Prey

Она не успела даже вскрикнуть, когда незнакомец одним уверенным толчком в плечо повалил её на пол. Грубая мужская рука с нечеловеческой силой сдавила челюсть девушки, грозя вот-вот сломать хрупкую кость. Боль от крепкой хватки и тяжесть навалившегося сверху массивного тела лезвием полосонула по нервам, поэтому вместо бессмысленных попыток вырваться Рукия замерла, испугано-удивленно уставившись на лицо «гостя». Солнечный свет, рваными лоскутами проникавший из комнаты в маленький узкий коридор, ложился только на нижнюю половину его лица. Дерзкий оскал обнажал мощные и сильные клыки зверя, пробуждая знакомый, парализующий, животный страх. Заметив вскинутые брови своей жертвы, Гриммджоу приблизил свое лицо к женскому виску и носом втянул запах, отчего Кучики неосознанно зажмурилась. На мгновенье показалось, что её сейчас просто-напросто… сожрут. − Мелкая, ты переборщила с пилюлями. От тебя гнилью воняет, − лицо вампира (в этом девушка уже не сомневалась) недовольно перекосилось. Рот искривился, выгибая ухмылку в обратную сторону, и Джагерджак с отвращением фыркнул, выбивая из носа тошнотворную трупную вонь. − Ради него старалась, что ли? − глаза резко вскинулись вперед, внутрь комнаты. « Нет! Стой!...» Рукия безуспешно пыталась закричать, завизжать, запищать (хоть что-нибудь!), но любой звук пресекался широкой мужской ладонью, и кроме неразборчивого мычания, безрезультатного дергания и удивленных глаз брюнетка ничего не могла сделать. Снова ни-че-го. Гриммджоу поднял взгляд в готовности наблюдать исступленно-удивленное выражение лица у второго из преследуемых, но перед глазами внезапно промелькнула темная ткань джинсов, и в ту же секунду челюсть вампира ощутила холодную, шершавую стену с одной стороны и кость коленной чашечки с другой. Раздался глухой, но сильный стук, отчего по стенке прошла легкая вибрация и, кажется, чуть прогудели стекла окон. Рукия, воспользовавшись моментом, когда дышать стало в сто крат легче, задернула голову назад. Широкие плечи, обтянутые черной тканью футболки, единовременно опускались и поднимались в такт тяжелому, глубокому дыханию — Куросаки держался из последних сил. Недолгая тишина, нарушаемая лишь рваной отдышкой парня, трусливо затряслась от тихого смешка. − Неплохой удар, − голос с хрипотцой выдавал вновь растянувшуюся на лице мужчины улыбку. — Но слабовато. Ичиго, и без того понимавший, что удар был крайне слабым, но не ожидавший ответной реакции, отступил на несколько шагов назад. Он бы сделал ещё несколько, но стянутая в чужом кулаке футболка не позволила больше шелохнуться. «Быстро!» − пробежало в голове, прежде чем карие глаза заметили другие, голубые и незнакомые. Использовав замешательство противника, Гриммджоу ухватил оппонента за футболку в районе груди, вывернул руку должным образом и перекинул того через плечо, впечатывая со всей силы в пол. Послышался грохот, следом треск, а за ними последовал полукрик-полустон. Электрический импульс как по проводам пробежался по юношеской спине, резкой болью отдаваясь в позвонках и ребрах. Зазвенело в ушах, и голову в очередной раз пронзила острая боль, задевая воспаленные нервы. Пропустив несколько вдохов, Ичиго с трудом приоткрыл глаза, когда взгляд уперся в рифлёную подошву ботинок. Подошва быстро приближалась, заполняя весь обзор и вот-вот… Парень успел увернуться, прежде чем на месте, где прежде лежала его голова, снова повторился треск: несколько паркетных досок не выдержали и вылетели с привычного места. — Да кто ты, черт возьми?! — упершись руками в пол и глядя из-под рыжей челки, проорал юноша насколько хватило голоса. − Врываешься, нападаешь на нас. Что тебе нужно? — Не строй такое злое лицо, Куросаки. Мое имя Гриммджоу Джагерджак, — приблизившись к оппоненту, вампир сел рядом с ним на корточки, намотал его рыжие волосы на кулак и задернул голову юноши. — А нужен мне ты и твоя подруж… По комнате неожиданно пронесся звон стекла. Несколько мелких осколков осыпались на плечи мужчины, прежде чем он развернул лицо и увидел маленькую брюнетку, сжимавшую в руках разбитое донышко от стеклянной вазы. Темные, чуть мутные глаза сейчас нисколько не боялись, напротив выглядели решительно и упрямо. — Ты издеваешься, что ли, мелкая? — Давай, Ичиго! Живот Гриммджоу пронзила острая горячая боль, и несколько бурых сгустков крови вырвались из горла вместе с хриплым кашлем. Чуть расширенные — больше от удивления, чем от боли — глаза мгновенно опустились вниз. Под ребрами торчал обломок деревянной паркетной доски, прижатый ладонями Ичиго и вдавленный в тело почти до самого конца. «Ублюдок…» — зазвенело в ушах. Джагерджак потянулся второй рукой к шее «нахального пацана», но второй удар, нанесенный чуть выше предыдущего и вызвавший ещё большую боль, откинул его назад. В ванной, дверь которой слетела с петель, не выдержав силы удара, все загремело и зазвенело. Рукия, чуть отдышавшись, присела рядом с парнем и осторожно убрала с глаз взмокшую от пота челку. Ичиго с трудом различал её силуэт и стыдливо прятал увеличенные и заостренные клыки, которые теперь пожирал нестерпимый зуд. — Он сейчас очнется, — прошептал юноша, встряхивая головой и стараясь избавится от желчного зловонья чужой вампирской крови. Разум постепенно затухал, умолкал рассудок, в то время как инстинкты буквально визжали о том, чтобы разорвать в клочья маленькое, хрупкое тельце его спутницы. Девушка надавила на мужские плечи, когда он попытался встать, и, не отрывая взгляда, произнесла: — Прости, Ичиго. Прости, я не хотела этого делать, но сейчас нет другого выхода, — немного запыхавшись, девушка потянулась к крупному осколку некогда красивой, но уже разбитой вазы и приставила к запястью. — Будет немного горько из-за того, что я использовала слишком много таблеток, но это поможет тебе сохранить рассудок. Парень с трудом разобрал её слова и с трудом смог различить легкую улыбку на уставшем лице. «Почему ты так улыбаешься?» Брюнетка тихо зашипела от боли, когда холодное стекло оставило глубокую красную полосу на бледно-молочной коже. Резкий вдох пробил мужскую грудь, в приступе забилось сердце, расширились зрачки, ещё сильней заныли клыки, стоило лишь первым вишневым каплям пролиться с женской руки на пол. Не в силах больше выдерживать надорванные крики собственных инстинктов, вампир схватил девушку за руку и прильнул к ране губами, раздирая клыками нежную кожу. Он ухватил её за плечо, прижал ближе, боясь упустить столь драгоценную и вкусную добычу, и упивался кровью, которая, несмотря на горьковатый вкус, казалась слаще любой другой. Пьянящий запах и вкус подобно дурману отравляли сознание, погружая в темную вязкую черноту. Глубоко и ещё глубже. На самое дно… За все свои семнадцать лет это был, пожалуй, первый раз, когда он серьезно заболел. Температура, головокружение, тошнота — все это настигло Куросаки Ичиго совершенно неожиданно, и о причинах столь внезапной болезни парень мог только догадываться. На лекарствах он сидел уже недели две, может, три, однако треклятая болезнь все никак не отступала, и юноше приходилось лишь с обидой наблюдать, как день за днем текли летние деньки. Ичиго кисло усмехнулся собственным мыслям и лениво приоткрыл потяжелевшие от жара глаза. Знакомый, можно сказать, родной пейзаж за окном встретил его алым, не менее жарким, чем он сам, закатом и душным летним воздухом. Куросаки прикрылся ладонью, скрываясь от надоедливых пунцовых лучей, и потянулся второй рукой к прикроватной тумбочке, перебирая пальцами пустые пачки и скляночки, от одного вида которых сворачивался желудок. Однако мало того, что не обнаружилось необходимого препарата, не было вообще ничего из лекарств. И это называется дом врача? «И когда я успел?» — подумал Ичиго, приподнимаясь на кровати. Юноша хотел было позвать Юзу или Карин (безответственного папашу с его гиперактивностью звать хотелось меньше всего), но тут же осекся. Отец, кажется, упоминал о том, что им втроем нужно куда-то ненадолго уйти. Они бы и его с собой взяли, но ему, как самому больному и несчастному, необходимы покой и отдых. Что ж, покоем и отдыхом его обеспечили, а вот про лекарства, видимо, забыли. Широкая нога плавно опустилась, и юноша встал с постели, отбрасывая длинную темную тень на пол. Подойдя к шкафу, он распахнул дверцу и выудил оттуда футболку с броской цифрой «15» на груди и потертые джинсы. Кое-как натянув одежду на вспотевшее тело, Ичиго поспешил выйти из охваченной алым пламенем комнаты. Вместо вечерней свежести улица встретила парня затхлой духотой и придорожной пылью. Не обращая внимания на головокружение и легкие перебивы дыхания, он не спеша направился в сторону единственной знакомой аптеки, попутно вспоминая названия упаковок и склянок должных лекарств. Аптека оказалось намного дальше, чем Ичиго представлял. Может, он просто медленно шел, а может, она и правда находилась достаточно далеко, но, когда юноша возвращался домой, залитое багрянцем солнце уже сменилось рыжей луной. Посинело небо. Рука с трудом успела ухватиться за ближайший фонарный столб, когда очередное головокружение качнуло больного в сторону. Дышать стало в разы тяжелей, чем ранее, и Куросаки оперся второй рукой о колено, переводя дыхание. «Да что со мной, черт побери?» — подумал парень, уставившись на лохматую голову собственной тени. Мысли как мед медленно тянулись одна за другой, отказываясь складываться во что-то единое и понятное. От жара к головокружению прибавилась ещё жуткая жажда и сухость во рту. Не придумав ничего лучше, чем принятие недавно купленных лекарств, Ичиго потянулся к небольшому пакетику с доброжелательной надписью «Спасибо за покупку». За шуршанием пакета парень не сразу расслышал неспешное групповое шарканье за спиной и впереди. Мужская спина разогнулась, насколько возможно расправились широкие плечи и нахмурились брови, когда до ушей донеслись знакомые ехидный смешок и не менее ехидный голос: — Парни, да это ж Куросаки! — в круге света возникло несколько худощавых фигур и смазливых лиц с уродливыми, кривыми улыбками. — Мы как раз искали тебя, рыжий ублюдок! Я же обещал, что достану тебя! Другая из фигур отделилась от общей тени и вплотную подошла к юноше, чуть наклоняя засаленную голову и заглядывая парню в лицо: — Ууу…Я смотрю тебе совсем херово, да? — Было бы не так херово, если бы ты убрал свою рожу от моего лица, — губы рыжего изогнулись в натянутой улыбке, а от желания хорошенько врезать задрожали кулаки. И все бы хорошо, если бы надрывное дыхание, испарина на лбу, озноб и тяжелые веки не выдавали слабость своего хозяина. — Не зарывайся, Куросаки! А дальше легкое дуновенье воздуха и тупая боль в районе затылка… Очнулся Ичиго от неприятного холодка между лопаток и на ступнях. Что-то такое же холодное стекало по затылку, шее и спине, отчего футболка чуть прилипала к телу. Из разбитого лба по переносице сползало несколько красный струек и, огибая разбитую верхнюю губу, попадали в рот, сменяя сухость на медно-соленый привкус. Руки и колени жутко жгло от ссадин, онемели пальцы. Пуговицы с воротника футболки были выдраны чуть ли не с тканью, отчего легкий воздух проскальзывал внутрь, облизывая своим холодным языком оголенные шею и ключицы. Похоже, кроссовками они тоже не побрезговали — холодило ноги. Попытка встать не возымела никакого эффекта, и Куросаки вновь прислонился к бетонной стене. Неизвестно, сколько бы ещё он так сидел, если бы не почуял легкий цветочный аромат, игриво щекотавший нос. Напротив избитого парня сидела незнакомая девушка, может, девочка. Он не мог различить лица, как бы сильно ни напрягались глаза, а вместо простого вопроса из глотки рвались хрипы и горячий воздух. Женские губы зашевелились, но Ичиго не слышал слов. Он вообще ничего не слышал кроме собственного биенья сердца. «Почему ты улыбаешься?» Уголки губ девушки приподнялись, и юноша протянул дрожащую руку к её лицу. Рука медленно двигалась вперед и коснулась нежной кожи, хотя парень был почти уверен, что эфемерный образ тут же растворится в тумане, стоит только дотронуться. «Красивая, наверное…» Внезапно наступила темнота, и сотни, тысячи, миллионы раскаленных игл проткнули каждую частичку тела! Цветочный запах увеличился в разы, к языку прилила собственная кровь, задрожали пальцы, онемели плечи. В желтом свете фонаря, на бледном женском лице, в обрамлении черных ресниц, он впервые увидел эти глаза. Две черно-синие дыры, казалось, даже свет поглощают и топят в непроглядной и пустой черни. И Ичиго, как утопленник с привязанным к шее камнем, опустился на самое дно этих глаз, ощущая, как два острых шипа вонзаются в плоть. — Стой, Ичиго…Хватит…— горячий шепот на шее Куросаки все-таки смог его образумить. Глаза распахнулись в удивлении, когда юноша перестал вылизывать рану на женском запястье. Хрупкое тельце обмякло у вампира на плече, тонкие пальцы отчаянно сжали ткань футболки на спине, и девушка тяжело дышала, пытаясь не потерять сознание. — Хватит… Прошла минута, не больше. Однако и для него и для неё эта минута показалось длиннее, чем вся жизнь.