Антихрист

Удар. Свист рассекаемого воздуха. Звон пули о лезвие Ямато. Темнота окутывает сражающихся близнецов. На губах старшего – усмешка. Губы шепчут едва слышные слова. И только соперник, родной брат, способен расслышать и их и вздрогнуть. С каждым словом больше. Разве может Вергилий говорить такое? Может. И говорит. - Я рожден был ночью В час молитвы волчьей В темном логове зверей И глаза мерцают в темноте, и виден их безумный блеск… -Черный Ангел Ада Был со мною рядом На кругах людских страстей. Данте вздрагивает. Спарда. Вергилий говорит об их отце. Демон Ада, его черный Ангел. Он, не Ева, первые годы учили их жить. Отец, именно он даровал им то, что Данте ценит больше всего. Право выбирать, оно стало их даром и проклятием. -Я прошел сквозь пламя Был огнем и камнем Червем был средь мертвых тел Прозван был Нечистым. Кто бы мог подумать пару тысяч лет назад, что полукровка, сын человеческой женщины станет править Адом? Никто… Данте знает об этом не понаслышке. Сколько раз Вергилий оказывался на грани отчаяния? Данте уже не способен сосчитать, слишком большим вышло бы число. Но ведь выбирался, и продолжал бороться за свою мечту. Данте легко усмехается. Пусть брат и не признает в себе человеческих чувств, пусть отвергает свое происхождение, но он не может отрицать одного. Править Адом было его мечтой. А разве могут демоны мечтать? -Без тебя я - призрак Что из храма изгнан. Без меня ты - скучный миф. Три строки. Одно мгновение и часть их жизни уже раскрыта. Люди не верят в судьбоносных близнецов до тех пор, пока не становится слишком поздно. Один не может существовать без другого. Это их судьба. -Мы с тобой как братья В гимнах и проклятьях С вечной властью над людьми. Власть. Победивший в битве правит целый век. Что для них жалкая сотня лет? Сколько цивилизаций они уже пережили, сколько уничтожили в наивном желании делать мир таким, какой кажется правильным им, и сколько еще переживут. Десятки. Сотни. Тысячи. Человеческая жизнь для них песчинка на весах жизни. -Но ту прячешь тайну И в душе хрустальной Знаю я, грех смертный есть Я не тот, кто выдаст Имя мне - Антихрист Ты - Христос, тяжел твой крест... Антихрист? Разве не его, Данте, называли так в спасенных им же городах? Человеческая глупость, наивность. Невежество. Спаситель легко станет убийцей, ошибись он хоть одним словом, действием. А Данте ошибался, он был слишком горяч, слишком ценил завет отца, порывался спасти всех. И погибал сам. Рим, Париж, сотни городов с пылающим на главной площади костром. Сжечь демона? Сжечь того, кто спас Ваш город от беды? Слишком суеверны люди. Слишком властолюбивы священники. Кажется, опыт Христа ничему их не научил. Данте смеется. Громко и искренне, вспоминая, в скольких гробах он уже похоронен, сколько на этой несчастной земле его могил. -Ты крещен был кровью Не речной водою В первый год судьбы земной Первая попытка. Первая неудача. Кажется, это была Россия. Данте тогда было всего несколько сотен. Ищущий правду и не находящий ее. Моливший об ответах, и получавший в ответ молчание. Тогда он захватил власть. Слишком просто это было. Люди, существа сознательно хотящие чтобы ими управляли, теперь он знает это. Разве не поэтому так просто властвовать над ними? Сколько крови он пролил, пытаясь установить МИР в своей империи. Скольких мятежников он уничтожил, прежде чем понял, человек и человек никогда не будут жить в мире. Для них мир невозможен. -Царь терзал младенцев И взрывалось сердце Слыша скорбный женский вой Царь искал Иисуса Чтоб убить искусно Но ты Богом был спасен По пескам кровавым Начал путь свой к славе Ты - Христос, велик твой трон... Помнится, Данте тогда отдал трон и ушел. Растворился в утреннем тумане, как говорил потом народ. Вот только исчезнуть не удалось. Мог ли молодой полудемон представить, что боясь появления его крови, будут убивать детей. К чему это привело? Императора уничтожил его же народ. Тот, что возвел Данте в святые. Как долго наверно смеялся Господь, глядя на подобное самоуправство. Данте смешно даже от мысли о подобном, но нет. Для тех кто жил тогда. для их потомков он был сыном Бога. Новым Христом. -Для миллионов ты невиновен Мой же отец - Сатана Мой же отец Сатана? О да, Вергилий никогда не стеснялся называть вещи своими именами. Он и не скрывал этого никогда, в отличие от Данте. Вот только не верили им обоим. Один всегда был Падшим. Другой – Демоном. И нет разницы людям, что говорят об этом сами близнецы. Люди слишком уверены в собственной правоте, и сколько раз они уже ошибались, не счесть. -Но мы сочтемся, в битве сойдемся В год самой горькой звезды Знаю, наверно, рухну первым Только погибнешь и ты. Вечно связные, вечно проклятые и благословенные. Ищущие смерть и не находящие ее. Для Данте проигрыш - победа. Вергилию же проигрыш – погибель. Брат все еще не научился забывать. Иногда казалось, он помнит каждое поражение в собственной жизни. И хотя сейчас победить его сможет лишь его же тень, его брат, Вергилий все еще дерется как в последний раз, словно забывая, что это лишь очередная попытка. Одна за другой. И каждый раз они не могут решить окончательно, и все повторяется из века в век. -Имя мне - Антихрист! Знак мой - цифра шесть... шесть... шесть... Имя мне - Антихрист! Плачьте о душе. Удары. Боль. Проклятья. Для братьев это жизнь. Для нас – мгновение знания. Кто победит, покажет время. Мы будем ждать. Мы будем верить. Молиться будем о душе.