Выходной

– Не ерзай, иначе мне придется тебя связать. Ёичи прерывисто вздохнул и попытался расслабиться. У него уже был опыт подобных развлечений, и не то чтобы ему не понравилось, но сегодня это было бы слишком. А Рёске свои обещания – читай угрозы – всегда сдерживал. – Тебе лучше бы послушаться, семпай. Харуичи ласково поцеловал его в скулу и отсел чуть подальше. Инициатором всяких экспериментов в их постели всегда был именно Рёске. Харуичи его поддерживал, а Ёичи оставалось проклинать себя за то, что связался с двумя извращенцами. На самом деле он нисколько не жалел об этом. Рёске едва уловимо погладил его по бедру, и в следующий момент Ёичи почувствовал прикосновение языка. Сама мысль о подобном смущала и настолько же возбуждала. Мокро и жарко. И слишком откровенно. Наверное, со стороны он выглядел, как актер из дешевой порнухи: дрожащий, покрасневший и с высоко поднятыми бедрами. Можно было спросить у Харуичи: тот всегда любил наблюдать. Вот и сейчас сидел на другой стороне кровати и ловил каждое их движение, лениво прикасаясь к собственному члену. Теплые руки Рёске раздвинули ягодицы, и Ёичи застонал. На секунду Рёске прижался губами к копчику и опять скользнул языком ниже. Неторопливо, словно пробуя на вкус. Сравнение заставило Ёичи поморщиться. Так и все возбуждение исчезнуть может. Он попытался сосредоточиться на легких прикосновениях. Черт, он никогда не думал о подобном, как о чем-то приятном, но сейчас имел все основания признать свою ошибку. Но все равно этого было мало. – Только попробуй прикоснуться к себе, и всю жизнь будешь дрочить в одиночестве, – процедил Рёске. Конечно, со всей жизнью он перегнул, но до конца месяца Ёичи точно был бы предоставлен самому себе. А это значило три недели либо воздержания, либо самоудовлетворения и диких фантазий о нормальном сексе. Или том, что было нормальным сексом в их понимании. Рёске вернулся к прерванному занятию. Несколько раз широко лизнул и опять вошел, даже глубже, чем прежде. – Рё-сан, – вырвалось у Ёичи, но он вовремя прикусил себе язык. Рёске этого и хотел – чтобы он попросил. – Харуичи, иди сюда. Милый понятливый Харуичи не сказал ни слова. Устроился напротив, провел ладонью по растрепанным волосам и позволил Ёичи все сделать самому. Он обвел языком головку, поймал губами и, стараясь не мешать Рёске, качнул головой вниз. Лучший способ занять свой рот, чтобы не сорваться на невнятные мольбы. Харуичи был с ним согласен. Он громко дышал и гладил Ёичи по предплечьям и шее, но не прикасался к голове и не толкался навстречу. Только с благодарностью принимал все, что Ёичи готов был дать. Рёске всегда брал сам. С наглой ухмылкой, так и говорящей: “Я знаю, что тебе это нравится”. Ёичи действительно нравилось. И самоуверенность Рёске, и все, что он мог предложить. На поясницу опустилась тяжелая рука, вынуждая прогнуться сильнее. Колени разъехались еще больше, хорошо, что растяжка Ёичи позволяла принимать такие позы. – Видел бы ты себя сейчас, семпай, – шепнул Харуичи. Ёичи не видел, но мог представить. Себя, стоящим на коленях с сильно прогнутой спиной. С языком в заднице и членом во рту, вспотевшего и явно наслаждающегося происходящим. И больше всего тем, что Харуичи и Рёске – родные братья. Кажется, из них троих он – самый больший извращенец, потому что одна мысль об этом заставила Ёичи кончить. Он отошел от оргазма и обнаружил себя лежащим на боку. Харуичи прижимался к нему и неторопливо перебирал волосы. Захотелось подставиться под руку и заурчать по-кошачьи. Давно он не чувствовал себя таким расслабленным и удовлетворенным. И все равно тело легко отозвалось, прогнулось под плавными движениями Рёске, хоть самому Ёичи хотелось, чтобы его уже оставили в покое. Пальцы коснулись растянутого входа, и он застонал. – Ты же не думал, что на этом все закончится? – недоуменно спросил Харуичи. – У нас впереди еще два дня выходных, – вторил ему Рёске. Ёичи почувствовал, что снова возбужден, и ругнулся сквозь зубы. Будь проклят день, когда он связался с этими извращенцами, но сейчас он бы от них ни за что не отказался.