Winnie the Pooh

Я поставила будильники на телефоне, планшете, ноутбуке и даже откопала настоящий — со звонком, который мог поднять мертвеца из могилы. Все это зазвонило дружно, практически доведя меня до сердечного приступа. С кровати я свалилась от испуга, но зато я мгновенно проснулась. Я вышла из комнаты и направилась в сторону ванной, чтобы умыться. Я потянулась, зевнула, дернула ручку и… Обнаружила, что ванная была заперта. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать проблему — сначала я решила, что дверь просто захлопнулась (и такое бывало), и теперь мне придется ее вскрывать. Но потом я поняла, что ванная не просто так заперта — она занята. — Твою мать, — прошипела я, делая несколько шагов назад, чтобы увидеть настенные часы, висевшие в кухне — выходить мне через сорок минут. А Стайлс занял ванную. Я еще раз выругалась и вернулась в комнату — решила сначала одеться. Большая часть моего гардероба, как я уже упоминала, состояла по большей части из всех оттенков черного. Я надевала другие цвета только иногда — когда у меня было хорошее настроение. Сегодня день был не такой. Более того, сегодня мне хотелось изобрести цвет, который был темнее черного и еще лучше отображал мое состояние. Так что сегодня я отдала предпочтение черной футболке с очередной саркастичной надписью («Мы могли бы подружиться, но я тебя ненавижу»), рваным черным джинсам и любимым высоким ботинкам. Волосы я решила заплести в одну косу, так, чтобы всем был виден мой выбритый висок. Я задумалась — до выхода оставалось всего пятнадцать минут, а мой живот очень осуждающе на меня урчал. Стоило поесть, и я направилась в сторону кухни. Еды у нас по-прежнему было мало (мы с Гарри оба были слишком упертые и отказывались заполнять холодильник первыми), и я решила, что нужно с этим что-то делать. Мне теперь придется терпеть Гарри рядом с собой большую часть времени. Нужно как-то прекращать нашу с ним вражду. Дверь ванной хлопнула, и я бросилась в ее сторону, прижимая к себе косметичку и мечтая освежиться перед походом в институт. — Куда это ты собралась? — холодным голосом поинтересовался мой телохранитель, остановившись в дверном проеме, скрестив руки на груди и перегораживая мне путь в ванную. — Нам уже нужно выходить, чтобы не опоздать на пары. Я уставилась на него, затем посмотрела на часы на своем запястье. Засранец был прав. И я искренне возненавидела его за это, но лишь вздохнула, кивнула и поправила одежду. Интересно, чем он таким был занят в ванной добрых полчаса? Выщипывал брови? Делал эпиляцию в зоне бикини? Искал скрытый выход из квартиры? Делал мою куклу Вуду? Во всяком случае, выглядел он совсем рассерженно, когда схватил свой рюкзак, надел его и вышел из квартиры, почти что хлопнув дверью — я вовремя ее перехватила и вышла сама. Шаги Гарри уже звучали на лестнице. Если я думала, что моей самой главной проблемой была невозможность попасть в ванную с утра, я сильно ошибалась. Мы с Гарри шли пешком, и он специально включил такую скорость передвижения, за которой я просто физически не могла поспеть — у нас была слишком большая разница в росте, а, следовательно, и понятия о «быстрой ходьбе» различались. Пока Гарри шел размеренным ускоренным шагом и периодически бросал на меня полные ярости взгляды (потому что я за ним не успевала), я, можно сказать, устанавливала мировой рекорд по бегу. А я не была спортсменкой. Так что до аудитории, где у нас была лекция, я доползла еле живая. К счастью, этого Стайлс не видел, потому что юристы (а именно им он, как оказалось, и был) занимались в другом корпусе. Перед «расставанием» Стайлс бросил только: — В три у главного входа. И ушел. Когда он только забрал меня от родителей, он тоже не выглядел радостным и общительным — много молчал, не желал поддерживать беседу и все такое. Но прямо сейчас, в то утро, он выглядел почти… устрашающе. Мне совсем не нравилось думать, что это из-за меня мой телохранитель чувствовал себя так плохо. Да, его наняли, чтобы он следил за мной, но… Черт, он явно бесился из-за всего, что произошло вчера. — Ты что, бежала досюда? — нахмурилась Ноа, когда я упала на свое привычное место между ней и Элли, которая, к слову, еще не пришла. — Можно и так сказать, — закатила глаза я, а потом увидела заходившую в аудиторию Мирту и помахала ей рукой. Девушка заметила меня и даже подпрыгнула. — Виннивиннивиннивинни!.. — заголосила она на всю аудиторию, уже бегом направляясь к нашей парте. Меня еще никогда не встречали с таким энтузиазмом, так что мне стало не по себе. — Винниктобылэтотпарень?!.. — выдала на одном дыхании Мирта, и мы с Ноа озадаченно переглянулись — ни одна из нас не поняла с первого раза, что имела в виду наша одногруппница. — Что? — переспросила я. — Кто был тот парень? — Какой парень? — оживилась Ноа. — Который провожал Винни до универа! У меня сердце ухнуло вниз. Было глупо думать, что Гарри никто и никогда не заметит. Во-первых, он провожал меня до корпуса, мы шли явно вместе и даже обменивались парочкой фраз. Во-вторых, он был до жути красивым, так что на него обращали внимание все. — О… — я покраснела, а руки у меня похолодели. Черт подери, почему Элли опаздывала именно сегодня?! Что я должна была ответить? На брата он похож не был, а правду рассказывать точно не стоило. — Это… Обе девушки, которых я уже смело могла называть моими новыми подругами, смотрели на меня с таким неподдельным интересом, что мне захотелось как можно быстрее сбежать. И никогда больше в институте не появляться. — Это мой… друг, — выдала я. — Друг? — А как вы познакомились? — А сколько вы дружите? — Он тоже из нашего универа? — А на кого он учится? Боже, прокляни человеческую любознательность. Я не поспевала за количеством вопросов, которые на меня обрушивались — что уж говорить о том, знала ли я, как на них отвечать. — Недавно, — пожала плечами я. — Странная история. Да, он учится здесь на юриста. Я достала из рюкзака тетрадь, в которую записывала лекции, и обратила все свое внимание на записи с прошлой пары — не то чтобы мне это было хоть как-то необходимо для предстоящей лекции. Я просто хотела сделать вид, что я была занята. — Ну? — выхватила у меня тетрадку Мирта. Она все это время не садилась на свое место, а стояла прямо передо мной, испепеляя взглядом. — Что? — опешила я. — Это все? — Ну… да. Мне особо нечего рассказывать. — Нечего? — переспросила Мирта. — Тебя приводит на пары самый горячий парень в этом универе, возможно — в этом мире, а тебе нечего рассказывать?! Ну, да. У меня есть очень длинная история, как мои родители подставили меня еще до моего рождения, решив стать агентами ФБР. Потом им стали угрожать, а меня повесили на бывшего уголовника, который меня терпеть не мог, но был тем не менее вынужден жить со мной в одной квартире. От этой мысли мне снова стало грустно. С одной стороны, сейчас я была с друзьями, мы смеялись и веселились (на самом деле, сейчас это делали только они, но в теории я могла бы присоединиться), а с другой — уже через три пары меня ждала встреча с Гарри Стайлсом, который снова будет делать вид, что я одновременно не существую и мешаю ему жить. Мне очень не хотелось этого. — Я… — протянула я, чувствуя, как от грустных мыслей на глазах появились слезы. Нет, я не сдамся так просто. — Не хочу пока делиться. Но обязательно, как-нибудь. К моему счастью, началась лекция. А еще в аудиторию влетела запыхавшаяся Элли, которая, как оказалось, сегодня тоже проспала (это заразно) и собралась за пять минут. Лекция прошла мирно, потому что все слушали и записывали — в начале учебного года все всегда притворялись прилежными студентами. Я подумала, что они сдуются как минимум к Рождеству. Мне нравилось слушать лекции — там рассказывали интересные вещи, а я сидела и удивлялась — ведь к концу моего обучения я тоже должна была это все знать! Просто не верилось, что я стану таким же специалистом как люди, стоявшие передо мной за кафедрой. Нам снова напомнили о зимнем показе, и Ноа с Миртой щебетали о нем вплоть до самого обеда, совсем позабыв о Гарри. Я благодарила небеса за такую помощь, но они, судя по всему, надо мной издевались. Я так и не смогла рассказать Элли о разговоре с одногруппницами, потому что те вечно крутились рядом, и я не могла в полной степени объяснить Элли, почему мы попали в ужасную ситуацию. Моя же ФБР-агент-подруга, судя по всему, все еще ненавидела Гарри за все, что он сделал. Так что, когда Стайлс зашел в столовую, чтобы перекусить, весь облепленный красивыми девушками, глаза Элли загорелись, и я поняла: ничего хорошего ждать не стоило. — Гарри! — закричала Элли, вскочив и начав махать всеми конечностями. Стайлс упорно и до последнего делал вид, что его зовут вовсе не так, и Элли он видит впервые. Да даже не видит ее — не слышит, что его зовут, не знает, кто эти люди за столом, и вообще его все это не касается. Но Элли так просто сдаваться не собиралась. — Гарри! Гарри! Гарри! — завопила она, вскакивая. Гарри ускорил шаг. — Гарри! Ноа и Мирта вспомнили, о чем говорили с утра. Они обе посмотрели в сторону Стайлса, их глаза загорелись. — Стайлс! — Элли вышла из-за стола и пошла в сторону моего телохранителя. Девушки рядом с ним напряглись. Я поняла, что этот день — полная неудача. — Гарри, садись с нами! — Элли подбежала к парню с широченной улыбкой на лице, а вот с лиц подружек Стайлса они пропали. — Ты что, совсем забыл, что с утра обещал пообедать с нами? — Действительно, — оскалился он. — Как я мог забыть. И направился в сторону нашего стола. Я сгорбилась и пожелала исчезнуть с этой планеты. Испариться, стать невидимой, для начала — просто уйти из этой столовой. Но я точно знала, что Элли не позволит мне этого сделать без нее или Гарри. А она явно планировала задержаться. Стайлс плюхнулся на место напротив моего и одарил меня таким взглядом, что у меня все внутри похолодело. И мне еще сильнее захотелось испариться. — Элли, а как зовут вашего с Винни друга? — спросила Мирта (хотя ответ на вопрос, я думаю, она уже знала), и я мысленно простонала. Пожалуйста, можно не разговаривать? — Гарри, — сквозь зубы прошипел Стайлс, ковыряя вилкой в своем обеде. — Гарри, очень приятно! — улыбнулась чеширской улыбкой Ноа. — Я так рада, что мы познакомились! Меня зовут Ноа, а это — Мирта!.. Стайлс, конечно, не сказал ничего вслух, но я услышала его мысли.

Мне абсолютно все равно, как вас зовут.

Я упорно смотрела в свою тарелку, надеясь, что все это быстро закончится. Но у бога были другие планы на сегодняшний день, это я поняла уже давно. — Гарри, я видела тебя сегодня с Винни, — встряла Мирта. — Расскажи, а как вы познакомились? Гарри со звоном положил вилку на свою тарелку, и наши с ним взгляды встретились. Я вдруг почувствовала себя очень уставшей. Мне надоели эти взгляды, мне надоело бояться Гарри, мне надоело быть так далеко от родителей и не иметь никакой возможности с ними общаться. Я бы очень хотела посоветоваться с мамой, узнать, как у нее дела, и как мне справиться со всем, что навалилось. Но у нее были свои проблемы. Посерьезнее. — О, это такая интересная история, — начал Стайлс, и я постаралась просто отключиться. Но у меня не вышло. — Мы познакомились, когда были еще совсем маленькие. Мирта и Ноа протянули «оооо» и посмотрели на меня. Провалиться под землю было бы здорово. Вот прямо сейчас. — Знаете, Винни тогда была такой маленькой, — продолжал Гарри с какой-то гадкой улыбкой на губах. — Пухленькой, как Винни Пух, а еще постоянно ныла. Что бы ни случилось, она тут же бежала жаловаться родителям — ох и влетало же мне тогда!.. Мои одногруппницы рассмеялись, потому что думали, что речь действительно шла о детях. Может, в таком контексте и было бы весело. Я понимала, что Стайлс рассказывал про вчерашний инцидент. Я встала со своего места, чуть не опрокинув стул, надела рюкзак и покинула столовую быстрым шагом, пробормотав что-то типа «мне нужно в библиотеку». Мне очень хотелось уйти домой и больше не выходить из квартиры. Но я не могла этого сделать по многим причинам. Во-первых, у меня был очень важный семинар по истории моды, на который я подготовила проект. Я очень старалась, и я хотела получить за него хорошую оценку. А оценки были важнее всяких там Гарри Стайлсов. Во всяком случае, на данном этапе моего жизненного пути. Во-вторых, я не могла уйти из института без Элли или без Гарри. А подойти к ним и попросить отвести меня домой… Не очень хотелось это делать просто потому, что я не хотела ни с кем разговаривать. В-третьих, уйти — показать, что я слабачка. А Стайлс и так уже извел меня сегодня. Я не сдамся. Когда я ворвалась в ближайший туалет, меня всю трясло. Глаза жгло, но я изо всех сил не давала себе расплакаться. Ну уж нет, я обещала себе не реветь по пустякам — а именно пустяком и был мой телохранитель. О, если сегодня он смог обидеть меня, больше этого не случится. Так что я просто просидела всю перемену в туалете, стараясь привести в порядок дыхание, успокоиться и уговорить себя, что я сильнее и выше (морально, конечно же) этого преступника, который должен был меня охранять. Я вышла из кабинки, выпрямила спину и решила, что я не дам никому меня доводить. Остаток дня прошел в обычном ритме — судя по всему, Ноа и Мирта поверили в то, что я действительно уходила в библиотеку. Вероятно, они были слишком заняты рассматриванием этого чертова красавца из ФБР. Я отлично защитила доклад, и преподаватель меня похвалил. Это было большим прорывом, потому что теперь меня запомнили. Мы даже смеялись, когда выходили из института, вспоминая, как Ноа поскользнулась на лестнице. То, как она ушиблась, было совсем не смешно, но для того и существуют друзья (пускай даже «начинающие», какими были мы), чтобы хохотом заменять чувство неловкости. Но потом мой взгляд встретился со взглядом Стайлса, который стоял чуть поодаль во дворе университета, спрятавшись в тени высокого дерева. Он подошел ближе, когда мы все попрощались, и даже Элли ушла — она увидела Гарри, удостоверилась в том, что он не пропускал свою «работу» и пошла домой. — Могла бы и побыстрее, — сквозь зубы прошипел Гарри, проходя мимо меня и направляясь к выходу. — Я тоже рада тебя видеть, — закатила глаза я, чувствуя, как сердце пропустило несколько ударов. Знакомые чувства, не испытывала их со средней школы и всей душой надеялась, что больше никогда с ними не повстречаюсь. До дома мы шли молча, Гарри значительно быстрее, но периодически оборачиваясь, чтобы проверить, не украл ли меня кто. — У тебя очень странные подружки, — подал голос молодой человек, когда открыл дверь подъезда и пропустил меня вперед. Мы ждали лифт. Когда я ходила домой одна, я всегда поднималась пешком на пятый этаж, на котором мы жили. Я панически боялась лифтов (в особенности возможности застрять в таком), так что просто не могла заставить себя кататься в одиночку. — У тебя тоже, — откликнулась я, заходя в лифт и вспоминая кукол, с которыми Стайлс сегодня заявился в столовую. — Ты их на юриспруденции подобрал? Они хотя бы умеют разговаривать? — Иногда лучше молчать, чем стучать всем по любому поводу, — откликнулся Гарри, и у меня снова неприятно кольнуло в груди. Лифт остановился на нашем этаже, двери снова открылись. — А еще лучше признавать собственные ошибки, а не вешать ответственность за них на других, — пробормотала я сквозь стиснутые зубы. Глаза снова начинало щипать, и я ненавидела себя за эту слабость. И почему Гарри постоянно поднимал эту тему? Клянусь, еще немножко, и я просто сломаюсь. — Да, согласен, — протянул Стайлс, заходя за мной в квартиру и закрывая дверь. До этого момента я думала, что меня напрягает молчание. Сейчас я осознала, что я лучше бы продолжала жить в тишине. — Нужно уметь признавать ошибки, да, Пух? И… готово. — Да что с тобой не так? — прошипела я, резко развернувшись. — Со мной все в порядке, — пожал плечами парень. — Проблемы здесь у тебя. — Тебе доставляет удовольствие придираться ко мне, да? — голос, конечно же, дрогнул. Потому что я никогда не умела ругаться. Не умела отвечать, когда кто-то нападал на меня. — Я не понимаю, почему ты это делаешь! В глубине души ты прекрасно понимаешь, что я ничего не сделала, Гарри! Ни-че-го, — я дрожала. — Это ты не смог нормально справиться со своей работой, это из-за тебя у нас проблемы, но… Я не смогла договорить, потому что я расплакалась. Я совсем не собиралась договаривать, потому что не хотела, чтобы Стайлс видел, как я реву в три ручья. Во второй раз за день я покинула поле боя и предпочла просто спрятаться.