый опыт в одной из многочисленных спален со своей парой, Бэкхеном. А факт быть замеченными блуждающим коридорами родственником только подогревал кипящий внутри адреналин. — О! — воскликнув, незнакомец зацепился ногтем о ремень парня, догадываясь о разочаровании в друзьях своего пленника. — Надежда на спасение и осознание своей роли в чужих играх так забавляет.       Запах сырости и пыли вперемешку с чем-то мускусным ударил в нос парня, стоило незнакомцу опустить острый подбородок на дрожащее от страха и злости плечо. Щекотавшие ухо пряди и что-то упирающееся в висок заставили уклониться, заостряя внимание на тусклой тени, вырисовывающейся лунным светом на покрытом пылью и обсыпанном штукатуркой полу. Незнакомец возвышался над ним, словно поглощая собой расплывчатый образ Кенсу, выделяя откинувшейся назад головой деталь, от которой кровь на секунду застыла в жилах, лишая жизненно необходимого источника сердце. Среди копны беспорядочно уложенных волос виднелось очертание рогов. — Ты… — тихий полувскрик застыл на губах парня. — Чёрт? Демон? Искуситель? — протягивая гласные, незнакомец игрался тонкими пальцами с бляшкой ремня своей новой игрушки, не скрывая, насколько его забавляла реакция, вызванная обнаружением тонких трубчатых косточек, выглядывающих из копны тёмных, как смоль, волос. — Убийца или спасение? Или же, как любят вспоминать меня горожане, пропавший хозяин дома Ким Чонин? — Отпусти. Пожалуйста. — Обречённо бросил Кенсу, понимая, что его просьба останется невыполненной. — Отпустить? — свободная до этого рука демона легла на побледневшее лицо пленника, отбрасывая тёмные тени на щеку, напоминая удлинённые когти, что вот-вот вопьются в кожу, оставляя кровавые рваные раны. — Но тогда ты лишишь меня удовольствия и обречёшь на одиночество.       Страх —  странная, неизученная деталь человеческого организма. Сначала он парализует, но затем вызывает инстинкт самосохранения, позволяя рассудку искать выход, чтобы спастись. Кенсу прикрыл глаза, стараясь не обращать внимания на проворные пальцы внизу живота, покинувшие аксессуар джинсов и пробравшиеся под свитер невесомо, словно соблазняя, царапая кожу по краевой линии штанов. Нужно не думать о прикосновениях, нужно думать о спасении. — Здесь пропадали люди, разве недостаточно их душ? — Кенсу прикусил себе кончик языка, понимая, что он сейчас произнёс. Неужели напоминание о исчезнувших гостях данного дома заставит существо позади отпустить его? — Они были скучны, — Чонин вновь усмехнулся, восхищаясь смелостью и умением побороть страх парня. — Крики о спасении, обмороки и пачканье своих штанов не вызывали ничего, кроме брезгливости и скуки. — Словно вспомнив сцены, происходившие в этих комнатах, демон издал рык. Но не пугая, а только заставляя задержать на секунды дыхание. — Ты же другое дело. Как тебя зовут? — К-Ке-Кенсу, — бессвязно бросил парень, заикаясь, скорее, не от страха, а от прикосновения горячих губ к мочке уха, оставившего влажный след от юркого языка. — Ты только послушай, как звучит твоё имя во тьме, Кенсу-у, — это был шёпот искусителя, щекотавшего протяжением окончания имени влажную мочку уха, подталкивая прикрыть глаза и позволить окутавшему мраку поглотить себя. — Ты меня убьёшь? — По спине пробежала дрожь, сопровождаясь вновь участившимся сердцебиением, вызванным не страхом, а чем-то иным, таким же невообразимым и нереальным, как и рука незнакомца, медленно растёгивающая ширинку его джинсов. — Мог бы.— Смех в изгиб, светящийся от лунного света кожи на шее вперемешку с ловкими движениями руки, пробравшийся сквозь преграду одежды. — Если бы ты вёл себя как другие. — Скольжение языка по изгибам шеи в унисон со скольжением холодной руки по разгорячённой плоти паха. — Считай это похищением в вечность.       Кенсу повернул голову к своему мучителю — сотни вопросов готовы были сорваться с языка, которым вмиг завладели чужие губы, увлекая в неспешный поцелуй. Искуситель, завладевший без усилий его ртом, усмехнулся, царапая нежную плоть клыками, смешивая прозрачную слюну с выступающими каплями крови, словно виртуозный художник расписывая зловещий ореол по подбородку. Контраст боли и наслаждения пугал и завораживал одновременно, пока рука, поглаживающая кожицу у головки члена, спутывала мысли, уверенно и неспешно добиваясь своего. — Прекрати, — просьба, утонувшая в поцелуе, только раззадорила хозяина дома, отпустившего жаждущую прикосновений розовую головку, но не убравшего руку с паха. — Пожалуйста. — И лишить нас удовольствия? — Чонин отстранился, осматривая чёрными бездонными глазами кровавые разводы на чужом подбородке. — Я же не чудовище.       Если бы Кенсу находился в другой ситуации, то рассмеялся бы от такого заявления. Но сейчас он стоял с оголённым членом и покусанными губами в одной из комнат заброшенного дома, скованный страхом и возбуждением в компании не человека. Почему ему хотелось прикосновений холодных рук к своему телу? Что происходило с ним? Почему похоть заменила страх быть убитым? Было ли это способностью приспускающего его штаны демона или же прихотью больной фантазии подростка? — Тьма в твоей душе хочет меня, — прорычало существо, прижимаясь набухшим членом, все ещё стеснённым кожаными штанами к оголённым ягодицам пленника. — Скажи "да", и я исполню её волю.       Порывы ветра, врывающиеся в комнату сквозь трещины в стенах, словно хлыстом соприкасались с оголёнными участками кожи, невольно заставляя Кенсу прижиматься спиной к груди искусителя, спасаясь от пытки природы, но встречая новые преграды, не служившие спасением, а только продолжением дьявольской игры. Есть ли у него выбор? Что будет, если Кенсу откажется? Ему дадут убежать или же убьют? Он не узнает, если не произнесёт свой вердикт. — Я согласен. — Шок — первое, что почувствовал Кенсу, произнеся ответ на немое предложение демона. Почему? Как так вышло, что разум кричал одно, но с губ сорвалось противоположное? — Ох, я прям польщён, — с нетерпением прорычало существо, сильнее прижимая к себе тело, обвитое поперёк живота рукой, пока второй расправлялся с преградой своих брюк.       Звон растёгивающейся ширинки скрежетом полоснул по ушам Кенсу, пристально прислушивающегося к копошению за спиной. Секунда — и что-то мокрое и горячее упёрлось между ягодиц, проталкиваясь глубже, открывая для него новый спектор чувств — боль, смешанную с удовольствием. Он не был глуп и понимал, что сейчас должно было произойти, из-за чего инстинктивно пришлось сжаться. — Если не расслабишься, будет больнее, — шёпот Чонина было сложно разобрать из-за стучащей в висках крови, отвлекаясь только, когда чужая рука обхватила подёргивающийся на весу член, поглаживая и царапая ногтями, вырывая из груди пленника крики, больше похожие на стоны.       Кенсу было трудно дышать. Многовековая пыль, витающая в комнате, заполняла лёгкие, удерживая новые стоны словно барьер, пока губы демона ласкали открытые участки шеи. Всё вокруг должно было отвлечь его от проникновения, жёсткого, несдержанного. Но резкая боль заполнила каждую клеточку так же мгновенно, как и горячая плоть его анус, распирая изнутри, смешивая удовольствие в кровавые потёки на белоснежных бёдрах. Крик пленника заполнил комнату, пылью отталкиваясь от покрытых трещинами стен, распространяясь по пустому дому. Кенсу было больно, каждый толчок чужих бёдер словно разрывал на части, пока рука на его члене скрепляла осколки сознания. Ему было хорошо, нравилось чувствовать проблески удовлетворения в волнах боли, чужие губы, обжигающие шею, толчки с хлюпающим из-за крови звуком. Кенсу нравилось чувствовать в себе Чонина. — Я заберу тебя с собой, — рык демона словно сквозь туман пробирался до слуха парня, сосредоточенного только на ощущениях внутри себя. — Я заберу тебя в свой плен.       С каждой секундой крики сменялись на хриплые стоны, позволяя разобрать в тишине коридоров ускоряющиеся шаги, такие же быстрые и уверенные, как и толчки демона. Его услышали, его спасут. Но от чего? Разве можно спасти человека, отдавшегося тьме? Человека, который сильнее прижимался спиной к груди демона, позволяя ритму чужих бёдер подталкивать свой член в чужую руку? Нет, он окончательно утонул в омуте чёрных глаз хозяина дома. — Кенсу! — крики приближающегося Чанеля заставили демона сильнее сжать тонкие пальцы на головке своего пленника, с удовольствием изливаясь в порванный анус, смешивая сперму с кровью последними рваными толчками. — Кенсу?! — вновь голос кузена, смотрящего в изумлении на парня, изливающегося на пыльный пол. — Мы ещё продолжим, — прошептав на ухо своему возлюбленному, Чонин сильнее прижал к своей груди обмякшее от перенесённого оргазма тело, подмигивая стоящему в дверном проёме незваному гостю. — Ч-что происходит? — не веря своим глазам, прошептал подоспевший Бэкхен, направляя свой взгляд в глубь комнаты, где на месте пары растворялось в лунном свете пыльное облако, оставляя на полу следы спермы и крови. Единственное доказательство нахождения секундой ранее уже бесследно пропавшего До Кенсу.