Любовь зла

Ранним утром прекрасного летнего дня, спеша на стук в дверь, Трикс не чувствовал опасности, хотя жизнь неоднократно преподавала ему уроки, и давно пора было выучить, что, когда в твою дверь стучит незваный гость, не жди ничего хорошего. Однако никакой тревоги Трикс не испытывал. Возможно, потому, что гость был как раз званый. Вернее, не совсем гость — должен был приехать мясник и привезти заказанное мясо, а заодно и еще некоторые вещи из города. Мясник был одноногим, и однажды Трикс из любопытства, просто чтобы проверить себя, и совершенно бесплатно наколдовал ему протез. На взгляд Трикса, получилось просто великолепно: очень похоже на настоящую ногу, с шарнирами в месте сустава, а на пальцах даже ногти были вырезаны. Конечно, хороший мастер-деревщик сделал бы не хуже, и Трикс подозревал, что двое-трое таких специалистов в городе найдется, но, во-первых, взяли бы они очень дорого, а во-вторых, много ли народу может похвастаться наколдованной деревянной ногой? Так что мясник кроме протеза получил еще и хорошую рекламу, а Трикс — бесплатную доставку на дом. В общем, раннему посетителю Трикс не удивился. По правде сказать, обнаружив на пороге вместо мясника витаманта, Трикс не удивился все равно. — Меня тут нет, — буркнул витамант и ловко проскользнул мимо Трикса в дом. Трикс только вздохнул, осмотрелся, не видно ли телеги мясника, и вернулся в башню. За полгода, что Гавар Вилорой был полномочным представителем Хрустальных Островов в Королевстве, он довольно часто посещал Трикса и, как бы странно это ни звучало, каждый раз от кого-то прятался. Казалось бы, от кого может скрываться маг-витамант, который и выглядел-то пугающе, не говоря о могучей магии? Ответ Трикса удивил и даже позабавил. Во-первых, на Гавара свалилась куча бумажной работы: неотъемлемая часть дипломатии, которая не желала выполняться сама даже под действием самых сильных чар. Разница между сочинением заклинаний и подробных отчетов о проделанной работе оказалась не слишком большой, но, по заверению Гавара, когда он садился за составление очередного документа, все слова напрочь вылетали из головы. В такие моменты он любил заявляться к Триксу и вызывать его на магическую дуэль. Щавель настрого запретил Триксу участвовать в подобных поединках, что, впрочем, не останавливало Гавара от постоянных предложений. Сам Трикс не воспринимал опасность всерьез: Гавар был ему должен и в худшем случае просто обменял бы долг на жизнь Трикса, однако ослушаться учителя не решался, хоть ему и хотелось проверить свои силы. Да он и сам понимал, что не следовало впустую разбазаривать идеи заклинаний и тем более показывать их врагу. В итоге все вызовы на поединок оканчивались распитием чая и жалобами на скучную работу и идиотские обязанности. Жаловались оба. Однажды магическая дуэль все-таки состоялась. Виной тому стал внезапный отъезд Щавеля по важным делам. Правда, закончить пришлось досрочно, согласившись на ничью, из-за столь же внезапного возвращения магистра. Впоследствии Гавар утверждал, что был в шаге от победы и согласился прекратить поединок только из снисхождения к молодому сопернику и уважения к его учителю. Трикс подозревал, что на самом деле витамант просто испугался вернувшегося в ужасном расположении духа магистра. И Трикс не мог его осуждать: Щавель едва не метал молнии, ворчал что-то про глупых женщин и не в меру ревнивых мужей. К счастью, последствий поединка он благополучно не заметил, чему оба дуэлянта были безмерно рады. Вторым, что немало удивило Трикса и поразило Гавара, стало огромное количество желающих торговать с Хрустальными Островами. При том торговать самыми необычными и подчас совершенно витамантам ненужными вещами. Поначалу Гавар обрадовался, ведь торговцы — это легальный способ найти шпионов и предателей. Более того, почти сразу вместе с торговцами объявились и эти самые шпионы и предатели. Однако радовался Гавар недолго. Все шпионы и большая часть торговцев исчезали в неизвестном направлении, стоило им получить деньги. Впрочем, очень быстро они обнаруживались в кабаках за кружкой эля и рассказом, как они, настоящие патриоты, обманули мерзкого витаманта, а заодно и послужили Королевству. Мерзкого витаманта они недооценивали зря. В своем кабинете Гавар соорудил целую полку, которая непрерывно пополнялась деревянными фигурками животных. Превращал ли он обидчиков сразу в фигурки или же сначала в обычных животных, Трикс не знал, но был уверен, что оба варианта крайне неприятны. Как ни странно, но количество желающих «продать Королевство» не снижалось, а вот нервы Гавара сдавали. Да и казна посольства пустела: как оказалось, местные трактиры вполне принимают витамантское золото, особенно от героев-патриотов, а возвращать его не спешат, ибо потрачено оно честно, а то, что господин витамант так опрометчиво доверился пьяницам и пройдохам, так это его проблемы. После этого Триксу приходилось выслушивать, как сильно Гавар ненавидит людей и что бы с ними сделал, если бы не был скован дипломатическими ограничениями. Кажется, сейчас был один из таких моментов. В очередной раз задавшись вопросом, почему он вообще позволяет витаманту бывать в его доме, Трикс поплелся на кухню. Там Гавар уже заваривал чай: в раздраженном состоянии он всегда пил чай, а не раздраженным к Триксу не приходил. — Это ты во всем виноват. К этой фразе Трикс тоже привык, собственно с нее начинался любой визит Гавара. «Из-за твоей магии… волшебные глаза… и теперь я торчу здесь…». Поначалу Трикс пытался возражать, мол, не надо было его обманывать, но быстро понял, что толку в спорах никакого, в следующий раз все повторится с начала, и спорить просто перестал. Хорошее настроение у витаманта тоже случалось, пожалуй даже чаще плохого, только в такие дни в гости он не приходил. Вот и сейчас он нервно мерил шагами кухню, подносил чашку ко рту, но так и не делал глотка. Выглядел Гавар не то расстроенным, не то напуганным, что было странно. Поймав недоуменный взгляд Трикса, Гавар пояснил: — Эвикейт. Трикс подождал дальнейших объяснений, но их не последовало. — С него сняли чары, и ты, наконец, уедешь обратно? — предположил Трикс. Ради такого он готов был потерпеть присутствие витаманта еще немного. — Нет, — ответил тот. — Он прибыл утром. Якобы с дружеским визитом и проверкой посольства. А на самом деле ко мне. Ты хоть представляешь, каково это, когда тобой одержим сильнейший витамант мира? Трикс задумался. Что такое любить кого-то, он представлял. Какого это, когда любят тебя, — тоже. Даже одержимость очень хорошо понимал, Аннет не давала забыть. Но вот как это, когда тебя любит человек одного с тобой пола, намного старше и в довершение еще и не живой, Трикс не знал и, честно говоря, не знать хотел. — Вместо того чтобы планировать завоевание мира, он планирует завоевание меня, — сетовал Гавар. — А остальные маги ищут способ снять заклятье, вместо вербовки и обучения учеников. — Ну если так посмотреть, то все просто замечательно, — Трикс даже почувствовал гордость за то, что его скромное заклинание отвлекает витамантов от их коварных планов по захвату Королевства. — Он мне любовные письма шлет, — продолжал Гавар. — Со всякими мерзкими подробностями вроде… У Трикса загорелись уши. Слушать, что именно Эвикейт намеривался делать с Гаваром, не было ни малейшего желания, но останавливать витаманта Трикс почему-то не стал. — … прогулок под луной, ужинов при свечах и танцев под аккомпанемент рояля. Трикс выдохнул; странно, но уши загорелись сильнее. — В общем, ты должен это прекратить. — Как? — не понял Трикс. Если уж у всех магов Хрустальных Островов не получилось, что может сделать он? Приятно, конечно, когда твой талант ценят, но Трикс все-таки старался относиться к ситуации трезво. Вместо ответа Гавар выложил на стол волшебные глаза, когда-то наколдованные Триксом. — Переколдуй их. — А так можно? — до сих пор Триксу не доводилось слышать, чтобы волшебный предмет можно было изменить. Сделать из него новый — пожалуй, но при этом сохранить прежние свойства, просто добавив новые… Гавар задумчиво почесал подбородок, оценивающе глянул на Трикса, потом на глаза. — Тут есть ряд условий, — начал объяснять он. — Во-первых, переколдовать волшебный предмет может только его создатель. Во-вторых, новое свойство не должно противоречить уже заложенным. И в-третьих, у мага должно хватить силы и фантазии. Думаю, у тебя хватит. — Хорошо, — Трикс посмотрел на волшебные глаза. Те медленно закрутились на месте, поворачиваясь к нему зрачками. Трикс быстро отвел взгляд. — Что нужно делать? — Сейчас глаза вызывают влюбленность каждого, на кого смотрит их обладатель, — Гавар говорил уверенно, похоже, обдумывал это и раньше. — Нужно что-то, что отменяло бы этот эффект — слово или действие. — Останавливающее слово, — предположил Трикс. — Стоп-слово. Произносишь его, и магия прекращается. — Не самый лучший вариант, — сказал Гавар. — Стоп-слово может произнести кто угодно, включая самого влюбленного, и тогда могут возникнуть определенные проблемы. Да и использовать глаза станет затруднительно. Против такого варианта Трикс как раз не возражал. Напротив, был бы только рад, если витамат перестанет пользоваться наколдованными им глазами. Однако разговор о магии с Гаваром был интересным, и Трикс решил пока отложить идею с останавливающим словом и разобрать другие варианты. — К тому же слово можно просто забыть или сказать неправильно, сказать очень похожее слово, — рассуждал между тем Гавар. — Куда практичнее фраза. При этом она должна быть специфичной, направленной на объект, меняющей его мировоззрение и отношение к обладателю глаз. — А если просто сказать «я тебя не люблю» или наоборот « я те…». — Нет! — Гавар вскинул руки, останавливая Трикса. — Сами по себе слова — и я произношу их исключительно как литературную фразу, не вкладывая никакого конкретного смысла, — «я тебя люблю» содержат магию. Если применять их в заклинании, эффект может оказаться непредсказуемым. Трикс вспомнил Аннет и мысленно согласился. — Так что в заклинании должна быть заложена фраза, которую не смогут, просто не додумаются, повторить случайные люди, но которая будет отменять эффект волшебных глаз. Я верю, ты сможешь придумать что-то достойное, не прибегая при этом к банальностям. Трикс переводил взгляд с Гавара на волшебные глаза, лежащие перед ним на столе. С одной стороны, помогать витамантам не хотелось, да и если разрушить заклятье, они вновь вернуться к своим коварным планам порабощения мира. С другой — Трикс сам прекрасно понимал, каково это, когда в тебя безответно влюблены и шансов на взаимность практически нет. Порой это может быть весьма неприятно, как для самого влюбленного, так и для объекта влюбленности. Не то чтобы Трикс жалел Гавара или Эвикейта, но сочувствие к ним испытывал. К тому же ему, наконец, выпал новый шанс испытать свое мастерство, те задания, что он получал от Щавеля, казались простыми и неинтересными. — Я тебе помогу, — решил Трикс. — Но после того, как все закончится, ты вернешь мне глаза и отправишься обратно на Хрустальные Острова. Несколько минут Гавар размышлял, хотя Триксу показалось, что он просто делает вид, что думает, и старается сдержать довольную улыбку. — Глаза я тебе отдам, — согласился Гавар. — Все равно пользы от них никакой. Я как-то пытался охмурить одну придворную даму, но так и не смог выпытать из нее, даже где находятся ворота в королевский дворец, не говоря уже о потайных ходах. Она все лепетала какую-то ерунду про великую любовь и что ей плевать, насколько специфичны мои предпочтения. — Гавара заметно передернуло. — А что касается моего отбытия на Хрустальные Острова, это может решать только Эвикейт, но, надеюсь, после того, как он придет в себя, это не станет проблемой. Трикс кивнул и повернулся к глазам; те смотрели на него с любопытством. Несколько минут Трикс стоял, подбирая нужные слова. Гавар внимательно за ним наблюдал, и Триксу было неуютно под его взглядом, но в то же время хотелось показать всю мощь своей магии. Трикс понимал, что гордыня — плохое чувство и однажды может его подвести, но в присутствии Гавара заклинания давались ему особенно хорошо. — Любовь, — заговорил Трикс. — Что это за чувство, и где его искать? Солдат, уходящий из родного дома на защиту Королевства, думает, что в чужих землях встретит ту единственную. Моряк, что ведет свой корабль к загадочным Хрустальным Островам, мечтает познакомиться с прекрасной девушкой, которую сможет привезти в свой родной город. Однако любовь странная штука, порой весьма непредсказуемая и даже коварная, и, встретившись в портовом кабаке, солдат и моряк понимают, что искали друг друга. Или же один темный маг смотрит на другого и думает, что нашел любовь своей давно закончившейся жизни, но так ли это? Может, все дело в могущественном артефакте, созданном великим волшебником? Глаза слегка повернулись зрачками ближе к столешнице, словно виновато потупились, а Трикс продолжал: — Или же все дело в неумелом обращении с артефактом, который был подло украден коварным витамантом? Гавар лишь закатил глаза. — Как теперь освободить небьющиеся сердца от гнета запретной любви, что не дает покоя обоим темным магам, казалось, давно забывшим это прекрасное чувство. Любой сказал бы, что это невозможно, да и зачем? Пусть злобные витаманты страдают, пусть любовь станет наказанием за их мерзкие деяния. Трикс сделал выразительную паузу, чтобы Гавар понервничал, но затем продолжил: — Однако не таким был юный, но безусловно талантливый ученик чародея. Добро и сострадание наполняли его настолько, что даже злобный витамант нашел в его доме помощь. Насколько добр был юноша, настолько и умел. Внимательно посмотрев на могущественный артефакт, он заметил то, чего не видели другие. В бездонной глубине зрачков маг увидел следы древних чар. Глаза повернулись к Триксу, словно вопрошая: «Что-что ты в нас увидел?» — Да, — протянул Трикс, всматриваясь в черные точки. — Есть способ отменить действие колдовства. Ровно в полночь, при полной луне, пока часы бьют двенадцать и мыши разбегаются от тыквы, возлюбленный должен поцеловать влюбленного и сказать ритуальную фразу: «Давай останемся друзьями». Лишь тогда заклятье падет и несчастные освободятся от терзаний любви. Едва юноша увидел скрытые чары, как артефакт задрожал, по нему прошли искры и тайная магия вырвалась наружу. Глаза завертелись на месте, покрылись мелкими трещинами, так что Трикс испугался, не разлетятся ли они на части, но тут по ним пробежались яркие искры и глаза вновь приобрели прежний облик. — Кажется, получилось, — неуверенно сказал Трикс. — Наверняка получилось, — подтвердил Гавар. — Но полная луна, бой часов и поцелуй? Ты коварнее, чем кажешься, мальчишка. На Хрустальных Островах будут тебе рады. — Нет, спасибо, — быстро ответил Трикс. На самом деле он не хотел чего-то подобного, слова сами сложились в предложения. Зато теперь Гавар не сможет направо и налево влюблять в себя людей, даже если глаза вновь окажутся у него. — Я только не понял, при чем тут мыши и тыква, — поинтересовался Гавар. — Чтобы сложнее было выполнить, — сказал Трикс. На самом деле он просто некстати вспомнил старую сказку про злую волшебницу, в полночь превращавшую неугодных ей людей в тыквы или мышей. — Способ непростой, но все же осуществимый, — размышлял между тем Гавар. — Нужно всего лишь дождаться полуночи полнолуния, поцеловать Эвикейта и сказать ритуальную фразу. Триса от представленной картины затошнило. Хорошо, что он не будет при этом присутствовать. Стук в дверь всегда раздается либо в самый неподходящий момент, либо в момент слишком для него подходящий. Вспомните, в дверь всегда стучат, когда вы находитесь в другом конце башни, или ваши руки по локоть в пене во время мытья посуды, или же на сковородке шкварчит ломтик бекона, который страшно оставить даже на минуту. Но бывает и наоборот. Гость заявляется, как раз когда вы проходили мимо двери, или когда вы только взяли в руки метлу, но подметать совсем не хочется, или же когда витамант начинает запихивать волшебные глаза обратно в свои глазницы, не вынув при этом настоящих глаз. Трикс с отвращением отвернулся и поспешил на настойчивый стук. Вот теперь это точно должен быть мясник. Однако Трикса ждал очередной сюрприз: на пороге обнаружился витамант. Это был морщинистый старик с лохматыми седыми волосами. Такого можно просто встретить на улице, однако сероватая кожа, покрытая темными пятнами, и мутные белесые глаза с расплывшимися зрачками не оставляли сомнений, что человек мертв. Трикс сразу понял, кто перед ним. Кроме Гавара в Королевстве сейчас пребывал только один витамант — сам глава Хрустальных Островов и верховный витамант Эвикейт. Впрочем, по мнению Трикса, Эвикейт не выглядел как могущественный темный волшебник, он выглядел как обычный труп старика. Впрочем, кому, как не Триксу, знать, что великолепие магов — лишь способ произвести впечатление на зрителя. — Юный ученик волшебника, — сварливо проскрипел Эвикейт и прищурился так, что Триксу стало не по себе. То есть еще более не по себе, чем просто находясь рядом с двумя витамантами. — Как мне и говорили. На что ты рассчитываешь? Что он бросит Хрустальные Острова, витамантию, сбежит к тебе… Трикс открыл от неожиданности рот, но что ответить на подобные заявления — он не представлял. Однако тут за его спиной появился Гавар, избавляя от необходимости объясняться. — Ваше величество, что привело вас… — Это что тебя привело в башню нашего врага? — Эвикейт бесцеремонно отодвинул Трикса плечом и вошел в дверь, сложив руки на груди, словно сварливая супруга, выговаривающая нерадивому мужу. — Да к тому же такого молодого и смазливого. Слышал, ты часто здесь бываешь. Так часто, что не можешь потерпеть и дня, даже в тот момент, когда рядом с тобой твой господин. Он сделал шаг вперед к Гавару, и голос его изменился: стал мягче, нежнее, в нем послышалась мольба. — Твой друг, твой соратник и, если пожелаешь… — Возможно, — быстро сказал Гавар и сделал шаг назад. — Что? — кажется, Эвикейт удивился подобному ответу. — Возможно, пожелаю, — пояснил Гавар. Триксу понятней не стало, а вот Эвикейт замер на месте, чуть склонив голову набок. Он внимательно смотрел на Гавара, кажется, решая, стоит ему верить или нет. — Именно поэтому я сюда и пришел, — пользуясь возникшей паузой, продолжил Гавар. — Мы, наконец, вновь увиделись после долгой разлуки, и я решил, что наша встреча должна быть особенной, необычной и прекрасной. К сожалению, у меня всегда были проблемы с фантазией, когда дело не касалось боевой магии. Вот я и обратился к этому юноше, чтобы он помог мне организовать все на самом высоком уровне. Хоть он и наш враг, но единственный, кто может, а главное — хочет, все сделать как надо. Эвикейт подозрительно посмотрел на Гавара, потом обернулся к Триксу, оценивающе оглядел его. — Встречу, значит, — проворчал он. — И где же эта хваленая встреча? — Не совсем встреча, — сказал Гавар. — Я имел в виду скорее ужин. При свечах… С музыкой… И всем прочим вытекающим. Эвикейт едва не подпрыгнул на месте. Вроде седой старец, темный маг, властелин витамантов, а ведет себя словно Аннет, наевшаяся пыльцы. Может, зря все-таки Трикс согласился помочь Гавару, пусть бы Эвикейт оставался таким же безмозглым, как сейчас. — Почему же ты решился только сегодня?! — Эвикейт попытался обнять Гавара, но тот ловко увернулся. — Я же столько раз предлагал ужин и все остальное. — Это вы предлагали, — парировал Гавар. — А мне хотелось самому все сделать. — Любишь контролировать, значит, — усмехнулся Эвикейт, отчего на лице Гавара промелькнул ужас. — Я учту это на будущее. А теперь давай поговорим о делах Островов. Ты все-таки посол, а я приехал с проверкой. Он подхватил Гавара под руку и потянул к выходу. Гавар на ходу обернулся к Триксу и состроил страдальческую гримасу. Трикс вздохнул. Ничего не поделаешь, придется организовывать свидание двух витамантов. По крайней мере, после этого Гавар перестанет его доставать своими визитами. Чем может закончиться встреча витамантов, думать не хотелось, а не думать не получалось. Аннет проснулась после обеда и неожиданно проявила живой энтузиазм в организации свидания. — Ну и что, что они старые, злые и мертвые, — заявила она. — Каждый имеет право на любовь, даже витамант. Чтобы ее не разочаровывать, Трикс не стал уточнять, что целью свидания было как раз разрушить чары любви. От третьего стука в дверь Трикс не ждал ничего хорошего, однако это наконец-то оказался мясник. Вместе с продуктами тот привез записку от Щавеля. Магистр писал, что останется в городе на несколько дней, и выражал надежду, что в его отсутствие Трикс не вляпается в очередную «увлекательную» историю. Трикс горестно вздохнул, потому что в одно весьма сомнительное мероприятие он уже вляпался. Аннет же была в восторге. Она носилась по башне со свитком внушительной длины, в который записывала свои идеи. Фея настолько увлеклась, что в какой-то момент Трикс понял: она планирует уже не романтическое свидание, а свадьбу. Он даже задумался, могут ли пожениться двое мужчин? Особенно если учесть, что оба мертвы? В Королевстве, конечно, нет, но кто знает, какие законы на Хрустальных Островах. Решив, что не стоит дальше думать на эту тему, Трикс объяснил Аннет, что так далеко отношения Гавара и Эвикейта пока не зашли и, возможно, никогда не зайдут. Расчет был как раз на последнее. Так что их с Аннет цель — просто организовать ужин, во время которого Гавар сможет поцеловать Эвикейта и сказать очень важные слова. Энтузиазм Аннет немного утих, но она тут же подобралась и заявила, что сделает все, чтобы заветные слова были произнесены. Трикс вполне искренне с ней согласился. — Знаешь, — сказала Аннет, делая очередную пометку в своем пергаменте. — Любовь — это прекрасно. Витаманты, правда, сами по себе отвратительны, а как представлю этих двух уродов целующимися, так тошно становится. Трикс старался избегать подобных мыслей, но благодаря Аннет тоже живо представил эту картину. Кажется, теперь он будет спать при свечах. — Впрочем, кто я такая, чтобы осуждать чужие предпочтения. Главное — это взаимность. Ведь когда люди, или любые другие существа, любят друг друга… Она завела очередную речь про безграничную любовь и ее величие. Трикс сделал вид, что к нему это не имеет никакого отношения. Провести вечер было решено прямо в саду. На этом настояла Аннет, хоть сама еще не определилась, хочет она это видеть или нет. Для себя Трикс точно знал ответ, вот только у него выбора не было. Заявив, что сейчас в моде минимализм, Аннет велела поставить в саду стол с белой скатертью и сказала, что этого будет достаточно. Трикс бы обошелся и без стола: пикник тоже хороший вариант — плед на траве и корзинка фруктов, но Аннет осуждающе на него посмотрела. — Держу пари, ты бы не хотел, чтобы твоя дама сидела на земле и ела сырую еду. Трикс подумал, что Тиане как раз больше понравилось бы грызть яблоко среди цветов, чем сервированный стол и восемь перемен блюд. Да и Гавар вовсе не дама. Однако все же согласился с Аннет. Вдруг Эвикейту что-то не понравится и он уйдет прежде, чем Гавар сможет его поцеловать. — Для романтического ужина необходимо три условия, — наставляла Аннет, глядя на Трикса с надеждой. — Цветы, хорошая еда и музыка. За цветы отвечаю я. Она взмахнула рукой, и воздух наполнился ароматом цветов. На поляне там и тут принялись распускаться фиалки и ромашки. В траве зажигались светлячки, а Трикс соорудил несколько блуждающих огоньков, чтобы лучше осветить поляну. — Твоя очередь, — сказала Аннет, опускаясь на сердцевину ромашки и свешивая ноги. — Еда. — Не собираюсь я тратить запасы Щавеля на двух витамантов, которым и еда-то, может, не нужна, — надулся Трикс. Он уже предвкушал, как несколько дней отдохнет от готовки, а тут на него свалился целый ужин. — Ты же маг, — заметила Аннет. — Наколдуй. — Наколдованная еда не принесет насыщения, — машинально ответил Трикс. — Сам же сказал, им не надо питаться. Надо, чтобы было красиво. Аннет положила подбородок на сцепленные пальцы и влюбленным взглядом воззрилась на Трикса. Она всегда так делала, когда тот готовился колдовать. Трикс уставился на белую скатерть и начал: — Жил-был юноша, который питал особую страсть к еде. Но не к любой еде — к пасте, блюду, которое так любят в южных провинциях. Он был готов днями напролет говорить о нем, готовить его и, конечно же, есть. Избранница юноши не разделяла его увлечения. Друзья юноши говорили, что однажды южное блюдо станет причиной его гибели. Однако он никого не слушал и продолжал восхищаться простотой и вкусом прекрасного блюда. И вот однажды юноша решил переубедить свою невесту и приготовить чудесный ужин на двоих, дабы она изменила свое мнение. И все бы ничего, но юноша обучался магическому искусству, а значит, пачкаться мукой было не для него. Он поднял руки, скрестил пальцы в особом жесте, произнес волшебные слова, и вот на белоснежной скатерти появилось блюдо, полное тонких нитей. Тесто из отборной пшеницы пропитывал нежный томатный соус. На алом проступали крупинки черного перца, а сверху блюдо покрывали кусочки сыра. Юноша знал, что нет на свете блюда вкуснее, особенно если подать с ним молодое вино. Пусть даже порой от переедания мучило несварение желудка — ведь муки настигнут его завтра, а сегодня он станет наслаждаться едой. На столе действительно появилось блюдо спагетти, заправленных томатным соусом и щедро перченых. Выглядело так аппетитно, что Триксу захотелось самому отведать. Однако он вовремя вспомнил слова про несварение и решил оставить эту честь витамантам. — Вот это да! — воскликнула Аннет, вспархивая со своего цветка и приземляясь Триксу на плечо. — Я всегда говорила, что ты великий маг. Только надо принести тарелки, а то блюдо всего одно. Ой, не успели. В этот момент к башне подъехала карета. Трикс запоздало понял, что не предупредил Гавара, где именно будет проходить ужин. Что, если бы магистр Щавель не задержался в городе и пришлось бы переносить все в другое место? Однако удача благоволила Триксу, а может, витаманту, и тот прибыл в нужное место в нужное время. Дверца кареты распахнулась, и оттуда вышел Эвикейт, одетый в черный бархат с золотой вышивкой и алый плащ. Сейчас он напоминал скорее вампира, чем витаманта, да и лицо его было вполне обычным. Не знай его Трикс, в темноте и не понял бы, что тот мертв. Обойдя карету, Эвикейт открыл вторую дверцу и галантно подал руку. Спустя пару минут Гавар таки соизволил показаться. Выглядел он ужасно. То есть еще хуже, чем обычно. На уже привычно разлагающемся лице застыло выражение муки, смешанной со злостью. Кажется, у него дергался глаз, хотя, возможно, Триксу показалось. — Следуйте за мной, — натянуто улыбнулся он и повел гостей в сад. — Ваш столик готов. Эвикейт подхватил Гавара под руку и потянул за собой, придирчиво осматриваясь. — Если заклинание не сработает, я не знаю, что с тобой сделаю, — шепнул Гавар Триксу. — Ничего не сделаешь, — мстительно ответил тот. — Ты будешь занят. — Трикс, — взмолился Гавар, и в его голосе послышалось настоящее отчаяние. — Ты ведь добрый мальчик, пожалуйста, прекрати это все. — О чем вы там шепчитесь? — проворчал Эвикейт. — Обсуждаем меню, — быстро ответил Трикс, отходя подальше. Пожалуй, Гавар прав, пора вернуть все на свои места, иначе сам Трикс может стать жертвой ревности древнейшего витаманта. Пройдя к столику, Эвикейт остановился и удивленно посмотрел на одинокое блюдо спагетти. — Сейчас принесу тарелки, — пояснил Трикс. — Не нужно, — Эвикейт казался невероятно довольным. — Одно на двоих — это так романтично. Он отодвинул стул, Гавар неловко на него опустился, сверкая яростным взглядом в сторону Трикса. — Музыка, — шепнула Аннет ему на ухо. — Но я не умею петь, — возразил Трикс. — Тогда пусть поет кто-то другой. — Господа, вам очень повезло, — объявил Трикс. — Я вижу за тем деревом минотавра. Эй ты! Да-да, ты. Иди к нам! Из-за ближайшего дерева показался минотавр, удивленно озирающийся по сторонам, словно пытаясь понять, что он вообще тут делает. — Я смотрю, и арфа при тебе, — продолжил Трикс. Минотавр еще больше округлил глаза, взирая на невесть откуда взявшуюся в его руках арфу. — Прошу, исполни нам что-нибудь, ведь в своей стране ты был великим музыкантом. Чтобы послушать твои песни, сородичи приходили из самых дальних уголков страны. Мужчины считали честью пожать твою руку, а женщины просили оставить пару рун на их груди. Сыграй же нам, о мастер струн. Минотавр потупился, кажется даже покраснел, но удобней перехватил арфу и ударил по струнам. Под его пальцами арфа будто ожила, полилась нежная мелодия, а минотавр запел. Трикс никогда не думал, что минотавры могут так красиво петь. Правда, слов было не разобрать, да и языка минотавров он не знал. Трикс не удивился бы, окажись песня боевым гимном. Между тем Эвикейт пытался накормить Гавара спагетти со своей вилки. Тот уворачивался, но Эвикейт выглядел настойчивым. — Это так мило, — всхлипнула Аннет, приземлившаяся Триксу на плечо. — Хоть и мерзко. — Надо всего лишь подождать полночь и полную луну, — ответил Трикс. — А ты уверен, что сегодня будет полная луна, дорогой? — поинтересовалась Аннет. Трикс не был уверен. Поразмыслив, он понял, что полной луны не будет точно. Можно, конечно, подождать пару дней, вернее, пару недель, но за это время Эвикейт выведет Гавара из себя, а тот в свою очередь не перестанет доставать Трикса. «Все-таки хорошо быть магом», — подумал Трикс. — В этой прекрасной песни народов леса поется о любви, — сказал он. — Во многих песнях поется о любви, но эта особенная. В ней рассказывают о двух темных магах, одного их которых поразило страшное, по крайней мере для витаманта, заклятье любви. Но, как говорится в одной старой пословице минотавров, «любовь зла, полюбишь и урода с маленькими рогами». Аннет на его плече горестно вздохнула. — Один из витамантов не хотел больше испытывать прекраснейшее чувство любви и обратился к могущественному магу. Маг, хоть и был молод, постиг свое искусство в совершенстве. Он одолжил витаманту сильнейший артефакт, с условием, что тот вернет его сразу после того, как добьется желаемого. Гавар с сомнением посмотрел на небо; до полуночи оставалось еще несколько часов. Затем перевел взгляд на Трикса и пропустил тот момент, когда Эвикейт запихнул ему в рот порцию спагетти. Гавар натянуто улыбнулся и, пока Эвикейт стирал с его губ капли соуса, незаметно вытащил глаза из кармана. Пока он их вставлял, делая вид, что просто убирает соринку, Трикс под пение минотавра продолжал: — Маг подстерег витамантов в тот момент, когда они меньше всего этого ждали, в полночь полнолуния. Где-то вдалеке послышался протяжный волчий вой, а на небе действительно засияла полная луна. — Часы начали бить двенадцать! От башни послышалось глухое «бум-бум-бум», хотя никаких часов на ней не было. — Да ведь мальчишка колдует! — воскликнул Эвикейт и подскочил на стуле, вскинув костлявые руки в воздух. — Могущественный витамант… Договорить он не успел. Гавар стремительно подался вперед, перегнулся через стол, при этом вляпавшись в блюдо со спагетти, ухватил Эвикейта за сюртук и притянул к себе. — Мыши и тыква! — воскликнула Аннет. — А мыши в ужасе начали разбегаться от тыквы, — закончил Трикс, не в силах оторвать взгляд от того, как Гавар впивается губами в сухие бледные губы Эвикейта. — И лишь пробил двенадцатый час, как были произнесены магические слова — и чары любви рассеялись без следа. Гавар попытался оторваться от губ Эвикейта, но тот крепко его держал. Только третья попытка оказалась успешной. Тяжело дыша, Гавар посмотрел на него волшебным взглядом и произнес: — Давай останемся друзьями. Эвикейт моргнул, потом еще раз, потом медленно опустился на свой стул. — Какими еще друзьями! — гневно воскликнул он. Гавар со стоном откинулся назад. Трикс горько вздохнул: видимо, импровизация была не лучшей идеей. — Я твой повелитель, а ты лишь слуга, — надменно произнес Эвикейт, поднимаясь и отряхиваясь от спагетти. — Шутка и без того слишком затянулась. Мальчишку следовало бы убить, чтобы не осталось свидетелей нашего позора. — Он — великий маг, — вступилась Аннет. — Даже два витаманта с ним не справятся. А нужно извиниться, мы старались ради вашей любви, но, видимо, некоторые ее не заслуживают. Эвикейт скривился. — Спасибо, — внезапно сказал он. — Но если хоть одна живая душа об этом узнает, гнев мой не будет знать границ. Могущественный витамант простер руки к полной луне, сказал слова на древнем языке, и перед ним открылся портал, ведущий прямо в его покои на Хрустальных Островах. В следующую секунду Эвикейт исчез в водовороте тумана. Гавар с облегчением вздохнул и выложил на стол волшебные глаза. — Забери их и больше никогда мне не давай. Трикс спрятал глаза в карман. — Последуешь за ним? — Не прямо сейчас, — явно повеселевший Гавар пододвинул к себе блюдо спагетти и принялся с аппетитом есть. — Нужно закончить дела посольства, найти последних шпионов, которым я давал деньги, подготовить корабль… А вкусно получилось, хотя, на мой взгляд, многовато перца. Будешь? — Нет, — Трикс покачал головой. — Ты в него рукой залез, когда за Эвикейтом тянулся. «К тому же завтра тебя настигнет несварение», — закончил он про себя. — Думаю, пробуду тут еще месяц, может больше. — Ты обещал вернуться на Хрустальные Острова. — Я не обещал, что сделаю это сразу, — усмехнулся Гавар. Впрочем, улыбка его тут же потухла. — Видишь ли, обо мне и Эвикейте и так знают все Хрустальные Острова, внушительная часть Королевства и, держу пари, даже до Самаршана слухи уже дошли. А вот про заклятье в курсе немногие. Так что я намерен переждать ярость Эвикейта здесь, пока меня не лишат титула посла. Трикс вздохнул. Похоже, терпеть общество Гавара ему придется еще долго.