Они всего лишь друзья.
Пальцы касаются напряженного живота.Теперь еще ближе.
***
Сокджин стоял на заснеженной платформе. Зима выдалась снежная, но на нем был лишь свитер, а на ногах лишь легкие кеды. Парень спустился на пути, медленно перешагивая через рельсы. Бояться поездов не было смысла. У них ходил лишь один. Раз в неделю. Тот, на котором Он уехал. — Я скучаю, — тихо проговаривает шатен, укладывая ладони на рельсы. Холодный снег тут же мочит его колени сквозь джинсы. Джин не думал, что когда-нибудь будет снова чувствовать себя так. Он с детства был грубым, острым на язык, а потому одиноким. В их городе таких, как он, считали серыми, отчужденными. Дефектными. Парень предпочитал сидеть на берегу моря и смотреть вдаль, потому что знал, что слишком слаб, чтобы уйти отсюда. А потом появился Намджун. Таких, как он, любили. Потому что они яркие, потому что умеют быть в центре внимания. Но Намджун почему-то выбрал его. Сокджин долго убегал от странного неуклюжего парня, игнорировал, грубил, чтобы тот отстал, а потом как-то привык. Они гуляли вместе, проводили вечера, ночевали. Джин мог назвать его своим другом. Но Намджун часто говорил об уходе. Шатен притворялся, что не слышит. И той ночью, когда они были вместе, Он ушел. Уехал из города, как и хотел. — Стоит мне тебя вспомнить или услышать, что кто-то о тебе говорит… Я скучаю, — тихо говорит он, глядя на единственную их совместную фотографию у моря. Шатен ненавидит плакать, но это единственное, что облегчает боль. Они друзья, но Сокджин уверен, что ранам на сердце не хватает того тепла, что всегда дарили чужие руки. Хочется смотреть в глаза, на дне которых всегда были какие-то искры. — Я не говорил тебе, — ему казалось, что его мир с того момента остановился, что холодный снег засыпал его, похоронив. Он словно застыл в бесконечном сне. В его мире больше нет весны. — Мне тоже хочется смотреть в твои глаза и греть твои вечно холодные руки. Это тебе нужно убить мою зиму. Пока Намджуна не будет рядом, Джин не позволит цветам зацвести. Будет числиться пропавшим без вести, как и Он. Хотя все знали, что он просто уехал. Он поднимает голову, смотря на кружащиеся хлопья снега. Сокджину хочется взлететь к небесам, как они. Навстречу ему. И как белый снег, упасть, неспешно кружась. Хотя бы холодной снежинкой прижаться к его щеке. Сокджин один, и Намджун один. Они оба словно потерялись средь белых льдин. Джин не уверен, что Намджун его помнит. А Джин скучает. — Помнишь, как я гнал тебя? Я не откажусь от тебя, — выдыхает шатен, уже зная печаль ночей без сна. Он дождется.Даже если Намджун не вернется.
Наверное, Джун изменился. Наверное, сам он тоже изменился. Время, мгновенья бегут. Утекают сквозь пальцы.Они изменились.
— Ну и что? — спрашивает он в пустоту.Все изменилось.
— Ну и что?! — выкрикивает он снова, зажмуриваясь. Он снова злится. Хорошо, значит все еще жив. Пальцы немеют от холода, как и все тело той ночью. Он ушел той ночью. А Сокджин по-прежнему каждый день все вспоминает о парне. — Я так скучаю. Знаю, что довольно, что нужно просто забыть. Знаешь, это не так больно, как винить себя, — Сокджин распахивает глаза, слыша в голове чужой низкий смех. Они любили гулять на этой станции. Шатен глубоко вдыхает, пытаясь вместе с воспоминаниями и морозным воздухом вдохнуть и Его, но по легким разливается только холода ртуть. — Я всегда говорю, что забыл тебя, — тихо хрипит он, но прекрасно знает, что в его сердце Намджун застыл холодной льдинкой. — Сколько мне еще ждать?! Он возвращается домой, когда на улицах уже никого нет, темно и холодно. И дома, и на сердце точно так же. Но в этот раз под дверью лежит конверт. На нем нет марок, отправителя тоже, но Сокджин знает, от кого он. Только у Джуна был такой красивый почерк. Слезы скатываются на бумагу, когда он читает о том, что Намджун не жалеет, что уехал. Рассказывает о тех местах, где был. Сокджин рад, что Он в порядке. Потому что он сам — нет. Письмо заканчивается, и если бы другой отложил его, то Джин переворачивает на последнюю страницу, смотря на край листа — они всегда так делали. «Ты все поймешь, мой лучший друг. Я вернусь», — мелко выведено на бумаге, но шатену кажется, что это выцарапано где-то под кожей. Они не друзья. Давно уже нет. Он смотрит в окно. Рассвет стучится в стекло. Парень знал, что темнота и холода не будут длиться вечно. Он улыбается, снова перечитывая строчку.Вернется.
***
В день, когда приезжает поезд, Сокджин сидит на платформе до самого вечера, но из поезда никто не выходит. Конечно, Джун не говорил, когда вернется. Но спустя несколько недель, когда Он все же возвращается, Джин впервые опаздывает. И приходит, когда Намджун уже стоит на платформе, грея замерзшие ладони. У него покрасневшие от мороза щеки, взгляд в даль, словно он не помнит, куда идти, но, кажется, просто знает, что его тут будут ждать. — Привет… — тихо выдыхает Джин, будто боясь, что это не по-настоящему. Но Джун оборачивается и улыбается. Не обнимает, как раньше, но подходит ближе. — Кажется, когда я уехал, тоже была зима. Снег однажды растает, наступят весенние дни, — блондин выдыхает облачко пара изо рта, поднимая голову. — Здесь так красиво летом. Скоро зацветут цветы. Сокджин кивает, чувствуя, как вместе с цветами теплом цветет и его мир. Зима кончается. — Ты всегда верил, что солнце вновь взойдет, а ночь пройдет быстро, — шатен слабо улыбается. Дождался. — Конечно. Зима всегда заканчивается. — Пожалуйста, не уходи, — почти неслышно произносит Джин, а Намджун лишь улыбается. Как раньше. Шатен понимает и улыбается в ответ. Он не останется. Ни за что не останется здесь. Уедет на следующем же поезде.Только в этот раз не один.