На грани

Если долго следить за одним человеком, можно сойти с ума. Нино об этом знает не понаслышке, хотя предпочел бы и не знать вообще. Осознание великой истины приходит к нему через год после окончания старшей школы. Ему двадцать восемь, а он все еще наблюдает за вчерашним старшеклассником – своим единственным другом – и втихаря делает десятки фото, чтобы отправить королю, однажды пожелавшему вычеркнуть из собственной жизни дочь и ее детей. Вычеркнуть, но не до конца. Что ж, у имеющих власть свои причуды. Джин ни о чем не подозревает. Не чувствует слежки за собой, хоть он и предельно осторожен. Пожалуй, самый осторожный из всех людей, которых знает Нино. Проявляя фотографии в одиночестве своей квартиры, он в который раз задумывается о нелепости своей жизни. Впрочем, другой Нино не знает. Ему хотелось бы сказать Лотте, что она очень похожа на мать. Те же аристократичные черты лица, голубые глаза и чистая живая красота. У Джина она другая. Замерзшая. Нино сделал тысячи фотографий, проявил и распечатал каждую из них. Ему виднее. Улыбка Джина сдержанная, порой едва заметная на кажущемся безэмоциональным лице. Широко и открыто он улыбается разве что когда пьян. Нино не то чтобы нравится спаивать Джина, но ради того, чтобы полюбоваться его улыбкой, он готов на многое. Вслед за Джином Нино идет работать в АККА, в отдел внутренних расследований, и это как нельзя подходит к его роли вечного наблюдателя. У него есть возможность быть ближе к Джину, но рассказывать об этом нельзя. Поэтому на дружеских посиделках он рассказывает о работе журналиста, и это почти правда, ведь иногда ради прикрытия приходится фотографировать для всяких местных журналов. Маска снежного принца не слетает даже когда они наедине, и Нино предположил бы, что она приклеилась намертво, если бы не знал Джина. У него теплое сердце, сколь бы заезжено не звучала эта фраза. Джин тих даже в постели. Он выдыхает сквозь сжатые зубы и беззастенчиво ласкает себя. Льдистые глаза неотрывно следят за Нино, и от этого бросает в жар. С Джином хочется говорить, но у Нино не поворачивается язык. Только полупьяная улыбка выдает его возбуждение. Рука медленно скользит по члену, Нино накрывает ее своей и громко выдыхает. Хорошо, что Джин готов позволить ему что угодно. И все равно Нино не ведется на обманчивую покорность. Даже когда Джин притягивает ближе, сам насаживается на его член и прикрывает от удовольствия глаза. А взглядом просит-приказывает поцеловать его, и Нино послушно склоняется, ловя губами единственный несдержанный стон. И сам стонет, крепко зажмуривается от удовольствия и кончает в собственную руку. В своей одинокой квартире, среди реагентов для проявки и сотен фотографий, с которых на него с легким интересом смотрят льдистые глаза. Нино знает: если долго следить за одним человеком – неминуемо сойдешь с ума. Только Джину он никогда не расскажет об этом.