прострация

«У каждой жизни есть и начало, и конец. Ты рождаешься, проживаешь день за днем, а для чего — не знаешь. Знакомишься с людьми, учишься, любишь, болеешь, смеешься; все хаотично, не успевает поспевать друг за другом. А смысл? Смысл — потерять. Мир, людей, знания и себя. Смерть примет тебя в свои холодные объятия, и ты навсегда уйдешь во тьму. Человек не помнит, что было до жизни. Небытие. Ждет ли оно после — неизвестно. Но смысл лишь в том, что мы оставляем отпечаток в жизни других людей, а потом жестоко забираем. По своей воле, по чужой — это не важно. Зачем тогда жить, если все наше наследие — это боль?» Ричи Тозиер. Экзаменационное сочинение. *** — Ричи! Ричи! Подожди! — звонкий голос позади отражался эхом от высоких домов. Бег, смех среди пустынных улиц окраин ночного Нью-Йорка. Разлетающиеся в панике голуби и звуки удара подошв о лужи. Он не успевает убежать. Рука в руке, когда в глазах — нежность. На губах Ричи Тозиера — улыбка. ***  — Это максимально охуительно, — заявил Билл. Они стояли посреди Таймс Сквера, опираясь друг на друга. Где-то рядом Беверли и Бен отжигали под музыку какого-то бродяги, барабанящего по пластмассовым ведрам, а Стэн, единственный, кто не пил так много, пытался облагоразумить этих двоих. — Ма-а-ма моя, Билли, ни одного заикания, — протянул Эдди, широко улыбаясь. Он был гораздо ниже своего друга, поэтому буквально висел на его плече. Голова шла кругом от количества выпитого алкоголя, глаза расплывались, и свет бесчисленных рекламных вывесок главного сквера Нью-Йорка совсем не улучшал ситуацию. Но Эдди был счастлив. Видеть величие города как результат его трудов — это невероятно вдохновляющее чувство. Он чувствовал свободу, чувствовал под боком лучшего друга, слышал смех новых, и был на вершине. Он чувствовал будто смог освободиться из пут толстых липких лиан, душивших его все его детство. — Мне что-то не очень х-х-хорошо, — вдруг сказал Билл. Эдди посмотрел на его лицо. Оно было бледным, но возможность того, что его друга стошнит прямо посреди Тайм Сквера, слишком сильно его рассмешила. Он согнулся пополам, стараясь не упасть на колени. Его громкий смех привлек Стэна, который тут же подбежал к ним. Ему достаточно было один раз посмотреть на Билла, чтобы все понять. — Вы как будто никогда не пили, честное слово, — возмутился он. Стэн подхватил шатающегося в разные стороны Билла и повел его в сторону метро. — Все, ребята, пора уже ехать. — Стэ-э-эн, — застонал Эдди. — Без разговоров, Эдс, — он махнул рукой Беверли, которая тут же ухватила Бена и потащила его назад. Ночью с пятницы на субботу в метро было достаточно пусто, чтобы они все устроились на сидениях. Вагон трясло туда-сюда, отчего Эдди откровенно хотелось блевать. Билл так и уснул на плече Стэна, пока тот с недоверием поглядывал на парня, очевидно боясь его рвотных порывов. Бен и Беверли, казалось, были единственными, кто еще был в настроении и не устал до чёртиков. Они о чем-то оживленно болтали и смеялись на весь вагон. Звуки пролетали мимо Эдди фоновым шумом. Чтобы мутило хоть немного меньше, он остановил свой взгляд на отражении его самого напротив. «Как же по-уебански ты выглядишь, Каспбрак», — сказал он сам себе. Это его не особо беспокоило, поэтому он улыбнулся. Сейчас, находясь пьяным наедине с собой, все мысли кубарем навалились на него. Все пережитое, все старое, все новое. Все странное. Эдди вспомнил тот момент, на котором остановился в этой дурацкой книге, прежде чем с приступами паники сдал ее. «Я и сейчас пытаюсь вспомнить ее улыбку, мне нужно почувствовать всю ту нежность, что я питаю к Анни, — эта нежность здесь, рядом, совсем близко, она вот-вот прорежется. Но нет, улыбка не возвращается — конечно. Внутри меня пустота и сушь.» Последние два предложения были подчёркнуты. Снова с нажимом. Визжавшие, молящие, истекающие такой бурной и проницательной искренностью, что Эдди убегал от нее быстрее, чем от всего другого пугающего в его жизни. Он не хотел верить, что Ричи Тозиер способен на это. Эдди залез не туда. Эдди чувствовал чужую кровь на своих руках, которую ему уже не отмыть. Его не просили, но он приоткрыл чужую душу. Он сделал все, как было прежде: книга, в ней листок бумаги, спрятанный там, где чужие глаза не могли увидеть. Эдди должен был забрать его. Подумаешь, выпал листок. Тозиер бы пережил. Он отправил ему свой ответ. И только сейчас, полностью пьяный и разваливающийся понял почему. Он вошел, куда ему не следовало заходить. В жуткий, отталкивающий, неприятный снаружи дом. Он стоял в прихожей, ждал хозяина. И совершенно не хотел оттуда уходить. Билла стошнило прямо на кроссовки Уриса, и Эдди оглушительно засмеялся под ругань Стэна. *** — Это была самая дурацкая идея за всю мою жизнь, — простонал Бен. Эдди что-то невнятно пробурчал в ответ. Билл молчал, будто он умер, и только тяжелое дыхание удостоверяло, что он еще с ними. Утро субботы первой недели, а они лежат с отравленными алкоголем желудками и мечтают сдохнуть. Эдди помнил вчерашний вечер. Беверли прибежала к ним со своих пар и начала уговаривать их пойти и «по-человечески отдохнуть от рутины», обещая, что Стэн ни в коем случае не оставит их на произвол судьбы. И как они быстро согласились. А потом проснулись под дикий сушняк и звуки блюющего Билла в туалете. Пытаясь прийти в себя, Эдди осмотрел комнату. Весь стол был нагроможден огромными чертежами Бена к его черчению. Он учился на архитектурном, и то, что их комната была вечно заполнена подобным, уже вошло в порядок вещей. Порывы немедленно выпить воды заставили Эдди все же оторвать свою голову от подушки и найти хоть что-нибудь, что поможет ему освежить горло. — Блять, сегодня же еще посвят, — простонал он, открывая большую бутыль с теплой водой. — Вы как хотите, а я никуда не пойду, иначе сдохну. — Беверли может обидеться, — сказал ему Бен, все еще смотря в потолок. — Как же сильно тебя это беспокоит, оказывается, — Эдди усмехнулся. — Заткнись и дай мне попить. Эдди бросил ему бутылку. Тот поймал ее и с жадностью начал поглощать остатки воды. Эдди посмотрел на часы. Полвторого. По-хорошему, нужно было спуститься и что-нибудь поесть. Желудок урчал, несмотря на рвотные порывы. Натянув джинсы и взяв телефон, он направился к выходу. — Куда ты? — спросил Бен. — Пойду поем. Ты не будешь? — Лучше не рисковать. Билла он спрашивать не стал, потому что тот абсолютно не реагировал на окружающий мир. Открыв дверь, он чуть не столкнулся со Стэном. — Господи, — Эдди вздохнул. Стэн тут же обеими руками обхватил стакан. — Что-то случилось? — Да нет, принес аспирин. Вчера Биллу было так плохо, вряд ли ему помешает. Тебе не нужно? У Эдди дыхание перехватило, будто он только сейчас полностью увидел Стэна. Он казался тем самым строгим придурком, который все пытается контролировать. Но он, после какой-то недели знакомства, бежит к ним с лекарством, стараясь сделать все, чтобы им было лучше. Эдди хочет, чтобы он стал его другом, а не просто хорошим знакомым. — Нет, я лучше пойду поем, — тихо ответил он. — А вот Биллу явно не помешает. — Это точно, — Стэн усмехнулся. — Не первый раз наблюдаю такую картину, он еще излечим. Парень немного отвел взгляд, пытаясь не выдать свой тяжелый вздох. — Займи стол, хорошо? Я сейчас тоже подойду. — Без проблем. Эдди отошел в сторону, дав проход, и тут же пошел к лестнице. Столовая была на первом этаже кампуса, поэтому пришлось выходить на свежий воздух. Эдди был бы совершенно не против, если бы не чёртово солнце, от которого становилось только хуже. Он быстро полетел к зданию, стараясь не поднимать глаза к небу. Но яркие краски солнечного дня резали голову ножом. *** Эдди перебирал вилкой дурацкие макароны, когда к нему подсела Беверли. — Привет, Эдс, — сказала она, улыбаясь. Боже, эти двое будто и не пили вообще. — Все-таки осмелился выйти? Эдди посмотрел на нее. Беверли была самым настоящим солнечным ребенком. Рыжая копна вьющихся волос, светлые глаза и широкая улыбка на пухлых губах. Вот только в глазах — тяжелая грусть, которая явно давно не отпускала ее. — Вы со Стэном чёртовы волшебники, — пропыхтел он. — Детка, мы второкурсники. — Прозвучало как «ветераны». Беверли звонко засмеялась, совершенно не обращая внимания на приковавшиеся к ней взгляды остальных студентов. — И не думай, кстати, что твое состояние станет отговоркой, чтобы не идти на посвят. Беверли училась на дизайне. Мысли вылетали из нее всегда с такой скоростью, что никто рядом не поспевал. Креативнее человека сложно было придумать в принципе. Не удивительно, что любые вечеринки доверяли именно ей. — Бе-е-ев, — протянул Эдди. Но девушка будто ничего и не слышала, тут же приступила к своему обеду. Лишь подмигнула. Стул рядом отодвинулся и за него сел Стэн. — Как они? — спросила тут же у него Беверли. — Хреново, естественно, — ответил ей парень, выкладывая еду на стол с подноса. — Бен еще держится, а Билл… — Не говори о них как об умирающих… О, Ричи. Ричи! Иди сюда! — крикнула девушка. Что? Какой Ричи? Эдди поднял голову и сердце его упало в пятки. У входа в столовую стоял Тозиер все в той же черной кофте и явно не был особо рад тому, что привлек всеобщее внимание. — Бев… — настороженно прошептал Стэн. — Что? — так же недовольно шепотом парировала она, а затем снова с улыбкой посмотрела на парня. «Нет, нет, нет, боже, пожалуйста, уйди, не садись, не надо, это ведь несложно — сесть за другой столик» — мысли Эдди неслись с реактивной скоростью. Но они не были материальны и не смогли противостоять вполне реальному очарованию Беверли, поэтому уже в следующие секунды он сидел прямо напротив него. — Как дела, Ричи? — с энтузиазмом спросила Бев. Эдди осторожно посмотрел на него. Волосы были собраны под сиреневой шапкой, выпуская лишь несколько кудрей на лоб. Стэн же взгляда вообще не поднимал, сильно заинтересовавшись своим салатом. — Все хорошо, — тихо ответил он и положил на стол книгу. Ту. Самую. Книгу. Внутри у Эдди все похолодело. Ему хотелось сорваться и убежать куда подальше. К чертовой матери, в Дерри, на Аляску. Да, Аляска вполне подойдет. — Ричи, знакомься, это Эдди, — все с той же широкой улыбкой сказала Беверли. «Молчи, молчи, молчи», — Эдди буквально кричал в голове, но сам сделать ничего не мог. — Эдди, это Ричи. Беверли воодушевленно смотрела на обоих, и Эдди не понимал, она серьезно так тупит или просто играет в какую-то свою игру? И что им теперь, руки пожать? Эдди посмотрел прямо в карие глаза Тозиера и, легко кивнув головой, снова уставился тарелку. Макароны уже не казались такими ужасными (по сравнению со сложившейся ситуацией, так вообще лучшими в его жизни). Сам Ричи ничего не сказал, взял книгу со стола и принялся читать. Эдди осторожно поглядывал на него. Тозиер почти дочитал, ему оставалось максимум страниц сорок. Эдди выдохнул. Ладно, он переживет этот обед, и все потом будет хорошо. Обязательно. Парень переворачивает страницу, и на его колени, а затем на пол падает листок. Листок. Панический страх сковывает Эдди, и он даже перестает дышать. Все, теперь ему конец. Он чертов покойник. Сейчас Тозиер поймет, что его книгу брали, накричит, а Стэн укажет на него. Нужно бежать. Срочно, и в своей голове он уже был в своей комнате, запирался на все замки и вызывал вертолет ФСБ. В реальности же он смотрел, как Беверли поднимает листок с пола и подносит к своему лицу. — О, Ричи, с кем у тебя переписка? Эдди с трудом подавляет крик. Он в упор смотрел на них, не находя сил отвести взгляд. Тозиер выхватил из ее рук бумагу и прочитал. Эдди получил мини инфаркт. Брови Ричи Тозиера поплыли вверх. В глазах непонимание и доля страха. Губы слегка приоткрылись, а щеки начали постепенно краснеть. На лице Ричи Тозиера эмоция. Он растерян. Он смущен. Он боится. И у Эдди внутри все обрывается, потому что человек напротив, тот самый грубиян и ходячий кусок дерьма с отсутствием чувств, искренен в ответ на его искренность. Беверли роняет вилку. — Ричи… — тихо говорит она. Тозиер не смотрит на нее. Пару секунд он сидит в одном положении, а потом все заканчивается. Он в мгновение скомкивает листок в кулак, и прежде чем с грохотом удалиться, продолжительно смотрит на Эдди. А Эдди не может не опустить глаза в тарелку. Гробовая тишина давит. Эдди, кажется, тошнит еще больше. Ему хочется плакать и биться головой об стену. — Вы раньше встречались? — тихо спросила Беверли. Он осторожно поднимает на нее взгляд. От ее солнечной обаятельности не осталось и следа. — Нет, нет, конечно, — сказал он, тут же отводя взгляд. — Просто однажды столкнулись на улице. Точнее, я случайно его толкнул. Больше ничего. Беверли закрыла лицо руками, пытаясь успокоиться. — Бев, ты ничего не исправишь… — осторожно говорит ей Стэн. — Но я хотя бы пробую, Стэн, — неожиданно вскрикивает она, кладя руки обратно на стол. В глазах у нее стоят слезы, а губы подрагивают. Она резко вскакивает и, прежде чем уйти, говорит: — Если ты еще не забыл, ты тоже его друг. И она тут же убегает. Эдди хочется догнать ее. Извиниться. Ему вдруг показалось, что именно он стал причиной. Ему просто нужно было сдать чёртову книгу назад, не открывать ничего, а особенно ничего не писать. Все сегодня было бы нормально. И солнечная Беверли бы не плакала.