Подражание Макаревичу

Уходящий закат утопил этот город в тенях. Ненавижу, любя, и теряюсь в простых междометьях. Я впервые увидел его в своих призрачных снах. Мне не хочется думать о странностях, страхах и сплетнях. Я вернулся, и город знаком мне до слез, как всегда. Как знакома палата безумцу, а пробки – машинам. Значит, если я плачу, то это совсем не беда. Просто дождь по лицу. Просто пахнет знакомо бензином. Двадцать лет – как минута. Вернулся – как не покидал. Он все тот же, а я… Я всего лишь не вышел из моды. Снова те же прохожие, тот же пустой карнавал. Снова снег из небес, словно белые перья свободы. Я шепчу в пустоту – хватит, больно, оставь, отпусти… Снова дождь по стеклу, по камням, по асфальту и краскам. Сорок лет – это мало. Вернулся – как не уходил. Бесполезно бежать, и бороться с химерой напрасно. Шестьдесят лет – мгновенье. Как будто я вышел вчера. Неизменны мосты, и соборы, и сны, и проклятья. Только люди другие. Но мир, как известно, театр. Декорации те же, меняются маски и платья. Я прикован к граниту, как тот прохиндей – Прометей. Я закатан в промерзший асфальт кольцевой магистрали. Я себя узнаю в равнодушных гримасах людей, Отраженных в каналах безумием масок из стали. …Я вернулся. Возможно, напрасно. Возможно, дурак. Но в Неве перевернутый шпиль – мой возлюбленный морок. И я понял одно – без тебя не прожить мне никак. Ты забрал мое сердце в заложники, северный город. Отцовский вариант Уходящий закат утопил этот город в тенях. Ненавижу, люблю, но теряюсь в пустых междометьях. Я впервые увидел его в своих призрачных снах. Мне не хочется думать о странностях, страхах и сплетнях. Десять лет промелькнули, но все здесь – почти как тогда. Так знакома палата безумцу, а пробки - машинам. Значит, слезы не к месту, привычность - совсем не беда. Просто дождь по лицу. Просто пахнет знакомо бензином. Двадцать лет - как минута. Вернулся - как не покидал. Он все тот же, а я выхожу понемногу из моды. Снова те же прохожие, улиц и рек карнавал. Снегопады, метели, как белые перья свободы. Тридцать лет – полчаса, словно вышел за хлебом к метро, Лишь сломали асфальт, положили гранитные плиты. Вместо пышечных, чайных, пельменных – повсюду бистро, Но – все тот же портвейн, и все так же стаканы не мыты. Я шепчу в пустоту - хватит, больно, оставь, отпусти… Снова дождь по стеклу, по камням, по асфальту и краскам. Сорок лет промелькнуло. Вернулся - как не уходил. Бесполезно бежать, и бороться с химерой напрасно. Пятьдесят – как мгновенье. Как будто я вышел вчера. Неизменны мосты, и соборы, и сны, и проклятья. Только люди другие. Но мир, как и прежде, театр. Декорации те же, меняются маски и платья. Я прикован к граниту, как древний титан Прометей, Я закатан в промерзший асфальт кольцевой магистрали. Я себя узнаю в равнодушных гримасах людей, Отраженных в каналах безумием масок из стали. …Я вернулся. Возможно, напрасно. Возможно, дурак. Но в Неве перевернутый шпиль - мой возлюбленный морок. И я понял одно - без тебя не прожить мне никак. Ты забрал мое сердце в залог, потрясающий город.