Он искал

Стук раздался точно после далекого рокочущего раската грома. Невыразительный, растерянный, сбившийся стук. Тойя открыл сразу, нисколько не удивившись позднему гостю. Только взглянув на Шиндо, вымокшего, с поникшей головой и опущенными плечами, он посторонился, все еще не говоря ни слова, и задвинул внешние сёдзи, не пуская в дом капли пронзительного косого ливня. Шиндо, покачнувшись, сделал пару неверных шагов, уцепился дрожащими ледяными руками за плечи Тойи. Головы он так и не поднимал, дальше не проходил, замер, обездвиженный, будто сбитый с толку. Тойя только поджал губы — он боялся таких приступов отчаяния у обычно беззаботного Шиндо. Это было страшно, это было слишком. Он прикусил щеку изнутри и уверенно обнял Шиндо в ответ, чтобы тепло его рук, его спокойствие мягко проникало сквозь мокрую одежду, прямо под ледяную кожу. Наконец, он снова качнулся, как-то совсем нелепо и неуклюже потянулся ближе. Его пальцы сводило судорогой, руки не слушались хозяйской воли, поэтому получалось, что Шиндо нервно дергал ткань свитера Тойи в разные стороны. Его колотило, поэтому Акира только поудобнее обнял его, прижимая к себе. По-хорошему, стоило в кратчайшие сроки переодеть Шиндо, укутать в одеяло и напоить его крепким горячим чаем, а то не миновать простуды, но бывают ситуации, в которых любые действия бесполезны, и Тойя находился именно в такой. Почему-то некоторые шрамы никогда не забываются. Тойя осторожно отступил назад, опустился на пол, утягивая за собой Шиндо, и тот послушно сел следом на теплые деревянные доски. Так было лучше: Тойя опирался о стену, крепко держал Шиндо в своих руках, и тому не было нужды хоть как-то контролировать свое тело. В вырез свитера медленно стекала дождевая ледяная вода с волос Шиндо и его горячие слезы. Тойя… нет, не привык к такому. Едва ли можно привыкнуть к приступам совершенно безнадежной паники. Но, во всяком случае, Тойя знал, как себя вести, и был за это благодарен. Был рад, что Шиндо в подобных ситуациях мог прийти к нему. Потому что остаться — вот так — наедине с собой?.. От одного только молчания Шиндо Тойе становилось не по себе, но, когда он задумывался, каково было бы Хикару одному: долгие часы, дни, годы — и все в одиночку… У Тойи замирало сердце, и он был благодарен за возможность разделить с Шиндо эту тяжкую ношу. Потому что Шиндо шел к нему в любом случае — инстинктивно, не задумываясь. Порой он приходил в себя и не помнил, как добрался до дома Тойи. Но это было хорошо. Это было очень хорошо… Насколько хорошими могут быть настолько безнадежные обстоятельства. Шиндо в руках у Акиры надрывно, задушенно всхлипнул, и тот встрепенулся вместе с ним — его руки, уже остывшие, но не растерявшие человеческой живой теплоты, мягко погладили Шиндо по голове, плечам. — Ты снова его искал? — спросил Тойя тихо и без выражения, чтобы его интонации не отвлекли Шиндо от его голоса. Хикару откликнулся: всхлипнул отчетливее, потянулся на звук, но пока не отвечал, и Тойя продолжил: — Снова, ведь так? Скажи мне, что случилось? Дрожь возникла у Хикару в легких, вышла скомканным невнятным звуком и прокатилась по всему телу. — Я, — проговорил он, потом замер и расплакался навзрыд. Его потряхивало, а пальцы по-прежнему конвульсивно сжимали ткань свитера. — Я… Да, ты прав. Я… Мне показалось, я что-то видел!.. Мне снова!.. Я думал, на этот раз — точно!.. Шиндо спотыкался, заглатывал окончания, не мог договорить предложения, постоянно сбиваясь. И, казалось, еще немного, и он сожмется еще больше, взвоет и будет биться головой об пол. Поэтому Тойя плотнее прижал его к себе, контролируя силу объятия, чтобы держать Шиндо достаточно крепко, но не сдавливать слишком сильно. — Я думал, он вернулся!.. То есть… Эта партия… Я выиграл, я… Я сделал это! И мне… Я подумал, что… Ему бы понравилось. Он… «Что бы он сказал?» — так я подумал, и вдруг!.. Я не знаю, с чего… Я просто увидел, мне показалось… Шиндо всхлипнул с особенно острой болью, заскулил, дернувшись — то ли в попытке сбежать, то ли?.. — Я не знаю! Правда… Я подумал: «Да, наконец!». Я подумал, что он может вернуться! Вот так!.. Голос срывался в тихий вой. Неслышный, заглушаемый тканью промокшего уже свитера. Но у Тойи от этого леденело все внутри. За прошедшие четыре года он так и не смог добиться от Шиндо, кто этот «он», Шиндо только виновато улыбался и просил подождать еще немного. Он говорил: «Я просто хочу почувствовать какую-то уверенность в себе, Тойя». Тойя думал, что Шиндо хотел получить окончательные доказательства тому, что «он» не вернется, хотя — кто знает? Никто не мешал Тойе думать и делать выводы. Может, Шиндо просто надеялся, что когда-нибудь эти внезапные истерики прекратятся, и надобность что-то объяснять Тойе исчезнет. Может, он думал, что пока оставляет «его» в тайне, эти истерики становятся частью чего-то «не совсем существующего». Как Сай. Во всем этом ощущалась какая-то злая циничная ирония, но Тойя не хотел торопить события. Если честно, он даже не мог сказать точно, действительно ли он хочет знать все полностью — о Шиндо, о Сае, о «нем». Ведь пока они оставляют это в секрете, остается иллюзия непричастности. И хотя Тойя знал, что когда-нибудь кто-то из них не выдержит и запросит пощады от пагубного, такого упрощающего незнания, он просто не хотел торопиться. Ему, в конце концов, тоже было страшно. …Шиндо в его руках затих, и Тойя закусил губу: впереди было самое сложное. Когда поток сбивчивых слов стих, оставив только сухие всхлипы, Тойя заставил себя мысленно выдохнуть. А затем с неизменной мягкостью проговорил: — И ты его не нашел. Шиндо сглотнул, оторопело поднял голову, и Тойе пришлось без колебаний выдержать воспаленный покрасневший взгляд с побелевшего от холода лица. Тойя осторожно провел пальцами по надбровной дуге Шиндо и до его подбородка, ласково погладил по щеке и осторожно поцеловал — сначала в висок, а потом в лоб, отодвинув намокшие прядки челки. — Нет, — хрипло прошептал Хикару, расфокусированно глядя на Тойю. И медленно в его взгляде появлялась осмысленность, неторопливо, шаг за шагом, неуверенно. Как будто сам Шиндо не хотел возвращаться в эту реальность, где ему снова не удалось догнать призрака. — Я напою тебя чаем и дам сменную одежду, — спокойно сказал Тойя, ровными движениями поглаживая Шиндо по плечам, приводя его в чувство. — Пойдем, тебе нужно отдохнуть. Шиндо тяжело выдохнул и вдруг, обмякнув, припал к груди Тойи. Из него будто вытащили все кости. — Подожди немного, — сказал он. — Давай немного посидим так, Тойя. Тойя слабо улыбнулся: медленно, но Шиндо возвращался в сознание. — Хорошо, — ответил он, едва сдержав радость в голосе. — Можешь остаться на ночь у меня, уже поздно. — Да, — пробормотал Шиндо, горячо и сжато выдыхая Тойе в ключицу. — Спасибо. Тойя улыбнулся, механически гладя Шиндо по мокрым волосам. Все позади. Теперь можно выдохнуть с облегчением. Еще минут десять, и можно будет позаботиться о горячем чае… С медом. О сменной одежде и теплой постели. Да, еще немного. Тойя не мог сдержать радости и облегчения. Каждый раз ему становилось страшно, что именно этот приступ станет последним. Или что Шиндо может не прийти — посчитать Тойю бесполезным и решить справляться в одиночку. А в одиночку с таким не cправиться, Тойя хорошо это представлял. И Тойя выдыхал с чувством бесконечной благодарности за то, что они пережили еще один случай, за то, что они пережили это вместе. Вся горечь его облегчения была в недолговечности: ровно до следующего раза, когда Шиндо вновь вздумается искать безвозвратно потерянное. «Когда-нибудь, — говорил себе Тойя. — Когда-нибудь это прекратится». И в этот момент он будет рядом.