Твои крылья
Зимний вечер. Снег медленно ложится огромными влажными хлопьями на крыши высотных домов, что мигают своими окнами со светящимися на них гирляндами. Все преображено и убрано в белый цвет, начиная с заметенных дорожек, заканчивая отяжелевшими ветвями разлогих крон деревьев, что словно одели на себя шубы, защищаясь от временно отступивших морозов. Сколько в доме квартир, столько и жизненных историй. Все они разные и не всегда приятные. Сколько боли, разочарований может скрываться за каждой из дверей, лишь одному Богу известно. Шипение включенного телевизора разносилось по небольшой, рясно обставленной мебелью комнате, которая служила и гостиной, и кабинетом, и даже спальней для своего хозяина одновременно. Полумрак разбавлял только исходящий от экрана свет, ибо настольная лампа была выключена, дабы не мешать уснувшему прямо за письменным столом мужчине. Его плечи заботливо покрывал плед, касаясь бледного лица, которое, как никогда выражало спокойствие — было чистым от морщинок, что любили собираться вокруг глаз и на переносице, между бровей. Это выражение устрашало случайных людей, но не тех немногих, кто был знаком с этим хмурым на лик брюнетом. Близкие, друзья видели в нем опору и поддержку, особенно некий человечек, ворвавшийся в рутинную жизнь обычного следователя местного отделения полиции Ривая Аккермана. И сейчас это чудо заняло спальню мужчины, которую тот сам-то и отдал. Играющие блики огоньков, мигающих разноцветными вспышками, танцевали на стенах. Тишина разбавлялась тиканьем больших настенных часов, сладостным сопением и мурлыканьем безымянного кота, что калачиком свернулся на краю мягкого ложа нового хозяина этой комнаты. — Нет! Не трогайте меня, отпустите! Вы, животные, не прикасайтесь...Убью! Убью...— Мирный сон снова был испачкан воспоминаниями недавнего прошлого, страшного и болезненного... Сколько потребуется времени, чтобы залечить глубокие раны, избавить себя от ночных кошмаров? — Не вырывайся, хуже будет! — Держите ему ноги — брыкается зараза. — Да что ты медлишь, всади уже этому омеге, ты же не один… Слова режут слух не меньше, чем крики о помощи, которые срываются с охрипшего горла, однако никто спасать не спешит. Как же тяжело переживать эти хаотично всплывающие картинки раз за разом. Так и до потери рассудка недалеко. — Эрен, проснись! Эрен, слышишь? — Выкрики сквозь сон за стеной заставили пробудиться Аккермана, который, толком не отойдя от дрема, ринулся на зов о помощи. Длинные пальцы обхватили плечи юноши, что бился в истерике, боясь раскрыть глаза, проливающие обжигающий ручей слез. Захлебываясь собственной слюной, он продолжал кричать и вырывался из рук мужчины, коий пытался разбудить его, привести в чувства. — Убью! — Да приди ты наконец-то в себя! — легкая встряска и бархатный, с закравшейся хрипотой голос смогли достучаться до сознания парня. Необычайного цвета глаза распахнулись, сбрасывая со склеившихся в иголочки ресниц прозрачные слезинки, что падали на рубашку мужчины такими горячими и тут же остывали, оставляя мокрые пятна, разбегающиеся по ткани кривыми очертаниями. Одна рука черноволосого прижимала к себе дрожащее тело юноши, оглаживая его по спине, а вторая зарылась в каштановые пряди непослушных и жестких волос. Тот лишь уткнулся в плечо Ривая, которое стало его опорой и надеждой, сжимал испачканный им рукав, продолжая икать и всхлипывать. — Я не хочу этого ребенка... Он будет напоминать мне о случившемся. Я не смогу его полюбить, — сипел шатен. — Тише, все будет хорошо, — Леви пытался заверить, убедить Йегера в том, что с приближением времени родов все образумится. А когда Эрен возьмет этот крошечный комочек и прижмет его к своей груди так, как сейчас прижимают его самого, то мир перестает для него существовать, и во всей вселенной останется только двое — это он и его малыш. Эрен слушал. Он верил каждому произнесенному Аккерманом слову. Правда, не имел веры в свои силы, силы принять последствия своей неосторожности. — Ребенок ни в чем не виноват! Запомни это, Эрен. Ты обязан его принять и заботиться, несмотря ни на что, — мужчина прикрыл веки, вспоминая образ своей покойной матери, которая была готова жизнь за него отдать. И отдала, когда сама не доедала, оставляла все своему маленькому сынишке, который мог и вовсе не родиться из-за постоянных отговорок ее старшего брата. Но Кушель ослушалась, дав-таки малышу под сердцем увидеть мир, что стал для нее идеальным. Она смотрела в синеву, с почти прозрачными, как и ее глаза, светло-голубыми прожилками, сжимала крошечные ладошки малютки, в которых, казалось, находится вся неизведанная вселенная. Взгляд, интонация и прикосновения женщины не изменились даже с возрастом, когда мальчик подрос и окреп. Находясь на смертном одре, полные ласки светлые глаза выражали любовь и переживание за будущее своей кровинки, которое она никогда не увидит. Эти воспоминания чистого и невинного образа самого дорого человека, Аккерман продолжал нести третий десяток. Он все помнит, все до мельчайших подробностей. Потому и хочет, чтобы Эрен родил и не отказался от своего чуда, от своих крыльев. — Хорошо, Леви. Я справлюсь, я попытаюсь справиться. Обещаю. — А я помогу тебе. Договорились? — Не собираясь дожидаться ответа, Ривай отстранил от себя зеленоглазого, укладывая его обратно в постель, уже успевшую остыть. Стерев оставшиеся слёзки с длинных ресниц, мужчина погладил круглый животик Эрена и укрыл одеялом. — А сейчас спи... И не думай о плохом. Кивок в ответ. Аккерман выключил свет, вышел из комнаты, тихо прикрыл за собой дверь; ручка опустилась, затем поднялась. Ривай уперся лбом о косяк, тяжело вздохнул и закрыл глаза. — Что я натворил?.. Этот вопрос мучает синеглазого уже который месяц. Но толку? Это ничто по сравнению с положением Эрена. Прислушавшись к тишине за дверью, Райвель пошел в свою комнату. Подняв с пола плед, который он обронил, спеша в спальню к Йегеру, брюнет рухнул на диван, что был приготовлен для него мальчишкой ко сну. Выключать телевизор мужчина не стал: с недавних пор он не мог переносить тишину. Вот такой метод самолечения брюнета глушил тревожащие его голоса, что водили дружные хороводы в черноволосой голове — шум телика или музыка в плеере через наушники. По его мнению, это было лучше, чем глотать кучу пилюль, вызывающих привыкание и делая из человека зомби, медленно убивая его.Омега
«Не нужно, пожалуйста!» Полицейский участок. Работа кипит, невзирая на ранний час. Начиная с еле слышного шума системных блоков компьютеров в каждом из отделов, которые были разделены фанерными стенами, и происходящее на одном конце, свободно доносилось на второй; звук скребущей клавиатуры о исцарапанный стол и не менее противный, вызывающий оскому, скрип стульев и кресел; шуршание бумаг и приходящих факсов; разрывающий барабанные перепонки трезвон стационарных; громкие, спешные шаги в коридоре, будто стадо слонов бегает туда и обратно, хлопая дверьми кабинетов; веселые возгласы людей в форме, что толпились у курилки или автомата с горячим кофе и прочей непонятной жидкостью; плач, надрывное рыдание, проклёны потерпевших, пришедших в надежде найти защиту под крылом правосудия, полагая, что оно поможет им наказать обидчиков. Весь этот шум давил на мозг Аккермана, сидящего за своим столом, безуспешно пытающегося сосредоточиться. Голова раскалывалась, и таблетки были бесполезны. Вдруг открылась дверь. В кабинет влетело двое парней: высокий и светлый, с чудным хвостом на затылке — Эльд Джин и смуглый шатен с зачесанным назад чубом, что торчал и напоминал персонажа из мультфильма «Чиполлино» — Гюнтер Шульц. Ребята весело болтали о чем-то, когда застали Ривая на рабочем месте, хоть у него сегодня законный выходной. — Доброе утро, капитан, — в унисон выпалили опоздавшие, ожидая чтения морали, которое было регулярно и по любому поводу, но влияло на положение дел мало, точнее, вообще не влияло. — Тц... — Это все, что смог выдавить из себя страждущий. Темные круги под глазами, бледное лицо, дрожь в пальцах, слабость в теле — что же так подкосило этого мужчину? Которую уже неделю он не может выспаться нормально? Месяц? Два? Он сбился со счета. Эльд и Шульц молча переглянулись и, кинув верхнюю одежду на стоящую у входа вешалку, разбавив одиночество висевшего пиджака их хмурого начальника и коллеги, приступили к своим обязанностям. Стоящие рабочие столы создавали равносторонний треугольник. Так сказать, каждому достался уголок с красовавшимися за спиной шкафами, забитыми нужными документами, облачёнными в черные массивные папки, скрепляющие файлы, и отдельным сейфом для хранения дел, следствие по которым еще ведется — куда же без последнего. Леви перелистывал страницы очередного дела, готовящегося затеряться в пыльном архиве, когда рука на автомате потянулась к чашке, что оказалась пуста. Сегодняшний день был полон разочарования: с утра электрочайник сгорел, потом очередной сбор денег на памятный подарок новоиспеченному пенсионеру лишил возможности парней приобрести новый электроприбор. Да, складчина дело выгодное и не накладное для тощего кошелька этих бедолаг, которые ведут десятки дел одновременно, а получают жалкие гроши. Потому в этих стенах, в некоторых отделах, и царило взяточничество, что называлось «скромное спасибо». Аккерман готов обделить себя в чем угодно, но никогда не прикоснется к грязным бумажкам, которые могут стоить жизни ни в чем неповинного. Также он не переносил на дух подобных особ, коие промышляли этим делом. Повстречайся ему такой в его подчинении — рапорт на стол. А еще из-за этих мразей, следовательский отдел, возглавляемый Аккерманом, по показателям был на последнем месте. Конечно, куда же ему, он не может себе позволить закрывать дела за пачки, что достаются из кармана подозреваемого и скрываются в закромах стола «оборотня в погонах». Вот тебе и вся статистика. Компанию этой «святой» троицы разбавляли еще двое мужчин — полковник Эрвин Смит, который как мог боролся с таким вот печальным раскладом дел. Тем не менее его сад не успевал созреть, как прогнивал и осыпался, снова и снова; а также Майк Захариус — майор и лучший друг Смита. В его подчинении около сотни патрульных и бойцов оперативной группы, где имеются свои «уставы», коие он старается пресекать на корню. Посмотрев на пустое дно чашки, мужчина недовольно цыкнул сквозь зубы. И что ему теперь делать? Чай для брюнета стал дурной зависимостью, без него даже мысли не идут. Хотя нет, одна есть — следовало отправиться за спасительным кипяточком, что паром расстилался бы из аккерманской кружки. Леви схватил свою чашку, метнулся на выход, а после понесся по длинному коридору, проглядывающемуся через все поднятые жалюзи межкомнатных окон в полстены. Только Ривай скрылся за углом, как к его кабинету подошла женщина, таща за собой всхлипывающего юношу, что походил на нее двумя пунктами внешности — высоким ростом и шатенистыми прядями. Кареглазая отворила дверь и уверенно ступила в кабинет, приветствуя находящихся в нем работников. — Доброго, ребятки. Как успехи? — Искренняя улыбка — залог успеха. — О, Ханджи! Давно ты к нам не заходила, — усмехнулся Эльд, показывая рукой, что пришедшие могут присесть, чего стоять-то. — Но что-то мне подсказывает, ты к нам не от скуки заскочила. Стопроцентное попадание — в яблочко. Ну, вообще-то, это было заметно невооруженным глазом. Вид спутника давней знакомой говорил сам за себя: припухшие от недавних слез веки, глаза красные, губы искусанные в переживании, как и раны на пальцах от глубоких царапин ногтями. — Нам нужна помощь. — Как ни странно, но Зоэ перешла к делу сразу, а не тянула кота за хвост, как делала обычно. Наверное, логичным будет начать с уточнения личности и места работы этой громогласной чудачки. Ханджи Зоэ является врачом-акушером, работающим исключительно с омегами: долго изучала их внутреннее строение, вела наблюдения за развитием плода и непосредственно принимала роды. Скольких пар она осчастливила за свою недолгую карьеру, не перечислить на пальцах. И с приходом к ней очередного кандидата на роль «мамочки» женщина не ожидала, что ее «Поздравляю, вы беременны», заставит юношу потерять сознание, и вовсе не от счастливой новости. Когда Эрен, Зоэ прочла имя на медицинской карточке, пришел в себя, то сразу начал плакать и сквозь слезы умолять доктора, чтобы та что-то сделала, избавила его от этого создания, которое он носит в себе, как выяснилось, уже второй месяц. И только Зоэ принялась отговаривать Йегера от аборта, как и полагается акушеру, шатен поведал ей тяжелую историю, что произошла с ним. Немало подобного было рассказано с экрана телевизора, написано на страницах газет, и тому подобное, однако воочию с таким женщина еще не сталкивалась, это был ее первый опыт в подобном деле. Потому она не смогла пройти мимо бедолаги, решила помочь всем, чем только сможет. История вызывала мурашки, которые пробегали по спине, подымались к затылку, зарываясь в волосах, а после разливались покалывающим холодком по плечам. Одна допущенная ошибка заставила пережить зверство высших по порядку. Как оказалось, в один из жарких майских дней, мальчишка шел домой после дополнительного занятия. Жил он один: отец вынужден был уехать за границу, в связи со своим исследованием, а мать согласилась его сопровождать. Эрен же остался здесь, ибо родители решили не срывать свое чадо с места, ведь и так замучили его постоянными переездами и, естественно, переводами из одного учебного заведения в другое. А сейчас, когда их сын поступил в кулинарное, срывать парня особо не хотелось. Так как семья постоянно находилась в движении, своего уголка они не имели — снимали небольшой, но вполне пристойный домик, в котором теперь пусто и одиноко. Дорога была не такой уже и дальней. Однако проходила мимо заброшенного склада швейной мастерской. Это место пугало шатена, особенно зимой, когда приходилось возвращаться по темноте. Душа уходила в пятки при каждом порыве ветра, что заставлял качаться полуоторванные ставни выбитых окон, создавая скрип проржавевшим металлом и петлями. Гнетущее место, вызывающее опаску. И как оказалось, недаром. В тот день мальчишке ужасно не повезло. Ряд неприметных мелочей создали одну большую беду. После занятий Йегер отправился домой. Уже будучи на полпути, он почувствовал слабость, дрожь, пробирающую его тело, что, казалось, пылало пламенем, нагнетая неимоверную температуру. Словно в бреду, парень медленно переставлял ноги, которые отказывались подчиняться. А в голове лишь одна мысль — «Какого черта так рано?» Его фатум поджидал за углом. На источающийся сладкий аромат течного омеги тут же налетели изголодавшиеся стервятники. Альфы — сильные, властные, успешные. Они в состоянии добиться высот, занять выгодное положение в обществе, когда таким как Эрен дорога закрыта. Обязанность же омеги — быть покорным, подчиняться воле своего истинного и рожать, желательно альф. Они получают статус и живут серой, неприметной жизнью, заботясь лишь о благосостоянии дома, об уюте и комфорте — «свободные рабы». Парень не мог и слова вымолвить, ему было очень стыдно, и он не знал, что ему делать. Единственное, чего хотелось мальчишке — провалиться сквозь землю. И угораздило же пойти именно в ту больницу, попасть именно к этой странной женщине, которая без особых усилий заставила его излить все как на духу. — Ты хочешь, чтоб его нашли и наказали? — кареглазая подбила свои очки и обхватила тонкие кисти Йегера, нажимая большими пальцами, будто пытается что-то оттереть. Умоляющий взгляд был обращен в глаза цвета бирюзы, а легкая улыбка выражала жалость. И почему она так печется его проблемой? Зачем ей это нужно? — ... Неуверенный кивок в сторону медицинского работника — история начала отображаться синим потоком ровных строк на белоснежной бумаге быстро пишущего Джина, который собрал уже пачку подобных заявлений. Хоть омеги и оберегались законом, природа брала верх. Инстинкт, а не разум, были присуще таким вот похожим случаям, имеющим печальный конец. Эрену не приходилось напрягаться, чтобы вспомнить. Стоило ему прикрыть веки, как он вновь оказывался в темном и сыром помещении, наедине со своим обидчиком. Именно, обидчиком, ибо когда парня уже собиралась поиметь тройка случайных альф, появился еще один незваный гость, который разбил уродам морды и за шкирку выставил всех за порог. Эрен, истекающий смазкой, раскрасневшийся, весь в слюне и слезах, выглядел развратно и будоражил кровь незнакомца, пришедшего на его аромат, словно собака, взявшая след. Сопротивляться сил не было, да и как противостоять тому, кто уделал троих. Из-за царствующего в руинах мрака, юноше не удалось разглядеть лицо насильника — он мог только слышать рваное дыхание и животный рык. Цепкие пальцы впились в бедра, насильно раздвигая ноги пошире. Стальная хватка подминала под себя безвольное тело, которое только и могло, что содрогаться и выгибаться под мужчиной. Вскоре слезы на опустевших глазах высохли, их больше не было — кончились. Голос тоже больше не хрипел. Оголенное тело спасителя и насильника в одном лице прикасалось к телу Эрена. Все болело; казалось, что внутри не осталось ничего живого, все было изувечено. Этот кошмар длился ни час и ни два, а на протяжении нескольких дней, практически без передышки. Пока Йегер источал сладкий запах, держащий незнакомца в возбужденном состоянии, тот продолжал проявлять агрессию. Когда тела ослабевали, только тогда можно было вздохнуть с облегчением и пасть в бесчувственное забытье. Однако, даже такого его прижимали сильнее к широкой груди, обжигая дыханием затылок. Все могло закончиться намного раньше, если бы в строение перекрыли воду: Эрен мог попробовать сбежать, пока этот урод отходил бы за покупкой, хотя это были лишь пустые мечты — юноша не скрылся бы далеко из-за ужасных болей в пояснице, ногах и в непосредственном эпицентре всех событий. — После тех четырех дней я боялся выйти на улицу. Взволнованные друзья пришли ко мне домой, стали спрашивать, куда исчез. Они вытянули меня из моего непонятного состояния, но я так ничего и не рассказал им. Через два месяца я почувствовал, что со мной что-то не так: слабость, сонливость, тошнота. Нашедшие мысли пугали меня, и я поспешил в больницу. Так мои догадки и подтвердились — беременный. Парень начал всхлипывать пуще прежнего, а Эльд пожимать плечами в сторону знакомой, так же сморкающейся от поведанного. Светловолосый развел руками, мол, времени прошло прилично, и вряд ли ему удастся что-то сделать. Впрочем, он попытается узнать о произошедшем, что, хотя бы малость, могло взбодрить юношу. Правда, пока непонятно, каким образом. Царапанье пасты синего цвета утихло. Джин подхватил лист, пробежался по нему взором, быстро прочитав им записанное. После положил на стол и, развернув кончиками пальцев заявление, подсунул его к Йегеру, указал на ручку. — Прочти и подпишись, что с твоих слов все записано верно. — Может, с этим делом к Аккерману? — Вдруг отозвался Гюнтер. Почему-то ему показалось, что с подобной темой капитан справится лучше Эльда, хоть и не имел ничего против своего товарища. Но Ханджи незамедлительно принялась отнекиваться от кандидатуры Ривая, зная его отношение к подобному... Да и он своей тяжелой аурой мог подавить весь настрой Эрена. Впрочем, никто не подозревал, что на протяжении всего происходящего в кабинете, мужчина стоял за приоткрытой дверью. Облокотившись о ненадежную стену, он внимал рассказ юноши, потягивая раздобытый у Смита кипяток без своей любимой заварки. Когда же к слуху донеслись слова благодарности и прощания, а после звук железных ножек стула, что продирали окрашенный дощатый пол, быстро отпрянул от стены и отошел на пару шагов назад. Дверь открылась, в коридор вышли Ханджи и паренек. — Здравствуй, Ривай! — Улыбка озарила лицо кареглазой, а рука замельтешила со стороны в сторону, выражая радость встречи. Интересно, реальной или наигранной? — До свидания. — Мужчина сделал вид, будто откуда-то идет к своему кабинету, с которого неожиданно вышла старая подруга. Звонкий смех в ответ заложил уши, особенно шатену, который находился подле чудачки. Тогда Леви и увидел потерпевшего Йегера во всей его красе: припухшие красные веки, натертый платком нос и обожженные слезами дорожки на щеках. Парень робко посмотрел на человека в форме и отвел взгляд, пряча его. Руки нервно сложили замок, за которым Эрен хотел спрятать себя от пристального взгляда прозрачной синевы — жуткие и пугающие глаза. — Ты, как всегда, сама любезность, — продолжала веселиться Ханджи, невзирая на то, что пять минут назад чуть ли пол не поливала, так ей было жаль юношу. А здесь, смотрите, отпустило. — Это у меня в крови, — ни одна мышца бледного лица не дрогнула, создавая впечатление маски. — По делам или в гости? — Ты же знаешь меня, я слишком занята, чтобы ходить не имея цели и нужды, — вид Зоэ приобрел невиданной серьезности, что вдруг заставило улыбнуться брюнета, поравнявшегося с ними. Да-а, подобные фразы очкастой вызывали у него неординарные эмоции, зачастую позитивные, как и сейчас. Понимая, что женщина не скажет истинную причину визита, которую он слышал, Райвель не стал заставлять Зоэ врать, чувствуя ее напряжение. Да и дважды выслушивать — не настолько стальное у него терпение. — Ну что же, удачи тебе, Ханджи. — Черноволосый мог удивить своей манерой общения. Его было тяжело подловить на каком-либо настроении, что делало его непредсказуемым и сложным человеком. Резкие перепады означали приближающуюся бурю, давали понять — пора валить. В принципе, Зоэ выдерживала подобные всплески, но сегодня она была не одна, потому не намеревалась мурыжить Аккермана, а постаралась обойтись без лишних стычек. — И тебе, Леви. — Беседа не склеилась, кивок и резкие шаги к выходу. Ханджи поспешила удалиться, волоча за собой паренька, что особо-то не упирался. К тому же — обед не резиновой, а она еще хотела отвезти Эрена домой. Если подумать, Зоэ не из тех людей, которые будут проникаться к первому встречному, опекать его. Почему Йегер завоевал ее внимание? Когда «клиенты» скрылись с глаз, Аккерман наконец-таки попал в свой кабинет, созерцая на вновь виднеющееся дно чашки. Вот черт! Ну не возвращаться к Эрвину, это уже будет выглядеть нагло. Пройдя за стол, капитан уселся и, вопросительно изогнув бровь, окликнул светловолосого, копошащегося в стопке бумажек, тщательно перебирая, словно пытался найти нечто подобное новому делу. — Зря стараешься, ничего такого здесь нет, — папка, лежащая с самого утра на риваевском столе, захлопнулась. Бледная синева сосредоточенно наблюдала за бесполезными поисками молодого следователя. Тогда Аккерман подхватил то самое, чуть ранее рассматриваемое им дело, которому не хватало лишь финальной точки и, подойдя к Джину, легонько бросил папку на гору бумажек. — Есть предложение: ты мне отдаешь дело этого сопляка, взамен получаешь раскрытое — тебе останется подписать пару бумажек и поговорить с потерпевшим. После можешь спокойно отправлять в суд... А то у тебя одни лишь висяки в этом месяце. Последние слова повергли Эльда в отчаянье. Чертовы «кролики» задолбали его. Им неймётся, а парню разгребай все это дерьмо, когда даже описания нормального нет. Опять-таки взять последний случай — его имели три или четыре дня, а он насильника и в лицо не видел. Хотя да, юнец потом пояснил, что с наступлением рассвета ему завязывали глаза. Да и вообще, что-то здесь было странное. Может, маньяк какой завелся? Если бы Джин раскрыл это дело, мог бы и премию получить, а возможно, и звёздочку добавили бы на погоны, что который год дожидается своего обладателя. Однако... — Ты же понимаешь? Это тухляк и ничего не попишешь... — Вздох полон отчаяния. — Я жду ответа. Второй раз не предлагаю, — на этих словах Леви потянулся за своей брошенной папкой, как прыткие костлявые пальцы увели ее из-под самого носа. — Я согласен, — улыбнулся светловолосый, спрятав дело в открытый позади него сейф; хрен кто теперь заберет. Это заставило нарисоваться малоприметную улыбку и хитро прищурить узкие глаза. Вчитываясь в показания, Ривай решил съездить на то самое место, которое описывалось в документе, только завтра, ибо уже конец рабочего дня, да и вряд ли можно будет что-то обнаружить в руинах вечером — темень, хоть глаз выбей. Шуршание и новая волна топота под громкие возгласы, оповестили о завершении работы. Можно было быть свободным и покинуть гнетущее стены этого здания, ощущая на себе переполненные печалью взгляды, пришедших в ночную смену. Впрочем, Ривай особо никогда не спешил расставаться со своим креслом. Дома его все равно никто не ждал: эх, даже кошкой или рыбками не обзавелся. Одинокий, на пороге тридцати, на не слишком уж и престижной работе — сплошная скука и разочарование. Если бы он не был любящим чистоту и порядок человеком, то, наверное, и ночевал, и дневал в своем кабинете. А так, нуждался в горячем душе и чистой одежде.Внезапная встреча
К полуночи капитан все-таки выбрался из участка. Воздух, прогретый днем до невыносимой температуры, остыл и разбавился легким порывом ветерка, который заставлял шуршать листья деревьев, качая их ветви. Проходя мимо сквера по аллее, залитой луной, с большими тенями молодых саженцев, можно было услышать пение сверчков и какой-то крикливой ночной птицы. Леви остановился. Сейчас ему для полного умиротворения не хватало лишь одного — сделать пару ядовитых затяжек, которые наполнят его легкие, а после будут выпущены сизой дымкой через нос. Рука нырнула в карман пиджака, перекинутого через предплечье левой, нащупала желанную пачку. Требовалось купить новую, ибо в слегка примятой картонке осталась одна сиротливая с двойным фильтром. Цыкнув, Ривай достал сигарету и поднес к губам. Смятая пустая пачка полетела в ближайшую урну вдоль аллеи. — Сгубит тебя когда-нибудь твоя привычка, Аккерман, сгубит, — процедив сквозь зубы укор в свой адрес, брюнет вынул все с того же кармана блестящую зажигалку. Выжег искру, делая глубокую затяжку, затягивая не только эту дрянь, но и щеки, которые при этом впали, образовывая нехилые «дыры», удлиняя лицо. Горький вкус на языке дарит покой и наслаждение. Словно туманя все ненужное и позволяя порассуждать о нуждающейся в ответах теме. Тлеющие измельченные листья в обертке можно было заметить издалека, когда самого заядлого курильщика не было видно в темноте переулка, поманившего его. Узнав адрес Йегера из дела, Аккерману захотелось проделать тот же путь, лежащий через заброшенную мастерскую. И зачем только? Завтра-то ему предоставлялся такой шанс, полазить по мусоркам и руинам прошлых лет. Постояв и посмотрев на строение, Райвель выбросил окурок с жеванным фильтром, словно отбил его щелбаном. Теперь свободная рука могла найти приют в соответствующем ее стороне кармане брюк. Ночная прогулка продолжилась. Узкая улочка в пражском стиле, устлана каменной дорожкой и плотно стоящими один около второго домами, вывела его на широкую улицу с более массивными строениями грубой отделки. Глаза быстро нашли нужное окно, в котором еще мерцал свет. Брюнет облокотился о негорящий фонарь, продолжая вести наблюдение. И недаром торчал, обтирая белой рубашкой прикипевшую к столбу пыль — в окне показался знакомый силуэт, задергивающий плотную штору, что не пропускала серебристую пыльцу кругловидной луны. Райвель усмехнулся и покачал головой — зачем он здесь? Что же его так и манит к этому щенку? Явно не его сопливая история. А может, и она... Следует разобраться в этом. Дивясь своей последней выходке, мужчина отпрянул от фонаря и пошел по улице неторопливым шагом. Домой он добрался спустя час. Дверь открылась, впуская сразу свет, исходящий от лампы на лестничной площадке, а потом уже и самого хозяина, лениво переступившего порог пустой квартиры. Ключи звонко легли на тумбочку у входа, пиджак занял свой излюбленный крючок, а туфли стали у невысокого порожка. Не включая свет, Ривай проследовал в ванную, желая очиститься после нещадно жаркого дня. Одежда брошена в стирку, а тело предано горячей воде, что резко сменилась на холодную. Полотенце повязало бедра вышедшего из душа мужчины, коий не соизволил даже вытереть волосы, роняющие с кончиков капельки, растекающиеся по широким плечам и груди. Это позволяло еще, хотя бы ненадолго, сохранить чувство прохлады в прогретом за день помещении. Открыв окно настежь, легкий ветерок наконец-то смог проникнуть во внутрь комнаты, играя с гардиной и пробегая легким морозом по спине повалившегося на кровать Ривая. Возможно, сегодня ему удастся выспаться? *** Утро следующего дня. Трое ребят спешно шагали по длинному пустому коридору училища. — Эрен, почему ты решил взять академ.отпуск? Что-то случилось? Арлерт и Микаса, однокурсники юноши, успели привязаться к нему за эти неполных два года протирания штанов на лекциях и оттачивании мастерства на практических занятиях, которые не проходили без какого-либо несчастного случая; в общем, работы у медсестры хватало. Женщина не успевала спрятать в шкафчик бинты и зеленку, как требовался пластырь и нашатырь. Она дивилась неприспособленности молодежи, списывая все на гиперактивность, желание все сделать и везде успеть. Самым частым гостем медкабинета был Йегер. Сказать, что у него руки росли не из плеч, было нельзя. Он замечательно готовил — виртуоз. Его ночью разбуди, и он расскажет тебе рецепт любого блюда. У мальчишки могло быть светлое будущее, но судьба решила иначе... Сможет ли Эрен преодолеть полосу препятствий? Справится ли он? — Мне нужно уехать. — Йегер продолжал идти, не смотря в лица друзей. Ему было стыдно врать им, как и сказать правду. Хотя Армин парень неглупый и уже мог свободно догадаться, что за срочное дело возникло у его товарища. Еще Эрен торопился, ибо его ужасно мучил токсикоз. Доходило до того, что он по десять раз за день обнимался с унитазом. Сложно сдержать порывы, особенно, когда учуял запах еды: во рту сразу начинало вязать, а после обильно выделялась слюна, будто у взбесившейся собаки. Приступы слабости, обмороков, вызывало не только волнение, но и подозрение. Эрен потерял в весе, выглядел вяло и подавлено, мог отключиться и уснуть прямо на лекции. И когда медсестра пообещала его отвести в больницу, Йегер ужаснулся, неужто она может разгадать его тайну. Благо дело было улажено. Правда, еще не ясно, сможет ли парень вернуться к учебе или ему придется забыть о своих мечтах. И почему эта очкастая не помогла ему с абортом? Ее даже не заинтересовали деньги. Вот же... — Хорошо, поступай как знаешь, Эрен, — шатен почувствовал, как на его плечо легла легкая рука светловолосого, сжимающая хрупкие пальцы. В теплой улыбке читалась надежда на лучшее — парень все же не додумался до истинных причин такого поступка друга. Микаса лишь отвела взгляд, пытаясь разглядеть подвох, не узрев правды, лежащей на поверхности. — Спасибо, ребята, — чуть не всплакнув, Йегер повис на шеях друзей, придушив их в своих ослабевших объятиях. Теперь он спокоен, может не переживать по этому поводу. Простившись с однокурсниками, Эрен поспешил домой. Оставалось придумать что-то с подработкой. В принципе, деньги у него есть: в кафе, где он подрабатывал на кондитерском цехе, ему неплохо платили, также присылали родители, а еще стипендия была. Сбережений ему должно хватить на несколько месяцев, если затянуть пояс потуже. Главное, разобраться с отродьем в его животе. И нужно спешить, пока срок позволяет. Думая обо всем этом, парень и не заметил, как дошел до того самого места. Как же ему тяжело проходить здесь снова и снова. Однако другой дороги нет, точнее, нужно дать крюк в полгорода: его дом находится на окраине, в старом районе, слегка отдаленном от всех привилегий цивилизации. Одно радует — холодная вода и свет без перебоев, а значит — жить можно. — На твоем месте я бы не стал здесь ходить, — бархатный голос вызвал табун мурашек, осыпавших спину Йегера. Зрачки сузились. Что делать? Бежать? Страх подступил незаметно, обволакивая тело, которое время от времени вздрагивает. Это мгновенье, что казалось минутой вечности, резко изменило поведение парня — сегодня он сумеет дать отпор. Собравшись с духом и решительностью, юноша обернулся на голос, заставший его врасплох. Облегчение. Перед глазами, насыщенных бирюзовых красок, стоял тот самый хмурый мужчина из полицейского участка. Спокойствие разлилось по щуплому телу теплой волной. — Мистер...Аккерман? — уточнил Эрен. Ханджи рассказала о брюнете много чего интересного, но запомнилась лишь общая характеристика Леви — вечно при паскудном настроении, требовательный, нетерпимый в беседе, настоящий чистюля, и не расстается с сигаретами, опустошая две пачки за день. А еще любитель пропустить пару стаканов после работы, перед выходным. Это Зоэ знала наверняка, ибо частенько составляла другу компанию. После краткого описания, женщина подвела черту — классный мужик, борец за правду и справедливость, гордость местной полиции, хоть и ценится маловато — зарплата у следака никудышная. Почему Ханджи рассказывала все это об Аккермане? Она так увлеклась, что чуть не поцеловала идущую впереди машину в бампер, благо пронесло... во всех смыслах. Сказать, что Эрену было не интересно слушать, нельзя. Кареглазая могла заболтать кого угодно. Веселый и звонкий голос, куча примеров и сравнений, смешные слова собственного словаря — мертвого встать заставит, а живого и подавно приободрит. — Он самый, — мужчина решил подойти ближе, чтобы не кричать на всю улицу, но это поселило тревогу в глазах напротив. Юноша сделал небольшой шаг назад, вызвав ухмылку Леви. Черноволосый остановился и пожал плечами. — Теперь твоим делом буду заниматься я. — А разве так можно, перебрасывать дела друг другу? — Недоверчиво протянул шатен. Почему он ведет себя подобным образом? Страх пережить все заново? Но вряд ли капитан причинит ему вред. Эрен практически за десять минут узнал всю его биографию, которая не блистала идеальностью, однако и не вызывала ничего отвращающего от этого человека. Ему можно довериться, хоть и опасность есть, ведь он альфа. — Не веришь, твои проблемы. Но учти, нам с тобой предстоит не один раз встретиться, и если ты каждый раз будешь вот так шарахаться от меня, то твое дело пополнит висяки. Угрозы — конек Аккермана. Впрочем, не перестарался ли он в данном случае? Хрен поймешь этого засранца, который не то обрадовался услышанному, не то огорчился. Отчего его огромные глаза на мокром месте, а еле заметная улыбка тенью пробежала по пухлым губкам? Э, нет, дружок, рано радуешься. — Мне нужна твоя помощь, Эрен. Можешь показать, где все происходило? — Леви вышел из тени, подставив лицо под солнце, которое заискрило его белую кожу, а легкая синева радужек стала прозрачной. Юнец побледнел, точно призрака увидел. — Это мне придется зайти внутрь? — чувство, будто ему перекрыли воздух, сковали шею цепями, ко всему еще и раскаленными на углях внутреннего страха. Нужно бороться за себя! Если продолжать бичеваться, то так и не выберешься с этого дерьма. Хватит себя жалеть! — Разумеется, — коротко и понятно. — Хорошо, — Йегер решил действовать быстро, пока его решительность не канула. Парень обошел Аккермана, оставив его позади, направился к погнутой двери. Затаив дыхание, шатен сделал шаг в темноту, постепенно рассеивающуюся от проникающих через дыры в крыше лучей солнца. — И как ты его не разглядел? — снова этот бархатный голос. На этот раз близко, практически у самого уха. Мужчина стоял за плечом, спрятав руки в карманы, окидывая помещение безразличным, отрешенным взглядом. Правду Ханджи говорила — безэмоциональный. — Это происходило в том углу, — Йегер указал на самую беспросветную часть строения, — еще он завязал мне глаза. — Ясно, — битое стекло затрещало под туфлями Аккермана. Острые осколки впивались в тонкую подошву, норовя ее изрезать, пробить. Черноволосый достал зажигалку, что позволило осмотреться получше. Но увы, на месте «ложа» был разложен костер с давно развеявшимся пеплом. Скорее всего, все возможные улики были сожжены сразу же после инцидента. — Иди посмотри, что осталось от твоих слов, — Аккерман достал сигарету, ибо уже челюсть сводило от нехватки никотина. Эрен подошел, оставшись позади мужчины, снова выжигающего искру, чтобы Йегер тоже смог осмотреться — действительно, все чисто. Сквозняк протянул за собой сигаретный дым, не позволив шатену уклониться. Вмиг поглощенный им запах заставил выделиться слюну и вздернуть желудок. Еле успев зажать рот и нос, юноша метнулся за ближайшую преграду, дабы скрыться с глаз черноволосого, который не сразу понял, что произошло. Все стало ясно, когда к слуху донесся неприятный звук, сопровождающийся харканьем и кашлем. Это не было связано с беременностью, хотя, как посмотреть. Просто насиловавший его мужчина, видимо, тоже курил. И вдохнув дым, парень вернулся воспоминаниями в те дни, что вспышками пронеслись в его голове: вспомнил, как был прижат крепкой рукой к стене, о которую он сейчас оперся блюя. — Ты как? — Ривай затушил сигарету и, выбросив ее, двинулся в сторону страдальца. Взглянув на побледневшего лицом, на тянущуюся слюну с подрагивающей губы и жадные вдохи свежего потока из щелей, мужчина поморщил переносицу — грязно. Выудив из кармана чистый носовой платочек, капитан любезно подарил его шатену, чуть ли не насильно утерев им смазливую мордашку. — Благодарю, но я справлюсь сам, — приводя себя в порядок, прохрипел Йегер, чувствуя некое облегчение внутри. Черт, теперь ему хочется кушать, и желательно чего-то соленого, хотя и от сладкого не прочь отказаться — заесть стресс, так сказать. Зеленоватые радужки блеснули, подымая взор к склонившемуся над ним брюнету. И почему тот так внимательно его рассматривает, будто изучает. Парню аж не по себе стало, от такого пристального созерцания альфы, и уже был готов дать деру, но вовремя заметил протянутую руку мужчины. — Подымайся, — простая вежливость, ничего большего. А может... Ривай ощутил какое-то наваждение, когда ладонь Эрена все же легла в его руку. Все-таки, совладав с нахлынувшим желанием, мужчина решил повременить с распознанием — его ли это омега. Вдруг просто показалось: не может быть, чтобы Райвеля так влекло к этому щенку, но это прикосновение заставило пробить тело дрожью. Йегер встал на ровные ноги, теперь он не нуждается в опоре. И черноволосый это понимает, потому быстро отнял свою руку, сжал в кулак. Капитан молча последовал к выходу, желая глотнуть свежего воздуха, позабыть о волочившемся позади него. Вот он вышел, очередной фильтр прилип к влажной губе. — Извините, я могу быть свободен? — голос мальчишки зазвучал иначе, чем в первые минуты общения, более увереннее, что ли? — Да, проваливай, — процедил Аккерман, делая затяжку. Мужчина кинул взгляд через плечо и, спрятав руки в карман, начал уходить в противоположную от Йегера сторону. Это вызвало некое недоумение у юноши, потому он просто наблюдал за отдаляющимся — что за странный тип? Сразу материализовался из воздуха, после ушел, ничего не пояснив. Эрен посмотрел на платочек — надо бы привести его в порядок и вернуть законному владельцу. Но это потом, сейчас хочется поскорее добраться домой, отдохнуть.Один
Эрен сидел на кухне за обеденным столом. Он утаптывал ведерочко фруктового мороженого, добавив еще сверху приличное количество вишневого джема, что пришло в посылке от родителей. Как долго он сможет скрывать от них свое положение? Что ему делать? Почему-то парень вспомнил Аккермана. Тот говорил, что встречаться они будут часто, но вот уже как вторая неделя затишье. — Если молчит — значит ничего не нашел. Пускай, так даже лучше. Я сглупил, когда поддался словам Зоэ. Ведь, если все это начнет раскручиваться, полезут слухи... Черт! Я волнуюсь о сплетнях, когда пузо на нос скоро залезет! — Аппетит был испорчен. Эрен снова поник. Сейчас он постоянно на взводе, раздражителен и нуждается в чьей-либо поддержке. Ищет опору, где ее нет. Что касается Аккермана, Йегер прав — дело не продвинулось. Но вот личный интерес растет-то. Теперь Леви прогуливается мимо окон шатена каждый вечер, надеясь увидеть его, хотя бы на долю секунды. Может, и правда — Эрен его пара? Альфы чувствуют это лучшие: тело мужчины реагирует на тонкий запах, исходящий от зеленоглазого, но он боится причинить этому омеге еще больше зла. *** Йегер спал, когда его разбудил внезапный телефонный звонок, заполнивший всю комнату. Ноги нехотя спустились на пол, обувая босые ступни в тапочки. Шаркая подошвой о сотни раз окрашенные доски, Эрен снял трубку, заткнув трель. Невзирая на то, что его разбудили, парень был в настроении, потому ответил спокойно, не набрасываясь на толкающего сейчас речи на том конце провода. Беспокоили из больницы, у Йегера была назначена консультация, и Ханджи лично позвонила парню, удостовериться, что он помнит и непосредственно соизволит явиться. Напомнив о себе, Зоэ уточнила время. Эрен, часто закивав невидимому собеседнику, что обязательно придет, положил трубку. Последние дни и ночи напролет парень приучивал себя к мысли, что теперь он не один — их двое. И этот второй требует заботы и внимания, любви человека вынашивающего его под сердцем. Пусть душа разбита, как и мечты, запятнана животной похотью других — однако он обязан преодолеть все это, даже ради себя, чтобы снова встать на ноги крепко. Время позволяло не торопиться со сборами, когда кое-что пошло не по плану — телефон снова начал трещать. Ну, допустим, хозяев нет дома, что тогда? Так и будете ждать, до победной? Давление звука, эхом отбивающегося в голове, заставило юношу ответить. Выяснилось, что возникла проблема с документами: то ли они затерялись в отделе кадров, то ли просто не хватало какой-то бумажки, которая является нужной для оформления отпуска. Шатен потер прижмуренные глаза — дело было важным и срочным, отлагательств не терпело. Ну надо же, понадобился всем и сразу. Прикинув, что если после устранения проблемы он сразу направится на осмотр, то должен успеть, ну или опоздает на какие-то минуты. Если Ханджи не убьет — значит обошлось. А если и порешает, то все беды парня закончатся вмиг. С мыслями пропитанными «позитивом», Йегер принялся собираться. Натянув джинсы, парень посмотрел на отражение в зеркале — животик-то уже поглотил пресс. Перерыв полшкафа и услав вокруг себя неподходящими тряпками разных цветов, выбор остановился на блекло-салатовой, просторной в боках футболке из легкой ткани. Ну что же, неплохо. Направляясь в училище, парень даже не подозревал, что его ожидает. А ожидала его не очень приятная история. Почему-то его сразу пригласили в кабинет директора, в котором, помимо их двоих, находились куратор группы Эрена и медсестра. Увидев последнюю, пазл был ловко сложен в шатенистой голове. Не зная правды, они оперировали лишь далекими от истины догадками. Йегер был выставлен чуть ли не какой-то проституткой, ибо все понимали — единичная связь не могла повлечь за собой беременность. Откуда выплыло это? Медработница не дура, знала, что Эрен омега, а не бета, как он всегда утверждал. И она заметила в нем изменения, существенные. А еще случайно увидела его выходящим из больницы. Все факты говорили сами за себя. Но тут началась вторая часть Мерлезонского балета — устрашающие истории об аборте, судебном преследовании осмелившихся на такой отчаянный поступок, а также о том, что одиноким омегами не разрешается воспитывать детей и потому их отдают отцам-альфам или оформляют в специальные центры, где малютками опекается государство. Думали напугать? Это только обрадовало юношу, ему не нужно будет каждый день созерцать на свою грязь, позор. И снова завелась старая пластинка — Эрена хотели пристыдить за его распущенность. Если бы они знали правду, что бы сказали тогда? Каждое слово трижды произносилось в подсознании, накапливаясь до тех пор, пока чаша терпения, заполнена горькими слезами, не опрокинулась и не разлилась. Точкой послужило то, что директор посмел сообщить о произошедшем родителям парня, естественно, изложив свою версию. Гнев и ярость охватили шатена, который высказал все свое мнение о собравшихся вершителях его судьбы. Кто им позволил вмешиваться в его личную жизнь? Почему их это волнует? Беседа велась уже на повышенных тонах, порою срывалась на крик, и это привело к следующим последствиям. Оказалось, не только эта тройка, отец и мать не в счет, узнала об интересном положении Эрена, но и еще парочка разносчиков свежей порции сплетен, а с ними и все остальные. Черт, как так произошло? Он же все устроил заранее, пока ничего не было видно, но постоянных приступов тошноты, видимо, хватило, чтобы истолковать все верно. Уже через день ухода Эрена в академ.отпуск, все перемывали ему кости. Зеленоглазый выскочил из кабинета, будто ошпаренный. Он не внимал крикам преподавателей, спешил покинуть этот гадюшник — чем скорее, тем лучше. Уже на выходе его ожидало новое испытание — косые взгляды, смешок и открытые высказывания в свой адрес. Не забыли ему припомнить его «я же не омега какой-то». Ну и что теперь делать? Сейчас высокий, красивый лицом и станом парень стоял в центре обступивших его когда-то друзей и хороших знакомых. Нет, он не разревется, как девчонка, он, гордо расправив плечи и подняв голову, переступит через всех их. Эти детишки, корчащие из себя взрослых и всезнающих, что они понимают? Они сталкивались с подобным? Так какого они посмели открыть свои черные пасти? Бирюзовый взгляд обошел собравшихся позабавиться. Лицо посетили покой, отрешенность — этот вид был позаимствован у Аккермана. Цыкнув сквозь зубы, будто он является на порядок выше их, Йегер бросил смешок, мол, по сравнению с бетой, если та является пассивом, он в состоянии осчастливить своего партнера, продолжить свой род, создав полноценную семью. Сказанная фраза заставила всех умолкнуть, ибо Эрен не поддался на провокацию, не повелся на поводу, хоть и является эмоциональным и вспыльчивым. Шатен оттолкнул застывших у входной двери и вышел на улицу, неторопливо преодолевая ступеньки. Все начали расходиться, и только серые глаза брюнетки роняли слезы, скатывающиеся по щекам в красный шарф, повязанный на ее шее, несмотря на стоящую жару. И тонкие губы голубоглазого, которые растянулись в печальной улыбке — ему жаль, правда… Представление окончено, все отыграно и можно снять маску. Эрен, как только скрылся с главной улицы, без оглядки мчал домой: к черту этих идиотов; к черту Ханджи и Аккермана с их помощью; к черту это отродье, из-за которого его мир рушится! Забежав во двор, шатен взглянул на входную дверь дома, та была приоткрыта, что являлось странным, ведь Эрен точной помнил, как закрывал ее. Тихонько ступив на порог, юноша вошел во внутрь. Схватив первое попавшееся под руку, а это оказался длинный зонт, парень на цыпочках крался к гостиной, ибо оттуда исходил шорох. Добравшись к цели, Йегер прислонился спиной к стене и, как это бывает во всех шпионских фильмах, выглянул из-за угла, сильнее сжимая свое оружие. Каково было облегчение, когда он увидел знакомый силуэт — квартирная хозяйка расхаживала по комнате, осматриваясь по сторонам. Деньги он уже ей отдал, так какого она приперлась? — Здравствуй, нам нужно кое-что обсудить, — заметив юношу, прыснула светловолосая. Да, все очевидно… Карла позвонила ей, попросила чаще наведываться к Эрену, рассказала всю беду. Однако женщина сделала свой вывод — «Этого сопляка нужно убрать отсюда, не хватало, чтобы он мне здесь бордель устроил…» Конечно, новость сообщенная директором, где учился мальчишка, повергла его родителей в шок. Гриша был вне себя от услышанного. Сказал, что у него нет сына по имени Эрен, не существует. Если подумать, то он всегда холодно относился к пареньку, практически не уделял времени на воспитание, коим занималась Карла, любящая и беспрестанно волнующаяся за свое чадо.Петля
Сигнал припарковавшейся у тротуара машины вывел Аккермана из задумчивого состояния. Мужчина брел в одном направлении, желая увидеть тень в окне. Он сходит с ума? Вроде не должен. Но то, что он стал зависим, это однозначно верное заключение. — Ривай! — теперь, после гудка, разнесся и знакомый женский голос. Черноволосый обернулся. Его и вправду окликнули, это была Ханджи. Ее взволнованный вид не обошел взгляда светлых глаз, что сканировали похлеще рентгена, причем всего и насквозь. Леви повернулся, направился к авто. Не успел он подойти поближе, как Зоэ налетела с вопросом, суть которого было тяжело понять, ибо вся информация, вылитая сплошным потоком, походила на кисель. Ко всему этому была добавлена активная жестикуляция, вызывающая укачивание и страх остаться без глаза. Излив на брюнета все негодование, женщина все же соизволила сформулировать вопрос нормально и наконец-таки задать его. — Ты, случаем, не знаешь, где живет Эрен? Тот мальчик, которого я приводила в полицейский участок. — Тревога насыщала голос, заставляя его дрожать. Пальцы заламывались в нетерпении узнать ответ. — Понимаешь, я назначила ему консультацию, он пообещал прийти, однако... И трубку не берет. — Ты не думала, что у него могли возникнуть дела или еще что-нибудь? — Капитана расстроил факт отсутствия паренька дома. Интересно, куда он и вправду подевался? Захотелось узнать больше подробностей, потому Аккерман, врубив следока, начал свою работу — сперва следовало узнать все о разговоре, каков был эмоциональный окрас, а уже потом строить догадки. Ривай согласился помочь Зоэ, тем более его желание совпадало с просьбой женщины. Отрешенный вид не выдавал возникший к юноше интерес, а складка на переносице и вовсе выражала недовольство. Брюнет открыл дверцы авто и сел на пассажирское, у водителя. Женские пальцы провернули ключ, торчащий в коробке зажигания, что позволило услышать приятный слуху звук двигателя. Медленно отпуская сцепление и поддавая газку, машина легонько тронулась, без всякого дерганья. Пришлось дать немалый крюк, ибо напрямую, через улочку квартала, проехать было нереально. Все это объяснялось по дороге в частный район Троста: мужчина указывал дорогу беспамятной подруге, будто служил навигатором. Благо Аккерман знал свой район вдоль и поперек, потому мог ориентироваться с завязанными глазами: немало ему пришлось нарезать кругов за те годы, когда он только перевелся из бедствующего городка под Митрой и наводил свои порядки. Машина тормознула у того самого столба, который уже сиял чистотой, был натерт рубашкой Аккермана, коий выглядел еще бледнее обычного. Дьявол! Почему ему так неспокойно? Что его тревожит? Собаки во дворе не наблюдалось, можно было спокойно войти и добраться к входной двери, почему-то незапертой. Неужели парень стал настолько бесстрашен, что позволяет себе подобную халатность? И это после того, что он перенес. Ханджи посмотрела на хмурое выражение мужчины и неуверенно толкнула преграду. Скрип разнесся по комнате, вместе с забежавшим в коридор солнцем, которое разлилось по деревянному полу. Тишина. — Есть кто дома? — Зоэ окликнула хозяев, но ей никто не ответил. Пожав плечами и снова взглянув на Ривая, будто спрашивая его разрешения, женщина переступила порог. Хоть она и старалась передвигаться тихо, острые каблуки ей этого не позволяли — цокали и царапали доски. Леви последовал за подругой, толкая попутно попадавшиеся двери в другие комнаты, в надежде наткнуться на юношу. И пока он осматривался, Зоэ направилась предположительно в гостиную. Райвель стоял и смотрел на фотографию, где были изображены мужчина с женщиной и стоящий между ними мальчишка лет пятнадцати. Почему-то снимок сразу привлек его внимание. Может, своей искренностью? Бирюзовый взгляд и широкая улыбка — он не знает бед, жестокости этого мира. Какое наивное и милое личико. Рука потянулась к рамке, чтобы рассмотреть фото поближе. Но в этот самый момент из комнаты, куда пошла Ханджи, раздался наполненный ужаса крик. Ривай мгновенно бросился к женщине, даже не обратил внимания, что фотография упала на пол и стекло рамки разбилось. Секунда, и мужчина влетел в гостиную, чуть не сбив подругу. Глаза открылись так широко, что казалось было невозможным. Зрачки замерли в ужасе, отражая страшную картину: посреди комнаты валялся опрокинутый стул, а чуть выше, прямо над ним, висело тело. Оно еще содрогалось и покачивалось со стороны в сторону. Из-за виноградной лозы заплетшей окна, что выходили на северную сторону, в помещении царил полумрак, скрывая в себе висельника. И только босые ступни, на которые падал луч из открытых дверей, отбивали свет. Капитан, желая найти нож или его подобие, не раздумывая, бросился на кухню. Ханджи подбежала к парню, схватила его за голени, стараясь приподнять мальчишку и таким образом ослабить давление веса на удавку. — Леви, поспеши, он еще жив, — завопила женщина. Она видела, как под косточкой на ступне еще бился пульс, вздымая кожу. Брюнет, вооруженный тесаком, влетел обратно. Подняв и поставив опрокинутый стул у суицидника, он взобрался на него. Благо лезвие было хорошо наточено, и не пришлось долго возиться. Последние волокна веревки были перерезаны, а тело аккуратно опущено на пол. Тонкие и трясущиеся пальцы кареглазой принялись освобождать шею, давая поток воздуху и крови. — Помоги мне отнести его в ванную, — просипела женщина, кивнув в сторону подвисшего Аккермана. Тот, очнувшись от удара в ногу, кивнул и подхватил щуплое тело на руки, направился в ванную, которую не так давно открывал. Кое-как усадил бессознательного в емкость, когда Зоэ попросила его выйти. Леви впервые послушался шатенку, хоть и не понимал почему. Мужчина сидел на диване в гостиной. Сложив руки в замок, он прижал их к подбородку, локтями упираясь в широко разведенные колени. Взгляд замерших глаз был прикован к валявшимся обрезкам веревки, а потом поднялся к болтающейся, перекошенной и почти вырванной с потолка люстре. По коже прогнало мороз. Что происходило за дверью, неизвестно. Однако, в скором времени в комнате раздались голоса. Все обошлось. В коридор вышел укутанный в большое полотенце парень и не менее мокрая Ханджи, которая вела его под руку. Пустота и блеклость радужек сменились на что-то неопределенное. Тяжело было подобрать слова, просто в них зажглись искорки. Спустя минут пятнадцать, когда все пришли в норму, Зоэ позволила себе похозяйничать на кухне Эрена: приметив в подвесном шкафчике коробки с разными травами, такими как мята, ромашка, пион, она понеслась заваривать чай, дабы отпаивать им мальчишку. Чайник испускал порывы пара. Ханджи подпирала кухонную столешницу, Ривай сидел напротив стушевавшегося и поникшего паренька, пожирая того колким взглядом. — Идиот! На кой сразу в петлю? — прыснул Аккерман. Это он так говорит, потому что не сталкивался с подобной проблемой. Или же просто сильнее духом, настойчивее и более рассудительнее, как-никак он старше и опытнее, а с учетом профессии, то и вообще... Естественно, выход есть всегда, порой их несколько. Но Эрен, видимо, не смог его отыскать, заблудился, отказался идти дальше. — А что, по-вашему, я должен был делать? — глаза роняют слезы, они обжигают не только кожу, но и душу. Эти соленые капельки превращаются в кислоту, разъедающую плоть живьем. — Все обо всем узнали: моя учеба окончена, ибо я не вынесу этих взглядов, будто я ничтожество какое-то; отец сказал, что у него нет сына, что я не оправдал его надежд; мать хотела как лучше, попросила хозяйку этого дома приглядеть за мной... А та, опасаясь, что я устрою здесь притон, указала на дверь, дала два дня на сборы. Теперь скажите: что я должен был делать? Что предпринять, когда во мне растет ребенок от какого-то ублюдка, который сломал всю мою жизнь?! Скажите?! Что?! Стакан с толстыми стенками треснул, рассыпался на осколки от крепкого сжатия худых костлявых пальцев шатена — откуда у него и сила-то взялась... Вода с волнообразно размытым узором алого цвета разлилась по столу, подступив к руке Аккермана, который отвел взгляд, стараясь не слышать истерики Йегера. Он о чем-то думал, пытался найти ниточку, спасательную соломинку. — Ну вот, еще и руку порезал, — засуетилась Зоэ. Быстренько сбегав по аптечку, что была в ванной, женщина принялась осматривать рану. Повезло, стекло просто прорезало плоть, хоть и глубоко, но не забило собою разошедшуюся ткань. Перематывая ладонь шатена, Ханджи обратила внимание на таблетки — очень кстати. Травки заварились, наполнили ароматом комнату. Эрен успокоился, да и настой помог. Веки тяжелели, перед глазами все плыло. Кареглазая посмотрела на прильнувшего к крышке стола, глубоко вздохнула. — Может, у меня получится договориться с одним знакомым и впихнуть это горе луковое в санаторий. Чтобы побыл там, хотя бы до родов. А после я все устрою, ребенка возьмут под опеку, а он сможет строить свою личную жизнь...— Женщина чувствовала свою вину в произошедшем: если бы она его не потянула в полицию, если бы она согласилась сделать операцию... Слишком много «если бы». Теперь она должна нести ответственность за свое деяние. Но здесь отозвался Ривай, и его слова повергли очкастую в шок. Зачем ему это нужно? Почему вдруг он решился на такое? — Я заберу этого засранца к себе. Какого ему скитаться по больничного типа комнатам, когда я могу предоставить одну в его полное распоряжение. Также он будет свободен, не ограничен графиками и прочей ерундой в этих санаториях, — полное спокойствие на лице мужчины и полное недоумение на лице женщины. Она может доверить это «чудо» Аккерману, Ханджи в нем уверенна: и помочь, если что, сможет; и в обиду не даст; да и ей будет круглосуточный доступ к парнишке, что очень хорошо; ну и последнее — Райвель спокойно переносит ароматы омег, даже течных. Но если подумать о других моментах жизни с ним под одной крышей, то это может заставить испытать судьбу удавкой еще раз. Такого отмороженного зануду еще нужно поискать. Самое интересное, как бы не свесила кареглазая все за и против, Аккерман все уже решил, потому спорить о чем-либо — бесполезная трата времени. Кстати, о времени, Зоэ, наверное, Эрвин заждался. Обещала освободиться пораньше, а вышло...как всегда. Ривай встал из-за стола, подошел к спящему. — Ты не подбросишь? Все равно в одну сторону, — кивок шатенке, задумчиво стоящей на одном месте уже как два часа; и ноги не устали. — А вещи? — поинтересовалась та, разведя руки в стороны. — Сегодня одолжу свои, а уже завтра будем думать, что и как, — пояснил мужчина, осторожно принимая сновидца на руки. Тот, почувствовав тепло, словно щенок, принялся тыкаться в плечо черноволосого, обдавая его горячим дыханием. Сопение не прекратилось даже когда Аккерман начал движение. Он нес Йегера, точно ребенка, правда, у этого дитятка ноги свисали практически до самой земли. Свет в комнатах выключился следом за вышедшими. Зоэ проверила все и, взяв с тумбочки ключи, замкнула дверь, направилась к другу, который ни то укладывал, ни то усаживал парня, что начал просыпаться. Ривай захотел был сесть рядом, но передумал, побоялся напугать юношу: мало того, что его везут неизвестно куда, так еще и «обнимают». Потому мужчина приземлился на переднее. Машина плавно приближалась к пункту назначения, Эрен так и не соизволил проснуться, аж странно. Вскоре троица добралась к нужному дому, припарковав машину у подъезда. Ривай кинул взгляд через плечо на заднее сидение. Теперь ему предстояло достать ранее уложенный им груз. Ну что же, за дело. Капитан встал и направился к шатену. Тот урчал, мычал, но не вырывался и не брыкался, словно чувствовал, что его могут уронить, в случае чего. Ханджи снова пришлось поработать швейцаром, побегать и пооткрывать сто дверей, начиная от входных, заканчивая в спальню. — Ты уверен? — шепотом спросила Зоэ, облокотившись о дверной косяк. Она наблюдала за тем, как Ривай уложил зеленоглазого и небрежно покрыл тонким пледом, невзирая на то, что на улице не продохнуть. Забрав с тумбочки будильник, который и даром не сдался, ибо мужчина просыпался каждое утро в одной и той же поре и без него, направился к выходу из комнаты. — Более чем, — просипел он в ответ, отпихивая Зоэ от проема, дабы закрыть дверь. Главное было сделано, теперь оставалась мелочь — удержать Йегера. Но как? На привязь-то не посадишь. Ладно, утро вечера мудренее. Ханджи посмотрела на циферблат зажатых в руке Леви часов, переменилась в лице — ей срочно нужно ехать. Подбив очки, она нервно улыбнулась и начала отходить. — Хорошо, удачно вам оставаться, — долго не распинаясь, женщина отдала черноволосому ключи от его квартиры и дома Эрена, попрощалась и ушла. Парень проснулся ночью. Веки медленно открылись, очерчивая серые формы мебели, на которую падал свет луны. Комната была ему неизвестна, как и кому она принадлежала. В голове поселились дурные мысли, волнение перехватывало дыхание. Где он? Почему? Как оказался? — вопросы роились, а ответ не находился. Спустив босые ноги с мягкой и теплой постели, юноша встал, направился к выходу. Бесшумно открыв дверь, Эрен вышел в коридор. По стенам небольшой комнатки бегали голубые блики, исходящие от включенного телевизора, что был в гостиной. Йегер, рассекая воздух руками и пытаясь сориентироваться в относительной темноте, ступил на порожек комнаты. Слегка вытянув шею, парень осмотрелся по сторонам — ничего особенного и примечательного: одна стена из края в край закрыта шкафами и полками, вторая ничем не отличалась, правда монотонность обложек и папок разбавляла электронная техника; письменный стол, соединенный с подоконником, стоял под окном, напротив двери, а посредине комнаты диван, столик и два кресла. Все пространство было занято, использовалось строго по назначению, оставляя для перемещения лишь узенькую ленту. Немного тесновато, но все чистенько и аккуратненько. Вдруг экран перестал выдавать вспышки, а загорелся ярким светом. Видимо, это потревожило чуткий сон хозяина, свернувшегося на диване не в очень удобной позе: сегодня ему выпала возможность выспаться, ночь обещала быть без кошмаров. Мужчина что-то просипел себе под нос и, не открывая глаз, перевернулся на другой бок. Это действие черноволосого напугало парня, который даже не заметили спящего среди подушечек. — Капитан Аккерман? — Шепот слетел с губ и затерялся в взволнованном дыхании. Теперь он вспоминает, как его тащили на руках, как усаживали, потом доставали... Это был не сон. Стыд и смущение выступили на щеках, заставляя их пылать жаром. Сколько же он сегодня доставил неудобств: жизнь ему спасли, таблетками отпоили, успокоили, к себе забрали, да еще и кровать уступили. Сколько продлится этот «праздник»? Теперь ему стало видно лицо спящего беззаботным сном. Выключать телевизор он не стал, ибо побоялся потревожить Ривая. Эрен отступил назад — вдруг нечаянно разбудит капитана, легким испугом не отделаешься. Заглянув снова в спальню, шатен постоял на пороге, думая, что же ему делать дальше. Уверенные шаги ступали по холодному полу, приближаясь к входной двери.Бремя
Утро. Небо уже давно озарилось розовым и оранжевым оттенком, играя лучами сквозь стекла, отражаясь на стенах. Аккермана разбудил будильник. Как же так произошло, что он проспал пробежку? Да ну ее к черту! Как долго ему не удавалось выспаться. А сегодня мужчина полон сил, даже свежее выглядит, хотя вряд ли за один раз можно было вернуть прежнюю форму. Печалило только одно — бардак, в частности на голове. Зрелище не воображаемое — волосы, что сломались за ночь о боковую опору дивана, торчали на макушке в разные стороны. Может, это не так и странно смотрелось, если бы не оригинальная стрижка синеглазого: смолянистые пряди были острижены приблизительно по мочки ушей, рассыпались по коротко бритому затылку и аккуратным вискам, спадая слегка удлиненными космами. И в дополнение — мятая одежда. Несмотря на свою чистоплотность, Ривай вчера не осилил поход в душ, так и завалился в чем был. Встав с ложа, брюнет первым делом отправился проведать гостя. Шагом кошки он добрался к двери и тихонько нажал на ручку, отворяя ее. Дьявол! Щелка стала шире, открыв проход на всю. — Неужто засранец сбежал? — пронеслось в голове Аккермана. Оглядев убранную кровать, вздохнул. — Да ну и пусть, мне какое дело? Не мои проблемы, пускай катится! С неприятным осадком и мрачным лицом, мужчина направился на кухню, дабы поставить чайник, предполагая, что тот закипит, пока он наведет марафет. Леви вошел в комнату с зажмуренными глазами, да еще и прикрытыми поверх ладонью. Отерев припухшие веки, пальцы открыли взору сидящего на стуле и обхватившего свои согнутые колени парня, который откинув голову слегка назад, уперся ею в лудку окна. Видимо, хотел встретить рассвет, хоть его практически и не видно за окружающими высотками. То ли облегчение разлилось по телу мужчины, то ли у него крыша поехала... Значит, такова будет его расплата? Жестоко... Леви подошел ближе. Начал всматриваться в черты юного лица, как длинные реснички задергались, приоткрывая сначала щелки, потом уже позволили показаться глазам в полной мере. Мужчина быстро отклонился назад, сделав безразличный вид, будто проходил мимо. Он заметил, как шатен смутился, однако не в его положении было что-то говорить. — Почему ты спишь здесь? — отворачиваясь и направляясь в сторону раковины, рыкнул брюнет. Ответ его не сильно-то и волновал, просто с помощью него было отведено внимание, а может, и не совсем. Парень поежился, слегка свел плечи вверх и вперед, образовав приличные впадины на виднеющихся ключицах. Ноги опустились на кафельный пол белого цвета. — Я хотел подышать свежим воздухом, — соврал юнец. Он хотел было уйти, даже взял ключи, что лежали на тумбочке, но подумав о сложившейся ситуации, о том, что у него больше никого и ничего нет, оставил эту идею. Эрен понимал, что является немалой обузой, и это пока он один, а что же будет дальше? Однако ему ничего не остается, как принять помощь этого человека, водрузившего себе на плечи такое бремя. — Ясно, — Леви догадался, точнее, прочитал все мысли юноши по его лицу — безвыходность, нужда, страх. Кран зашипел, выбивая поток холодной воды в подставленный чайник. После чего тот был накрыт крышкой и поставлен на плиту. Мужчина подошел к холодильнику. Да-а, негусто — пять яиц и две сосиски. Разве этим смогут насытить свои желудки два взрослых человека, плюс третий неизвестный. Аккерман хмыкнул, его гостю повезло, что он завтракает исключительно кружкой горячего чая и парой сигарет, одна за второй. Так что этого должно хватить мальчишке на весь день, пока капитан не освободится после работы и не сходит за продуктами. Достав с полочки ингредиенты для возможного омлета, Леви сделал пару шагов в сторону стола. Отыскал миску и венчик, вбил туда яйца, добавил соль и нарезанную сосиску, тщательно перемешал и вылил на раскаленную сковороду. По идее, должно выйти очень даже неплохо. Он, конечно, не повар, да и вообще далек от кухни, но состряпать элементарные вещи в состоянии. Правда, это приходится делать редко, так как ему вполне хватает еды из пакетов и баночек полуготовых фабрикатов; да и вкус терпим. Под крышкой осел пар, превратился в капли, срывающиеся вниз. Леви почувствовал приятный запах, решил перевернуть свое блюдо на вторую сторону, что и было мастерски выполнено. Нож и вилка звякнули о тарелку, которая была поставлена перед носом шатена. Парень сидел и глотал слюну, не подавая виду и в придачу вошкался, чтобы шеф-повар не услышал это его желание слопать хоть что-нибудь. Все, что было внутри антипригарной емкости, выкладывалось в тарелку Йегера. — Подсаживайся ближе, — фыркнул брюнет, принявшись вымывать сковороду. Мальчишка недоумевающе взглянул на мужчину — как, это все ему? Разве капитан не будет? — Спасибо, я не голоден, — брови свелись домиком, губы поджались, сдерживая набежавшую слюну. Но не здесь-то было. Подобный фокус мог пройти с кем угодно, но только не с Аккерманом. Своим видом, с неуловимой глазом человека мимикой, ему удалось заставить Йегера отказаться от своих слов и приняться за еду; в няньки брюнет не нанимался, хоть и взял к себе жить. Взял жить — причина этого «взял» начала волновать его еще больше. Но пока что все хорошо, переживать не о чем. Время покажет. Оставив зеленоглазого расправляться с творением аккерманской кухни, Леви отправился в душ. Прохладный, он позволил синеглазому освежиться и настроиться на рабочий день. Выйдя из ванной, мужчина взглянул на кухню: парень уже доел, стоял у раковины и мыл за собой тарелку. А говорил, что не хочет есть. Аккерман прошел в спальню, чтобы взять выходную рубашку. Время не стояло на месте и намекало — пора уже выходить. Застегивая верхние пуговицы, мужчина снова отправился к Йегеру, который не знал, куда себя приткнуть. Услышав шаги, юноша быстро подорвался, вроде бы что-то шкодничал, а не в окно смотрел. Леви невольно усмехнулся такому паникерству. — Я на работу, постараюсь освободиться пораньше. Если успею засветло, то решим вопрос с твоими вещами, — галстук, до ныне перекинутый через плечо, красовался под выложенным воротничком черной рубашки. Этот предмет мужского гардероба вызвал неприятные воспоминания о вчерашней попытке самоубийства. Это и заметил Аккерман, взглянув в бирюзового цвета омут. — Если ты хочешь остаться в этой квартире, то должен усвоить два правила: первое — соблюдай чистоту во всем; второе — не тревожить меня по пустякам. Надеюсь, усек. Неуверенный кивок лохматой головой, которая опустилась к груди. Леви взглянул на часы — Тц! Опаздывает! Так и не скурив сигарету за чашкой чая, он поспешил покинуть квартиру. Гость, а точнее квартирант, остался стоять посреди комнаты. *** Аккерман влетел в кабинет, хлопнув дверьми. От того, что он промчался мимо Эльда, как бешеный, у парня все бумажки на столе разлетелись и ему пришлось их накрыть собой, ибо снова чуть не смешались в единую кашу. Гюнтер только покосился на хмурого начальника, решил свалить куда подальше, благо этого и так требовало его дело — опрос свидетелей. Ривай сидел за столом, подперев ладонью лоб. Кончики смолянистой челки колыхались от массажных движений пальцем у виска — в такой способ ему лучше думалось. И думалось ему далеко не о деле, которое лежит перед ним и должно пугать собранным материалом, а о том, во что он влип. Как он мог допустить подобную оплошность? Почему он не может оставить этого омегу в покое? Неужто он его истинный? Из задумчивого состояния мужчину вывел телефонный звонок. Как после оказалось, это была Ханджи, и она вещала о том, что у нее сегодня выходной, поэтому хотела бы проведать нового «соседа» Аккермана. Согласие было дано, а трубка брошена обратно. Ну что же, благодаря очкастой решится часть проблем. Так оно и было: пока Ривай боролся со своим подсознанием, Зоэ вела беседы с юношей. Зная опасения парня снова испытать насилие над своим телом и душой, она внесла Эрену в уши тот факт, что Аккерман необычный в своем роде альфа и его не стоит опасаться в этом плане. Ну, Ханджи была бы не Ханджи, если не полезла бы не в свою область изучения человека разумного. Она начала копаться в мозгу юнца, объяснять, что рано или поздно, но он забудет о произошедшем и сможет найти свою пару, как бы дико в данный момент это не звучало. Забегая наперед, даже слишком наперед, она стала рассказывать разные случаи из практики и вообще. Бедный Эрен, то краснел, то бледнел, но продолжал слушать, ибо не мог закрыть уши. Если углубиться в историю развития подобного феномена, то можно с ума сойти. Еще каких-то тридцать лет назад в мире не наблюдалось такого явления как «альфы», «беты» и «омеги», были просто — люди. Как всем известно, только женщины имели способность забеременеть, выносить плод и родить. Однако с непонятной вспышкой, вызвавшей сбой в организме последующего поколения, на свет появились еще несколько «разновидностей», которые заинтересовали чудачку еще в юном возрасте. Углубляясь в изучения, Зоэ решила посвятить этому всю свою жизнь. Так она распределила даже своих друзей на эти виды. Те, кто был старше тридцати, а это: Смит, Майк, Наил, как и чета Йегеров — обычные люди; Аккерман, Джин, Гюнтер и непосредственно Эрен — «дети» нового поколения.Я согласен...
Ривай вернулся домой поздно. Промучившись весь день от непонимания, что делать дальше, ему на помощь поспешили боевые товарищи — Гюнтер и Эльд собрались посидеть, предложили и Аккерману. Тот, страдая от головной боли, не отказался составить компанию. Эрен сидел у окна время от времени поглядывая на часы. Что-то беспокоило его, грызло изнутри. Потому, чтобы отвлечь себя от дурных мыслей, коие ему постаралась внести Ханджи, парень принялся за готовку. Сегодня он сделал много дел — собрал вещи, хоть их оказалось всего ничего, убрался в доме к приходу хозяйки, договорился о возобновлении работы в кафе, еще забежал в магазин за продуктами. И на протяжении всего этого времени ему выносили мозг. Особенное место, конечно, было отведено капитану. Однако чем больше Эрен о нем узнавал, тем больше начинал опасаться оставаться с ним наедине. Мимолетная мысль о предложении Зоэ, пожить в санатории, осела в голове. Юноша рассматривал все за и против, хотел выбрать самый оптимальный вариант. Пока думал, не заметил, как и ужин был готов. Убрав сор с поверхностей, Йегер побрел в спальню: ноги отекли, ощущалась слабость. Созерцая на свои вещи, что не спешил распаковывать, еще колебался, придремал. Сквозь сон донесся хлопок двери и какой-то шелест, видимо, пакетов. Да, именно их — Ривай не забыл купить продукты, хоть и сделал это поздно. Зато успел пропустить пару стаканов чего-то крепкого, а то и больше; а еще на зарплату жалуются. Мужчина, не уловив никакого присутствия кого-либо в квартире, мог подумать, что парень сбежал. Однако проходя мимо спальни, он узрел две дорожные сумки, по-видимому, вещи Эрена. Хмыкнув себе под нос, Леви побрел на кухню, с которой все еще доносился аромат домашней еды, что начала остывать. Впервые за долгие годы его встречают с ужином на плите. Брюнет прошел вглубь комнаты, стал разбирать сумку, когда услышал тихое шуршание. — Эрен? — И почему ему захотелось увидеть мальчишку именно сейчас? Парень робко ступил на порог. А вскоре пожалел, что вышел из спальни, ибо, пройдя на кухню, учуял стойкий запах алкоголя. Йегер остановился за спиной хозяина, который кинул на него кроткий взгляд. От этого Эрен почувствовал, как его окатило кипятком. Потому поспешил занять себя чем-нибудь, дабы не находиться в центре внимания. — Я разогрею? — Неуверенность заставляла дрожать голос, вязала оскомой во рту. Юноша направился к плите, поджег конфорку под кастрюлькой, принялся нарезать хлеб. Леви же, управившись с продуктами, подошел к окну, прихватив излюбленные сигареты. Делая затяжки одна за другой и выдыхая их, переклонившись через освобожденное от толщи стекла и москитной сетки окно, продолжал коситься в сторону нового жильца, который в свою очередь наблюдал за ним. — На двоих накрывай, — прохрипел мужчина, заметив только одну порцию. — Тебе нужно усиленно питаться. — Я наелся, пока готовил, все пробовал и пробовал. — Практически не соврал. Шатен пожал плечами и принялся заливать заварку кипятком. Но черт, он чуть не обварился, когда почувствовал обжигающее дыхание у себя на шее. Глаза открылись широко, а тело окаменело. — Я сказал, накрывай, — руки оперлись о столешницу по обе стороны Йегера, судорожно вцепившегося в тарелку. Что же ему делать? Ударить и убежать? Нет, это не выход. Аккерман его из-под земли достанет. — Чего застыл? Резкое и неожиданное действие — Леви одернул шатена, развернул лицом к себе. В зеленоватых радужках читался животный страх. В глазах же Ривая — ничего, пустота, да и только. Холодный строгий взгляд вовсе не принадлежал человеку, от которого так разило спиртным, аж на километр. А еще этот сигаретный дым, удушающий своею горечью — все смешалось и схватило спазмом за горло юноши. Леви обжигал дыханием, продолжая свои поучения, говоря их прямо в губы. Все снова спуталось, воспоминания... Эрен разбил «оковы», но к ванной он не успел бы добежать, потому, резко развернувшись, воспользовался раковиной. Ривай отступил, ударившись о стол. Вот же...он опять напугал парнишку. А тот, содрогаясь всем телом, продолжал свое грязное дело. Слезы выступили на глаза, начали стекать по щекам. Он не хотел, все вышло случайно. Испуг, волнение... Эрен засуетился — следовало быстро прибраться, пока не отгреб по полной. Но за спиной послышалось спокойное: — Иди к себе, я сам приберусь. Юноша только утерся, не стал испытывать судьбу, ушел от греха подальше. Сидя на краю постели, он слышал грохот и хлюпанье воды, шелест. Ему было неловко, однако... Нет, нужно что-то делать. Взгляд упал на телефон, стоящий на тумбе. Рука сама потянулась, набирая свежеразученный номер Зоэ, которая дала его на всякий жизненный. — Алло, Ханджи? Я согласен... — юноша приоткрыл веки, наткнулся на ноги мужчины, что стоял, опершись о дверь. Глаза стали медленно подыматься, пока не увидели хмурое лицо. Капитан явно был не в духе от услышанного. И чего он так вцепился в Йегера? Трубка опустилась на место. Неловкая тишина была прервана Аккерманом. — Неужто ты меня настолько боишься? — Выплюнув фразу, брюнет отпрянул от косяка и, выйдя за порог спальни, хлопнул дверью. Он прекрасно знал, о чем вел беседу Эрен, потому и не справлялся у него о подробностях. Утро началось с тяжелого похмелья. Леви чувствовал себя хуже побитой собаки. Жажда иссушила все тело, которое отказывалось повиноваться хозяину. Медленно встав на ноги, мужчина поплелся на кухню, стеночка была ему в помощь. Завалившись в комнату, он обнаружил в ней Эрена. Парень давно проснулся, точнее, он вообще не спал. Вид у него был ничем не лучше Аккермана: юноша побоялся ложиться спать, находясь в одной квартире с пьяным альфой. Окинув черноволосого косым взглядом, Йегер подошел к холодильнику, достал бутылку воды. Стакан, наполненный под ободок прозрачной, аки слеза, жидкостью, был поставлен перед страждущим. Как только донышко сосуда коснулось скатерти, рука шатена мгновенно соскользнула с тонких стенок и, дабы к ней не прикоснулись, спряталась в рукав растянутой легкой кофты бурого цвета. Мужчина, испив воды, обхватил голову, будто проверял ее на прочность. После опустил кисти и поднял хмурый взгляд на шатена, стоявшего на полюбившемся ему месте. Леви встал и хотел было отправиться куда-нибудь подальше, однако передумал. Резкая смена заданного курса, Йегер не понял, что и случилось, как он оказался впечатан в стену. Колени подогнулись, и парень оказался ниже капитана, что навис над ним, имея все преимущество. — Я тебе вчера причинил какой-то вред? А, Эрен? Чего ты меня так боишься? — Брюнет сдавливал предплечья мальчишки все сильнее, пытался уловить отведенный взгляд. Что он хотел увидеть — злость, обиду, боль, а может быть, разочарование? Задавая один и то же вопрос, он желал ответа, хотя все прекрасно помнил, до мельчайших подробностей. Эрен продолжал хранить молчание, изредка сипя от впившихся в его руку тонких, но крепких пальцев. — Хорошо! Проваливай! Я тебя не держу. Более того, я передам твое дело другому следователю и больше не появлюсь у тебя на пути, больше не помогу и не спасу. Зачем все это было сказано? Да еще в подобной форме... Разве он не усугубил положение? Слишком настойчив и резок был тон. И далек от желания помочь, нес смысл желания завладеть. Но Эрен сделал ударение на слова защиты, в которой он так нуждался. Неужто он может всецело довериться этому человеку? Возможно, Ханджи и права, не стоит замыкаться в себе, следует идти дальше, не оглядываясь. Вдруг его шанс на будущее — Аккерман? И как бы эгоистично сие не звучало, он должен воспользоваться им. — Нет, вы ничего не сделали, — пальцы Эрена ухватились за рукав рубашки Ривая. Действие не осталось незамеченным синеглазым. Он ослабил хватку, потом и вовсе отпустил юношу, позволил ему нормально встать. Ответ был получен, а толку-то от него? — Хочу, чтоб ты знал — я не трону тебя, без твоего на то согласия, — произнеся эти слова, Райвель вышел из кухни, оставив парнишку в своих раздумьях. Вышел он, кстати говоря, вовремя — Ханджи уже стучала в дверь. Она приехала не так забрать Эрена, как разузнать, что могло произойти между парнями за какие-то полтора дня. Дверная ручка чуть не осталась в руке брюнета — женщина влетела в квартиру, только услышав щелчок замка. Не обращая внимания на хозяина, Зоэ заглянула в спальню, потом отправилась на кухню; сильно не разгуляешься, ибо негде. Как она и предположила, Йегер был там. Вроде цел и невредим, только слегка взволнован. Приземлившись за стол, шатенка наконец-то заметила Аккермана, что следовал за ней от порога. — Привет, — улыбнулась очкастая. Какое своевременное приветствие, ничего не скажешь. Ну да ладно, к подобному Ривай уже давно привык. — Чайком не угостите? Черноволосый только вздохнул, кивнув Эрену, мол, не смог бы он приготовить гостье чай. Конечно, можно было обойтись лишь кипятком на голову, но это как-то негостеприимно. Парень закатал рукава, покорно принялся исполнять просьбу. У Ханджи очки спали — получается, она опоздала? Конфликт разрешился без ее участия? Как досадно. Продолжая недоверчиво созерцать на сохраняющих молчание парней, она все же не выдержала и открыла рот, однако была опережена на долю секунды. — Эрен остается, он никуда не поедет, — рыкнул Аккерман, подметив вздрог юноши, что возился с чашками, пока закипал чайник. Кареглазая закрыла доселе открытый рот. Вздохнув в сторону, при этом отбивая пальцами чечетку, она всматривалась в узоры скатерти. Мысль о том, что Леви ведет себя странно не была принята во внимание — этот парень всегда сам себе на уме. Но почему молчал Эрен, когда еще вчера вечером, чуть ли не сквозь слезы, просил помощи. Ладно, если все разрешилось, то ей только лучше от этого. Наполненные чашки были расставлены треугольником. Однако Леви сказал, что идет в душ, ибо просто не хотел вести дискуссию с подругой. Но все далеко не так: подслушивать некрасиво, но иногда необходимо. — Ты уверен? — Догадавшись по выражению лица шатена, что решение было принято не совсем им, Зоэ покачала головой. Как бы то ни было, ее успокоили доводы юноши о положительных моментах и недосказанность о пугающе-близком контакте. Парень поверил в сказанные Райвелем слова, потому и решился остаться. Да, не в его-то положении капризничать и диктовать правила. Но как иначе? Когда ломали его жизнь, никого не заботили подобные вещи, так почему он должен жить по правилам и подстраиваться самому, а не их под себя. Какого черта его должны волновать другие? Не остервенеешь — не выживешь. Эрен ничего не ответил, ему было стыдно за то, что потревожил человека напрасно. Неловкость и смущение увидела и Ханджи. Посмотрев в парующую чашку чая, она хлопнула ладонями по столу и, мотнув головой со стороны в сторону, встала. Усмехнувшись про себя, направилась к выходу, одарив шатена кротким взглядом. Леви, услышав шаги, принялся копаться в своих вещах — он добился того, чего хотел. Спустя пятнадцать минут Эрен снова остался сам. Тишина и покой, тупик и безвыходность. Ну что же, нужно чем-то себя занять, пока смена не подошла. Парнишка проследовал в свою обитель и заметил пару выдвинутых ящиков, они оказались пусты: Леви, во время сборов, успел их освободить, дабы Йегер смог сложить свои вещи, что в итоге и было сделано. Дальше по плану была уборка, определенно, не такая тщательная, как ее делает хозяин, но Эрен просто не мог без спросу лазить по чужим вещам, что-либо переставлять или передвигать. Зато это позволило лучше узнать владельца квартиры, его вкус и предпочтения, такие как литература, одежда, фильмы. Удалось посмотреть несколько фотографий, видимо коллег. Все, как и говорила Зоэ — скучный, мрачный, серый. Однако в нем что-то есть, то, что он желает защитить и утаить за непреклонностью, а в итоге сам же и страдает из-за своей грубости. Строгость и требовательность — игра по его правилам, и никак иначе. Может, именно это Йегеру и нужно? Надежное плечо человека, который поможет ему встать на ровные ноги... Как мальчишка не старался отогнать от себя подобные мысли, все же они были правдивы, что вызывало внутреннее негодование. Управившись с наведением порядка, подошел черед готовки. Следовало приготовить что-нибудь на ужин, ибо после работы он не успеет. Опять-таки, взявшись за нож, невольно вспомнились веселые деньки в кругу товарищей, сокурсников. Но также вспомнилась и последняя их встреча. Лезвие вошло в досточку, чуть не задев пальцы. Зараза, кажется он нашинкует не только капусту.Иначе
— Аккерман, зайди в допросную, нужна твоя помощь, — Наил заглянул в приоткрытую дверь кабинета. Этот хитрый ублюдок не любил марать руки, потому делал все чужими. И сейчас Ривай мог его послать на все четыре стороны, но все же не отказал. Мужчина решил выпустить пар, и пусть даже таким вот методом. Главное, быть точно уверенным в виновности подозреваемого, иначе он ничем не будет лучше тех, кто берет деньги за уладку дела, уничтожение улик. Любезно откликнувшийся на просьбу, капитан приложил все свои старания — признания на столе, а подозреваемый еще утром уже переквалифицировался в обвиняемого. Слабеньким, однако, сучий потрох оказался — Леви еще не успел разогреться, как его преобразованная скульптура сломалась; считай повезло, иначе мало ли. Теперь Наилу оставалось запастись приличным количеством тюбиков мазьки от синяков и, обильно поливая этой слизью, подержать преступника недельку, а бумажки подогнать по датам, чтобы все сошлось как надо. Ривай вышел из допросной, отправился в служебный туалет — предстояло как следует отмыть руки после никчемного существа. Уже не такие насыщенные краски стекали с бледных рук, ибо разбавились водой. Ко всему еще он ободрал свои костяшки, содрав местами кожу, до выступления его же крови. Благо, что это дерьмо не оказался каким-нибудь наркоманом или венерическим, иначе худо дело. К следующему разу следует обзавестись перчатками. Док, проследовавший за Леви, завис в проеме, облокотившись о дверь. Эти двое не переносили друг друга с первого дня перевода Аккермана. Почему-то Наил увидел в нем потенциальную угрозу своему месту главного следователя. И дабы сего не допустить, сразу начал валить новичка пустыми, не имеющими перспектив делами, что уже длительный срок возглавляли архив нераскрытых дел. Ну что же, очень мило с его стороны. Эрвин хотел было приструнить коллегу, однако Ривай отказался от помощи старого приятеля. Он не желал стравливать мужчин снова, так как в свое время между ними наблюдался немалый конфликт: Смит и Нил были лучшими друзьями и всегда держались вместе, но, как это и бывает, яблоком раздора стала женщина. Парни влюбились в одну и ту же девушку, став соперниками. Правда, все прошло. Эрвин смирился, что Мари избрала не его. Сейчас у нее с Наилом трое ребятишек, которых они обожают и растят. Примирение было обоюдным, а как иначе работать в одном участке? Да и вскорости, тогда еще майору, повезло повстречать женщину, которой стало под силу разбавить его строгость и серьезность своими безбашенными выходками. Она-то и познакомила его с Риваем, с коим зналась со школьных дней. — Спасибо за услугу, — довольно протянул брюнет. — Не для тебя старался… Просто кулаки чесались, давно не разминал, — фыркнул Аккерман, перекрыв воду. На костяшках снова начала проступать кровь. Встряхнув кистями, пальцы потянули плотную салфетку, отрывая ее от рулона. После принялся промакивать ею влагу. — Может, выпьем вечером? — Походило на проставу, однако звучало так, как будто Ривай ему был должен, а не наоборот. — Нет времени, — мужчина выбросил скомканную влажную салфетку в урну. Оттолкнул черноволосого и вышел в коридор. Войдя в кабинет, мужчина взглянул на настенные часы: сегодня короткий день перед выходным, время оповещало о конце работы. Ну да, мог и не пялиться на стрелки, хватало лишь посмотреть на завороженные лица Эльда и Шульца, которые считали минуты, дабы пулей вылететь из этих четырех стен. Естественно, они пойдут в бар, такова их традиция. Все, можно вздохнуть вольно — ребята, подорвавшись со своих мест, рванули к двери, в пороге которой, сложа руки на груди, стоял Аккерман. А это уже была его традиция — ежедневный ритуал. — Капитан, может, с нами? — Который раз они задали этот вопрос? И сколько раз брюнет принял предложение? Однако не сегодня, что заставило парней здоровски удивиться. Леви принял решение воздержаться от подобных посиделок, дабы не натворить глупостей. Вчерашнего инцидента ему было достаточно, и убирать очередной раз блевотину ему мало хотелось. — Проваливайте, — усмешка с иронией. Мужчина отпрянул от косяка, отступил в сторону. Ему тоже пора, только домой. Забрав пиджак со спинки стула, он вышел на еще залитый косым лучом солнца порог участка. Преодолев несколько ступенек, ведущих к оживленной аллее, черноволосый погрузился в тень деревьев. Все-таки он шагал не спеша, продумывая график завтрашнего дня, предстоящего провести в компании зеленоглазого. Тяжко ему придется. Маршрут лежал мимо детского кафе: яркие вывески, витринное стекло украшено рисунками, смешными и малопонятными, смазанными. Сколько раз капитан проходил это место, но никогда не задумывался о продолжении своего рода. Года идут, а он на месте. Созерцая косым взглядом, Ривай остановился, достал сигареты. Ветерок сегодня был сильнее, чем обычно, и он задувал поднесенное пламя зажигалки. Потому мужчина прикрыл его ладонью и слегка повернулся к витрине. Вот же — неожиданная встреча. Он даже позабыл о словах Эрена об окончании его отгулов. Высокий юноша в черном кителе и белом переднике стоял и вел беседу, видимо, с одной из мамаш шаловливых отпрысков, маячащих на горизонте. Да и по украшению кафе можно было легко догадаться — именины. Райвель смотрел сквозь стекло на искренне и непринужденно улыбающегося. Интересно, заслужит ли он подобной эмоции со стороны мальчишки. Хотя, чего ради ему это делать? Брюнет, не затушив сигарету, смял ее и выбросил в урну; психанул сам на себя. Быстрый шаг отдалял его, не подозревающего, что не остался не замечен — Йегер успел увидеть мужчину, который переходил дорогу. Улыбка сбежала с лица юноши, правда, ненадолго, ибо он снова был вовлечен в беседу. *** Сегодняшний день выдался тяжелым. Только с отгула, и сразу банкет. Благо всё обошлось: все остались довольны, и заказчик, и управительница. Однако боль в ногах, которые слегка отекли, и ноющий желудок, что не забывал напоминать о себе… Одно радовало, количество обнимашек с туалетом в разы сократилось, благодаря исключению из рациона некоторых продуктов. Да еще и повезло, что хозяйка попалась понимающая и не лезущая не в свои дела. Вползая в квартиру, Эрен не ожидал застать Аккермана, ибо помнил слова Зоэ о еженедельной посиделке коллег. Мужчина находился в гостиной, перебирал какие-то бумаги, что были вынуты из выдвинутых ящиков. Кажется, он прихватил работу на дом: нужно же было себя чем-то занять, если напиться до отключки на все выходные возможности не составило. Такое чувство, будто он завел какую-то зверушку, что не узнает своего хозяина из-за исходящих от него спиртных паров. Так! Пора распрощаться со старым образом жизни, иначе можно закончить как старый Ханнес — редкостный пьянчуга, за это он-то и поплатился своим местом следователя. — Добрый вечер, — кинул Эрен, проскакивая мимо двери. Леви лишь промычал в ответ, делая ужасно занятый вид. Это далеко не огорчило парня, который только облегченно вздохнул; что же будет дальше? Когда закончатся эти кошки-мышки? Хотя, если подумать, разве им могло хватить двух случайных встреч и трех дней совместного проживания? Юноше следовало приспособиться к образу жизни своего спасителя, стать ему помощником, а не обузой. Проблема заключалась в том, что Йегер не мог подпустить к себе кого-либо по своей воле, ему требовалась помощь психолога. Чайник был поставлен на плиту, как и еще пара кастрюлек, к которым Аккерман даже не притронулся — наверное, ждал Эрена, и не для того, чтобы он ему подавал ужин, просто не хотел есть в одиночестве. Что же с ним такое творится? Вот уже этот факт немного огорчил шатена, проследовавшего в спальню, дабы переодеться. Ему еще не приходилось заботиться о ком-то, да еще и постороннем человеке, умудрившемся в один миг заменить ему всех — родителей, друзей, знакомых. Более свободное одеяние покрыло худощавое тело, добавило объема. Йегер повязал на голову что-то схожее на косынку и еще одну такую же — на лицо, что позволяло сдержать резкие запахи. Выходя со своей комнаты, это подобие ожившей мумии столкнулось с Аккерманом, что заставило стушеваться из-за своего вида. Однако мужчина ни капли не смутился, он и сам так наряжался, когда затевал генеральную уборку. В течение нескольких минут все было готово и накрыто. Эрен выглянул из коридора в гостиную, куда мужчина отправился снова, освежив свой чай. Робкое пошкрябывание о шкаф, плотно придвинутый к стене с аркообразным проходом, заставило Ривая оторваться от дел. — Ужин готов, — парень уже собрался уходить обратно, когда услышал отказ. Мол, много работы, и он поест, как только освободится. Напоследок добавил, что Эрен может спокойно покушать, не дожидаясь его. Юноша пожал плечами, сделал вид будто не догадался в чем заключалось такое вот поведение черноволосого. Не все сразу, всему свое время. Если оба парня приложат старание и терпение — наступит мир и согласие, хоть осознанно они и не ссорились. Йегер отправился на кухню, а Леви, продолжая сидеть на полу, слушал, как звенят вилка и нож о тарелку, порой противно скрипят, если лезвие не сразу прорезало жилистый кусок мяса. Откинувшись назад и упершись спиной в диван, запрокинув голову на мягкое сидение, брюнет закрыл глаза. Вот цокот утих, теперь включилась вода, слышится шарканье тапочек... Эрен управился с посудой и направлялся в свою комнату, когда по дороге увидел, как Аккерман уснул среди своих бумажек, что расстилались вокруг него ковром. И оставить бы все это, продолжить путь, но парень, тихими и легкими шажками, приблизился к сновидцу, принялся собирать документы. Сложив все на рабочий стол, Эрен подхватил легкое покрывало, покрыл им ноги спящего — станет жарко, раскроется. Наконец-то пришел черед и к себе самому. Вынув чистое белье, шатен отправился на водные процедуры, после которых можно было и облегченно взобраться на кровать, нагло занятую своей тушкой. Так оно и было. Рассвет пришел с все такими же красивыми, размытыми алыми разводами на небе и с пением ранних птиц, разносившемся легким ветерком. Завтрак оказался на двоих. Леви молча утаптывал приготовленную лазанью, когда обратил внимание на то, как парень косится на его руки: на пересохшей и полопавшейся коже местами виднелась запекшаяся кровь. Спросить он не решался, однако догадывался, что это была не драка, а просто избиение кого-то, ибо все обошлось только костяшками, лицо чистое, ни намека на ссадины и прочие следы. Да, приятного мало. Опаска вернулась, хоть далеко и не уходила. Леви нахмурил брови — идиот, так опростоволосился. А с другой стороны, почему он должен менять свои привычки, подстраиваться под это отродье? Все просто — он не прочь это сделать. Напряжение давило. Парни сидели напротив друг друга, обмениваясь косыми, пока не встретились глаза в глаза. — Я сегодня с утра работаю, — не понимая почему, но Эрен выпалил первое, что пришло на ум. Хотел отвести внимание от одного, попал в другое. Мужчина лишь кивнул, отложив столовые приборы, спрятал руки под стол; ведет себя словно маленький. Никогда не удастся скрыть очевидные вещи, как не старайся. — Хорошо, тогда я займусь уборкой, — мужчина поднялся из-за стола, подхватив опустевшие тарелки, свою и Эрена. Парень только почувствовал холодок от резких маневров, что происходили у него за спиной. Время не терпело. Йегер, переодевшись, вышел в коридор. Обуваясь, он потянулся к тумбочке за ключами, когда увидел в отражении настенного зеркала капитана. Брюнет повязывал косынки, как и он; забавно выглядит. Выкрикнув что-то схожее на прощанье и пожелания удачи в предстоящем деле, юноша поспешил на работу. Леви же, нахмурив линию брови, понял, что кто-то уже похозяйничал в его квартире. Однако окна были нетронуты, потому они и пошли в первую очередь. Когда Аккерман мог работать в тишине и спокойствии, то Йегеру не повезло — Зоэ, гуляющая со Смитом под ручку, нечаянно узрела паренька. Сначала она не признала его из-за формы, потому решила убедиться в своих догадках, подойдя поближе. Дверь с множеством маленьких колокольчиков отворились, издавая сказочную мелодию, приятную на слух. Шатен обернулся на перекличку звоночков, когда пред ним предстала кареглазая. Женщина усмехалась во всю, радовалась случайной встрече. — Хорошо выглядишь, Эрен, — отстегнула комплимент Ханджи, рассматривая парнишку, чуть ли не со всех ракурсов. Сегодня он не был похож на того запуганного и сопливого мальчишку, коим она его встретила первый раз. Сколько они уже знакомы — месяц? Чуть больше? Хм... Однако окончательно он изменился за считанные дни проживания с Аккерманом. Что Леви с ним сделал? Может, заразил его своим пофигизмом на некоторые вещи? Или она о чем-то не знает? Впрочем, ей было приятно увидеть улыбку, а не унылость на смазливом личике. — Добро пожаловать, — поприветствовал гостью и шатен. Указывая на свободный столик, пригласил присесть. Йегер много думал о том, что было бы, если он не встретил эту чудачку, которая банным листом к нему прицепилась и принялась устраивать его жизнь. Благодарен ли он ей? Безусловно, да! — Извините, я не могу долго сидеть, работа... Может, вам что-то принести? — Нет, я тоже спешу, меня на улице ждут, — кивок в сторону витрины, через которую виднелся высокий светловолосый мужчина, прохаживающийся по аллее со стороны в сторону. И судя по опрятному виду очкастой, Эрен мог безошибочно предположить — у нее свидание. — Просто не смогла пройти, дабы не повидаться. Заодно напомнить тебе о том, что не можно долгое время находиться на ногах и так затягивать фартук. — Я учту, — краска подступила к смуглым щекам. Видно сразу, разговор о ребенке все еще не является желанной темой. Как бы то ни было, ему придется принять свою судьбу. Сейчас парень пытается побороть преследующие его кошмары, вовсе не думая о плоде под сердцем. Это его выбор и, должно быть, правильный в понимании Эрена. Лучше расправиться со страхами на ранней стадии, если не можешь откинуть все свои мысли по этому поводу до лучших времен. Да, безусловно, в том, что произошло, виноват он сам: не проконтролировал начало течки, не смог убежать, не обратился за помощью в больницу. Запуганный и загнанный в угол, он не смог противостоять природе альфы, будучи безвольным омегой — суровая реальность. — Ладно, я побегу, — Зоэ кивнула юноше, накрыв его руку своей ладонью. — Все наладится! Аккерману привет. Женщина встала из-за стола, чувствуя вину за испорченное настроение Йегера. И угораздило ее, ну да ладно. Как не крути, а она права — пора думать головой, отбросить гнев. Потянув на себя дверь, Ханджи ступила на порожек, когда услышала: — Передам. Спасибо вам... за все, — шатен улыбался искренне и широко, утирая кончиками пальцев проступившую слезу, которая должна была стать последней. Нет, он не удумал ничего лихого, просто дал себе обещание, что впредь перестанет себя жалеть. Да, отныне все будет иначе.Как давно
Эрен принял на себя заботу о доме, в котором сейчас живет, водрузил на себя ответственность за уют и поддержку очага, коего доселе не имелось. Он начал не только принимать, но и отдавать внимание и заботу. Может, это было не так уж и явно, однако имело место быть. Каждая мелочь, будь то приготовление еды, уборка, стирка, или глажка — везде чувствовалась частичка его самого. Порой не все выходило гладко: проблемы на работе, что у одного, что у другого, доставляли своеобразный дискомфорт в общении, которое еле вышло на новый, относительно нормальный уровень. Оба парня являлись вспыльчивыми и раздражительными характером — одного неверного слова или взгляда, не говоря уже о действии, могло хватить, дабы раздуть тлеющие угли. В таком суматошном темпе прошла пара недель, может быть больше — Йегер сбился со счету. Постоянная активность выматывала за день, а ночи продолжали быть бессонными. Ему даже пришлось пользоваться косметикой, иначе синяки под глазами виднелись за километр. Наивно полагая, что он водит всех за нос, Эрен позабыл о пылком наблюдении Аккермана, наведывающегося в комнату по ночам, когда ему все же удавалось провалиться в сон до очередного кошмара. Мужчина стоял то в пороге, то мог пройти и присесть у постели, оглаживая воздух, практически касаясь впавшей щеки и темных кругов. После чего тихо уходил, а через время слушал нечеткие шаги за стеной, пока не засыпал под это шуршание и мигание включенного телевизора с приубавленным звуком. Он безусловно был рад таким переменам в поведении юноши. Но и не мог допустить его полную перестройку как личности — ведь ему хочется видеть парня таким же, как и при первой встрече: непокорным, бунтовщиком, не замкнутым эмоционально. Злоба, презрение, агрессия заставляющая сиять бирюзу радужек, как это было присуще и Аккерману. Как же они похожи, они как одно целое. Ночь. Ривай вышел из душа, прошел в свою комнату, желая подготовиться ко сну. Незадолго до похода в ванную, мужчина наведался к Эрену, который мирно сопел, лежа на спине и обнимая свой виднеющийся животик; казалось, сегодня все обойдется. Леви отбросил край покрывала, рухнул на диван. Тяжелые веки прикрылись; но не тут-то было. Из спальни послышался вскрик. Вся усталость отступила, синеглазый бросился к мальчишке. Тот, обессилевший от постоянного недосыпания, запутался в паутине Морфея, при этом сипел и ревел, отбивался от невидимых образов его подсознания. Ривай поспешил на помощь. Он смочил ладони водой из графина, стоящего на прикроватной тумбочке, стал увлажнять лоб, щеки и шею заплутавшего во сне. Кожа юноши пылала, слезы обжигали пальцы, как и его всхлипы, что кошкой драли в душе. Аккерман схватил Йегера за плечи, отнял от подушки, заставил безвольно повиснуть в своих руках. Крепкие, они поддерживали судорожно-бьющееся тело шатена, который начал приходить в себя. То, что произошло потом, вызвало настоящее, неподдельное недоумение и в то же время гамму непередаваемых чувств. Когда наполненные слез глаза открылись, тонкие пальцы вцепились в растянутую футболку мужчины, притягивая его ближе. Тыкаясь носом, мокрым, точь-в-точь у щенка, Эрен хотел ощутить ту самую защиту, которую он чувствует с того дня неудавшегося суицида. Леви же только сильнее обхватил плечи парня и прижал к груди. Сколько они так сидели, никто не знал. Однако Аккерман почувствовал, как тело мальчишки начало подрагивать, а потом тяжелеть, наваливаясь на него сильнее — он стал посапывать, беззаботно окунувшись в объятья одного из ненавистных ему альф; как же неосторожно с его стороны. Значит, Эрен доверяет Леви, больше не опасается его как партнера. Мужчина провел пару нехитрых маневров и, усевшись поудобнее, откинулся на подушку, притянув к себе измотанного терзаниями зеленоглазого, что в край растекся по его груди, чуть ли не мурлыкая. Йегер проснулся первым, уж очень ему что-то давило в висок, как потом оказалось — ребра Ривая, который спал вместе с ним, но уже не полусидя: видимо, сполз с подушки, почувствовав всю мягкость постели, а не этого нафаршированного невесть чем дивана. Правда, его руки, словно крылья, все еще продолжали обвивать хрупкое тело парня, начавшего краснеть и бледнеть одновременно. Что же с ним происходит? Почему его сердце замирает при виде синевы, а тело от случайного касания пробивает мелкая дрожь? Разве подобное является нормальным? Об этом ему тогда распиналась Зоэ? Как давно? Омеги практически не ощущают запах своего истинного, и могут догадаться лишь по реакции своего организма на находившуюся пару рядом. Впрочем, Эрен наверняка не знал, связано ли это с Аккерманом, или же это из-за беременности, что скорее всего. Ханджи коснулась всех тем разом, быстро и доходчиво все объяснив. Да еще и Ривай не проявлял никакой инициативы по отношению к парню, склонению его к интиму, что подтверждало — это лишь пустые, не стоящие внимания мысли. Хотя, невзирая на омерзительность, по мнению мальчишки, физической близости, он задумывался над этим. Наверное, спятил, если испытывает влечение к этому взрослому, серьезному во всех отношениях человеку. Или это всего лишь привязанность и благодарность? Странная, однако, ничего не попишешь. И пока Эрен боролся со своим подсознанием, Аккерман только сильнее натягивал поводья своих желаний. Его внешность не выражала никаких чувств, когда похоть периодически охватывала и сотрясала по полной. Леви снова проспал. Хоть у него и был выходной, все же это радовало мало — совсем уж разболтался. С кухни доносилось напевание какой-то мелодии, что было даже неплохо, и не менее приятные запахи. Ривай, прекрасно понимая, что Эрена уже давно нет в постели, все же провел рукой подле себя и только тогда открыл припухшие веки. Усмехнувшись самому себе, мужчина встал и принялся заправлять кровать. Непонятная песенка врезалась в слух и повторялась в уме уже приводящего себя в порядок Аккермана, который стоял перед зеркалом и брился, сбивая пену со станка. День обещал быть хорошим, невзирая ни на что. — Завтрак готов, — стандартная фраза вместо пожелания доброго утра. Правда, сегодня звучала иначе, или всего лишь показалось? Йегер поспешил в свою комнату, дабы переодеться. — Хорошо, — разлился бархатный голос, покидая стены ванной. Что еще нужно? Вроде все наладилось: нет, они не встречаются; не признавались друг другу в чувствах; они боятся прикоснуться, даже случайно. Но они живут вместе; делят не только метры, а и радость, и горечь, которые выражают как могут. Их судьбы связаны, крепко связаны. Но что будет, коль эта «нить» окажется живой змеей, обвившей их тела? Не закончится ли не успевшее начаться счастье? — Приятного, — не отрывая глаз от своей тарелки, кивнул шатен. Он желал и боялся услышать от Аккермана о своей ночной выходке. Это смущало парня, заставляло робеть. Он не хотел навязываться, ссылаясь на то, что зачем капитану сдался сопляк с ребенком во чреве, да еще непонятно от кого. Вспоминал данное Леви обещание, что он не прикоснется к нему против воли. Видимо, Эрен слишком углубился в свои мысли, ибо так и застыл с вилкой в руке, уставившись в одну точку. И мужчина это заметил, однако не зная причин задумчивости юнца, подумал о том, что ему все-таки следует показать его врачу-психологу. Этим он и решил поделиться с Йегером, выведя того из транса. Тяжелая рука накрыла тонкое запястье Эрена, опустив его на стол. Бирюзовые глаза распахнулись, обратив свой взор в синеву, затягивающую своей бездонностью. Румянец проступил на щеках. Мальчишка пытался вслушаться в произнесенные черноволосым слова, что доносились глухо, словно из-под толщи воды. Кое-как уловив суть, шатен, хмуря широкие брови, принялся кусать свою нижнюю губу, пока кровь не проступила, окрашивая белизну зубов. Он отказался от помощи психолога. Парень долго терзался в сомнениях, в итоге решился поговорить с капитаном откровенно, не тая и не приукрашивая ничего. На днях, когда он убирался в гостиной, обнаружил среди папок по работе капитана и свое дело. Как оно должно выглядеть, парень не знал, тем не менее перебрал несколько бумажек, понял, что от этих белых листов с черным шрифтом зависит вся его дальнейшая жизнь. Хозяйка кафе уже не в силах выслушивать сплетни, витающие в ее заведении. Да, от клиентов отбою нет, всем мамашам так и хочется перемыть косточки работнику кондитерского цеха, обсудить, на сколько увеличился его живот и женат ли они вообще. Это прилично поднадоело. Но что же будет, когда делу дадут ход в суд, если следствию все же удастся найти насильника? Все узнают его историю, что вообще поставит крест на будущем. Он не хочет огласки, не хочет шумихи, ему нужен покой. Потому Эрен и решился поговорить о возможности отклика своего заявления. Аккерман лишь приподнял бровь в удивлении, такого он явно не ожидал услышать. И все же пообещал отправить это дело на излюбленную полку в участке: зря только возился, собирал бумажки. Во всяком случае, это успокоило его тревогу, поселившуюся в нем вместе с Йегером. — Все будет хорошо, — мужчина сжал пальцы парня, который аж испариной покрылся от переживаний; наконец-то он это сделал. — Я знаю, — слабая улыбка проступила на искривленных губах, напрочь истерзанных сомнениями и страхом перед неминуемым.Безумец
С дня той беседы по душам прошел еще месяц. Отношения, так сказать, сожителей заметно улучшились. Хоть они не сильно-то и демонстрировали свои чувства, все также боялись какого-либо контакта: один из-за смущения, второй из-за опаски причинить новую боль. Все плыло по течению, медленному, но верному. Парни могли даже выйти на прогулку в парк, наблюдая, как меняют окрас листья, а вскорости будут созерцать расстилающийся из них ковер. Но это все будет потом. — Алло, Эрен? Я звоню, чтобы напомнить тебе о консультации, — послышался в трубке серьезный голос мужчины. Леви решил проконтролировать парнишку, ибо тот стал еще рассеянней, постоянно что-то забывал или не замечал. Вот потому, пока кабинет был лишен еще пары ненужных ушей, брюнет и задавал своеобразной трепки. — Я помню, — как ни странно, он уже собирался выходить из дома, дабы пройтись не спеша, когда услышал тревожный звонок. — В отличие от вас, господин следователь! — И что же? — Ривай усмехнулся, услышав подобные слова, пропитанные сарказмом с долей укора. Вроде он ничего... Рука сама потянулась к портфелю, открывая его. — Тц! Похоже, это заразно — я забыл свой обед. — Именно, — тихий смешок в трубке улыбнул и Аккермана, который сразу состроил грозный вид, когда в кабинет наперегонки влетели двое здоровых идиотов-следователей. Благо они были заняты своим и не заметили чуждых их глазу эмоций капитана: по отделу и так уже ходили сплетни, но желание усугублять их не возникало. А если подумать — кому какое дело до его личной жизни? Он не вмешивается в чужие дела, и к нему нечего лезть. Есть проблемы, пускай выскажутся, а Леви уж подкорректирует, внесет поправки и ясность. — Я могу занести, если что, — задумчиво протянул парень, поглядывая на контейнер с едой. — Даже так? — Хмыкнул мужчина, а после, без каких-либо колебаний, добавил, — Хорошо, я буду ждать. В трубке послышался щелчок и гудок, прерывистый, раздражающий. Не пожалеет ли он о своих словах? *** Пока Ривай вел допросы и принимал новые заявления, Эрен добрался до больницы и уже выждал свою очередь. Зоэ снова работала в полдня, потому и записала Йегера последним клиентом на сегодня. Ей хотелось узнать, как обстоят дела у мальчишки, а также о переменах, что произошли с Аккерманом, ибо Смит ей все уши прожужжал. Но для начала ей нужно было заскочить в участок, как раз к этому же мужчине, уточнить некоторые вопросы. Как же все удачно складывается. Узнав о том, что парнишка тоже собрался в участок, Зоэ не стала медлить с осмотром, приступила сразу, как только натянула перчатки. — Все в порядке, можешь быть спокоен, — улыбалась женщина, выбрасывая стянутый латекс в урну. — Знаешь, ты обязан взять меня в крестные малышу. — Безусловно, — одеваясь, кивнул парень. Кажется, он начал привыкать к этой мысли. Конечно, шестой месяц, волей-неволей... — Заканчивай и поедем, — собирая что-то в ящике, протянула шатенка. По дороге она многое узнала о жизни мальчишки, о проблемах с родителями, что так и не приняли будущего внука или внучку, о том, что Ривай заставил его уйти с работы и сидеть дома, а также, что дело не будет раскрыто. Последняя новость немного огорчила Зоэ, но она поняла — для Эрена так будет лучше: он наконец-то успокоился, настроился к новой жизни. Что касалось вопросов о Леви, здесь парень лукавил как мог. Успев изучить Ханджи, ее неумение держаться в стороне, он не захотел, чтобы Аккерман узнал о его возникших к нему чувствах. Эрену и так тяжело держать себя под контролем, что же будет, когда все станет явным. Да и страшно... Ведь когда всплывет правда, возможно и другое развитие отношений. Вроде Леви настроен серьезно, в его глазах читается взаимность. Как бы то ни было, есть опаска, что это просто жалость. А чувствовать себя растоптанным и униженным, Йегеру не хотелось. Обойдясь общими фразами «нормально», «без изменений», «все по-старому», шатен весело улыбался, щуря зеленые глаза, дабы в них не удалось выявить ложь; хитрый засранец. И у него это получилось. В общем, за дружеской беседой дорога оказалась не такой уж и длинной. Автомобиль Зоэ припарковался недалеко у ворот полицейского участка. Йегер застегнул распахнутую куртку и, схватив рюкзак, открыл дверцу, ступил на бордюр аллеи. Женщина, посмотрев, чтобы поблизости не оказалось движущейся машины, поспешила последовать за парнем. Эрен остановился перед самыми ступеньками: как его приход будет выглядеть со стороны? Что подумают коллеги Леви? Вот дурак, чем же он думал, когда предлагал занести обед? Между тем, если Ривай дал добро, значит, все нормально... Так ведь? Переведя дух, парень принялся взбираться по ступенькам, догоняя Зоэ. Как только они вошли в здание, кареглазая сразу метнулась к мужчине, которого он тогда видел у кафе. Эрен слабо кивнул на жест приветствия светловолосого и неуверенно сделал еще один шаг. Аккерман, заметив пронесшуюся подругу, направился к двери. Как он и думал, юноша мялся, не решаясь пройти дальше. Возможно, он даже решился убежать, если бы Леви не вышел в коридор и не окликнул его. Перепуганные глаза заблестели, всматриваясь в невысокий силуэт. Все же шатен намерился, пошел навстречу. Хотел отдать пакет в коридоре, но не вышло. Ривай, зазывая за собой, нырнул в кабинет. Когда Эрен проследовал за мужчиной, то сразу столкнулся с любопытными взглядами Гюнтера и Эрда — парни делали вид, будто работают, на самом же деле собирались внимать беседе. Йегер поздоровался и подошел к столу Аккермана, стараясь загородить ребятам обзор своим действиям. — Добрый день, капитан, — просипел юноша, не зная, как следует себя вести. Пакет с пластиковым контейнером был вынут из рюкзака и тихо поставлен на стол. — Присаживайся, Ханджи за пять минут все равно не управится, — кивнул Ривай, указывая на стул. Эрен послушно сел, принялся изучать свои руки. Тишина тяготила пространство. Все молчали, бросая косяки друг на друга. Капитан хмыкнул, принялся раскрывать тщательно упакованный сверток с приборами и салфеткой. Раньше он никогда бы не позволил себе подобного — есть за рабочим столом в кабинете, что зачастую наблюдал за коллегами. Но сейчас он сидит и лопает еду домашнего приготовления, что разносится невероятными ароматами. Теперь у парней щекотал не только интерес, но и желудок. Эрен же стал краснее пуще прежнего, уши горели огнем. Почему его так волновало сие действие? — Леви! — В дверях нарисовалась Зоэ, чуть не раздушив Наила, шествующего к Аккерману с очередным делом. Шатенка быстренько пронеслась по кругу, пожав всем руки; уж этого у нее не отнять. Подбив сползшие с горбинки очки, сверкнула оскалом. — Я пришла за Эреном. — Ах, все, я ...— засуетился парень. Поднимаясь, он взглянул на высокого худощавого брюнета, измеряющего его пронзительным взглядом. Что-то в нем вызывало недоверие. — Головой отвечаешь, — только и послышалось от Ривая, который даже был удивлен столь немногословному визиту очкастой. Ничего, как-нибудь переживет эту трагедию. Ханджи, по правде говоря, очень торопилась, потому и лишила себя удовольствия поиздеваться над старым другом, довести его до белого каления за считанные минуты. Она обошлась лишь «милой» улыбкой и своим «обижаешь». Садясь в машину, Эрен невольно обернулся назад, что-то его тревожило, и недаром. Как только посетители скрылись за дверью, Наил, который провел паренька взглядом, обернулся к Аккерману. — Есть работка. — Извини, я не могу, — подобный ответ был неожиданностью. — Да что с тобой, Леви? Я прямо не узнаю тебя! — Док был в полном недоумении. Однако в его голове сложилась цельная картинка, основана, как он только что мог наблюдать, далеко не на выдумках и сплетнях. И все действительно сходилось: Аккерман начал спешить домой, таскать обед, больше не составлял компанию еженедельной попойки, более того — бросил курить. И ради чего? Ради сопляка, которого поимели невесть сколько охочих, что тот даже залетел? — Это и есть тот самый Эрен? И как он тебе? Хорошо, поди, ноги раздвигает, раз ты так печешься о нем, — смешок отпущен сквозь зубы. Шульц и Джин почувствовали, что, по-моему, им следует вмешаться. Ривай со скоростью молнии оказался напротив Наила и, несмотря на немалую разницу в росте, уже схватил его за ворот, потянув на себя, ударил лбом в переносицу. После чего получил ответку. Драка разошлась приличная, оба мужчины умывались густой багровой юшкой, пачкая одежду и пол. Зрителей поединка собралось приличное количество, чуть ли ставки не делали. Коренастый, крепкий на вид Гюнтер не мог удержать Аккермана, продолжающего сбивать свои кулаки о лицо Нила, что вырывался из хватки Эрда. Благо на шум подоспел Смит, а с ним и Майк — они-то и поставили точку в противостоянии. Это не детский сад, где можно переплести мизинцы и пообещать больше не ссориться, забыть причину, лишь услышав слово «извини». Затаившаяся злоба будет только крепчать, пока не прольется. Однако смысл, если ты сам во всем виноват. Пара парней потащили Дока в его кабинет, когда Смит, выпроводив любопытных, задал Аккерману трепки поверх прописанных Наилом. Джин уже примчал с аптечкой, вынимая из нее пластырь, вату, антисептики и еще какую-то даром не нужную ерунду. Парень, обработав ссадины на очищенном от крови лице, принялся перевязывать сбитые костяшки: Леви пару раз заехал ими в пол, когда соперник извивался под ним ужом. На вопросы «что случилось?», «почему произошла драка?» ответ не последовал. По крайней мере, от Ривая. Широкобровый лишь вздохнул в сторону ребят, которые могли пролить весь свет. — Можешь идти домой, я все улажу, — стиснув плечо брюнета, кивнул Смит. Поднявшись со стула, чтобы покинуть кабинет, незаметно подмигнул Шульцу — хотел узнать все подробности. Аккерман, кряхча от тупой боли во всем, чем только можно, вполз в квартиру. Эрен, услышав шебуршание в пороге, поспешил встретить капитана, принять его портфель, дабы дать возможность переобуться. — Вы сегодня рано, — парень взял ношу, что была протянута мужчиной, так и оставшимся повернутым к нему спиной. — Тц... Да, удалось уладить все быстрее, чем планировалось, — сквозь зубы процедил Райвель, стараясь не выдать одолевающей его боли. Но проблема была даже не в ней, а в Йегере, который почему-то не спешил отходить. — Я устал, ужинай без меня... — Ривай? — Юноша схватил черноволосого за плечо, когда тот, сняв пальто, боком начал продвигаться к ванной. Спрашивается, зачем оттягивать неизбежное? После очередного неподражаемого «Тц», мужчина повернулся к Эрену. Парень зажал себе рот, ахнув — на бледном лице красовался пластырь, коий придерживал пропитанные раствором бинты, что также находились на лбу и переносице. Предчувствие его не подвело. — Это все...— голос дрожал, не то от гнева, не то от чувства вины. — Все нормально, просто повздорили, — прошипел брюнет, направившись в ванную. — Не подашь мне чистую одежду? Зеленоглазый часто закивал, метнулся за сменкой, которую принес и положил на тумбочке у двери. Слушая шелест падающей воды, он подумал, что следует приготовить аптечку — нужно было сызнова перевязать раны. Леви закончил смывать грязь, которую изрядно вытер собой, временно пребывая на полу, и запекшуюся кровь, распарив раны. Пройдя к запотевшему зеркалу и протерев его рукой, картина предстала так себе: припухлость проступала сильнее, наливая под кожей свинцом — красавец. Забрав одежду и натянув ее кое-как, Аккерман покинул паркое помещение, поплелся по коридору, но был перехвачен взволнованным шатеном, ожидающим его с приготовленными повязками. Отделаться не получилось, и мужчина уже сидел на диване, ощущая, как к его воспаленным участкам горячих ссадин касаются холодные пальцы, скользящие от какой-то мази. Когда с лицом было закончено, Эрен мог вздохнуть с облегчением. Но это еще не конец. Перевязывая кисть пострадавшего, он судорожно захватил воздух, который резко оборвался. — Зачем... — Я не хотел, — пальцы свободной от бинтов руки прошлись по влажной дорожке на смуглой щеке. Когда Эрен почувствовал, что Ривай хотел отнять руку, то поспешил накрыть ее своей ладонью. Он закрыл глаза, прижимаясь к ней сильнее, словно окунаясь. А после поцеловал бледные, избитые костяшки. Проделав сие, Йегер застыл в испуге, широко распахнув глаза: что он сделал? Как ему объясниться? Однако ничего выдумывать не пришлось. Аккерман, легонько обхватив его шею, медленно приблизил свое лицо к лицу юноши. Медленно, будто давал шанс парню оттолкнуть, убежать. Но тот отказался от предоставленной возможности, прикрывая веки. Широкие брови вздернулись у переносицы, выгнув дугу-морщинку, только его уста ощутили чужие и такие желанные. Как же он ошибался, думая, что они жесткие и холодные. Эрен протянул руку, тоже обхватывая затылок, нырнул пальцами в шелковистые пряди черных волос. Сердце отбивалось где-то под кадыком, разливая томную дрожь по всему телу. Узкие губы сминали пухленькие, разгорячившиеся от периодических покусываний и оттягиваний. Впрочем, и парень времени не терял. Его юркий язык прошелся по разбитым участкам кожи губ, что от влаги стали менее заметны, почувствовал вкус крови. После попытался проникнуть в рот мужчины, но был словлен и аккуратно стиснут меж рядом его зубов — Леви решил остановиться, пока еще мог контролировать себя. Глаза встретились. Так близко, что дыхание замерло. Аккерман отпрянул от смуглого личика, провел по нему пальцами и снова легонько поцеловал, но уже в лоб. — Иди к себе, тебе нужно отдохнуть. — Зеницы бирюзы опустились, юноша пылал от стыда и не только. Приобретая насыщенной краски, Йегер кивнул и, отведя взгляд, двинулся на выход. Как же теперь ему показываться на глаза Риваю? Выходит, он и вправду такой доступный? Но что бы там не говорил разум, все его отголоски забивались пламенем на истерзанных устах — все взаимно. Эрен стлал себе постель за закрытой дверью, когда черноволосый, не имея сил идти в ванную, решал возникшую проблему прямо в гостиной.Забвение
С самого утра шатен не знал, куда себя приткнуть. Принялся печь блины, однако руки тряслись, разливая жидкое тесто неровно, отчего все выходило криво и с погрешностями в виде дырочек. «Безрукий и безмозглый», — мысленно отчитывая себя за каждую оплошность, парень не заметил, как на кухню вошел Аккерман, который учуял легкий, сладковатый аромат и последовал на его зов. Он прошел за спиной Йегера, не удержавшись, проскользил по его пропавшей талии, направился к окну. Эрен снова стушевался, бросив щенячий взгляд вслед мужчине, резко передумавшего подходить к стеклу, дабы не распугать птиц мальчишки, ежедневно подкармливаемых хлебными крошками, коие рассыпались по внешнему подоконнику. Теперь весь масштаб трагедии виднелся насыщенными цветами и приличной опухолью, что кожа трещала. Эрвин уладил вопросы с мини-отпуском, как выяснилось и для Наила тоже, ибо Ривай сломал ему нос. Одно хорошо, хоть заявление не накатал. Леви усмехнулся и зашипел от боли; ну надо же так неосторожно. После того спонтанного поцелуя прошла неделя. Правда, подобного больше не повторялось. Может, то был всего лишь сон, очень явный? Однако парни уже смело могли прикоснуться друг к другу. Все так и продолжалось, игра в молчанку. И, как ни странно, она устраивала в полной мере. Зачем лишние слова, когда чувствуешь тепло в суровых глазах, что смотрят в твои, согреваешься в холодных руках, что смыкают тебя в объятия, когда отчетливо слышишь отбивающийся ритм сердец… Все теряет значение — прошлое, будущее, настоящее. Ты в сладостном плену желаний. Ты наконец-то счастлив. Время летит — не замечаешь. Так и наступила белая пора, что на улице, что в жизни Аккермана и Йегера. В кои-то веки им удалось выбраться: погулять уже в заснеженном парке, вдохнуть морозного воздуха, ощутить всю прохладу щеками и ушами, краснеющими и начинающими покалывать. Леви шел, осматривая искусную работу ледяных скульптур, мигающих подсветкой голубого цвета: красивое зрелище, но пока еще не сильно стемнело, потому не такое уж и сильное впечатление. Спрятав одну руку в карман, второй он сжимал ладонь идущего рядом шатена, кой нырнул в свой намотанный шарф, не отрывал взгляда от земли. Пределов и границ восторгу не было. Эйфория захлестнула своим потоком, что оказался прерван неожиданным появлением на их пути бывших сокурсников Эрена. Ребята шумной компанией брели навстречу парочке, весело смеясь о своем. Ривай подметил изменения на лице юноши, принял «бой» на себя. Точнее, решил не допустить его — свернул в парк ледяных скульптур, таким образом, разминулся с сопляками, испортившими все настроение зеленоглазому. Кто-то еще крикнул им вслед, показалось, что заприметил старого друга. Однако Йегер не обернулся, сильнее вцепившись в пальцы капитана, следовал за ним. Как выяснилось, не зря заглянули: в глубине выставки были сногсшибательные произведения искусства, что могли покорить даже мало интересующегося посетителя. Так, блуждая по аллеям ледяного царства, парни не заметили, как опустился вечер. Когда огни стали ярче, а небо темнее, они сидели в кофейне, согревались горячим напитком, испивая его из керамических чашек. И как же неохота было возвращаться домой. Эрен потянулся за верхней одеждой, пока Леви расплачивался по счету. Колокольчик у входа начал свой танец, но никто не вошел, хоть дверь открылась нараспашку, впуская в помещение холод. Пожилой мужчина, владелец заведения, лишь улыбнулся и покачал головой. Он смотрел куда-то в сторону последних столиков: — Ну давай, проходи уже, — прохрипел седовласый, отправившись закрывать дверь. Эрен недоумевающе посмотрел на Ривая, мол, кажется, им пора уходить. Но вся тревога рассеялась, когда мужчина стал возвращаться обратно, и не один. На горизонте показался кот, рыжий, здоровый. Он вальяжно ступал своими короткими лапками, искря припорошенной снегом шерсткой на свету лампы. Потом, запрыгнув на стул, отведенный лично для него, принялся ждать старика, который уже нес блюдце с молоком. — Какой красавец, — проходя мимо животного, Йегер не удержался, дабы не погладить подпалую шерстку. Кот, что было вызвало удивление, перестал лизать молоко, начал тереться о руку юноши, принявшегося чесать его за ушком. Мурлыкал так усердно, аж дрожал. — И правда, — усмехнулся старый. — А еще великий хитрец! Мужчина изогнул бровь и прищурил один глаз, пылко всматриваясь в наглую мордочку. История, которую он рассказал, была забавной, но только в конце. Оказывается, этот кот — уличный бродяга. Приладился захаживать в кофейню, ибо мужчина жалел его, не бил и не выгонял. А наоборот, кормил вкусняшками, позволял скрыться в зной или согреться в стужу, как вот и сейчас. Наглец уже пару лет является завсегдатаем заведения и на праве постоянного клиента облюбовал себе место. Пока на дворе стояла хорошая погода, дверь всегда была открыта, но с холодами... Каждый раз дожидаться у входа нового клиента — столь утомительное и неблагодарное дело для этого рыжика. Потому он научился сам входить в заведение: подпрыгивает и цепляется лапками за ручку, что прогибается под его весом. Правда, еще не освоил, как следует закрыть за собой. Мужчина покачал головой. Что же станет с его питомцем, когда он решится закрыть свою кофейню? Кто присмотрит за дружком, если он все же уедет к своим детям в другой город? Эрен гладил кота, всматриваясь в зелень раскосых глаз — он такой же, как и этот бедолага. Его бросили на произвол судьбы так же, как и парнишку. — Брат по несчастью, — губы растянулись в печальной улыбке, рука отпрянула от рыжика. — Удачи тебе. — Не спеши, — раздался хмык за плечами. Леви подошел к столику и, расстегнув верхние пуговицы пальто, подхватил и посадил кота к себе за пазуху. Хм, даже не скривился от оставшейся шерсти, что прилипла к драповому воротнику. Вообще обезумел, решил устроить из своей квартиры приют для бездомных? Ну что же, такими темпами вполне возможно справиться. Все-таки Эрену удалось его изменить, причем кардинально. Хорошо ли это? Юноша не дивился происходящему, только радовался: если бы он жил в своем доме, то обязательно, даже не задумавшись, взял бы к себе этот комок шерсти, а так... И почему Ривай постоянно хочет угодить ему? С этим вопросом Йегер уже шагал за черноволосым, на спине которого мелькали блики косых лучей, преломляющиеся в «хрустале». Да, изменения, Эрен их мог и не заметить, постоянно находясь рядом с этим человеком. И сейчас, если вспомнить их первую встречу, краткую характеристику Ханджи, парень видел эту существенную разницу. Одно поражало — изменения наблюдались только по отношению к мальчишке, на остальных мужчине было плевать, как и раньше. После длительной прогулки снова хотелось есть. Вошедшие с мороза в теплоту квартиры принялись каждый за свое дело — Эрен отправился на кухню, а Леви в ванную. Капитану следовало выявить всех нарушителей, которые прятались в густоте шерсти, ликвидировать их шампунем для животных, что был куплен по дороге домой. И пока тарелки расставлялись на свои привычные места, Аккерман показался из-за двери уже с обнесенной когтями щекой; норовливый какой оказался, блохастая шкурка. Душ еще нормально приняли, а вот фен — он сыграл злую шутку… Чистота потребовала жертв, и немалых. И снова парню пришлось оказывать первую помощь — замазывать и заклеивать глубокие, ровные раны. Поужинав уже втроем, Йегер спровадил Аккермана заниматься своими делами, пока убирал со стола и мыл посуду. Теперь, когда парень по принуждению капитана бросил работу, он вовсе не устает — ему даже скучно. Встряхнув руки от лишней воды и промокнув их полотенцем, юноша пошел к Риваю. Однако поговорить о грядущем празднике у него не вышло — мужчина уснул за своим рабочим столом. Эрен усмехнулся и легонько провел по черным волосам, убрав их с прикрытых глаз. Настольная лампа погасила свой свет, а на широкие плечи лег плед. Послав постель в полумраке, освещающимся лишь от телевизора, парень подхватил хвостатого друга, потащил его в спальню. Устроив коту шикарное ложе на краю кровати, пришел черед и самому занять свое место, ибо ноги гудели, подкашивались от слабости. И как же было обидно, когда его мирный сон потревожил очередной кошмар. Почему именно сегодня? Весь день был перечеркнут, испорчен, разбит. И вновь его спас Ривай, высвободил из липкой, обволакивающей субстанции. А еще он поведал одну историю, поделился своим сокровенным, дал новую надежду, надежду на лучшие, светлое, чистое. Это успокаивало. Его объятия служили снотворным, дарили Эрену забвение, ежели для самого Аккермана все было наоборот.Кольцо
Утро. В участке, как всегда, шум и гам. Брюнет подшивал дела, поглядывая на часы: сегодня он ушел рано, не стал будить мальчишку. Чем ближе подходило время к родам, тем чаще проявлялись приступы, что могли навредить ребенку. Нужно что-то делать. Может, посоветоваться с Зоэ? Но та явно не отстанет от него, когда заметит тревогу в доселе пустых глазах. Что не говори, а любовь делает человека уязвимым, хоть и дарит стимул жить, заставляет идти вперед, не сгибаться. Однако, когда она есть — ее страшно потерять. С каких пор Ривай начал бояться? Он не может признать свою слабость. Он, не Эрен, стал зависим, пленником в возведенной его же руками крепости. — Ах, Леви, что у тебя опять произошло? Неужто сказал, что обед вышел плох? — Смит материализовался словно из воздуха, то ли синеглазый уж слишком углубился в свои мысли, что не заметил прихода друга. Мужчина обрушился на стул, закинув нога на ногу. Искоса поглядывал и тянул улыбку, ждал ответа. — Кота завели, вчера пытался его вымыть, — буркнул Аккерман, скривившись. Ох, прижившая ткань начала потрескивать, образуя новые разрывы под пластырем. Это заставило чертыхнуться черноволосого еще пару раз. Оставив свою персону внимания, Леви посмотрел на Эрвина, который продолжал изучающе на него пялиться, желая что-то сказать, возможно, неприятное. Но как оказалось, догадка была неверна — Смит пришел пригласить Аккермана вместе с Йегером на празднование Рождества. Сказать, что Райвель удивился, легче промолчать. Да и высидеть несколько часов в компании Ханджи...Боится он, что сорвется и начнет пить по новой. Ну, ладно, допустим, капитан согласился. А Эрен? Черноволосый недоумевающе пожал плечами, дескать, здесь от него ничего не зависит. Однако его «успокоили» — Зоэ заранее поговорила с парнем, который оказался не против и, дабы обсудить эту тему с капитаном, искал удачного случая. А когда таковой подоспел, мужчина уже видел десятый сон. Если Ривай сейчас даст добро, то Ханджи начнет подготовку, а Эрен ей в этом поможет. Да...нашли время спрашивать, коль все было решено до его ответа. Ну что же, раз так, то ладно. Плохого-то в этом ничего нет, да и мальчишка отвлечется, очкастая мастер по забиванию в голову всякой хренотени. Лишь в одном настоял Аккерман — праздновать будут у них, дабы потом не таскаться ночью с беременным по гололеду. Зоэ и не возражала, ибо ей предстояла уборка в крупных масштабах: ведь мало приятного слушать сплошное «Тц» от ее, не такого уж и грязного, жилья. Ну, да, она не любила слишком тщательно прибираться, однако ужасного ничего в этом не наблюдалось. Украшать квартиру не пришлось, так как Эрен уже давно позаботился о создании праздничной атмосферы. Даже Ривая приобщил, несмотря на все его отговорки. Зеленую красавицу они не ставили, потому игрушки украшали люстру, свисая с нее на длинных нитках. Правда, пока Аккерман их цеплял, то невольно прокручивал тот самый момент, когда срезал веревку удавки: вспоминал искаженное болью, отчаяньем, нехваткой воздуха лицо. Черт... Если бы он не согласился поехать с Ханджи? Что если они не успели? Зубы сжались до скрежета и боли в челюсти. Но задорный смех заставил очнуться — не каких «если», теперь все хорошо. Сидеть решили на кухне: первое — все под рукой; второе — места чуть побольше, чем в гостиной. Подготовка шла полным ходом. Зоэ и Эрен крошили салаты, пекли пироги, раскрывая друг другу секреты приготовления, а Эрвин и Леви, как настоящие мужики, просто не мешали. Они уже оббегали полгорода, скупив по списку необходимое, и теперь отдыхали, успокаивали нервный тик, заработанный в очередях. Вроде и работали в темпе, а закончили поздно. Но это еще с учетом того, что после готовки следовало прибраться, иначе Аккерман устроил бы им посиделки на лестничной площадке, да и привести себя в порядок. Ханджи притащила с собой платье и всякие женские штучки, дабы предстать перед Смитом во всей красе. Йегер оценил внешний вид женщины, и только вздохнул — на что он надеется? Разве он нужен Риваю, когда вокруг столько привлекательных девушек? Зачем ему омега? Еще раз спустив пар, принялся сушить и свои непослушные жесткие волосы. Перед самым выходом из «гримерной» Йегер затронул Ханджи, протянул ей небольшой подарочный пакетик. Да, он нарушил уговор о части подарков, и сейчас протягивал его, виновато улыбаясь. Ну не зря же откладывал зарплату. Зоэ приняла подарок, что оказались духи. Банально? Может быть, но главное — это внимание. Шатенка между тем тоже пришла не с пустыми руками, вручила Йегеру свободную кофту, что была самый раз, ну а Риваю припасла галстук, который решила отдать перед уходом, дабы обезопасить себя от удушья — вдруг цвет не понравится. Как и ожидалось, появление преображенных вызвало фурор. Дальше была стандартная программа — наливай и выпивай. Правда, парень обошелся соком, в принципе, как и Аккерман. Общение проходило живо. Однако Зоэ пыталась еще кое-что разглядеть — есть ли между парнями какие-либо отношения? Но те, словно сговорились, даже не смотрели в сторону друг друга. Было ли это запланировано, или всего лишь боязнь быть неправильно понятым? Все же Зоэ осталась без ответа. Если бы она только знала, что произойдет после их с Эрвином ухода, если бы только знала... Погуляв на славу и поздравив Райвеля с наступившим днем рождения, гости покинули квартиру, но прежде Зоэ помогла юноше убраться, ну и галстук на шею капитана повязать. Смит только фыркнул, мол, Леви теперь есть кому узелки вязать; приревновал, что ли? Выпроводив изрядно выпивших друзей, парни наконец-то остались одни. Леви не успел обернуться, как след Йегера простыл. Только не говорите, что он уже посапывает, укутавшись в одеяло. Мужчина постучал, затем приоткрыл дверь. — Эрен? — Вошел без разрешения, как-никак, это его комната, и он предупредил. Взгляд сразу упал на край кровати, который мгновенно был покрыт покрывалом. Шатен мялся, не решался показать, что там у него спрятано. Леви подошел ближе, прищурил глаз и сложил на груди руки. Йегер покачал головой и отдернул покрывало обратно. В тот день, когда он уволился, проходил мимо одного магазина, решил зайти, и не зря. На манекене был одет черный вязаный свитер с широким воротом. Прикинув, что он идеально подойдет капитану, парень купил его в качестве подарка на день рождения. А сейчас начал сомневаться, понравится ли его выбор Риваю. — Вот. — Только и послышалось в ответ. Мужчина протянул руку к аккуратно сложенной вещи, взял, дабы примерить. Просунув голову через горловину, а руки в рукава, торс брюнета покрылся плотной вязкой, что очень хорошо смотрелась на нем. Леви одобрительно кивнул — ему нравится. Сказанное улыбнуло юношу, успокоило его волнение. Однако ненадолго. Он заметил, как лицо черноволосого стало еще бледнее, а в глазах поселилась какая-то опаска. Но почему? Самые страшные картинки принялись мельтешить перед глазами, туманя разум. Аккерман подошел еще ближе и опустился на колени перед перепуганным юношей, взял его за кисти. — У меня для тебя тоже есть подарок. Точнее, даже не так, ты можешь сделать мне еще один, если не откажешь, — ладонь Райвеля отпрянула от руки шатена, потянулась к заднему карману джинс, из которого была изъята небольшая бархатная коробочка. Открыв которую, мужчина вынул золотое колечко. — Если ты готов принять меня, мою заботу, мои чувства... Хоть даже если это не так — надень его, оно защитит тебя. Я предлагаю тебе расписаться, стать твоей опорой, дать свою фамилию малышу... — Ривай, — из зеленых глаз побежали слезы, слезы радости. Это было неожиданно, тем не менее времени на обдумывание не понадобилось. Эрен протянул руку мужчине, который надел ему кольцо на безымянный палец, вдобавок поцеловал. Шатен закрыл свое лицо второй рукой, хотел скрыть свою улыбку, но почувствовал, как она опустилась по велению Аккермана. Капитан встал на ноги и склонился над пареньком, коснувшись его губ своими, вовлек в поцелуй. Как давно он не испытывал этих ощущений, не чувствовал вкуса и мягкости. О большем и мечтать не стоит. Он сумел признать свои желания. Так, в обнимку, устроившись поудобнее, они и встретили серость зимнего рассвета. Парни молчали, ничего не говорили, только сильнее сжимали руки, когда сон подступал ближе и хотел их увлечь в свое царство. Когда казалось, что ничего не сломает их любовь, что они смогут преодолеть все препятствия вместе, фатум не позволил им этого. Решил возвести баррикаду между еще не вступившими в брак, которую вряд ли кто-то сможет разбить. И вся сложность даже не в этом, а в том — захочет ли один из них это сделать? Кто же он — обманутый судьбой?Нежеланная правда
Длинные выходные подошли к концу. Ривай был сам на себя непохож: хорошее настроение так и выплескивало из него, смыло с лица хмурость и безразличие. Он сидел за рабочим столом, как обычно, дожидался своих непутевых «учеников»; наверное, до сих пор отмечают. Стрелке оставалось пробежать еще один круг, когда в дверь влетели парни, перецепляясь друг о друга; места для двоих им явно не хватало. Еле удержавшись на ногах, дабы не поцеловать пол, они взглянули на часы — успели. Цирк, а не участок. Ясно дело, почему дела в таком состоянии, потому что все заняты исключительно своими проблемами. Однако, теперь и Аккерман поглощен подобной заботой. Потому только усмехнулся, тяжко вздохнув. Он давно уже попустил вожжи, но окончательно их ослаблять не стал — всему нужно знать меру. Заняв свои места, все погрузились в работу. Праздники не прошли без последствий и подпортили статистику; ну что же поделать?.. Из года в год ничего не меняется — люди продолжают отчаянно влипать в приключения, а другие должны разгребать за ними все дерьмо. Сколько уже пришлось изучить бумажек, принять заявлений — и это только половина дня прошла. С ума можно сойти. Очередь за дверью, в которую влетел Смит, заметно сократилась. На данный момент у ребят был обеденный перерыв, который позволял не только насытить желудок, но и остудить закипевшую голову. Светловолосый кивнул парням, проследовал к Аккерману, коий не особо выделялся на фоне жующих — сидел и орудовал вилкой в своем судочке. Это заставило Эрвина съязвить сквозь смех. Дескать, если Ривай будет продолжать в подобном темпе, то не влезет ни в одну дверь, и это весьма прискорбно. Впрочем, он просто завидовал: Ханджи ему не готовила, ибо они жили раздельно и практически на разных концах города. Замахаешься проделывать такое расстояние туда и обратно ради лоточка с обедом. Вмиг смешок утих, когда на глаза попало кольцо. Смит, переполненный недоумением, поднял взор от безымянного пальца коллеги, посмотрел в его лицо. — Ривай? — Я женюсь. — Фраза была сказана как будто между прочим. Шульц и Эрд поперхнулись — неожиданная, однако, новость их постигла. Чтобы их капитан, и нашел пару... Неужто это тот омега, который живет с ним сколько-то месяцев? Как же он так умудрился? Отнюдь не похоже, что они истинные. В кабинете повисла неловкая тишина, перебить которую собрался лишь Смит. Как-никак его волновало будущее друга. Все стало понятно еще тогда, когда Ривай набил морду Наилу. И все-таки голубоглазый надеялся, что, возможно, то всего лишь желание защитить себя от подобных сплетен в участке. Оказалось, все далеко не так. Как бы хорошо Эрвин не относился к Йегеру, но он не может вразумить и принять подобного. Зачем Аккерману вешать себе на шею ярмо? А когда родится ребенок — готов ли Леви его принять, полюбить? Все же голос дрогнул, мужчина не смог ничего сказать, лишь криво улыбнулся, заглотив начатое слово. По выражению нахмурившегося лица уже читалось — в советах не нуждаюсь, это моя жизнь и мне решать, как ее прожить. Позиция ясна — брюнет был готов не к обороне, а к атаке, что есть лучше. На этом и разошлись. До конца дня Леви походил на Цербера, которого приковали цепями. Давно его таким не видели. Сколько же у этого человека масок? Дома ситуация была не менее напряженной — хрен редьки не слаще. Эрвин, не сумевший выразить все свои мысли, ибо был ошарашен, высказался Зоэ. Женщина, в свою очередь, забила тревогу: решила прощупать почву и обсудить эту тему с Эреном, помочь ему разобраться в чувствах, натолкнуть на то, что он может совершить ошибку. Ей даже пришлось сбежать с работы, дабы опередить Аккермана. На что она надеялась? Почему хотела разбить отношения парней? Ответ прост — защитить от возможных последствий и боли. Ханджи пришла вовремя, вот только не застала Йегера дома, ибо парень ходил в супермаркет за продуктами. Встреча произошла на лестничной площадке, когда женщина обтирала холодную стену. Юноша был удивлен такой неожиданной встрече, поспешил впустить гостью во внутрь. Теплые и пушистые тапочки согревали озябшие ноги, а горячий кофе волною разливался по продрогшему телу. Разговор не можно было начать вот так, ни с того ни с сего. Следовало найти точку, от которой следовало оттолкнуться. Таковой стартовой площадкой стало опять-таки кольцо. Наводящие вопросы, один за другим. Но Эрен молчит, он не знает, что ему ответить. Последние события вскружили голову, перемешали все мысли. Легкие и теплые чувства утопили его в себе, пленили. Зоэ увидела огонек в больших глазах. Ей стало совестно лишать парня счастья. Он заслужил его, прошел суровое испытание, и по закону должен получить свою награду. Даже если ничего не выйдет, пускай попробует — жизнь одна и ее нужно прожить так, чтобы потом не жалеть. Ханджи уже собралась уходить, когда из коридора послышался хлопок двери — Ривай пришел. Мужчина не сильно-то был удивлен обнаружить женские сапоги у порога. Он ожидал такого поворота. Между тем из кухни послышался смех, стало как-то спокойнее. Вряд ли юноша смеялся, если бы была затронута тема их отношений. И чем они только помешали окружающим? Леви зашагал на перекликающиеся голоса. Обстановка была позитивной, веселой, ничего не предвещало беды. Йегер легонько улыбнулся, узрев капитана, поприветствовал. Зоэ тоже растянула губы, но карие глаза выдали беспокойство. Это мужчина и заприметил, кивнул подруге в сторону гостиной. — Ты, наверное, пришла узнать о Смите, пройдем тогда в комнату, расскажу. Эрен, сделаешь пока чай? — Следовало чем-нибудь отвлечь парня, пока он расставит все точки над «і». Черноволосый хотел уберечь своего избранника от очередного нервного потрясения, не тревожить по мелочам. Если бы он предвидел исход беседы, то не допустил бы произошедшего. Леви разрушил все, что выстраивал, вмиг. Вторая ошибка, которая поставила на его жизни еще одну жирную линию, образовав крест. Мужчина вошел в комнату, проследовал к столу о который оперся руками, так и не повернувшись к гостье. Шатенка же, остановилась у кресла и, созерцая спину хозяина, уселась в него. И без слов было ясно, зачем ее позвали. Все же она собралась с духом, решила предупредить Аккермана, не позволить ему уничтожить будущее Эрена. — Леви, я все знаю... Однако ты не можешь взять на себя такую ответственность, — сказанное звучало мягко, боясь вызвать агрессию, раздражение. — Ты ничего не знаешь, ровным счетом ничего, — холодный тон в ответ. Его голос, лишенный красок, заледенил все внутри, заставлял отступить. Действительно, что Зоэ может знать? Разве только то, о чем ей поведал мальчишка. А много ли он знает сам? Хм... Ничего. — Ты хоть понимаешь, что творишь? — Ребенку нужен отец. — Хочешь сказать, что все это ты затеял ради того, чтобы дать фамилию? Не обманывай ни меня, ни себя! — Ханджи начала напирать, сама не осознавая того. — Что будет, когда объявится истинный? Если он заберет малыша? Ты же, как представитель закона, знаешь все эти уловки, их тонкости. — Никто не объявится, — все по-прежнему, беспристрастно, безэмоционально. Но это только видимость. Внутри все сжимается, воспоминания пришли вновь. Они раздирают, заставляют душу истекать кровью. Ривай виноват, виноват так, что не может искупить свой грех. Сколько лет он боролся с бесчинством, осуждал, заключал... А чем же отличается от этой погани он, от всех этих уродов, упрятанных за решетку? Мастерски вынесенный приговор, дело в архиве... Как и его, что затерялось на полочке, пылится среди подобных; благо к ним не причастен. Ну хоть что-то радует — не такая отмороженная скотина, похотливый ублюдок. И все же, один из них. — На твоем месте я не была бы так уверенна. — Забавная фраза. Зоэ никогда не быть на месте Аккермана. И как она до сих пор не вразумила правды, такой простой, такой горькой, такой омытой слезами и оглушенной криками из ночных кошмаров. Да, он их тоже видел, каждый раз, когда смыкал веки. Вспоминал, как затягивал крепкий узел повязки, дабы его не увидела бездонная бирюза выплаканных глаз. — Я уверен в этом, ибо Эрен мой истинный! И этот ребенок, он мой. Мой грех! — Мужчина произнес это не осознавая того. Его подсознание выкрикнуло все, желая облегчить свое мучение. Однако ладони зажали уши, не желая слышать сказанное. Колени прикоснулись к ворсистому ковру, погружая в него, словно в бездну, разверзшуюся под ним. Излившись, легче не стало, как не стало легче Йегеру, который обронил поднос, разбив все чашки с горячим чаем. Он подоспел вовремя, как раз на последние слова. Теперь он тоже знает все. Мир рухнул? Нет, всего лишь остановилось его сердце — разбилось, разорвалось от закипевшей крови, от взорвавшего виски давления. Попытки захватить воздух бесполезны. Его руки тоже накрыли уши, коие отказывались принять случайное признание. Ривай повернулся на звук бьющейся посуды — поздно. Ханджи, шокирована подобной историей, также подорвалась с кресла, застав Йегера в непонятном состоянии. Парень не то смеялся, не то плакал — истерика овладела им. Хотя нет, мыслил он здраво. Опустившись по стене на пол, он изрезал все колени об осколки и даже не почувствовал боль тела, ибо это ничего для него не значило. Мужчина, срываясь на ноги, но снова спотыкаясь и падая, бросился к парню. — Не смей...— Несвойственно пустой и холодный голос вырвался из скованной глотки. — Ответь, как ты мог прикасаться ко мне своими руками, которые насильно удерживали меня? Как посмел меня целовать своим губами, что оставляли отметины на моей коже? Как твои глаза не выжигало мое присутствие рядом с тобой? — Эрен... Что я могу сказать в свое оправдание? Был пьян, как никогда? Что хотел побыть героем и спасти омегу, попавшего в поле зрения трех грязных подонков, а в итоге заменил их? — тяжелый вздох. — Когда хмель отошел, сладкий и манящий аромат продолжал удерживать, а я не в силах был противиться, не осознавая до конца, что наконец-то нашел свою пару. А после, уничтожив все следы, сбежал, дабы забыться. Погрузился в беспросветную тьму. Мне было также плохо, также противно, что порой хотелось вскрыть вены. И когда перед взором предстал все тот же ты, я узнал ответ решения проблем — преследовал тебя тенью, желая увидеть хоть на миг. Так, казалось, становилось легче, хотя бы дышать. А как передать тот пережитый страх, когда мне пришлось узреть тебя с петлей вокруг шеи? Сердце прекращало биться несколько раз, пока я не убедился, что все в порядке. И забрал я тебя не для контроля, не для отговорок от дела, не для издевательств и наблюдения мучений. Шанс искупить грех? Отчасти это так. Однако, как я мог позволить родиться своему ребенку невесть где, не дать ему имени, не заботиться о его родителе, которого полюбил. Звучит эгоистично, но все же. Что не говори, сделанного оказалось мало, следовало заплатить полную цену за свое деяние. Эрен сцепил зубы, сипя сквозь них что-то непонятное. Смуглое лицо утратило цвет, испарина выступила на висках и верхней губе. Ривай все же прикоснулся к парню, невзирая на ранний запрет. Тело юноши пылало и подрагивало, он не вырывался, а наоборот, вцепился в руку мужчины, стискивая ее что есть мочи. Не то стон, не то крик сорвался с уст шатена, наполненный страхом и болью. — Ханджи, что с ним? — Леви прижал задыхающегося к своей груди, боясь услышать ответ засуетившейся женщины. Зоэ уже опустилась на колени, осматривала и ощупывала живот Йегера, после подняла глаза к Аккерману. — У него схватки начались... Дожидаться скорую дома бессмысленная затея — роды могли начаться в любой момент, а закончиться неизвестно чем. Черноволосый аккуратно взял Эрена на руки и последовал за Ханджи, которая по телефону договаривалась с коллегой о подготовке родзала. Преодолев все ступеньки, мужчина уложил парня на заднее сидение автомобиля подруги, куда и сам сел. Он положил к себе на колени голову юноши, оглаживая его лоб, убирая прилипшие от влаги пряди. Мысли о том, что с ребенком или Эреном может что-то произойти, гложели сознание, резали без ножа. Он себе не простит...ни за что... Вскорости машина остановилась у ступеней внушительного размера здания. Их уже ждали медбратья, облаченные в белое одеяние. Открыв дверцы, они ловко достали мальчишку из авто, уложили на каталку и торопливо скрылись за дверьми. Леви следовал за ними, пока было можно. Зоэ же, пропала из виду, без всяких предупреждений. Через несколько минут синеглазый узнал женщину, идущую по коридору за стеклянной дверью. Похоже, она собиралась принять роды, а может всего лишь проконтролировать, однако этот факт немного успокоил Аккермана. Да, может, Ханджи не всегда адекватна по взглядам на жизнь, ценностям, правилам. У нее причудливый характер, но что касается работы — серьезней и ответственней не сыскать. Женщина, проходя мимо, кивнула, дала понять — все будет хорошо. Невысокая девушка поправила на ней медицинскую маску и открыла дверь, за которой обе и скрылись. *** Сколько времени прошло? Сколько кругов нарезал Аккерман, пока на горизонте не появилась все та же Зоэ? Ханджи подошла к Риваю, сообщив благую весть — с Эреном все в порядке, родил мальчика с весом 1800гг и ростом от макушки до пяточек — 42 см, что вполне приемлемо для 32-ой недели. Все обошлось, главное, что ребенок дышал сам. Однако он будет помещен в кувез, крохе требуется немало времени, дабы нагнать в весе. Говорить обо всем произошедшем, кареглазой не хотелось. Также она не осуждала Леви, ибо понимала — против инстинктов и природы не попрешь. И все же ее смутил тот факт, почему он не признался во всем раньше? Неужели так и собирался хранить молчание ради спокойствия Йегера, или же боялся за свою шкуру? И как поступит Эрен? Потребует ли возобновления дела? Теперь ему не составит особого труда засадить своего обидчика за решетку. Зоэ пожала плечо мужчины, желая ему сил и терпения, пошла в сторону лифта.Тяжелая судьба
Эрен лежал в палате, сверля потолок пустым взглядом. Как он мог так глубоко ошибаться в человеке, который стал ему дорогим и любимым? Глаза больше не роняли слезы, они разбавились тихим вскриком слабого тельца, покинувшего его лоно, и высохли. Теперь он сам, а внутри пустота. Зато юнец сможет прикасаться к маленьким ручонкам, что будут хватать его крошечными пальчиками, радовать улыбкой, а не бить пяточками под ребра. Это придаст сил, позволит выстоять, но... Сумеет ли он простить? В эти самые минуты размышления, синие глаза были прикованы к инкубатору, где спал кроха. Стеклянные преграды и расстояние не позволяли рассмотреть все черты четко, а так хотелось. Приложив ладонь к стеклу, Ривай невольно взглянул на кольцо, что искрилось на свету лампы, стало больно. За содеянное он чуть не поплатился жизнью своего малютки, лишился веры своей пары. Какую цену затребует за себя счастливое будущее, или на таковое и надеяться нечего? Ладони закрыли лицо, глаза, которые омывала горячая слеза расплаты. *** Несколько недель Леви не имел пристанища своим нервам. Днем работал, вечером дежурил у двери, окунаясь в кипяток от каждого протяжного скрипа. Наблюдал, как крепчает его сын, заботился о том, чтобы ни один из его мальчиков ни в чем не нуждался. Как бы тайно он сие не делал, Йегер не дурак, все понимал. Парень злился на себя за то, что принимает эту помощь, делая вид, будто не догадывается. Он был просто вынужден, снова. Вечерами, по возвращению в палату, Эрен сидел и гипнотизировал кольцо, лежащее на тумбочке. Что ему делать? Как поступить? Эти вопросы разрывал здравый смысл находившихся на расстоянии вытянутой руки, разделенных лишь стеной, и вовсе не без двери. *** — Сегодня даже солнышко выяснилось, словно хочет тебя поцеловать, мой сладкий, — сюсюкал Йегер, качая на руках сына. Мальчик окреп и прибавил в весе, отклонений не наблюдалось, потому ничего больше не препятствовало выписке. — Эрен, тебя зовет Зоэ, — рыжеволосая девушка заглянула в палату, а после прошла в ее глубь. Нифа приняла на руки младенца, пропуская парня к выходу. Да, он оказался прав — выписка оформлена. Куда ему теперь? И сможет ли он отстоять право на ребенка? Как раз таки об этом Ханжди и хотела поговорить с мальчишкой. Что могла сделать женщина, так это только убедить юношу вернуться к Аккерману. Ведь, если ребенок Леви, и он не прочь жениться, а также учитывая тот факт, что парни жили вместе около шести месяцев — Эрен проиграет по всем пунктам. Кареглазая хотела, но, вспомнив до чего довел ее язык в прошлый раз, решила промолчать, оставить выбор за Йегером — тяжелая выпала ему судьба, и врагу не пожелаешь. Как только мальчишка покинул палату, Нифа уложила ребенка в кроватку. Однако ей не удалось присмотреть за ребенком, ибо ее окликнула другая мамочка, чуть ли не терявшая сознание. Девушка поспешила на помощь, оставив младенца одного. Эрен сидел на стуле, зажмурив глаза и сцепив зубы. Одна рука ладонью накрыла колено, когда тонкие пальцы второй — что-то перекидывали. И Зоэ не могла не заметить — это было кольцо. Неужто парень все решил? Как долго он продержится, известно только Богу. Бумажные дела благополучно уладились. И пока шатен в сопровождении Ханджи, желающей попрощаться с будущим крестником, возвращался в палату, маленькая ручонка пыталась сжать палец бледной холодной руки, что была груба и шероховата кожей. Пухленькие щечки покраснели, а на губках проступило подобие улыбки. Он уже слышал голос этого мужчины, который принял его на руки и подошел к окну, дабы получше рассмотреть своего первенца. Ривай словно утонул в синем омуте глазенок напротив, вспоминая такие же насыщенные, только цвета глубокой морской волны, радужки омеги, отвергшего его. Тонкие уста коснулись лобика крохи, когда за спиной послышался шорох. Йегер, заприметив Нифу в коридоре, поспешил в палату, оставляя Зоэ позади. И когда он оттолкнул дверь и увидел силуэт в белом халате, накинутым на плечи, его дыхание замерло. То, как Ривай смотрел на ребенка, как бережно его держал, касался, вызывало трепет и умиление. Он мог бы стать хорошим отцом, любящим и заботливым. Такого еще нужно поискать. Что-то больно сжалось внутри юноши, который смотрел в лицо Аккермана, что просто молчал, не оправдывался, не выдумывал небылицы. У Эрена было достаточно времени обдумать подобное поведение капитана, его поступки, его проблемы, даже с тем же сном. Он тоже мучился, а еще больше, когда смотрел в глаза своему позору каждый день. Он загубил жизнь парня, однако попытался все исправить. И сейчас, когда Йегер ощутил тепло маленького тельца, невинной души, он стал отчасти благодарен Риваю за такой вот подарок. Если бы они встретились в другое время, если... Возможно, тогда все сложилось иначе. А может, и нет. В любом случае, его изнасиловали бы, и не один урод. Не повстречай Ривая, он давно лежал бы в гробу, под слоем глинистой почвы. Чаши весов сейчас на равных, а в руках последняя возможность — наденет ли он кольцо, сжатое в кулаке, или?.. — Эрен, пошли домой, — мужчина, сильнее обхватывая мальца, приблизился к своей паре, огладил его смуглую, опаленную слезой щеку. — Прошу... ________________________________________________________________________