Все сложно

Двенадцать. В жизни Теи лишь двое мужчин. Она не сомневалась, что никогда не потеряет их обоих. Как оказывается, ошибалась. Они исчезают одновременно, оставляя лишь воспоминания и боль под ребрами. Мама замыкается, и Тея не чувствует себя нужной, наоборот, ощущает брошенной и никчемной. В этой аварии разбивается вся семья Куин: остаются только осколки, которые никому не склеить. Четырнадцать. Она впервые напивается и остается ночевать у подруги. Утром голова раскалывается, а подушка мокрая от слез. Ей снится Оливер, протягивающий к ней руку и умоляющий о помощи. Не важно, где она и с кем, это то ли видение, то ли отчаянное желание преследует ее. Большую часть времени Тее кажется, что она принимает его смерть, смиряется, но иногда — после таких ночей — уверена: Оливер где-то дышит и вспоминает о ней, ищет способ вернуться. Он ведь обещал, что никогда не бросит ее. Тея постоянно ощущает себя одинокой. Пятнадцать. Она разбивает машину о гаражные ворота, и маму наконец встряхивает. Спустя несколько лет Мойра Куин вспоминает, что у нее есть вполне живая дочь, но момент упущен. Тее больше ни к чему ее забота, она сама справится. Возможно, она не самый хороший человек, но из того материала, что был, лучше не получилось. На нее уже не действуют типичные воспитательные методы мамы, да та не особо и пытается повлиять, они обе понимают. Оливеру позволялось все, а Тея слишком на него похожа. По крайней мере, так мать оправдывает свою беспомощность. Совершенно неожиданно, хотя и вполне осознанно Тея отстраняется от нее. Нежное «мама» превращается в жесткое «мать». Куда она катится? Видимо, вслед за Оливером, мысленно усмехается Тея. Семнадцать. Оливер возвращается, и жизнь заново встает с ног на голову. Вокруг Теи суматоха, а внутри хаос. Она не знает ни как подступиться к брату, ни куда себя деть. Она ненавидит фразу «все сложно», но сейчас именно так. Оливер изменился. Слишком сильно, чтобы она могла это игнорировать. Тея долго ходит кругами, приглядывается, но как ни старается — картинка в голове не складывается. Не хватает какого-то маленького, но самого важного кусочка, чтобы разложить ощущения по полочкам. Глупо ожидать, что все будет по-прежнему, она и не рассчитывает в общем, но Тею начинает пугать, насколько иначе она ощущает себя рядом с братом. Тея прокрадывается в его комнату и садится на край кровати. Оливер вздыхает, и она вздрагивает. Даже во сне он напряжен: кулаки стиснуты, губы сжаты в тонкую линию, брови нахмурены. — Что же с тобой случилось, Олли? — шепчет она одними губами, когда свет падает на его грудь. Тея едва касается кончиками пальцев уродливого шрама на животе и закусывает губу. Озноб пробирает, стоит представить, что Оливеру пришлось пережить. Да и в состоянии ли она прочувствовать это? Вряд ли. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять: его жестоко пытали. Тее страшно. Оливер не заслуживает такого. Никто не заслуживает. Она не замечает, как всхлипывает, а по щекам катятся слезы. — Не надо, — Оливер сжимает ее руку. — Не беспокойся об этом. Все в прошлом. Тея видит, как ожесточается его взгляд, заостряются скулы, и давится вздохом. Она не может забыть, потому что… он ее брат. Любимый старший брат, которого она пять лет считала мертвым, а теперь не узнает. Он не чужой и не далекий — другой. К такому Оливеру влечет, и от этого мурашки по коже, а волосы на руках встают дыбом. — Ты мне расскажешь? Тея ожидает туманных намеков и отговорок, но он молчит, а от нечитаемого взгляда душно. — Когда будешь готова услышать, — уголков его губ касается улыбка. На секунду, лишь на мгновение, Тее мерещится прежний Оливер, и тут же недосказанность вновь пропитывает воздух между ними. Напряжение нарастает, и она не знает, что делать дальше. Встать и уйти выше ее сил, остаться означает окончательно запутаться. Ее раздирают противоречия, а присутствие Оливера ничуть не облегчает выбор. Тею тянет к нему, как бы она ни убеждала себя, что так не должно быть. Хотеть Оливера неправильно, но чем больше она наблюдает за ним, тем больше кажется, что ее брат и вправду умер на том острове, вернулся совсем не он. Возможно, Тея всего лишь оправдывает себя, ищет более-менее логичную причину противоестественным чувствам, но глубоко внутри знает, что права. В конце концов, Тея всегда очень тонко осязала эмоции, подбирала нужные слова и находила подход к Оливеру в любой ситуации. Именно она, никто больше. Она сглатывает и бросает на него полный решимости взгляд. — Сейчас, — почти требует. Он качает головой и накрывает ее руки ладонью. Тею пробирает дрожь от прикосновения, она подается навстречу, но вовремя успевает отскочить. Чересчур интимно. Она слишком остро откликается на касания, он совсем недавно вернулся. Оливер и без того болезненно реагирует на любой контакт, а тут она с неуместными порывами демонстрации чувств. Рано, еще рано. — Позже, немного позже, — вторит ее мыслям Оливер, и Тея улыбается. — Я сам приду, когда наступит время. Она не верит. Оливер помешан на ее опеке, не признает, что Тея больше в ней не нуждается. Ну уж нет, она взрослая и вправе принимать собственные, даже если и опрометчивые решения. Никто ей не запретит, даже Оливер. — Я достаточно ждала, — уверенно говорит Тея, глядя ему в глаза, — и больше не хочу быть одна, — она замечает, как боль искажает черты его лица, видит дрогнувшие губы, слышит судорожный вздох. Тея поступает импульсивно, вопреки логике и здравому смыслу, но она всегда была подвластна эмоциям. В прошлой жизни Оливер называл это ее силой. Тея резко поднимается, смотрит на него сверху вниз и лишь утверждается в правильности своего желания. Наклоняется и легко касается его губ своими. — Ты больше не на острове. Теперь я всегда буду рядом. Тея почти убегает из его комнаты и останавливается, лишь когда захлопывает дверь своей. Она закрывает глаза и шумно выдыхает. Что она творит? Тея считает до десяти, четко ощущая каждый удар сердца. Кровь шумит в ушах, перед глазами красная пелена, и она не сразу слышит тихий стук. — Тея, — зовет Оливер, но она не находит в себе сил ответить. Оседает на пол и закрывает лицо руками. Тее семнадцать, и кажется, она влюбилась в старшего брата.