Стокгольмский синдром

Каким было это чувство для Кейт? Абсолютной сумасшедшей любовью. Которой захлебываешься, а она накатывает новой волной, поднимающей чуть ли не до неба. А для него — чувства, полные страсти, от которых не отречься даже если придумать для себя и для других сотни отговорок. Те причины, которые жужжали в голове долгие месяцы, пока не пришлось забыть о них. Поддаться соблазну. И, черт возьми, как это было приятно. Не так легко было залечить еще свежие раны: потерю отца Кейт, Ричи и его решение быть с королевой зла, навсегда отделившемуся от родни, Скотт тоже пропал, причем Кейт старалась о нем вообще не говорить и не вспоминать. Сет также не затрагивал больную тему. Кому захочется вспоминать братишку, который обманом приволок к алтарю и чуть не угробил сестру? Как не пыталась Кейт наладить свою жизнь, уверенности в чем-либо у нее не прибавилось. Рядом был только один человек, в котором она не сомневалась. Что касалось Сета — он свой выбор тоже сделал. Пообещал себе оберегать свою Кейти-кейкс. Абелинских денег хватало на безбедное существование пару лет, а потом... он что-нибудь придумает обязательно. Возможно, бизнес. Как у Эдди. После всей той мясорубки и смерти Венганзы, а также ее помощницы Химены, Гекко долго сомневался в том, что урод, который хотел убить Кейт сдох. Но Гонзалес уверил его в этом: с ним покончено раз и навсегда. Частые поездки к дяде Эдди по поводу и без впервые не вселяли в Сета парализующий ужас, ему, наоборот, очень нравилось, что они с Кейт ладили и Эдди был без ума от нее. Еще бы! Кто устоял бы? В последнюю их такую вечернюю посиделку дядя сказал, что не ожидал, что племянник-балбес сорвет такой ценный куш. Самое удачное ограбление в его жизни. Кейт на это лишь хихикала, но он подозревал, что творится в ее душе: тоска по семье, по папе и маме. Как же без этого. Но как бы не хотелось изменить ее судьбу, спасти ее родных, вернуть назад он ничего уже не мог. Фуллер прогуливалась по пляжу. Окинув взглядом широкую полоску белого на вид и шелкового на ощупь песка, она на секунду-другую прикрыла свои зеленые глаза. Наслаждаясь теплыми лучиками солнца, подставила ему свое лицо, руки, ноги. Красный купальник хорошо сидел на ее теперь уже худощавом теле. С тех пор как Кейт морили голодом и удерживали в плену, она не успела вернуть свой вес в норму. Обстригла свои длинные волосы до плеч и наслаждалась свободой от их спутывания. В данный момент только отключение от мира и этот странный, почти первобытный покой завладели ею. Так вот она какая — безмятежность и ощущение безопасности. Приятная слабость по телу от легких алкогольных коктейлей. Медленно заходящее за горизонт солнце, оранжево-красный небосвод. Плетеный лежак, сделанный из бамбука. Зонтик, который к обеденному жарящему солнцу всегда был наготове. И горячий мужчина на террасе, от которого в сердце разгоралось пламя, руки потели, а кожа покрывалась мурашками. Как только Кейт подумала об этом, сознание предательски подбросило ей множество ярких воспоминаний из еще часто повторяющихся сцен с его участием за все те дни, что они провели вдвоем в постели, практически не показываясь на берегу. После побега из Лабиринта. Когда он рвал ее майку, когда доводил до исступления, когда она бросала его в костер из эмоций, когда они начинали играть в уму непостижимые игры, вспоминая, что он — ее похититель, а она — пленница с башню срывающим стокгольмским синдромом. От воспоминаний ей стало жарко. Отчасти стыдно, отчасти предательски приятно. Но мысли о том, насколько это неправильно, были давно отброшены в недра сознания. Кейт Фуллер не принадлежала к тем людям, которых останавливает слово «неправильно». Оно их только больше опаляет, подначивает. Еще один эпизод. — Я тебя... — прошептала она, но не успела озвучить мысль до конца, поскольку Сет не дал ей закончить, притягивая к себе, с отчаянием впиваясь в ее рот. То ли пытаясь заткнуть, чтобы она не договорила то самое, запретное. То ли в порыве подтвердить ее слова своими, только не языком разума, а языком тела. Она изумленно мычит, отчаянно пытается вырваться, но он сильнее. Сильнее. В физической силе он был победителем — это было единственным его преимуществом настолько явным, что оспаривать этот факт не было никакого смысла. Гекко сжимает ее еще крепче, вдавливает спиной в стену, не позволяя отстраниться, убежать. Кейт видит его затуманенный, покрытый поволокой страсти взгляд, и знает, что в этом мире ей никто не подходит настолько идеально. Словно два разных кусочка паззла, они были созданы друг для друга. И Господь, хоть и в весьма ироничной форме — соединил два кусочка вместе. Паззл сошелся. Кейт вдруг перестает сопротивляться. Увлеченная своими ощущениями, девушка отвечает, подставляет его рту шею, позволяет его рукам задрать мини-юбку, а ладоням сомкнуться на тугих, гладких бедрах. Его пальцы скользят по ее коже и напрягаются, когда ее собственные ногти безжалостно царапают его кожу. Кейт содрогается от его прикосновений, чуть слышно стонет, и он охватывает своим дыханием ее губы, сливаясь с ними в страстном, поглощающем поцелуе, жаждущим иметь и властвовать. — Люблю... так сильно, Господи... — хрипит она сквозь рваные вдохи, сумев лишь на секунду оторваться от него, заглянуть в угольно-черные, глубочайшие глаза. Неужели, сказала? Вслух. Как только еще на колени не рухнула от этого горько-сладостного ощущения. — Позволю тебе любить меня еще сильнее, — отвечает он и опускается губами на кожу ниже ключиц. И оторвавшись на секунду. — Еще сильнее не получится, — еле слышным эхом отзывается она. Сет ухмыляется на то, как предсказуем ее ответ. Мужчина нетерпеливо тянет Кейт к себе, срывает с нее одежду и позволяет ей изредка перехватывать инициативу, путаясь в ее распущенных темных волосах, и она принимает его охотно и жадно, все уже почему-то совсем не кажется неправильным или нелогичным как в первый раз. Словно должно быть именно так, а не иначе. Словно жизнь до их встречи была подготовкой к чему-то большему, к чему-то столь же дикому и прекрасному. — Прости меня за все, — сквозь пелену шепчет он ей на ухо, тяжело и глубоко дыша. Кейт выгибается от его шепота и почти до крови царапает его спину, чувствуя приближение пика. Почти в бреду, словно со стороны слыша свой влажный стон и прижимая его к себе со всей силы. — Я не прощаю тебя, — на ангельском личике блестят слезы, и внутри что-то екает, будто это уже происходило с ними, но в другой, альтернативной жизни. И в тот раз она ответила ему точно также. Пять органов чувств Кейт Фуллер обострились до предела: она видела мир ярче, слышала четче, чувствовала острее, даже воздух стал словно насыщеннее, а вкушаемая пища вкуснее. Девушка взглянула украдкой на горизонт, алое зарево поднималось выше к фиолетовой синеве. Тут и там виднелись крохи-звезды, мигающие со своей величественной высоты. Она улыбнулась своим мыслям. Сет молча не сводил с нее пытливого взгляда, и в этот миг Кейт ощутила, как сердце с каждой секундой начинает биться быстрее, как учащается дыхание, как все чувства обостряются. Он появился так внезапно рядом, пока она засматривалась на красивейший закат в своей жизни. Вместе они рухнули в воду, почти у самой ее кромки. Кейт дернулась в порыве освободиться, но Сет перевернул ее на спину и прижал запястья к песку возле головы. Они оба тяжело дышали, мокрые, смотрели друг на друга так, будто корили один другого в том, что от них двоих уже давно не зависело. Столько дней наслаждаясь друг другом, все еще не насытились сполна. Вода мягко омыла их ноги, еще сильнее промочив одежду. — Я рассчитывал умереть в объятиях красивой девушки на берегу, но ты, кажется, торопишь события, принцесса. Она так любила, когда он называл ее принцессой. Боже. Волна вновь настигла их, укрыв тела почти полностью, когда Сет резко притянул девушку к себе и потянулся к ее губам. Кейт ответила, сдалась сразу же, раскрываясь ему навстречу, позволяя его языку завладеть ртом. Руки смело вцепились в мокрую рубашку, в то время как его ладони так восхитительно требовательно, властно заскользили по телу. Кейт дрожала и на этот раз была уверена, что причина явно не в том, что к вечеру она в одном купальнике лежала на прохладном песке, что ветер порывами настигал ее, что волны беспощадно накрывали их с Сетом с каждым разом все сильнее. Страсть, охватившая Кейт, смешалась со всеми чувствами, что пылали в ней и так долго: вся та великая благодарность, вожделение, уважение, счастье, доля раздражения и непонимания — все это с каждой секундой ласк вновь возвращало ее к жизни, возрождало. Рука Сета бесцеремонно скользнула к ее бедру, сжав ткань купальника. Мужчина на мгновение посмотрел на нее темным, полным безумия взглядом, в котором отражались ее собственные чувства. А в следующую секунду его пальцы оказались там, где она больше всего на свете хотела их почувствовать, где хотела ощутить его самого. Тело выгнулось навстречу, когда он мягко скользнул внутрь. Она судорожно ловила ртом воздух, пыталась схватиться хоть за что-то, чтобы удержаться, окончательно не обезуметь. Кейт потянулась к Сету и за шею привлекла его к себе. Поразительно, прошла какая-то минута без ощущения его губ, а ей уже так мучительно их не хватало. Мужчина выдохнул ее имя. Это придало ей уверенности, и она торопливо начала расстегивать его рубашку. Кто в самом деле приходит на пляж в рубашке? Нетерпеливо стянула с него бесполезную ткань и медленно провела ладонями по его груди, спускаясь ниже по мышцам рельефного пресса. Аккуратно привстала и сняла с себя лифчик купальника, позволив ткани свободно упасть к ногам, поняла, что еще никогда не была такой смелой и не чувствовала себя такой желанной, как сейчас, стоя обнаженной на линии берега маленького пляжа перед мужчиной, которого искренне любила. Этот пляж был только для них. Домик у океана, подаренный Сетом — тоже. Гекко оттолкнулся и резко притянул ее к себе за талию, вновь впившись в губы поцелуем. Они опустились на землю, не размыкая объятий, и его руки, они еще никогда не были так резки с ней, как сейчас. Она искренне не понимала, чем могла зацепить такого как он? Влажные подростковые фантазии вдруг воплотились в жизнь. И хоть Сет не был ангелом, она не желала видеть рядом с собой никого другого. Кейт всхлипнула, ощутив потрясающий вес его тела, почувствовав, как ее обнаженная кожа встретилась с его. Не сводя взгляда с ее лица, он не торопясь освободился от брюк и белья, и Кейт рассеянно подумала, что совершенно не заметила, когда он стянул с нее купальные трусики. А самое главное, в ту секунду в ней не было и капли стыда, сожаления, да хоть какого-то чувства, заставляющего усомниться в правильности происходящего. Боже, как часто она мечтала об этом в своей "клетке", думала, как бы это могло быть, если бы они вдвоем, вот так, с ним, вместе... Ох... Она и не думала, что можно получать такое удовольствие, не сравнимое ни с чем. Сет делал это немного грубо, но сладость этих ласк возбуждала с каждым вдохом и выдохом, которые становились все тяжелее и глубже. Кейт едва слышно застонала, когда мужчина горячими руками коснулся ее оголенного живота, затем скользнул одной еще ниже, а другой за спину, высекая из ее уст глубокие вздохи и вызывая легкие подрагивания тела. Обхватил ее лицо руками. В его глазах было столько желания, теплоты. Голос слился с ветром, с шумом прибоя, с его стонами, с ее дыханием, а тело трепетало, неосознанно металось из стороны в сторону от ощущения пульсирующего наслаждения. И в этот миг она не знала, где находится, но знала с кем, и это лишь еще больше вводило в состояние исступленного экстаза, смешанного с пониманием, что она больше никогда не сможет никому другому принадлежать. Она всегда будет только его. Гекко, не отрываясь от ее губ, одной рукой резко схватил ее волосы и намотал их на кулак, удерживая, словно боялся, что она сейчас исчезнет. Неужто он все еще сомневается? Кейт не сдерживала стоны, когда он, чувствуя ее наслаждение, задышал еще громче, двигаясь сильнее, обнимая ее руками, водя по нежной коже пальцами, не позволяя ей пожелать открыть глаза. А потом услышала свое имя, ощутила, как сильно он притянул ее к себе, она же в ответ вжалась в его тело так, словно хотела в нем раствориться. И с последним толчком они одновременно, окончательно, бесповоротно отдались безумному, болезненному, до слез прекрасному мигу наслаждения. Когда-то Сет с братом действительно шутили, что умрут в объятиях красивых женщин на берегу океана. Что же, Сету оставалось теперь только шутить на эту тему. Потому что умирать он точно не собирался. Наоборот. Его новая жизнь наконец-то началась.