Бегство в Страну Чудес

Прикосновенье Тьмы. Душа застыла. Тысячелетье кончило свой бег. И лишь она, собрав осколки силы, Вступает в бой за обновленный век. Её безумие в который раз спасало всех. Её безумие, похожее на елочную игрушку, хрупкое, сверкающее, нежное. Иногда она танцевала, и дети, плакавшие от голода, жажды и усталости, смолкали, и на их чумазых личиках появлялись улыбки. Алиса Лидделл вела свой отряд на подмогу Стране Чудес. Её мир рухнул, но Страна Чудес жила, билась, трепетала в каждом вздохе, в биении сердца и шорохе ветра, и в каждом вдохе и выдохе горстки малышей, шедших за своей предводительницей. Разрывы бомб и облака ядовитого газа обходили их стороной, словно какая-то неведомая сила оберегала маленькое воинство от любого зла. Стране Чудес была нужна помощь. Когда началась война, Алиса была всего лишь обычной девчонкой, капризной, ненавидевшей себя, как многие подростки. Но однажды мир её рухнул, словно карточный домик, вместе со стенами её дома, в который попал снаряд. Она долго истошно кричала и звала мать, царапая горячие от жара камни, и слезы текли по её обожженному лицу. Она кричала много часов, пока не охрипла, плакала, пока не осталось больше слез. Когда силы покинули её, она уснула прямо на руинах собственного дома. Люди шли мимо, никому не было дела до измученной девчонки, сошедшей с ума от горя и отчаяния. А когда сгустилась ночь, она пробудилась от холода и увидела в свете далеких взрывов, терзавших небеса, невысокую худую фигуру в драном плаще. Ветер трепал неровно обрезанные темные волосы, лица она не видела. — Вставай, Алиса, — произнес мужчина, протягивая руку, — тебе нельзя здесь оставаться. Когда рассвело, она увидела его лицо. Грубоватое, но приятное, с огромными прозрачными голубыми глазами. Она подумала ещё, что такие глаза больше подошли бы какой-нибудь девчонке, чем большому и взрослому мужчине. Его звали Джек Хартленд. Он помог ей выбраться из умирающего города. По дороге они прихватили с собой осиротевших близнецов Ройса и Эллиса, а у самого блокпоста к ним прибились несколько перепуганных малышей из местной школы. Чем дальше они шли, тем больше детишек прибивалось к их отряду. И тем больше воронов кружило над ними. Дети боялись этих птиц, боялись так сильно, что не могли спать и есть, пока Джек Хартленд не устраивался рядом. При виде его вороны отлетали, оглашая окрестности злобным карканьем. — Страна Чудес умирает, — сказал Джек, когда возле старого элеватора им с трудом удалось отбиться от шайки бежавших из местной тюрьмы зэков. — Вы должны добраться… это единственный шанс. Он стащил шейный платок, свернул и сунул под рваную, заляпанную кровью рубашку, прижимая рану. Один из бандитов ударил его куском арматуры, видимо, повредив что-то внутри. — Это сказки, — жестко сказала Алиса, помогая ему остановить кровь, — Страна Чудес всего лишь сказка, которую придумал для пра-прабабушки выживший из ума педофил. Тогда Джек впервые ударил её. Не сильно, просто кончиками пальцев хлестнул по губам. — Не смей так говорить о Творце! Ошеломленная, ошарашенная, растерянная Алиса молча коснулась губ. Взор Джека пылал нестерпимой синевой. Недалеко страшно грохнуло — упала очередная бомба. Джек поднял на руки самого маленького из их детского отряда, пятилетнего Эндрю. — Скорее! — крикнул он, помогая Алисе подняться на ноги. — Бегите к автобусу! Автобус стоял у обочины. Пока Алиса загоняла внутрь перепуганных детей, Джек выволок из кабины водителя мертвого человека в форме и сумел завести автобус. Они продолжали путь до самого вечера, пока не очутились в Уилтшире. Здесь у них закончилось горючее. На заброшенной ферме они укрылись от дождя, напуганные, уставшие. Раскаты грома смешивались с громыханием взрывов. — Дальше ты поведешь их сама, — с трудом произнес Джек, глядя на Алису своими прозрачно-голубыми глазами, — Страна Чудес примет их, как испокон веков принимала чистые души. Быть может, и мне удастся… Он замолчал, с грустью глядя на Алису. Струйка крови стекала из уголка его рта, в груди что-то булькало и кипело. — Ты похожа на свою пра-прабабушку, — произнес он, наконец, собравшись с силами, — та же сила, то же любопытство, и та же доброта… Алиса села рядом, в смятении глядя на его побелевшее лицо. — Я не знаю, что делать, не знаю, как найти Страну Чудес! — мучительно улыбаясь, прошептала она, сжимая большую руку Джека в своих ладошках. Джек слабо улыбнулся. — Ты сможешь, — сказал он, с нежностью глядя на Алису, — просто слушай свое сердце. А потом он уронил голову на грудь. Алиса бросилась к буфету, на котором стоял графин с водой, но когда повернулась, держа полный стакан, Джека не было. На том месте, где он только что сидел, лежала лишь старая потрепанная карта червонной масти. Валет Червей. Сама не зная, почему, Алиса подняла эту карту, заботливо расправила уголки и сунула в нагрудный кармашек рубашки. На следующий день она подняла детей спозаранок, одев и покормив теми жалкими остатками, что нашлись в доме, распределив каждый кусочек поровну. Самой ей досталось совсем мало. Но она не была голодна. Отчаянный страх ломал её, вбивал в черную, взрытую бомбами землю. Заметив лежащую у дома на скамье палку-хлыст, собиравшуюся в рукоять, она сунула её за пояс и повела детей к пролеску, за которым начинались поля. — Алиса, — кто-то потянул её за рукав рубашки, — смотри, там кот! Это был Грэхем, восьмилетний дьяволенок, подобранный возле старой автозаправки. Алиса проследила его взгляд и вздрогнула, увидев маленького ярко-рыжего кота, неспешно идущего через заросли дрока. Кот обернулся, словно в ответ на её взгляд и возглас Грэхема, взглянул на детей веселыми оранжевыми глазами, улыбнулся и потрусил вперед. Алиса взяла Грэхема за руку, во вторую руку вцепилась Амбика, индийская малышка, которую нашел Джек. Дети дружно потопали следом. Кот не торопился, шел по едва заметной тропинке, а потом через рощу к холмам. И дети шли за ним, точно за Дудочником, увлекающим их магией своей музыки. Алиса вдруг запела, и следом ей подтянули Глен и Дейрдре, старшие из детей, видимо, тоже знавшие эту песню. Я чокнутая, малыш, больная, Такого безумного друга ты никогда не имел, скажи! Ты думаешь, что от шизы у меня сорвало крепежи. Ну, давай же, скажи, Что со мной что-то не так: Слетела с катушек, сама себе враг, Но с меня тебе полный восторг, лишь когда я безумна, Пофиг мне всё, Ну и что, что безумна я? Лишь у лучших из лучших Шиза перехлестывает края… Они брели по тропинке, держась за руки, стараясь не потерять никого. А впереди шел кот, подняв тощий рыжий хвост, точно знамя, и иногда, как казалось Алисе, даже пританцовывал в такт песне. Сзади из-за пролеска, который они уже прошли, послышался гул бомбардировщиков. Где-то там взорвалась бомба, но дети даже не замедлили шага. Они продолжали идти, а над ними теперь кружилась стая ворон, оглушительным карканьем пытаясь заглушить песню. Но её уже подхватили все остальные детишки. Она летела над холмами, словно гимн безумию детства, любопытству и силе детского воображения, и отваге детских сердец. Одна из птиц ринулась вниз и сбила шапчонку с головы Трики, чернокожего девятилетнего паренька. Он не сделал попытки укрыться или подобрать шапочку, только поднял руки, прикрывая шедших рядом девчонок. — Они ничего не могут вам сделать! — крикнула Алиса, встав на обочине и подгоняя детей. — Только пугать! Бегите! Несколько воронов устремились к ней, но Алиса была настороже. Длинная палка-хлыст в её руке оказалась грозным оружием. Вороны с карканьем окружили её, но приблизиться боялись. Дети бежали следом за котом между двух холмов. Вот последний из них скрылся за зеленым склоном. — Торопись, Алиса! — произнес мяукающий голос. — Переход закрывается! И тогда она рванула следом за детьми. А вороны рванули за ней. Она успела нырнуть в сумасшедшее радужное сияние, услышать позади страшный взрыв и ощутить острую боль в спине. А потом она упала на мягкий дерн и увидела десятки ножек, окружающих её. Перевернулась на бок. — Ты — Алиса, — тихо сказал Грэхем, с надеждой глядя на неё, — ты не можешь умереть! Это твоя Страна Чудес! — Много Алис есть на свете, — ответила она, глядя, как по синему небу бегут желтые облака, — в каждом из вас есть Алиса. Она закашлялась, чувствуя, как рот наполняется кровью. Но почему-то ей совсем не было страшно. — Жалко, — прошептала она, слабо улыбаясь, — я больше не увижу Джека. *** — Куда?! — прорычал директор Смиллсон, колотя кулаками по бюро из красного дерева. — Куда могли подеваться два десятка маленьких ублюдков? Из закрытой секции! Куда смотрела охрана? Вы знаете, что это был единственный доступный банк молодого костного мозга и крови для Красной Королевы? Вы знаете, что без этих ингредиентов Её Величество не сможет откладывать яйца? Побледневший начальник стражи стоял перед его столом, глядя в пол. — Они просто исчезли, — прошептал он так тихо, что директор его едва расслышал. — Просто исчезли, сэр! — Кто стоял на страже? — прошипел Смиллсон, поднимаясь из-за стола. Начальник стражи отступил, продолжая смотреть в пол. — КТО? СТОЯЛ? НА? СТРАЖЕ? За окном сверкнула падучая звезда бирюзового цвета. Небеса озарились ярким светом, и свет этот залил директорский кабинет. И тогда начальник стражи поднял голову и улыбнулся, глядя на директора Смиллсона огромными светло-голубыми глазами, в которых не было и тени страха. — Так или иначе, их вам уже не достать! — произнес он весело и громко. Смиллсон отшатнулся, глядя на подчиненного. А тот швырнул к потолку свой форменный берет с изображением ворона на алой пряжке и рассмеялся. И продолжал смеяться, когда по приказу Смиллсона его выволокли из кабинета, заламывая руки и смыкая наручники на запястьях. — Да здравствует Алиса! Да здравствует Освободительница!— донеслось до директора из коридора. По спине его заструился ледяной пот. Сам не свой, Смиллсон подошел к окну, глядя на угасающие небеса. Сердце его сжалось от тяжелого предчувствия. Совсем некстати в памяти всплыла древняя легенда об Освободительнице Алисе. Об Изгоняющей Чудовищ. Смиллсон вздрогнул от звука включившегося селектора. И, вслушиваясь в скрипучий, искаженный переводчиком голос, впервые за долгие годы верного служения Повелителям, пришедшим из глубин Пространства, и самой Красной Королеве, он вдруг задумался о том, что, возможно, выбрал не ту сторону.