Случай в L.A.

      На это задание Джон пошел один. Во-первых, слухи, наводнившие город пернатых дятлов, то бишь ангелов, могли оказаться именно слухами, и было глупо ради их развенчания тащить сюда Зэд и Чеза. Во-вторых, слухи могли оказаться правдой. И подвергать своих друзей такой опасности Константин не стал бы.       Да нет, скорее всего, это все пустой треп насчет некоего типа, оказывавшего людям услуги, за что брал с них долг, когда ему потребуется.       Еще Джоном двигало любопытство и тщеславное желание стать тем, кто сумел изгнать самого… Ну это в случае, если люди не врут.       А пока надо зайти в клуб «Люкс», принадлежавший тому типу и предназначенный для прожигателей жизни.       – Лап, плесни вискарика, – бросил Константин барменше.       Глянув на нее краем глаза, он отметил, что пышногрудая мулатка-шоколадка чудо как хороша. Причем преимущественно грудью. И девушка удостоилась более пристального взгляда.       – Мы еще не открылись, – отрезала Мейзикин, расставляя бутылки кое-как в неровный ряд. Да кто видит, что творится за стойкой? Тем более бутылки – самое приличное, что может тут стоять.       – Ну как же? Дверь в вашу забегаловку нараспашку.       – Погоди-ка… Дверь в клуб вообще-то была заперта! – спохватилась демонесса.       Джон с ухмылкой показал отмычку.       – И раз уж я здесь, то будь зайкой, налей горло промочить.       Мейз замахнулась полной бутылкой, чтобы преподать мужику в бежевом плаще урок вежливости, как раздался повелительно-благодушный голос:       – Мейзикин, ну что ты горячишься? Это же наш гость.       С недовольным бурчанием демонесса вернула бутылку на место. Но бдительно следить за наглецом, воззрившимся теперь на Люцифера, спускавшегося к барной стойке, не прекратила.       – Добрый вечер! Чем могу помочь? – спросил владелец «Люкса».       В точности такой, каким его описывали должники: высокий кареглазый жгучий брюнет в дорогом черном костюме и зеркально блестящей обуви. Лощеный пижон имел британский акцент, вот только называть его земляком Константин не горел желанием.       – Мне тут птичка на хвосте принесла, что ты вроде как сам дьявол, – саркастически произнес Джон.       – Твоя птичка права: Люцифер Морнингстар к услугам каждого, – он отвесил полупоклон и затем поправил запонку на правой манжете темно-синей рубашки. На среднем пальце Константин заметил перстень, а именно – сигил, сатанинскую печать.       – На «Алиэкспресс» брал? – Джон кивнул на побрякушку. Не настоящая же печать у этого метросексуала. Или?.. В этот момент Константин пожалел, что не взял с собой Зэд. Она бы тронула якобы Люцифера, увидела какие-нибудь веселые картинки… Ладно, сам узнаю, азартно подумал Джон.       Мейз в разговор не встревала, но и не уходила. Ее задача – всегда и везде охранять Владыку Ада. Под прикрытием стойки Мейзикин вертела в пальцах нож. Малейший намек от Люцифера прикончить гостя – и тому хана. Кровавая и медленная, ибо какой демон не любит неспешных мучений?       – Бог с тобой. Он подлинный, – праведно обиделся Морнингстар.       – Разве дьявол может упоминать Бога? – прищурился Джон.       Пока что владелец «Люкса» мастерски отыгрывал роль главного рогатого. Но надолго ли это затянется? Когда ему надоест вести себя, как подросток?       – Конечно! Что же мне называть папашу «тот дядька, который сотворил мир»?       Константина разобрал смех. Не, ну это стенд-ап шоу просто! Кольцо с печатью, папа Бог… Имя и фамилия – актерский псевдоним, видимо. А денег у него завались: клуб шикарный и шмотки тоже не за десять баксов.       – Вот смотри: бабла у тебя полно, на хрен еще чьи-то долги? Забава такая? – Джон закурил и хотел было стряхнуть пепел прямо на стойку, как Люцифер стремительно пододвинул пепельницу.       – Потом будешь внукам рассказывать, что сам Повелитель Тьмы тебе пепельницу подставил, – самодовольно и белозубо разулыбался Морнингстар. – Не забава, а бартер, – и вытащил из внутреннего кармана пиджака золотой портсигар. – Кстати, огоньком не поделишься, Прометей?       – А печенку клевать не станешь? – парировал Константин и щелкнул зажигалкой.       Мейзикин оглушительно расхохоталась, оценив шутку.       По «Люксу» пополз, постепенно рассеиваясь, сизый дым.       Люцифер, забыв о госте, скалился в отставленный смартфон, делая селфи. И пока тот гримасничал, Джон, проигнорировав пепельницу, бросил окурок на пол. Не ЭлЭй, а сосредоточие пафоса, отбеленных зубов (вон, у мулатки аж светятся) и брехни. Надо валить отсюда, наверняка есть дела поважнее – Тьма же наступает, и тэдэ, и тэпэ.       – Эй, а ты мне нравишься, – кардинально поменяла мнение о госте Мейз и плеснула ранее попрошенного виски в стакан.       – Вот спасибо, лап.       Выложив несколько фото в свой «Инстаграм», Морнингстар соизволил вернуться к Джону.       – А что тебе тут понадобилось? Ты не из полиции случайно? Предупреждаю: у меня там свой человек – детектив Деккер. Поэтому все твои обвинения будут тщетными, детектив меня отмажет.       Вообще-то Хлоя никогда его не отмазывала. Однако Люцифер нарочно преувеличил уровень ее благосклонности, чтобы припугнуть гостя.       – Не, я кое-кто другой, – экзорцист протянул Морнингстару визитку.       – «Джон Константин, магистр темных искусств», – прочел Люцифер и радостно воскликнул: – Так это о тебе половина ада судачит? Грозный изгонитель демонов, да? Да??       Вопли Морнингстара походили на щенячьи восторги малолетнего ребенка, увидевшего аниматора в костюме любимого супергероя.       – А вторая половина чего помалкивает? – спросил Джон, которому порядком надоел спектакль с владельцем «Люкса» в главной роли. Экзорцист допил виски и решил уйти.       – Боится, – так же восхищенно ответил Люцифер. – Сумел их запугать почти как я! Класс! А меня попробуешь устрашить? Ну-ка, – Морнингстар приглашающе махнул рукой, – давай, наколдуй что-нибудь. Мейз, включи камеру на смартфоне – эти эпохальные кадры соберут миллионы просмотров на «Ютюбе»!       – Слушай, дьявол ты недоделанный. Сначала я даже поржал над твоими ужимками и заявой, что ты Владыка Ада. Сейчас наскучило.       От пренебрежения, высказанного Константином, Мейзикин опешила, Люцифер замер с открытым ртом. Доктор Линда по первости тоже не верила, но потом-то признала, кто перед ней. Значит, нужно продемонстрировать наглецу-магистру истинный лик Короля Преисподней.       – Узри же мое настоящее лицо, – Морнингстар криво усмехнулся.       – Бла-бла-бла, – отозвался Джон, отворачиваясь.       Преобразившись, Люцифер тронул его за плечо, вынуждая посмотреть.       Владыка Ада ожидал какой угодно реакции: крика, немого ужаса в глазах… Однако быстро сообразивший, что следует предпринять, Константин автоматически произнес экзорцизм, отшвырнувший краснолицего и рогатого Морнингстара на несколько ярдов.       – Потом будешь внукам рассказывать, что сам Джон Константин тебя заклинанием пнул, – хмыкнул экзорцист.       Уверенно он выглядел лишь внешне. Смена ипостаси Люцифера (мать его – неужели самого?!) поразила до дрожи в коленях. Но ахать и таращиться на него не было времени. А поскольку Морнингстар, хоть и бывший ангел, все же принадлежал Тьме, то и колдовство для демонов подействовало.       – Ах ты гад! – Мейзикин молниеносно вскочила на стойку и запустила в обидчика ее босса короткий изогнутый нож.       Один пасс – и оружие, не достигнув цели, упало на пол под изумленным взором демонессы.       – Стоять, Мейз! – возвращая себе человеческий облик, приказал Люцифер, ибо она прыгнула к ножу, чтобы повторить попытку убиения Константина.       – Но…       – Я сказал: не трогай его!       – Ты обкурился, что ли?! – возмутилась Мейзикин. – Это поганый экзорцист, готовый раскатать тебя в лепешку! А ты мне запрещаешь выпустить ему кишки!       – Именно, – перебил ее Морнингстар. – Джон, давай больше не будем меряться… нашими способностями и силами, – Люцифер подошел поближе к Константину, бывшему настороже. – Скажи: что ты хочешь больше всего на свете?       Джона сверлили вкрадчивым взглядом бездонные карие глаза, в глубине которых зияла пропасть Тьмы. Константину послышались стоны мучеников, навеки заточенных в аду.       – Дать тебе в морду и отправить домой, в пекло. Загостился ты в Лос-Анджелесе, – ответил экзорцист.       – Ты тоже, так что вали! – вновь разъярилась Мейз.       – Тихо, дорогая, – велел ей Люцифер и обратился к Джону: – Я здесь вершу справедливость: ищу и наказываю виновных, сотрудничая с полицией.       – У меня ща уши от твоей лапши отвалятся. Заливай эти байки людям, вынужденным жить в постоянной нервотрепке, ожидая, когда ты потребуешь с них долг. Сколько договоров с кровавыми подписями ты уже заключил?       От человеческих суеверий Морнингстар закатил глаза и глубоко вздохнул: двадцать первый век, а предрассудки те же, что и две тысячи лет назад.       – Если кто-то их и заключает, то явно пользуется моим именем и подделывает печать с перстня, – осуждающе покачал головой Люцифер. – Принеси хотя бы один – и я скажу, подлинная подпись или нет.       – Разбежался, – фыркнул Константин. – Может, мне еще и ботинки твои начистить?       – Значит, без доказательств ты не можешь предъявить мне обвинения.       Джон чертыхнулся, поневоле признавая, что Люцифер прав. Как правило, договоры, заключенные с людьми продавцами душ, Константин заставлял последних съедать. Вот знал бы, что придется навестить дьявола, сохранил бы экземплярчик!       – Перемирие? – Морнингстар протянул ладонь для скрепления сделки.       Пока что перемирие, а там и душу известного экзорциста недолго переманить на свою сторону – не печеньками, так виски, сигаретками… Впрочем, на влияние Люцифера Константин не поддался, что происходит и с детективом Деккер…       Морнингстар столь сильно задумался над совпадением (или подтверждением факта?), что не заметил, как Джон покинул «Люкс».       – Вот блин! Не пойму: нравится он мне все-таки или бесит?.. – тоже предалась размышлениям Мейз.

***

      На улице Джон достал сигарету, сунул в рот и вхолостую щелкнул зажигалкой. Увиденная картина окончательно убедила его в выводе – ЭлЭй битком набит ангелами в прямом смысле!       На тротуаре стояла парочка темнокожих пернатых – знакомец Мэнни и здоровенный мужик с крыльями – и оживленно болтала.       – Надеюсь, вы лобызаться не начнете, братья по нимбу?       Оба развернулись к охальнику и скорчили такие свирепые рожи, что Константин засомневался в их святости.