***
Вода тихонько журчала внизу, огибая гигантское дерево, на котором путешественники уже развели костер и подогрели скудный ужин. Жаклин обошла майора, чтобы зачерпнуть горячей воды из котелка, и слегка накренилась в сторону, потеряв равновесие и отступая назад, в черноту ночи. — Нет, ну вы просто не можете без происшествий! — гаркнул, хохоча, Мак-Наббс, едва ли не за шиворот ловя женщину и спасая её от преждевременного купания в реке. — Зря утруждаете себя, майор, там была ветка, я бы не упала. Она вырвалась из крепких рук, как взъерошенная кошка, и гордо задрав подбородок, налила себе воду в едва не упущенную с дерева кружку. — Там нет ветки, Паганель. — Есть. Я видела, когда, мы только забирались. — О, дорогая Паганель, там правда нет ветки. Там куда вы хотели наступить, дерево кончается, — поддержал кузена лорд Гленарван. Жаклин недоверчиво посмотрела сначала на безмятежного отдыхающего Эдуарда, потом на курящего рядом спокойного майора и, подползя к предполагаемому краю, опустила руку, хватая пустоту, вместо призрачной ветки. Видимо недоумение очень сильно отразилось на её лице, поскольку тишина взорвалась многоголосым хохотом.***
У неё была очень угловатая, худая, но удивительно крепкая и сильная фигура, которая замечательно угадывалась под мужской одеждой. Это майор заметил, когда они переходили Анды, когда были у индейцев и перебирались через пампасы. Но особенно это было заметно в Новой Зеландии, когда Паганель прибежала их спасать в одной туземной накидке, державшейся на одном худеньком плечике, которая совсем не скрывала тонкие ключицы и худые жилистые руки, а прямую спину с ровной впадиной-позвоночником она вообще бесстыдно оголяла. Там, выглядывала голова нарисованного орла, а сам он пропадал где-то между лопатками под тканью. Элен Гленарван порвала себе юбки до бедра, когда спускалась со скал, у Мэри ворот разошелся еще в Австралии, так что Жаклин не выделялась своей наготой на их фоне, но когда они остановились отдохнуть, взгляд Мак-Наббса невольно притягивала именно она, хотя красавицей её было сложно назвать. Элен была душевной, мягкой и гордой леди, Мэри — нежным, трепетным, прелестным существом. А Жаклин была любознательной, непринужденной, веселой авантюристкой, попадающей в истории. Её жизнерадостность, милая бесцеремонность и стойкий, мужественный характер восхищали Мак-Наббса, и он этого не скрывал. Таким образом, к концу путешествия о его отношении к Жаклин Паганель знали все, кроме самого майора и географа. — Когда же вы, наконец, решитесь, дорогой кузен? — спросил как-то раз лорд Гленарван, когда они уже отыскали Гарри Гранта и не спеша следовали к родным берегам Шотландии, — Таким энергичным, как с нашим географом, я не видел вас никогда. Мак-Наббс дымил сигарой, крепко зажав её между зубов, и подумав, сказал: — А куда мне торопиться, Эдуард? — Джон уже сделал предложение Мэри Грант, а вы?.. — Неужели я тоже должен сделать предложение Мэри Грант? — выгнув бровь, спокойно сказал Мак-Наббс, а Гленарван рассмеялся. — О, дорогой майор, у вас наконец-то появилось чувство юмора! Определенно, госпожа Паганель положительно на вас влияет, мой друг. Мне кажется, следует сделать это немедленно, пока мы не пристали к берегу, и Жаклин по своей рассеянности не сбежала раньше, чем вы распахнули бы рот.***
Лорд Гленарван, предложил обществу покинуть кают-компанию и перебраться в соседнее помещение — столовую, поскольку время было уже обеденное. Выразительно посмотрев на майора, он вышел и плотно прикрыл за всеми дверь. — Паганель, задержитесь на минуту, — сказал Мак-Наббс замешкавшейся женщине, последний раз пуская струю дыма и туша сигару в пепельнице на столе. Она выжидающе взглянула на него, вскинув брови. Майор твердо посмотрел в её слегка удивленные глаза под круглыми стеклами, набрал в грудь побольше воздуху и начал говорить…***
— А где же майор и Жаклин, разве они не пойдут с нами? — спросила Элен, оглядываясь на закрытую дверь. — Они присоединяться к нам позже. Пока располагайтесь господа вокруг стола, они потом подойдут.***
— Вы шутите! Вы смеётесь надо мной! — Жаклин тяжело дыша от возмущения и изумления, размахивала руками, пытаясь подобрать слова, но у неё не получалось. — Когда угодно, мисс Паганель, но именно сейчас я серьезен, как никогда. Майор предполагал, что так будет. Что возникнут некие…сложности в этом плане. Он стоял напротив неё достаточно далеко, чтобы не нависать над ней могучей скалой, но и достаточно близко, чтобы в два широких шага преодолеть это расстояние и ждал, когда она соберется с мыслями. — Нет-нет. Я определенно не верю ни одному вашему слову, майор. Это опять одна из ваших шуток. — Почему, вы полагаете, что-то, что я хочу видеть вас в роли моей жены, может быть шуткой? — Мак-Наббс постепенно, впервые в жизни, начал терять самообладание. — Да потому что так не бывает. Так… так… — Послушайте меня, — мужчина шагнул к ней, проникновенно говоря и перебивая её нелепое заикание, — Я хочу сделать вас своей женой. С такими вещами не шутят, и если вы продолжаете не верить мне, я могу поклясться… — Но я плохая хозяйка, — возразила потерянная и несчастная Паганель, бегая глазами по его лицу, — Я постоянно работаю. Я рассеяна! Я… — О, ваши недостатки не испугают меня! В конце концов, я прекрасно знаю их все. — Вы слишком многое позволяете себе, майор! — сказала Паганель сухо. — Тогда, ответьте, вы уговариваете себя или меня? — Вас…себя…вас! Женщина, морща лоб и не зная, куда себя деть от смущения, неловко взмахнула рукой и снесла с жардиньерки вазу, которая разбилась вдребезги под ликующий и одновременно несчастный, плаксивый писк Жаклин. — Ну, вот! Что я говорила! Мак-Наббс едва сдержал улыбку — настолько милой и трогательной выглядела сейчас женщина. — Определенно, способность походить на ветряную мельницу, можно отнести к достоинствам, Паганель, — серьезно сказал он. Она нахмурилась, уязвлено вскидывая подбородок и сжимая губы в тонкую полосу, и не успел Мак-Наббс раскаяться, что перегнул палку, как женщина упрямо обошла мужчину, собравшись покинуть кают-компанию, и сказала: — В таком случае, Мак-Наббс, избавлю вас от опасности жениться на мельнице! Он перехватил её, преградив ей путь, чувствуя, что еще чуть-чуть, еще одно лишнее слово, и он сам рискует все испортить. Мак-Наббс пылко уверил: — Теперь я даже хочу еще сильнее, чтобы вы стали моей женой. Соглашайтесь, Паганель, соглашайтесь! Я буду умолять вас, соглашайтесь! А если не согласитесь, то я буду следовать за вами, как приведение, пока не скажете «Да»! Скажите, у скольких географов в вашем проклятом географическом обществе есть личные привидения? Паганель широко раскрытыми глазами смотрела на всегда бесстрастного и хладнокровного майора, который за эти две минуты так удивительно изменился. Перед ней стоял совершенно незнакомый человек, и сквозь туман в голове, вызванный шоком и неожиданностью, пробилась самодостаточная мысль, что майор потерял самообладание из-за неё, и это ей польстило. Мак-Наббс наклонился, схватил её руку и жарко поцеловал длинные пальчики, сухую ладонь, аккуратненькую косточку на запястье, пока Жаклин стояла вся красная и медленно сдающая свои позиции. — Я не знаю… — Нет на свете той вещи, о которой бы вы не знали, Паганель, — горячо сказал он. — Но… — Предупреждаю, еще слово и я не удержусь. — Я… я, майор, я…- она чуть отстранилась, сделала маленький шажок назад, смущенно отнимая руку и бормоча, — Я согла… Ай! Она поскользнулась на осколке вазы, на который наступила каблуком, сбила бедром жардиньерку, которая с грохотом рухнула на пол к черепкам, и Жаклин, взмахнув руками и юбками, взлетела над полом, но Мак-Наббс удержал её за плечи, спасая от падения и ставя на ноги. — Ради бога, Паганель, будьте осторожны! Не хватало еще, чтобы вы осчастливили меня своим ответом и тут же сломали себе шею из-за вашей феноменальной рассеянности! — Да, вы!.. Договорить ей не дали, перекрывая льющийся поток возмущений, горячими пылкими губами. Паганель приглушенно пискнула и блаженно обвисла в сильных руках Мак-Наббса.***
За дверью, там, где остались Паганель с майором, раздался звон стекла. Элен встрепенулась и вопросительно посмотрела на мужа. — Боже, что там у них происходит? — она уже привстала с места, но лорд Гленарван усадил её обратно. — Успокойся, дорогая Элен. Просто наш майор делает нашей Паганель предложение. Все с интересом взглянули на закрытую дверь. — Может, ей нужна помощь? — смущенно предложила Мэри, но тут за дверью снова что-то звучно грохнуло, и она зачем-то добавила, — Или ему… — Боже, Эдуард, я волнуюсь. А вдруг… — Успокойтесь, Элен, я сейчас проверю. Гленарван на цыпочках подошел к двери в кают-компанию и, приоткрыв её, заглянул в щелку, заставая такую идеалистическую картину: среди остатков вазы и общего погрома, в виде упавшей жардиньерки, стоит на нетвердых ногах Паганель, а Мак-Наббс упоенно её целует, крепко прижимая к груди. Женщина почти в беспамятстве. Она раскинула руки, послушно повиснув на майоре, но тут же медленно опустила ладони на его мощные плечи. — Все определенно в порядке, — промолвил Гленарван, тихо прикрывая дверь.***
— Так вы согласны? — снова зачем-то спросил Мак-Наббс, когда они оторвались друг от друга, но ответа он не получил. Паганель стояла, уставившись в одну точку, потом медленно моргнула и с внимательным прищуром взглянула на мужчину, поправляя сползшие на кончик носа очки. От этого взгляда Мак-Наббс занервничал, но так и остался беспристрастным. — А как насчет вас, майор? — вдруг спросила она, и очки её лукаво блеснули. — Меня? — Да, вас. Со мной все понятно, мои недостатки вам известны и приняты к сведению, а как насчет ваших недостатков, майор? — М-моих недостатков? — потрясенно раскрыв рот, переспросил он. — Слух, похоже, вас подводит, Мак-Наббс, как меня подводит рассеянность. Стоит это записать в качестве первого недостатка? Или у вас нет недостатков и вы идеальны; а как высказался мой соотечественник Поль Валери, идеал — это манера брюзжать, то на этом основании можно ли сделать вывод, что вы брюзга? — хотя это и правда: вы постоянно чем-то недовольны, майор, особенно мной. В таком случае является ли брюзгливость вашим недостатком? — Что? Нет! Стойте! — запротестовал майор, когда до него дошло, что происходит, — Паганель, вы закидываете меня обвинениями и ждете, чтобы я выпутался из них сразу же! — Так выпутывайтесь, господин майор. Кто же вам мешает? — О, определенно ваш Поль Валери, который сказал подобную чушь! — Чушь или нет, но ваша идеальность ставиться под сомнение, мой друг. — А кто говорит, что я идеален? — Отлично, майор, отлично, теперь мы вернулись к вопросу о недостатках. — Ну, давайте, любезнейшая Паганель, давайте! Назовите хоть один против ваших десяти и тогда посмотрим. — Вызов принят, любезный майор! Начну с того, что вы курите. — В Чили, в Аргентине и Австралии вас это не смущало ни капельки, Паганель. — Вы правы, это не самое страшное, что могло с вами произойти. Есть и пострашнее. — Ну же, Паганель, просветите. — Ваше отношение ко мне. Ваша любовь перевернуть мои слова верх дном и посмеяться надо мной. Что это значит? Мак-Наббс подумал немного и сказал: — О, если бы вы знали, как я не могу удержаться. Ваш голос, ваш насмешливый тон, и ваши доводы… Вы обладаете способностью выводить меня из равновесия. Как только вы начинаете говорить, промолчать я не способен. — Так ваш главной недостаток в чрезмерной болтливости, майор? — улыбаясь сказала она. — Если только ваш — рассеянность. Мой покой вы нарушили точно из-за неё. — В таком случае я беру вас замуж. — Вы забываете, Паганель, что предложение делаю я. — А вы забываете, что я согласилась еще до моего позорного падения. Хоть на полуслове, но согласилась. — Так вы… — Надеюсь, вы простите мне эту маленькую шалость, майор. Как вы там говорили? — скажу так же — я не удержалась. Он распахнул руки в стороны, смеясь. — Идите сюда, Жаклин, невероятное вы создание! Вы заставили меня понервничать! Все у вас не как у людей. Она, довольная до глубины души, юрко нырнула в его объятия. Они вышли через пару минут. Вернувший свое хладнокровие, но чертовски довольный майор и красная, как спелое яблочко, Паганель. — Друзья, разрешите представить вам мою невесту, Жаклин Паганель! Аплодисменты заглушили поздравления. — О, вы наконец-то решились, Мак-Наббс! — воскликнул Гленарван. — Кто тут определенно решился, так это я, — смущенно кашлянула в кулачок Паганель, украдкой стреляя глазами на майора. — И последнее, Паганель, дорогая, — серьезно сказал Мак-Наббс, — не перепутайте церковь по вине вашей необычайной рассеянности! — Это было бы вам уроком, несносный майор! Громкий многоголосый хохот оглушил столовую. Смеющийся Мак-Наббс крепко обнимал свою смущенно улыбающуюся невесту за плечи.