Контроль

      Джагхеду Джонсу никогда не жилось легко. С самого начала, когда по Ривердейлу пронесся слушок о сбежавшем FP Джонсе, предварительно успевшим обрюхатить Глэдис Митчел, негласное знание того, что его еще неродившегося сына ждет сплошная пустота, грязь и боль, окутало город. Перед совсем еще младенцем возникла стена, навсегда перегородившая его путь к счастью. Сразу стало ясно, что он другой. В детском саду, Джаг, пренебрегая разнообразными веселыми играми, предпочитал закрываться в своем цветастом маленьком мирке, вход в который был запрещен всем, кроме разве что его воображаемого друга. Он называл его Пит. Странное имя для воображаемого друга. Странно, что у него вообще был воображаемый друг. Да и само имя Джагхед было странным. Над ним как-будто поиздевались еще при рождении, мало тебе бухого-отца-байкера-наркодилера, Джаг, так вот тебе имечко, тупоголовый* В первом классе он создал свое первое произведение, двухстраничный рассказ, о счастье и идеальной семье. Он тянулся к солнцу, которое лишь обжигало его пальцы. Джагхед был поэтом, а не воином. Но весь окружающий мир словно стремился изменить его, окунуть лицом прямо в грязь. Что о FP, ему было плевать в любом случае. А в большинстве своем он даже с трудом вспоминал, что у него вообще есть сын. Проявлением внимания и участия с его стороны чаще всего являлся пьяный крик или бутылка, брошенная в сторону головы. Это началось задолго до того, как Джагхед достаточно вырос, чтобы понять, почему ему причиняют боль. Серьезно, он даже думал, что это обычное взаимодействие отца с сыном. Пока на примере единственного, недавно появившегося друга (Арчи), не убедился в обратном. И боль не прекратилась, даже когда он покинул трейлер, найдя широкий мир за его пределами. Пусть и понял он это не сразу. Где-то во втором классе все местные задиры единогласно определили его в свои жертвы. Где-то во втором классе жизнь Джагхеда превратилась в полный отстой. Муз Мейсон, например, обычно выставлял его на посмешище, несколько раз даже окунул головой в унитаз, но это, слава Богу, никогда не заходило слишком далеко. В основном, благодаря уклонистической натуре Джагхеда. Ситуация с Рэджи Мантли обстояла бы гораздо хуже, не дружи Джаг с Арчи, успевшим к тому времени влиться в компанию вышибал. Мучителей было много. Все они стремились задеть, покалечить. Но большинство были крайне непостоянны и, не найдя в Джагхеде нужного им отклика, довольно быстро оставляли его в покое. Возглавляли же список его личных истязателей, что неудивительно, именно близнецы Блоссом. Эта пара отлично работала в тандеме, Джейсон, в основном, заботился о физическом насилии, в то время, как Шерил украшала мир Джагхеда все новыми и новыми колкими оскорблениями, часто доставляющими боль намного большую, нежели синяки оставшиеся от ее братца. Не то чтобы их насилие было сосредоточено на одном Джагхеде, просто он осмелился взвалить на свои плечи большую его часть. Однажды он даже нагрубил Шерил в ответ, за что довольно жестоко поплатился, вернувшись ночью домой со сломанной рукой. Где FP, утонувший в виски, довольно спокойно предложил ему самому отправиться в больницу. Сломай ему обе ноги, Джаг был уверен отец заставил бы его ползти несколько километров. В пятом классе, во время раунда хоккея, Джейсон «случайно» нанес ему пагубный удар в колено, оставив мальчика хромать в течении недели. В классе шестом или седьмом, Блоссомы и их лакеи начали третировать его удивительно творческим прозвищем Fughead Jones*. В восьмом классе Джагхеду пришлось еще и сидеть с Шерил на химии. И она, естественно, во всю пользовалась так удачно выпавшей ей возможностью опускать его еще и во время уроков, заваливая миллионами вопросов, бывающими зачастую настолько унизительными, что вкупе с одобрительными улыбками Джейсона, заставляли его время от времени задумываться о суициде. «Боже, я не могу и представить какого это жить в вашем мерзком маленьком трейлере, хотя свиньи редко замечают окружающее их дерьмо верно?» — неизменная едкая улыбка — » Погоди-ка, неужели твой отец жив? Это не его нашли недавно захлебнувшемся собственной блевотиной? Жаль, я думала это он» Когда же Джаг не смог больше выносить постоянные издевательства, он нарушил основное правило средней школы — рассказал учителю. В этот день Шерил впервые по-настоящему влетело, оставить это так она, конечно же, не могла. Поэтому следующий день встретил Джагхеда поучительной речью о том, что нужно «относиться к одноклассникам с уважением» и «действовать как зрелые, ответственные молодые люди и дамы». Джагхед был в ужасе, он вовсе не хотел прослыть слабаком и ябедой. Сильнее страха, пробудившегося в Джонсе, была только ярость из-за бестактности учителя и понимание того, что на помощь рассчитывать не стоит. Усвоил это он именно тогда. Во время обеда Джаг осторожно пытался пробраться к своему обычному месту в столовой, взвешивая каждый свой шаг. Но в каком-то месте система явно дала сбой, потому что Шерил и Джейсону все же удалось загнать его на футбольное поле. «Значит, пошел плакаться учителю, педик?» — прорычал Джейсон, толкая Джагхеда в забор. «Я-» «Боже, какой же ты жалкий», — засмеялась Шерил. «Просто оставьте меня в покое», — пробормотал он. Это получилось гораздо более требовательным, чем он хотел изначально. И, к сожалению, не осталось незамеченным. Шерил засмеялась, громко, чувствуя скорую расплату. Они не видели в нем угрозу. «Какой уверенный, а? И кто же, думаешь, тебя защитит? Твой бойфренд Арчи не здесь, если ты еще не заметил» — Джейсон толкнул сильнее, заставляя Форсайта поморщится от боли, резанувшей его плечо. «Ауч, не убей его, Джей-Джей!» — и Шерил вроде как даже собиралась помочь, но — «В любом случае, он сделает это сам, оставив кривую записку о том, что он больше не мог терпеть эту боль» Плечо ужасно саднило, Джейсон, кажется, опять сломал ему руку, но хуже было от другого. Шерил была права. И эта правда буквально раздирала его изнутри. Слабак. Он ведь действительно собирался покончить с собой. Джаг допустил ошибку, он потерял контроль: «Убери от меня свои руки, мудак!» — честно, это было единственным выходом, чтобы не расплакаться прямо здесь. Близнецы перевели на него озадаченные взгляды. «Что ты там прокряхтел, мямля?» — Джейсон был всерьез удивлен. Еще толчок и ярость накрыла Джагхеда с головой. Обычно серый мир стал будто бы ярче. Красного было больше, он видел красный. «Я сказал пошел ты!» — он оттолкнул Джейсона и даже умудрился пару раз заехать ему по лицу. Рыжий шагнул назад. Теперь на его лице отражался шок. Рот Шерил распахнулся. Это был первый случай, когда жертва осмелилась сопротивляться. Он провел еще несколько секунд, просто уставившись на Джагхеда, в непонимании. Потом он, естественно, разбил Джагу нос. Глаза близнецов широко распахнулись. Не из-за реальной озабоченности, а потому, что… ну, теперь они могли попасть в настоящую проблему. «Джей Джей…» — начала было Шерил. Именно тогда их тренер, высокий, пузатый мужчина лет сорока, выбежал на площадку. «Что тут происходит?» «Э-э…» Он посмотрел на брата и сестру, а затем перевел взгляд на Джагхеда, сжимающего разбитый нос. Шерил всегда была сообразительна. «Джагхед начал первый! Джейсон просто защищался!» — на ее глаза навернулись слезы. «Да, это так. Я не виноват, что сильнее его». Удивительно, но к концу этой истории и Джагхед, и Джейсон понесли одинаковое наказание: отстранение от занятий. К тому времени, как двери старшей школы распахнулись перед ним, он все еще сомневался, что может ненавидеть кого-то настолько сильно, насколько ненавидел Джейсона и Шерил, но после очередного Новогоднего сюрприза от близнецов, все сомнения испарились. Именно в этом году мать Джага ушла, забрав с собой Джеллобин и все хорошее, что было когда-либо в его жизни. И Блоссомы не могли упустить такую возможность. Шерил, в частности, не теряла времени, рассказывая всем, что «Глэдис и Джеллобин Джонс покинули город, потому что Джагхед попытался прикоснуться к своей сестренке». Когда Джагхед случайно наткнулся на новый хэштег Шерил, #педоджонс по всему местному твиттеру, он захотел умереть. Это зашло слишком далеко. Они могли ударить его. Причинить ему боль. Назвать его неудачником. Но чтобы шутить о чем-то подобном? Чтобы шутить так о Джеллобин, которая всегда была одним из немногих постоянных источников света в его жизни? Он всегда надеялся, что даже у близнецов Блоссом должна быть хоть какая-то человеческая порядочность. Когда он вошел в Ривердейл-Хай, его приветствовало восклицание Реджи Мантли: «О, о, кто-то любит маленьких детей!» и смех. Кто-то приклеил плакат с надписью: «Опасайтесь педоджонса!» на его шкафчик. Школьный стенд был заклеен, в основном, предупреждениями о том, что лучше прятать своих младших братьев и сестер, когда рядом Джонс. Тогда он отправился домой и впервые порезал себя. Как же он хотел сдохнуть. «Чувак, никто не верит в это» — Арчи всегда поддерживал его. Но дело было в другом. Определенно, только Арчи мог не заметить проблему. Именно тогда он решил, что хочет смерти этих двоих. «Я знаю, они придурки… Но это просто старшая школа, Джаг.» — Бетти не прекращала заверять его с дружеской улыбкой. Вот только похлопывания по плечу, и успокающего «ну-ну» явно не хватало. «Бетти, я ценю твой безграничный и беспричинный оптимизм, но это не тебя обвиняют в почти изнасиловании собственной младшей сестры.» «Подумай об этом так: Ты хороший человек. Лучше, чем они когда-либо могут стать.» «О да, Бетти. Мне сразу же стало легче. Спасибо тебе.» — он шипит, словно змея. Зря, она ведь просто пыталась помочь. И Джаг даже начинал немного чувствовать вину перед Бетти, чистя зубы и намереваясь поскорее вернуться из школьной душевой кабины обратно в кладовку, где он совсем недавно обосновался. Школа уже была пуста, как и обычно в это время суток. Ужасно воняло потом, но жить в школьной кладовке было всяко лучше, чем ютиться где-нибудь на помойке. Мало ли что там с ним могло произойти. Не успел он покинуть эту так называемую душевую, как звук вновь открывающихся дверей раздевалки заставил его остановиться. Шаги, больше одного человека. Волей-неволей научишься определять такие вещи, проведя половину детства скрываясь. Два веселых, возбужденных голоса. В сердце что-то екнуло. Это точно были Блоссомы. Блоссомы, блять. Какого черта они забыли в гребанной раздевалке ночью? «Да ладно тебе, Шерил, давай н-» «Все в порядке Джей-Джей. Я клянусь. Просто расслабься. Здесь никого нет.» Единственным до чего додумался Джагхед, было закрыться в туалетной кабине, предварительно вскочив на унитаз. Напрягала его неплохая такая щель в этой самой дрери, ведь сдвинься он на миллиметр вправо и все, максимум что он, в таком случае, получит так это еще несколько бонусных синяков от Джейсона. Зато именно благодаря ей, он мог прекрасно разглядеть, что у них там происходит. Чутье буквально кричало о том, что здесь явно что-то не так. Зачем, блять, им иначе приходить ночью в ебучую школьную раздевалку? «Я просто осторожен, Шерил. Это нормально — быть осторожным.» «Тише.» — Шерил положила руки ему на плечи, — «Позволь мне помочь снять твой стресс.» Она прижала его к шкафчикам и поцеловала. Он опустил руки к талии своей сестры, углубив поцелуй. Сердцебиение Джагхеда ускорилось. Они всегда были достаточно близки, чтобы люди шутили об этом, конечно, но… действительно? Его ладони начали потеть. Он вдруг почувствовал себя грязным. Во-первых, он, кажется, перенял на себя роль Подглядывающего Тома, во-вторых — субъектами его подглядывания оказались брат и сестра. И еще раз из-за того, что они, блять, родственники. РОДСТВЕННИКИ. Джагхед облизал губы, нахмурившись. Джейсон, наконец, оборвал поцелуй. «Ты самая сексуальная девушка в этом дерьмовом городке», — усмехнулся он, а Шерил фыркнула и распустила волосы. «Ты просто так говоришь, потому что мы близнецы. Ты нарцисс.» Она протянулась за еще одним поцелуем. Только сейчас Джагхед буквально выпал из транса, осознав какая-же прекрасная возможность у него появилась. Он даже мысленно пнул себя за то, что не додумался до этого раньше. Идиот. Полный идиот. Форсайт осторожно засовывает руку в карман. Только бы они не услышали. На то, чтобы подавить приступ маниакального смеха уходит гораздо больше сил, нежели он ожидал. Для этого Вселенная сочла нужным издеваться над ним не останавливаясь в течении последнего десятилетия? Чтобы он возместил все свои убытки этой великой победой? Джагхед вынул телефон. Господи, он столько страдал. Аккуратно подвел его к щели и начал съемку. Он почувствовал головокружение. Они просто выбрали неправильный день и неправильное место. А что касается него? Уж он то с выбором не прогадал. Джаг начал запись как раз вовремя, чтобы застать их, обрывающими второй поцелуй. И этого уже было достаточно. Джейсон провел рукой по длинным имбирным волосам своей сестры, а другую опустил ниже. «Ты ведь говорила…» — он начал. Она пригрозила пальцем. «Я знаю, что я говорила. Я также неоднократно упомянала, что вам нужно узнать значение слова «терпение», молодой человек. Шерил положила руки на плечи Джейсона и подарила тому еще один поцелуй. Затем она присела, присела на корточки, а не встала на колени, ведь Шерил Блоссом никогда не рискнула бы испачкать свою белую дорогущую мини-юбку. Джагхед почти рассмеялся. Только когда она начала возиться с поясом Джейсона, он услышал собственное тяжелое дыхание. Джейсон положил ладонь на голову сестры. «Черт возьми…» — выдохнул он. Джагхед уже успел решить, что это странный полуночный кошмар, вызванный употреблением слишком большого количества мороженного у Арчи или чем-нибудь подобным. Он ведь не может действительно наблюдать за тем, как Шерил несколько раз проводит рукой по вставшему члену собственного брата. Он не может по-настоящему пялиться на то, как Джейсону Блоссому делает минет родная сестра в раздевалке Ривердейл-Хай. Этот город отстой. Дыхание Джагхеда стало еще тяжелее. Он почувствовал знакомое, но совершенно нежелательное покалывание в паху. Руки уже тряслись так, будто на него направлено дуло гребанного пистолета. Главное — чтобы все получилось. Шерил, вроде как, уже закончила, проглотив большую часть спермы своего брата. Большую часть. Остальная же медленно стекала вниз по ее подбородку, оставляя пятна на ее безупречной блузке. Джагхед даже не был уверен, заметила ли она. «Боже… Ты лучшая, Шер-Шер, — выдохнул Джейсон. Было что-то невыразимо извращенное в использовании детского прозвища здесь, но по разным причинам никто не присутствующих не находился в состоянии прокомментировать его. Джагхед все-таки признал мощное давление в паху. «Что ж, это было весело», — заметила она. «Теперь домой?» — спросил легко, почти непринужденно, будто это не он только что спустил в горло своей сестры в чертовой раздевалке старшей школы. Джагхед продолжал записывать, пока они не связали руки и не покинули помещение, холодны и собраны, как всегда. Вскоре после их ухода он сохранил видео. Пожалуй, так быстро он еще не кончал. Ему определенно нужно было на воздух. Парень с такой широченной улыбкой определенно выглядел странно на ночных улицах их небольшого городка. Хотя сейчас Джагхеду, на самом деле, было абсолютно плевать на мнение окружающих, он только что получил идеальное оружие. Он мог уничтожить их. Всего за час мог полностью разрушить всю их жизнь, так как они на протяжении десяти лет медленно рушили его. Несколько кликов и весь мир увидит как непобедимая Шерил Блоссом сосет у собственного брата. Господи, да он почти подпрыгивал от радости. Так сильно ему еще не везло. Только вот спешить не стоило, Джагхед был уверен. «Эй, Арч» — спросил он позже друга, когда они собрались вместе в комнате последнего для решающей схватки в Call of Duty.- «Могу я задать тебе вопрос?» «Конечно, чувак. Что-то случилось?» «Скажи, если бы у тебя была сила уничтожить… кого-то, кто действительно этого заслуживает, ты бы воспользовался этой силой для получения того, что тебе нужно?» «В смысле, шантаж?» «Да, да, именно. Это было бы неправильно?» На экране персонажа Джагхеда подстрелили. «Я… да, скорее всего. Я имею ввиду, если человек заслуживает этого, то ты просто опускаешься до его уровня, верно?» В ту ночь, Джаг очень долго и напряженно думал. Он буквально держал меч над головой самой могущественной семьи Ривердейла. Он мог легко вынудить их отдать такие деньги, что хватило бы жить в комфорте всю оставшуюся жизнь. Он мог попросить все что угодно, серьезно. Он все еще думал, когда понял, что снова возбужден. Порно, найденное в интернете, к сожалению, не произвело на него никакого эффекта. Разум постоянно возвращался к видео, сохраненному на телефоне. Он съежился. Это было неправильно. Абсолютно со всех аспектов, но… Лихорадочно, он вытащил телефон и включил запись. Тяжело дыша, он наблюдал за Шерил Блоссом на небольшом экране своего смартфона. И тогда он решил как будет действовать. Джагхед определенно хотел мести. Это было неблагородно. Это было совсем не хорошо. Именно это, вероятно, в будущем заставит Бетти забыть все, что она когда-либо говорила о том, что он «такой хороший человек». Этот поступок мог даже заставить его очутиться в тюрьме. Этот поступок мог сделать Джагхеда его отцом, если не хуже. Но черт возьми, мир ведь не хотел, чтобы он был слишком чувствительным, верно? Мир хотел, чтобы он был злым и жестоким. Мир хотел сделать его садистским и беспощадным. Таким же, как и все остальные. Что ж, значит, мир получит то, чего хочет. Весь следующий день он наблюдал за Шерил. Наблюдал за тем, как она штормом проносились по коридорам Ривердейл Хай, с какой уверенностью и наслаждением втаптывала в грязь очередного попавшегося ей под руку парнишку. Он терпел все ее оскорбления, переносил все ее попытки унизить, опустить. Сколько гребанных лет он терпел? Господи, как же сильно он ее ненавидел. То, как она двигалась, поступала, все в ней просто кричали о том, что всего она достигла сама. Разве это было правдой? Ей просто повезло. Чертовой Шерил-бомбочке везло всегда. Вся Шерил состояла из одной лишь лжи, мерзости и грязи. (Чего только стоило то видео с ее непосредственным участием.) Он обратился к ней после занятий, когда она, плавно покачивая бедрами, вышла из помещения. «Привет, Шерил», — сказал он, с трудом сдерживая насмешку в собственном голосе. Сказать, что Шерил была удивлена — ничего не сказать. Несмотря на гниль внутри, снаружи Шерил была красива. И за это Джагхед ненавидел ее еще больше. Потому что она чувствовала, красота дает ей возможности. И открыто пользовалась ими. Шерил удостоила его своим темно-карим взглядом и поджала губы. И он ненавидел ее настолько сильно, что желание убить ее на этом же месте плохо поддавалось контролю. «Что тебе нужно, бомж?» Думать над чем-то более остроумным ему не очень-то хотелось, так что правды было вполне достаточно: «Я хочу показать тебе кое-что.» Шерил фыркнула. Презрение — она определенно испытывала презрение. «Эм, кхм… ну, к сожалению, для тебя, твоего воображаемого друга и жуткого Призрака Оперы, которого ты наверняка прячешь у себя в шкафу, я, пожалуй, откажусь. Попробуй предложи это своему мертвому опоссуму, он ведь у тебя есть, правда?» «Нет, ты не откажешься, Шер-Шер» — прорычал он, удивившись количеству яда в собственном голосе. Как и она, очевидно. Даже, если и попыталась это скрыть. «Прости?» «Поверь мне, Шерил», — он схватил ее за локоть — «Тебе очень захочется это увидеть.» Она сердито облизнула губу. Даже обернулась несколько раз, словно проверяя, что ее никто не заметит в этом социальном кругу. «Ну что там?» Джагхед не смог сдержать очередную усмешку. «Пойдем, и увидишь все сама.» Он не знал, почему она пошла за ним. Может, это было любопытство. Думать об этом сейчас не хотелось. Он провел ее на школьный склад и жестом предложил занять место рядом с ним. Она сделала это, пусть и неохотно. Села, разгладила юбку. Джагхед вытащил телефон. Шерил нахмурилась. Он открыл папку 'видео'. «Что ты-» Нажал на первое из списка. Шерил потребовалась ровно секунда, чтобы понять что творится на экране, и как только она это сделала, надменность на ее лице сменилась выражением ужаса. Теперь он рассмеялся. Громко. Губы Шерил беспомощно тряслись, она как-то побледнела даже. Улыбка Джагхеда расширилась. «Что случилось, Шерил? Неужели не нравится фильм? Не ты ли всегда говорила, что достаточно горяча, чтобы быть звездой? Да, из тебя вышла неплохая порно-звезда.» «Но…» — пробормотала она. Удивительно. Шерил Блоссом нечего сказать. — «Я…Ты… Я скажу…» Джагхед снова рассмеялся. «Ну, кому ты собралась сказать?» «Но…как ты…» Страх в ее глазах сиял ярко, словно солнце. Солнце, которое он нашел. Наконец-то власть оказалась в его руках. Теперь он заправлял балом. Это был его час. Близнецы Блоссом перестали быть чем-то важным, их власть рассыпалась на мелкие кусочки. Он улыбнулся, яростно, по-волчьи. Да, он определенно чувствовал себя волком. «Разве это имеет значение? Я уверен, такая идеальная ученица, как ты, достаточно умна, чтобы понять что это означает». «П-пожалуйста», — она умоляла, и это чертовски нравилось Джагу.- «Ты не можешь это показать… Ты не…» «Прежде всего», — он потянулся и схватил тонкий материал ее блузки. Дернул ближе. Она была напугана. Словно газель, застрявшая в львиных лапах. -«Если ты или Джейсон когда-нибудь снова тронете меня хоть пальцем или скажете что-нибудь, что можно было бы истолковать как невежливое, все в Ривердейле мигом получат великолепную возможность взглянуть на тебя, делающую минет собственному брату. Понимаешь?» — На ее лице промелькнула тысяча эмоций. Отвращение. Гнев. Тревога. Но самым сильным был страх. Явный, беспричинный ужас. — «Ты понимаешь?» — прошипел он. Нет, он скорее подходил на змею. «Мы больше никогда не будем связываться с тобой, Джагхед, я обещаю.» «Разве я об этом тебя спросил? Я спросил понимаешь ли ты? Ммм, Шер-Шер?» Она сделала паузу, чтобы не ответить грубо, как натренированная собака. Глубоко вздохнула. «Я понимаю.» «Хорошо» — он отпустил ее. Она было попыталась подняться, чтобы уйти, но Джаг схватил край юбки и отдернул на место — «Куда это, по-твоему, ты собралась? Неужели, думаешь это все? После долбанных лет страданий, через которые ты меня провела?» «Я-» «Мы даже близко не закончили». Она сжала губы. «Чего ты хочешь?» «Я…» — Джагхед не был уверен. — «Пойдем», — предложил он. Предложил. Будто она могла отказаться. Она встала, испуганная, потерянная и яростная. Он прошелся по пустому залу, Шерил медленно поплелась за ним. Джаг обернулся, чтобы убедиться, что она все еще идет. Она уставилась на него с ненавистью. А Джагхед понял, что его трясет. — «Итак… как долго?» — наконец он разрушил тишину. «Что?» «Ты и Джейсон. Мне просто любопытно, кто именно из вас решил, что слишком скучно быть просто братом и сестрой?» «Заткнись», — отрезала она. Ее кожа была слишком бледной, даже по меркам Джагхеда. — «У нас с Джейсоном все по-особенному». «О, я уверен», — засмеялся Джагхед — «На члене Джейсона скачут только особенные». «Отвали, ты не понимаешь». Он проскользнул в один из грязных, усыпанных мусором, переулков за школой. Темнело. Все здесь было пропитано зловонием окурков, гниющих продуктов питания и грязью. Просто грязью. Шерил стояла и смотрела на него. «Пойдем» — она неохотно зашла в переулок. С одной стороны, она выглядела такой неуместной. В ее идеальном макияже, маленькой милой белой юбке, со своим извечным лощенным блеском и мишурой. С другой, он был дома. Шерил приобняла себя руками, будто замерзла. Он закатил глаза. Здесь не было так уж холодно. «Чего ты хочешь?» — спросила она снова. Ее губы скривились. «Хочу, чтобы ты отсосала мне», — слова непроизвольно вылетели из его рта, он успел лишь удивиться тому, насколько легко это прозвучало. Он чувствовал себя грязным, как тогда в раздевалке. Отвратительным. Все его тело покалывало. — «Похоже, ты с этим неплохо справляешься». Она почти смеется. «Ключевое — ты хочешь!» — огрызается. «Послушай, мы можем это пропустить? Можем ли мы пропустить всю ту часть, где ты говоришь, что не собираешься этого делать и пытаешься договориться со мной, прежде чем окончательно сдаешься, понимая, что другого выхода нет? Давай просто перейдем к следующей». Его сердце буквально выпрыгивало из груди. Кровь приливала к щекам. Он изо всех сил старался сохранить холодное, каменное выражение лица. «Я… почему…почему ты этого хочешь?» — неужели ей действительно было интересно? Да, и черт возьми, она готова была ударить себя за этот интерес. «Это имеет значение? Все, что должно тебя волновать, — чтобы это видео не приобрело широкий круг зрителей.» Она была так зла. Ярость, ненависть, гордость, он просто не мог заставить это испариться. Ее нижняя губа дрожала. Она сжала руки в кулаки. «Ты… я этого не сделаю», — утверждала она. «Не выдумывай, Шер-Шер. У тебя есть два варианта. Ты можешь встать на колени прямо сейчас, или же отправиться домой и наблюдать за тем, как медленно рушится вся твоя жизнь» — он имитировал весы — «Колени. Жизнь. Твой выбор.» Она сделала шаг к нему. Джагхед видел, как ее грудь поднималась и падала, когда она дышала. Быстро. Резко. Боже, кажется, она была в ужасе. Он улыбнулся. «Ты не можешь заставить меня сделать это — это шантаж», — пропела она. Ого, неужели к кому-то вернулась былая уверенность. «Шантаж — такое забавное слово, не думаешь? Я сразу вспоминаю дымные закулисные сделки… интриги… секреты… плащ и кинжал. Инцест, например…» Она дрожала, слезы застыли в больших карих глазах. «Пошел ты. Давай просто побыстрее с этим покончим.» «А-а-а» — он пригрозил пальцем — «Мы не собираемся 'побыстрее с этим покончить', на самом деле, я хочу получить удовольствие». «Ты испорчен» — буквально выплюнула она, фыркая. Он лишь усмехнулся, садистски и голодно, — «Мой отец преступник, глупая ты шлюшка, думаешь я мог стать другим? А я ведь пытался, Шерил, честно, и если бы не ты со своим тупым братцем, ничего бы не случилось». Дрожа, Шерил присела. — «Э-э-э. Никаких приседаний. Колени. Я хочу, чтобы ты испортила эту тупую юбку. Я хочу, чтобы все увидели грязь на твоих лосинах и точно знали, чем ты занималась. Она подняла глаза и посмотрела на него с нечеловеческой яростью. Но покорно опустилась на колени. Джагхед схватил ее за волосы. «Ау!» «Слушай, я знаю, что ты задумала. Поэтому, если ты меня укусишь, то серьезно об этом пожалеешь, поняла?» «Мне больно, Джаг!» — взвизгнула она. «А это идея».- Он резко дернул и улыбнулся визгу боли, который последовал. Тем не менее он почти заскулил, когда она сжала его болезненно стоявший член рукой. Шерил скользнула губами по головке и посмотрела на него со слезящимися глазами. Джагхед чуть не кончил только от теплого, влажного ощущения ее рта вокруг его члена. Она начала энергично двигать головой вверх и вниз, и Джагхед сразу понял, что она пыталась сделать. Она пыталась заставить его кончить как можно быстрее, и с такой скоростью определенно преуспела бы. Поэтому он прошипел: «Медленней» И она с неохотой сделала это. Джагхед переместил свою руку на ее затылок, заставив заглотить глубже. Он услышал ее протест и улыбнулся. Форсайт видел, как она пытается отпрянуть и вздохнуть, и это нехило так возбуждало. Наконец, он отпустил ее, и Блоссом резко отстранилась. Затем выплюнула. Господи, как же жалко она выглядела. Потекшая тушь, размазанная помада и блузка, испачканная грязью. Джагхед надеялся, что она стоило дорого. «Я не…» она ахнула. Джагхед засмеялся. «Посмотри на себя».- Он улыбнулся. И хоть соблазн запечатлеть этот момент был велик, Джонс прекрасно понимал, что это может сработать против него. Он дал себе немного времени, чтобы остыть. Джаг не хотел, чтобы это закончилось слишком рано. «Я не хочу повторять это снова», — вскрикнула она. Он хихикнул. «Думаешь, мне есть дело, шлюшка?» — выплюнул ей в лицо. «Меня зовут не » шлюшка » — она отстранилась. Он был удивлен яростью, которая настигла его. Она действительно собралась разговаривать с ним таким тоном? Да и сам факт того, что его абсолютный контроль над ситуацией, по-видимому, не был таким уж абсолютным. Он потянулся и еще раз дернул ее за волосы. «Ауч! Прекрати так делать! » — зашипела она. «Прекрати так делать!» — он откровенно издевался — «Если я говорю, что твое имя шлюшка, значит твое имя шлюшка, Шер-Шер». Она больше не смотрела на него. Ее голова опустилась. Лицо закрыли ниспадающие рыжие пряди. «Послушай, — пробормотала она, пытаясь скрыть дрожь в своем голосе, но не смогла подавить всхлипывания. Она зарыдала. Блять, у нее, кажется, началась истерика. — «П-просто… дай мне закончить, чтобы мы м-могли… просто». В тот момент, когда Шерил снова начала заглатывать, Джагхед остановил ее. «Подожди. Подожди. Блять. Я передумал. Вставай.» «Чего…чего ты еще от м-меня хочешь?» — Джагхед дернул ее за плечи. Она не прекращала плакать — «Т-ты ведь говорил, что т-только…» «И я сказал, что изменил свое гребанное мнение, Шерил», — прорычал он. — «Убирайся. Уходи отсюда. Блять, просто проваливай». Шерил подняла голову, ее прекрасные глаза были полны ужаса. Он чувствовал отвращение. Отвращение к тому, что он сделал. К самому себе. Он видел Шерил Блоссом, испуганную, сломанную. Это было его рук дело. И от этого было мерзко. Но было еще кое-что. Гордость. Удовлетворение. Внутренне — он ликовал. Теперь он был наверху. Ощущение силы. Контроля. Она была полностью в его власти, он мог делать с ней все, что ему нравилось. Но он отпустил ее. Не то, чтобы ему стало жаль, нет, Шерил это заслужила. Уж в этом то он и не сомневался. Просто он не мог переступить черту. Пока не мог.