***
Вернувшись в школу, Гарри в самую первую очередь нацепила на себя мантию-невидимку, с которой не расставалась со вчерашней ночи. Преодолев восемь этажей замка, она ввалилась в Комнату Желаний. Сразу этого никто не заметил. На помосте проводили очередной тренировочный раунд Палмер и Окслейд, а за ними наблюдали немногочисленные зрители, представленные Трейси и Дафной. В общем-то, единственные, кого Гарри хотела сейчас видеть. Сняв мантию, она лениво прикрикнула: — Льюис, Протего под углом пока не для тебя. Ставь обычное прямое. Льюис вздрогнул и вместо выставления Щитов и вовсе пропустил от Джека Парализующее. Впрочем, дуэль с визитом Гарри всё равно бы кончилась. — Где была-то хоть? — Трейси приманила заклятием стул и уселась спинкой вперёд, облокотившись на неё руками. — Вот если начиная со вчерашнего вечера. — Разборки, разборки и снова разборки, — выдохнула Гарри. — Вечером в Большом Зале. Сначала, конечно, меня. Ну, а мне что делать? Я не запиралась. Репутация Дамблдора, конечно пострадает, всё же умудрился не продумать элементарные мелочи. Но, он-то выкрутится. А мне... — Гарри развела руками. — Только идти вперёд. Но утром продолжилось. Крауч сам, конечно, полномочий сейчас не имеет, но уже к утру поставил в известность Боунс. Та и прибыла с ещё одним следователем Департамента правопорядка. По очереди трясли всех, нас с Лонгботтомом как несовершеннолетних в присутствии опекунов. В конце наедине допрашивали Каркарова. Но в целом - повторилось то же, что было вчера. Меня - под личную ответственность, во всём, что со мной будет на Турнире не виноват никто, кроме моей дурной головы. Лонгботтом - освободить от магического контракта с Кубком Огня его никто и ничто не в состоянии. Пообещали лишь сделать всё возможное для поиска его подставившего. Возможно, что Министерство его и так уже с конца лета ищет, правда, за совсем другие делишки, как мы знаем. — Как ты? — Дафна не единственная, кто смотрел на Гарри с беспокойством и, видимо, выразила общее желание узнать. — Спасибо всем - и вам, и родным, — Гарри смогла поднять от пола глаза. — Не знаю, что будет завтра. Но о каком Турнире речь, если я Хогвартсу в глаза смотреть боюсь? Я до сих пор не могу убедить себя, что не сотворила с собой огромную глупость, и Муди, думается, был скорее прав, чем нет. Но сейчас важнее то, что я должна просто отбросить весь мусор и кроме первого тура не думать ни о чём... — На самом деле, какая-то особенная проблема тебя не ждёт, — ответила Трейси. — О Лонгботтоме вот то же самое сложно сказать. С ним, конечно, остались и Уизли, и Грейнджер, но... Гриффиндор просто рад, что от них есть участник, и не особенно заботится, что он в Турнир попал не желая того. Хаффлпафф и Рейвенкло... Ну расстроены, что их обставили, снова оставили на задворках истории, но не более. Хотя болеть, боюсь, в массе будут не за тебя. Наши - вот тут, конечно, Уоррингтон был не очень доволен, но отошёл. В целом, то, что ты не влезла в Турнир через чёрный ход, как все про Лонгботтома думают, скорее всех примирило с реальностью. Если не брать то, что на тебе теперь престиж Хогвартса перед лицом магической Европы, то у тебя всё скорее хорошо. Лонгботтом - вот его жизнь Малфой собирается превратить в ад, хотя я пока и не в курсе подробностей. — Ну то есть и правда мало что изменится, если не брать, что ты теперь главная звезда школы, — воскликнул Льюис воодушевлённо. — Это как раз не утешает совершенно, — Гарри рухнула на кстати оказавшийся рядом диван. — Ладно, если из славы, денег и кучи свободного времени из-за освобождения от экзаменов и можно извлечь пользу, то пока я жива это делать надо.***
Утром понедельника Гарри проснулась традиционно для себя рано. Может это было и странно, но то, что суеверные чистокровные зовут душой пребывало в полном покое, если не сказать - рвалось в бой. Уроки, Турнир, или же просто желание доказывать миру, что она права, а они нет, но воодушевление было невероятным. Между тем, чтобы радоваться подъёму чувств и беспокоиться о том, что жить ей возможно осталось три недели, Гарри предпочла последнее. Отработав положенные часы физподготовки на улице, приняв душ и отобрав в сумку вещи согласно расписания, Гарри обнаружила, что времени до завтрака ещё полно, а факультет и не думает просыпаться. Задерживаться и ждать она, однако, тоже не стала. Одевшись к занятиям, девочка вышла из гостиной Слизерина и пошла в один из любимых замковых коридоров на пятом этаже замка. Коридор этот не примечателен был чем-то особенным, не содержал ни тайных проходов, ни тем более комнат, исполняющих желания. Здесь Гарри нравилось только окно. Окно удачно выходило на парадные ворота замка, через него были видны въездная дорога, призамковая территория, а вдалеке, особенно сейчас, когда не было листвы на дальних деревьях, увидеть можно было и живущую своим неспешным в отсутствие школьников ритмом деревню Хогсмид. Для таких размышлений более подходящей в школе считалась Астрономическая башня, но не всегда туда была возможность пройти безнаказанно, а думала Гарри о всё том же - о будущем. Что делать с тем, что Маркус Гринграсс, если называть вещи своими именами, видел в ней командира крошечной армии? Что делать с неизвестной опасностью, что ждёт её уже через три недели? Нет, единственная правда была только в последних вчера сказанных ребятам словах. Пока жива, надо делать. И не жить так, будто сегодняшний день последний, ибо это и не так. Что она может делать со временем? В целом, мало что меняется, особенно если верить Трейси. Готовить себя, готовить ребят, только себя теперь и к Турниру. Экзаменов в конце года нет, поэтому хотя бы этот груз с плеч... Хотя... Если даже не будет экзаменов в школе, то Гарри и это может обернуть в выгоду для себя. Обычно такой привилегии нет ни у кого, но она получила шанс на степени по лишним дисциплинам. Школьных экзаменов нет, но она может записаться в Министерстве на аттестацию экстерном по истории магии и маггловедению. Причём даже сразу на ЖАБА. К последнему даже и готовиться почти не надо, только переработать знания к терминам маггловедения как магической науки. История - посложнее, но хочется верить, что знаний хватит. Предметы тем и хороши, что материал имеют только теоретический. Добавит две небесполезных строчки в будущее резюме, а заодно сэкономит время в следующем году. Стараниями профессора Бинса историю магии после пятого курса бросали в школе почти все, а Гарри получит в случае успеха невиданную роскошь - освободиться от кабалы его сонных уроков в год СОВ. Газета, вероятно, продолжит работу в прежнем режиме, да и в тренировках именно с командой что-то менять необходимости нет. Вот поискать что-то для себя в библиотеке, тем более с чемпионским пропуском в Запретную секцию... Раздался удар колокола. Что ж, сейчас чемпиону Поттер предстояло наконец-то представить себя своей школе.***
Чем ниже спускалась Гарри по мраморной лестнице, тем сильнее в ней пробуждалась решимость. Может за дверями Большого зала её и не ждёт ничего страшного? Ни насмешек, ни злобных выкриков, ни пожеланий провалиться от тех, кто рассчитывал на других претендентов. И зря она думала о студентах Хогвартса так плохо, как думала за последние два дня. Кое-кто, конечно, этого заслуживал, но уже за то, что они сделали, а не за то, что только в теории могли. Глубоко вдохнув, Гарри вошла в Большой зал. Множество голов сразу повернулось к ней. Шепотки, вытянутые вперёд руки и пальцы, гул, сменивший тональность с обычного утреннего. Гарри ни на что не оборачивалась. По дороге к заранее замеченным Дафне и Трейси она позволила себе отвлечься только во время прохода между столами Слизерина и Хаффлпаффа. И единственным, чьё лицо она невольно нашла взглядом, оказался Седрик Диггори. Парень, в отличие от многих подобных случаев за прошлые два месяца, в этот раз тоже смотрел на неё. Приветливо улыбнувшись, он подмигнул Гарри и вернулся к разговору с соседями по столу. Гарри пробрал жар. Сглотнув, она, наконец, дошла до подруг и села между ними. Впрочем, сесть с ними сейчас значило обратить внимание всех близко сидевших слизеринцев. — Ну? — нетерпеливо спросил первым Малфой. В нетерпении замер весь четвёртый курс, кроме Трейси и Дафны. — Что? — невинно поинтересовалась Гарри. — Ой, не тяни время, скоро уже уроки, — закатил глаза Нотт. — Сама знаешь. Что было-то когда ты из Зала ушла? — И как вообще у тебя получилось Кубок обмануть? — насел даже обычно терпеливый Забини. — А сам как думаешь? — Гарри решила ответить сначала Теодору. — Двум участникам Турнира по четырнадцать лет вместо семнадцати, а один из них и лишний к тому же. Если отвечать на твой вопрос, Блейз, то никак. Дамблдор немного промахнулся с логикой самого заклятия Возрастной линии. Пройти за неё нельзя, да я и не пыталась. Но вот послать через неё пергамент с именем очень даже можно. — Дамблдор, — закатил Малфой глаза. — По-моему разговоры о его маразме даже преуменьшены. — Ну а дальше все всё видели сами, — Гарри спокойно продолжила. — Я, если что, выбрана именно как претендент от Хогвартса. То есть Диггори, Джонсон, Каса, — Гарри уважительно кивнула на тоже оказавшегося среди слушателей Уоррингтона, — я именно обошла. Как и почему - вопросы к Кубку. Организаторам Турнира и директорам, а потом и лично Амелии Боунс, я всё сказала как есть. Ну а вылет из Кубка имени - магический контракт, обязывающий участвовать, так что назад дороги нет, даже если бы меня хотели отстранить. — А Лонгботтом? — поинтересовалась Паркинсон. — Он что с Кубком сделал? — Он уверяет, что ничего, — Гарри пожала плечами. — Тут только главная проблема, что он четвёртый. Думаю, что если бы он знал как обойти защиту Дамблдора, то тоже бросал бы как ученик Хогвартса, нет? Муди высказался в том духе, что скорее всего бросили за него, приложив Кубок хорошеньким Конфундусом, но это Муди всё же... — Гарри развела руками, как бы говоря "Что взять с контуженного?". — Думаю, что Лонгботтом покрасоваться полез, — фыркнул Малфой. — Вот только не ожидал, что и правда получится. Что бы там с Кубком не случилось, это слишком в его духе. Ничего. Не хочет быть чемпионом Хогвартса - мы покажем, что он им и не является. Тем более, что тут с нами сидит настоящий. — И он от Слизерина, — ближе к компании четверокурсников подошёл Уоррингтон. Кассиус протянул Гарри руку. Та пожала её в ответ. — ПОТТЕР! ПОТТЕР! ПОТТЕР! — проскандировали все бывшие поблизости и клич постепенно расходился к краям слизеринского стола к недовольству преподавателей и других факультетов. А Гарри такой сплочённости вокруг неё однокурсников, особенно с ней не друживших, не слишком много общавшихся, имевших сильные противоречия во взглядах, пусть она и не оспаривала их вслух, могла только искренне удивиться.***
Cледующая неделя, как её позже вспоминала Гарри, прошла как в тумане. Хотела того она или нет, а Льюис оказался прав. Она стала звездой школы. Из звëзд разве что того типа, которых знают все, но добрая половина при этом ненавидит. Слизерин может и был на её стороне, но от того, какие в основном это были люди, не было легче. Само собой, на новый уровень вышел сам вечный конфликт Слизерина и Гриффиндора. Как это и бывало в Хогвартсе, когда заходила речь о любых соревнованиях, три четверти школы поддерживали кого-угодно, только не Дом Серебряной Змеи. Никто, при этом не собирался считаться прежде всего с чувствами даже не Гарри, ей-то уже были привычны фырканье в спину и недоверие, а с чувствами Невилла Лонгботтома. Он, в свою очередь, целую неделю убил на попытки доказать, что участником Турнира стал не добровольно. Попытки насколько отчаянные, настолько и безуспешные. И искренняя поддержка окружающих, наставлявших его "сделать змею Поттер", нисколько не облегчала его состояние. Гарри же сталкивалась местами если не с ненавистью, то точно презрением. Мало кого волновали попытки объяснить, что её Кубок Огня выбрал среди всех претендентов Хогвартса, всех волновало именно то, что её имени там не должно было быть. А что Лонгботтом вообще четвёртый лишний многими было сочтено "достойной компенсацией". Того откровенно пытались достать разве что слизеринцы, но не так чтобы это сильно отличалось от их отношения к нему в прошлые три года учёбы. Гарри на Лонгботтома и его судьбу было откровенно всё равно, проблема была именно в том, что хотя она на него не кидалась, тем более, что это можно было расценивать как неспортивную борьбу по правилам Турнира, действия Малфоя и его компании для остальной школы выглядели исходящими как бы от её имени, что тоже её репутацию не улучшало. А пытаться объяснить, что она с Малфоем в друзьях не ходила ни сейчас, ни раньше было тоже бесполезно. Впрочем, не то чтобы Гарри вообще доброе слово от кого-то, кроме десятки друзей и близких знакомых было нужно. Криви и Томаса пока не посвятили в тайну "Вестей вепря" и кто в газете состоит на самом деле, но отрываться от коллектива, пускай они и не скрывали своих симпатий к Лонгботтому, не спешили и честно работали над номером к середине ноября, который Палмер уже готовился почти полностью посвятить первому туру. Что до самого соревнования, то пусть Гарри и не могла знать, что именно её ждёт в первом испытании, но её друзья не могли не предпринять попыток помочь. Палмер, который в библиотеке в поисках информации о Турнире Трёх Волшебников засел по долгу службы, теперь делал это ещё и исключительно из дружеских чувств. Как удалось выяснить, первый тур всегда включал для чемпионов столкновение с достаточно могучим магическим животным. Легче задачу Гарри знание, вероятно, не делало, всё-таки слишком сильно отличались подходы к нунде или мантикоре, но хотя бы позволило приблизительно сузить программу тренировок. Поэтому она на ноябрь себя заняла исключительно боевыми заклятиями, полезной для отвлечения внимания трансфигурацией, а также общими тренировками на реакцию и скорость. Пригодились упражнения несколько раньше, чем задумывалось. Вообще, Гарри, помня рассуждения о происхождении соплохвостов, уже обдумывала, что стать её первым испытанием каким-то образом должны именно они. Но всё же была в исследованиях Льюиса и ещё одна закономерность - создания каждый раз были из числа самых опасных, если не сказать величайших волшебных чудовищ. Соплохвосты хотя и были откровенно омерзительны и начинали обладать целым рядом опасных свойств, всё-таки не дотягивали до василисков. Но это ничуть не значило, что они были безопасными для окружающих. Первый после Хэллоуина урок ухода за магическими существами и без того обстановкой отличался взрывоопасной - традиционно был смешанным для Гриффиндора и Слизерина. Соплохвосты же определённо были настроены добавить "искорки". — Итак, соплохвосты, — начал Хагрид, будто кто-то мог забыть, что именно они были и остаются годовым проектом четверокурсников. — Они растут и сил у них много. Проблема наша в том, что девать её некуда. Вот и дадим им размяться. Верёвки я заготовил, будете их использовать как поводки. Отведёте, значит, на прогулку небольшую, только в лес не углубляйтесь, вот этой поляны хватит. — На прогулку с этой тварью? — с отвращением переспросил Малфой, уставившись в один из приготовленных Хагридом ящиков. — И куда же нам цеплять поводок? За жало, за взрывное сопло, или, может быть, за присоску? — Посерёдке, — продемонстрировал Хагрид. — Гм… вам, может, того, стоит надеть рукавицы из драконьей кожи, ну, вроде лишней предосторожности. Невилл — двигай сюда, помоги мне вот с этим, здоровым… "Если и они помогут", подумала Гарри, доставая палочку. Раз уж в её планах на месяц не значилось "погибнуть смертью храбрых", то и при обращении с соплохвостами нужно было не только соблюдать осторожность, но и иметь "план Б". Трейси, бредущая рядом с поводком в руках с обречённым видом, настроение не улучшала. — Что делать будем? — спросила она, подступаясь к ящику. — Мощные уже твари, — оценила Гарри, осторожно заглянув внутрь. — Не знаю, насколько силён их панцирь, поэтому если что сразу Взрывное. — Ты от Кейт переняла безразличие ко всему живому? — хмыкнула Трейси, закатывая рукава. — Не думаю, — улыбнулась Гарри. — Да и почему же ко всему. Вот к вам с Дафной и Тори я уж точно не равнодушна. Да и к парням и Меган как ни крути привязалась. Пока о Криви или Томасе того же не скажу, но... Да люди вообще хорошие, — Гарри задумчиво оглядела толпу учеников, разбирающих соплохвостов, — пока кучей в несколько миллиардов не соберутся. — Куда-то тебя не туда понесло, — фыркнула Трейси. — Вот что, лучше помоги-ка с этим чудовищем. — Так, давай попробуем хотя бы не руками, — Гарри осторожно приоткрыла ящик и направила палочку на верёвку. Конец по велению магии проскользнул внутрь. Видела Гарри внутренности ящика не слишком хорошо, но объёмная туша соплохвоста была в его тьме различима достаточно. Змеившаяся верёвка постепенно обвязала тело в рекомендуемой Хагридом середине. — Теперь бы только выдержала, — с сомнением оглядела Трейси импровизированный поводок. — Хотя, может и держать тогда на расстоянии? — Попробуем, — пожала Гарри плечами. Не считая той проблемы, что соплохвост оказывался в опасной близости теперь к другим ученикам, натяжение верёвки с помощью магии как раз и позволило избежать ряда неприятных происшествий. Особенно проблемы однокурсникам доставляло сопло - реактивная тяга тварей была достаточно сильной, чтобы протащить ученика на несколько ярдов. Соплохвост Гарри и Трейси взрывался тоже, но вот сила магии, с которой Гарри держала верёвку была, видимо, на порядки больше мускульной, и потому вырваться далеко вперёд у зверя не получалось. — Ты и в Кубок так имя засунула? — хмыкнул Нотт, оглядывая Гарри, которая подала окружающим пример контроля соплохвоста на безопасной дистанции. — Без верёвки, но можно и так сказать, — качнула она головой. — Если что-то делает простая вещь, зачем придумывать сложную? — Турнир выиграть это только тебе не поможет, — хмыкнул случившийся рядом Уизли. — А тебя кто-то спрашивал? — поинтересовалась Гарри. — Не помню, чтобы я была обязанной его выиграть. — А зачем полезла участвовать, да ещё так постоянно напоминать, что чемпион Хогвартса у нас ты? — не унимался рыжий. — Потому что захотела, и потому что последнее правда, — пожала Гарри плечами. — Меня Кубок выбрал третьей, если ты забыл субботу. Мог Уоррингтона, Джонсон, Диггори, решил же меня. Это уж потом пошли сюрпризы. — Нев не хотел и вообще не причём, — вспыхнул Уизли. — Ну, так решили и в Министерстве, — не спорила с очевидным Гарри. — Только что делать в Турнире теперь и его проблема. Да и вроде бы у школы с него тоже спрос как с чемпиона Хогвартса... Так что... — Он тебя сделает, — фыркнул Уизли. — Сделать он должен не меня одну, — закатила Гарри глаза. — Ты уж Делакур с Крамом не списывай. Ну и потом, что ты так распереживался? Будто сам Турнир проиграешь. У нас с Лонгботтомом, прямо говоря, задача не сдохнуть. Вот за нас решать не надо, чего мы хотим. — Хочешь сказать ты вообще бросала имя в Кубок не ради славы и тысячи галеонов? — сощурился Уизли. — Уизли, я не знаю, как для тебя, но уж точно вещи есть денег подороже, — Гарри не нравилось куда разговор подошёл, но отвечать так лучше искренне. Хагрид всё ещё в стороне разговаривал с Лонгботтомом, остальных учеников по-прежнему занимали соплохвосты, даже Нотт, изначально окликнувший Гарри, был вынужден отойти. Поэтому в суматохе разговор Гарри и Уизли слышала только Трейси, которая для подстраховки тоже включилась в удержание поводка с соплохвостом. — Ты на что это намекаешь? — у Уизли вспыхнули уши. Так, разговор точно ушёл не туда. Нет, презирать рыжего и его семью за их бедность Гарри по примеру однокурсников не собиралась никогда. Детей много, одновременно в школе было пятеро до недавнего времени, это тоже могло дать проблем даже не бедным в общем-то людям. Старшие, если что, не в последние места выучились и устроились, как минимум близнецы пойдут тоже далеко, хотя и дорогой, не похожей на путь старших братьев. Об Уизли шестом по старшинству, что стоял перед ней, она, впрочем, лестных слов слышала мало, хотя и сложно было его назвать бездарем в учёбе или назвать каким-то проблемным по человеческим качествам. Просто имел, конечно, ряд болезненных точек, на которые тот же Малфой, с удовольствием и давил, когда выдавался случай. Только Гарри сейчас к Драко присоединяться не думала, хотя фразу бросила не самую осторожную. Уизли явно закипал. — Слушай, я ничего сказать не хотела, просто то, ради чего все так рвались на Турнир, точно не причина рисковать умереть... — А это если легко говорить, как тебе, Малфою, да или даже Дэвис! — кивнул Уизли на Трейси, повышая голос. — Может, если слава есть с детства, а от монет ломится фамильный сейф это и правда не проблема. — Слава с детства? — тут уже Гарри переходила к нотам выше. Левая рука с палочкой всё ещё держала верёвку с соплохвостом, но сама она придвинулась к Уизли, пусть даже рост позволял смотреть ему в глаза только снизу. — А ты в положение хотя бы Лонгботтома входил, чтобы понять цену этой славы?! Хэллоуин, Волдеморт, Лестрейнджи... Как же, избавители... Хотя да, его-то хоть благодаря самому крупному "улову" вспоминают. А меня повезёт если в Пожирательскую компашку однокурсников не засовывают из-за распределения в их Дом. Как особенно стали сейчас! Гарри не сводила со зрачков Уизли взор. — Знаешь, в одном ты, наверное, прав. Слава. Я знаю и верю, что Лонгботтом участвовать в Турнире не хотел. Но раз уж он попал, раз уж он соревнуется против меня. Да пожалуйста, пусть роется в своих сраных клумбочках. Не знаю, что будет в конце года, но поверь. Если вам, Хаффлпаффу, Рейвенкло так надо, чтобы у Лонгботтома был соперник - он у него будет. Видит Мерлин - я хотела не быть сукой. Но что ж, я могу стать монстром, каким вы меня считаете. Я не буду его подставлять, первой оскорблять, подлавливать в коридорах, Малфоя и компанию, тем более они мне не друзья, настраивать против него сильнее, чем они уже настроены. Но не буду никому мешать, пусть Лонгботтом хоть раз выплывает из дерьма сам. А самое главное - какими бы ни были состязания, я на то, что он из Хогвартса, а у него Волдемортом тоже искалечена жизнь, не посмотрю. Если будет так угодно, то его как раз я сделаю. Если никто не знал, кто повязал Квиррелла, кто разгадал загадку Тайной Комнаты, кто действительно остановил сотню дементоров полгода назад - то теперь узнаете. Если знаменитостью школы был Малфой из-за папочки, Лонгботтом из-за того, что об него убился Волдеморт, Роджер Дэвис из-за того, что с отрывом лучший охотник школьной лиги, то будет ещё одна. И уж поверь, меня теперь будут знать. И что ебучий шрам на лбу не значит действительно ни хрена! Гарри может быть сказала бы ещё что-то, но праздно шатающихся учеников приметил Хагрид и заставил вернуться к порученному делу. Может и к лучшему, спорить с Уизли не было желания изначально, а после излияния тирады, она едва ли не о половине сказанного начала и без того жалеть. Получилось так, что она Уизли и Лонгботтома приложила за то, чем её старательно бесил остальной Хогвартс, а не они лично. А это был ещё только второй урок первого после избрания в чемпионы дня. Нет, точно нужно чем-то отвлечься.***
Урок ухода за магическими существами, к счастью, прошёл без происшествий. Каким чудом за все уроки с соплохвостами до сих пор не было серьёзно пострадавших - одному Мерлину ведомо. Но был и риск, что по мере роста тварей вероятность этого будет сокращаться с каждой неделей. Погружение в учебные будни всё же Гарри давало определённое успокоение. Уже к обеду она выглядела скорее сосредоточенной на предстоящей арифмантике, чем на проблемах отношения к ней окружающих. — Не слишком важно выглядишь, — заметила Дафна, присоединившаяся к подругам за столом после своего "окна" в расписании. — Да, — махнула Гарри рукой. — Сорвалась на уроке на Уизли. Нет, не магия, — сразу прервала она вопрос Гринграсс. — Просто наорала. А заодно... Просто выбесили. Лонгботтом ни в чём сам по себе не виноват, умом я это прекрасно вроде понимаю. Но не беситься из-за того, насколько его превозносят за то, что Риддл убился об него в ту ночь, просто не могу. Хотя я осталась без семьи. Мои родители за меня тоже погибли! И главное... Все из-за того, что я ношу вот это, — кивок на слизеринский герб на мантии, — не собираются меня вообще считать чемпионом школы. То, что я вообще-то честно прошла сам отбор, хоть и нечестно в него попала, никому почему-то не важно. Ничего, я придумаю, что показать. Всегда придумываю. — Только поосторожнее, — тут даже Дафна не смогла скрыть эмоции. — Я... Слушай, я кое-что понимаю, мне и мать объясняла, и медики в семье тоже были. Просто лучше сходить к Помфри раньше, чем случится что-то действительно плохое. — Пронесёт, ничего страшного, — отмахнулась Гарри. — Мне просто надо заняться кучей дел сразу. Тогда и беситься времени не будет. Сомнительный план, как ни странно, удался. В конце концов, тренировки, домашние задания, уроки, а заодно теперь и углублённое чтение книг для подготовки к маггловедению и истории магии хоть и не валили с ног к концу дня, но всё же не давали времени ни на что другое, самое главное - на разговоры с кем-то кроме друзей. Всё же и Дафна была права - Гарри человеком была вполне уже определённого характера, а взросление делу не помогало. Некий высокий темноволосый хаффлпаффец, этот грех Гарри тоже пришлось за собой признать, вероятно, был ещё одной причиной раздражения нервов. К счастью, постоянной картиной перед глазами он не был тоже, а растрата сил на все занятия позволяла вообще не думать о каких-либо посторонних грёзах даже по ночам. Хогвартс же продолжал жить своей открытой и не очень жизнью. Турнир, конечно, внёс свои изменения в виде полубезумных старшекурсников, пытающихся добиться внимания француженок и Флёр Делакур в особенности, не менее безумных старшекурсниц, пытающихся добиться внимания персонально Виктора Крама, который, однако, предпочитал книги. Богатство библиотеки Хогвартса, очевидно, соблазнило его куда сильнее, нежели досужие фанатки, и видеть хмурящееся лицо с густыми бровями Гарри во время посещения обители мадам Пинс приходилось практически постоянно. Если установившийся ритм жизни можно было назвать спокойным, то несколько нарушившие его события случились уже к концу второй недели после избрания чемпионов Турнира. Во-первых, явил себя Драко Малфой, кажется, придумавший как всё-таки бороться с "неуместностью" участия в Турнире Невилла Лонгботтома и торжественно представивший значки, по подобию тех, что носили фанаты квиддичных команд. Значки были зачарованы - сами по себе на первый взгляд посвящены были Гарри, которую торжественно провозглашали единственным настоящим чемпионом Хогвартса. Вот только при нажатии надпись менялась на незамысловатое "Лонгботтом - вонючка". Значки с удовольствием нацепила на себя значительная часть Слизерина, да и отдельные представители прочих факультетов отметились тоже. Всё бы хорошо, да только марало это имя в том числе и Гарри, которую считали за этим стоящей, даже несмотря на то, что она и все её близко знакомые творчество Малфоя носить и не думали. Собственно, столкнуться с этим Гарри "повезло" непосредственно перед пятничным уроком зельеварения в коридоре перед классом. Драма уже была в разгаре, когда на подошедшую в компании Трейси и Дафны Гарри внезапно обратил внимание Рональд Уизли. — А вот и школьная королева, — с явным сарказмом провозгласил он. — Что, пришла посмотреть на то, как тебя свита восхваляет? — Ну тогда, если королева, то на колени что ли, — Гарри была сразу заводиться не настроена, но на всякий случай нащупала правой рукой палочку. Она-то было посчитала конфликт исчерпанным, но снова показался Малфой, который продемонстрировал возможности значков по перемене надписи всему коридору. Гарри в целом оставалась верна своему слову - всё, что делает Малфой - не её проблема, но вот гриффиндорцам, кажется, этого было не объяснить. Уизли, который о её позиции знал, как раз был единственным, кто направил свой гнев по адресу: — Малфой, подавись дерьмом! — Не думаю, Уизли, — хмыкнул Малфой, растягивая слова. — Не помню, чтобы ел еду вашей мамаши. Лонгботтому-то сойдёт, ему без нормальной семьи и ваше гостеприимство по душе... Тут взбесился уже и Лонгботтом и схватился за палочку. Гарри свою не отпускала. — Ну давай, Лонгботтом, — тихо сказал Малфой, в свою очередь вытаскивая волшебную палочку. — Вот и увидим, представляешь ли ты из себя хоть что-то. Секунду они смотрели друг другу в глаза, после чего одновременно взмахнули палочками. — Фурнункулус! — рявкнул Лонгботтом. — Дантисимус! — завопил Малфой. Вспышки света плюнули из обеих палочек, столкнулись в полёте, и отскочили рикошетом. Малфой в результате попал в Грейнджер, а луч заклятия Лонгботтома полетел было в Гарри, но та среагировала моментально — от Щита он ушёл в потолок. Пока Грейнджер, у которой от заклятия начали стремительно расти зубы, кинулись утешать друзья, а большинство слизеринцев, предводительствуемых Паркинсон, тоже столпились вокруг с намерением поглумиться, к Гарри подошёл Малфой. — А ловко ты, — хмыкнул Драко, оценивающе разглядывая Гарри. — И не говори, что просто повезло, тогда, когда вытолкнула меня из под гиппогрифа, тоже моментально среагировала. — Да так, — пожала Гарри плечами. — Пара трюков от знакомой. Да и к Турниру девчонки немного гоняют. Не заклятиями какими-то сложными, а именно, чтобы реакция была лучше. Настаивать Малфой не стал, тем более, что из класса показался-таки Снейп. Он оценил обстановку, снял с Гриффиндора полсотни очков, Грейнджер, имея, вероятно возможность помочь ей на месте, отправил в больничное крыло, к радости слизеринцев, и без того имевших на счёт её торчавших зубов арсенал оскорблений, ещё и прокомментировав это "отсутствием значительных изменений". Уизли за гневный нецензурный комментарий в адрес Снейпа, вырвавшийся против воли, схлопотал ещё и отработку. На том "представление" и кончилось, и Снейп смог начать, наконец, урок. Слизеринский декан продолжал знакомить класс с противоядиями. Ещё на первом уроке, посвящённом теме, он вознамерился провести эксперимент, который заключался в том, что кто-то из учеников, и почему-то все знали кто, будет Снейпом отравлен медленно действующим ядом, который должен быть нейтрализован составом его однокурсника, если, конечно, тот приготовлен правильно. Как раз прошлый урок был во многом подготовительным, сейчас же следовало завершение противоядия, а под конец сдвоенного урока последовать выбор жертвы. Снейп после этого объявления многозначительно обвёл взглядом гриффиндорский сектор студентов. Гарри было вылила в котёл состав, оставшийся с прошлого урока, разожгла огонь, но тут все рабочие звуки класса зельеварения перекрыл стук в дверь. Это был Колин Криви. Он протиснулся в комнату, коротко подмигнул Гарри, улыбнулся Лонгботтому, и прошел к столу Снейпа. — Да? — коротко спросил Снейп. — Пожалуйста, сэр, я должен отвести Невилла Лонгботтома, и... да, и Гарриет Поттер наверх. Снейп опустил взгляд ниже своего крючковатого носа, и уставился на Колина, на чьём возбуждённом лице улыбка слегка увяла. — Им остался ещё час урока зельеварения, — холодно произнес Снейп. — Они придут, когда закончится урок. Колин порозовел. — Сэр… сэр, мистер Бэгмен и остальные судьи зовут их, — нервно объяснил он. — Всем чемпионам надо идти, по-моему, их хотят сфотографировать… Гарри только закатила глаза. Просто бы сказал, что для Турнира, нет, надо взбесить Снейпа ещё сильнее. — Это надолго? — спросила Гарри у Криви. Колин два раза быстро моргнул. — Там ещё что-то про волшебные палочки говорили, — наморщил он лоб. — Видимо, проверка перед состязаниями, но я и людей из "Пророка" видел. "Да заткнись ты уже", произнесла мысленно главный редактор газеты своему фотографу. — Забирайте свои вещи и прочь с глаз моих! — прошипел Снейп. Гарри закинула сумку на плечо, поднялась и направилась к двери. Лонгботтом, похоже, не отставал, судя по надписям "Лонгботтом - вонючка", что сопровождали их по пути. — Поверить не могу, что чемпионы именно вы оба, — Колин заговорил громче, немедленно, как только дверь подземелья закрылась за ними. — Просто это так... — Кто ты там говорил из "Пророка"? — перебила Гарри. — Фотограф, как я понимаю, уж его-то ты точно не пропустил бы. — Какая-то женщина странно одетая, — пожал плечами Колин. — Ну и Бэгмен, директора вроде тоже будут. Вроде "Пророк" просто хочет вместе с проверкой палочек и интервью взять, и фотографий наделать. — Понятно, — хмыкнула Гарри. — Сам-то как? — Льюис, кстати, говорил, что ему для номера о первом туре и ваши фотографии понадобятся, — шире улыбнулся Криви. — Так что если уделите мне минутку, то... — Ну что, Лонгботтом, попозируем для профи после того, как с бездарями из "Пророка" разберёмся? — повернулась Гарри к гриффиндорцу. — Лучше объясни, что вообще происходит, — ответил Лонгботтом. — Все эти значки, твои претензии к Рону... — О, очень просто, — оскалилась Гарри. — Меня кое-кто, точнее почти вся школа, очень бесит. Хотя я лично ни к значкам Малфоя, ни к чему прочему отношения не имею. Но то, что у нас якобы настоящий чемпион школы по мнению трёх четвертей Хогвартса только ты, мне не нравится. Поэтому я порву и тебе, и себе зад, лишь бы доказать, что кое-кто очень заблуждался. Уизли не то чтобы сделал что-то сам, просто подвернулся именно он, но и сказал много не самой приятной чуши, которая, так понимаю, в основном на Гриффиндоре и принята за верную. — Ну... От того, что я даже не знаю, что делать на Турнире, а людям вообще всё равно, что я не бросал в Кубок имя, знаешь, лично мне не легче. А сделать с этим что-то просто невозможно. — Удачи, — бросил им Криви, когда они дошли до нужной комнаты. Гарри постучалась и они с Лонгботтомом вошли. Комната была довольно маленькая, большинство столов были отодвинуты, и в центре осталось широкое пространство, но три стола, сдвинутые вместе и покрытые бархатом, стояли у доски. За ними было пять стульев, на одном из которых восседал Людо Бэгмен, беседуя с незнакомой Гарри ведьмой в лиловом одеянии. Виктор Крам супился в углу, как обычно, и ни с кем не разговаривал. Флёр Делакур в своём неизменно неприветливом расположении духа пыталась что-то высмотреть в окне, поигрывая светящимися на солнце прядями волос. Приземистый человечек с большой чёрной, слегка дымившейся камерой поглядывал краем глаза на Флёр. Вдруг Бэгмен заметил Гарри и Невилла, быстро встал и наклонился вперёд. — А, вот и он! Чемпионы, не побоюсь сказать, Британии! Быстренько сюда, Гарриет, Невилл быстренько… не о чем беспокоиться, это всего лишь церемония проверки волшебных палочек, остальные судьи уже вот-вот прибудут… — Проверка волшебных палочек? — нервно переспросил Невилл. — Нам нужно убедиться, что ваши палочки находятся в полном рабочем порядке, чтобы никаких проблем, понимаешь, ведь они — ваши самые важные инструменты при исполнении ожидающих вас заданий, — пояснил Людо. — Эксперт сейчас наверху, с Дамблдором. А потом будет небольшая фотосъёмка. Это — Рита Скитер, — добавил он, показав на ведьму в лиловом. — Она готовит небольшой материал о турнире для "Ежедневного пророка"… Это имя Гарри знала, просто впервые видела лицо человека, что его носил. Самая скандальная из известных журналисток "Пророка". Девиз "Если факты не совпадают с написанным в статье, тем хуже для фактов". Хотя надо признать, как писательница безусловно профессионал, по умению облечь смесь правды и выдумок во въедающееся в мозг чтиво, наверное, многим маггловским коллегам даст фору. Рита цепко обвела взглядом и Гарри, и Невилла, после чего спросила у Бэгмена: — Людо, не будет пары минут? Всё-таки статье о Турнире явно не помешает красок. Юные участники, сразу двое, и оба из Хогвартса, тут уж слишком яркая тема, чтобы мимо неё пройти. Раз уж тут и не кто-нибудь, а Мальчик-Который-Выжил, то может я с него и начну, если он не возражает? — Гм-м… — пробормотал Невилл. — Чудненько, — подытожила Рита Скитер. Неизвестно, как для Лонгботтома, но со стороны её ало-когтистая рука неожиданно мёртвой хваткой вцепилась ему в локоть, и он был извлечён из комнаты, по направлению к двери поблизости. Гарри осталась посреди комнаты. Беспокоить хмурого, сколько ни видела Гарри, не склонного к общению Крама, не хотелось, а вот Флёр её внимание привлекла. Француженке вечно не нравились порядки и убранство Хогвартса, по крайней мере на публике, но хотя бы с учениками Рейвенкло, за столом которых на остаток учебного года обосновались шармбатонцы, она никогда не была против поговорить. Неожиданно к Гарри первой обернулась сама Флёр: — Bonjour, — сказала она с улыбкой. — Bonjour, — тем же ответила Гарри. — Я не сильна в англесском, — как-то даже смутилась девушка. — Немного учила уже когда узнала, что меня взя... возьмут в Хогвартс. — Ну, я во французском тоже не мастер, — успокоила собеседницу Гарри. — Летом нашла учебник в библиотеке крёстного отца и как-то с ним засиделась. Мало чтобы действительно выучить, но даже могу строить фразы. — Peu implorte la lenteur a laquelle vous allez tant que vous n’arretez pas, — улыбнулась Флёр. — По-моему подходит для всего. — Это точно, — согласилась Гарри со вздохом, — для всего. Только я по-моему бегу так быстро, что и затормозить у стены могу не успеть. — Ты говоришь так, будто тебе не четырнадцать, а минимум двадцать пять и жизнь у тебя как у... не знаю с чем сравнить, — качнула Флёр головой. — Ну вот мне четырнадцать, а вы и Виктор вроде как взрослые, — ответила Гарри. — И участвовать в состязании, на котором гибли люди, буду наравне. Чем не повод резко начать думать, что жизни возможно через полторы недели конец? — Я не думаю, что с этим Турниром всё будет настолько плохо, — сказала Флёр. — Сейчас не Средние Века. — Но Хогвартс тебе не во всём по душе, — хитро улыбнулась Гарри. — Здесь неплохо на самом деле, просто непривычно, — Делакур снова махнула волосами. — Шармбатон светлее, просторнее, самое главное - в куда более тёплых местах, как бы не у Лазурного берега. Еда довольно тяжёлая. Просто Шотландия, наверное, не то место, которое я полюблю. Хотя не могу сказать, что британцы в целом мне не понравились, — на последней фразе Флёр вдруг оживилась. — Это то, о чём я подумала? — Гарри хихикнула. — Не знаю, о чём ты подумала, — загадочно улыбнулась Флёр. Под смех обеих девушек открылись двери и в комнате появились пятеро новых посетителей, впрочем, наверное, самых ожидаемых людей из вероятных. За тремя директорами школ, Барти Краучем, шёл мистер Олливандер - невысокий старик с будто бы прозрачными, бесцветными глазами. Единственный раз в жизни Гарри его видела три года назад - когда Андромеда привела её к нему в лавку волшебных палочек. С учётом всего пережитого, Гарри за работу над жезлом из лиственницы была мастеру крайне благодарна. Вышли из каморки возле комнаты и Невилл с Ритой Скитер. Что-то Гарри подсказывало, что ядовито-зелёное перо, которое яростно строчило в левитирующем за Ритой блокноте, ничего хорошего про гриффиндорца не напишет, и ей бы желательно улизнуть на обед после конца церемонии проверки, не попав в поле зрения репортёрши. — Разрешите представить вам мистера Олливандера, — сказал Дамблдор, занимая место за судейским столом и обращаясь к участникам. — Он проверит ваши волшебные палочки, чтобы убедиться, что они в подходящем для турнира состоянии. — Мадмуазель Делакур, не могли бы вы подойти первой, пожалуйста? — пригласил мистер Олливандер, шагнув на середину комнаты в освобождённое от мебели пространство. Флёр скользнула к мистеру Олливандеру и протянула ему свою волшебную палочку. — Гм-м… — сказал он. Повертев палочку в длинных пальцах, как дирижерский жезл, он извлёк из неё сноп розовых и золотых искр. Потом поднес её к глазам и тщательно изучил со всех сторон. — Да, — тихо сказал он, — девять с половиной дюймов… негибкая… розового дерева… а внутри… боже мой… — Волос из головы вейлы, — подсказала Флёр. — Моей гран-маман. "А Дафна права была", подумалось Гарри. — Да, — повторил мистер Олливандер, — да, я сам никогда не пользовался волосами вейл, разумеется. На мой взгляд, с ними палочки получаются легковозбудимые… тем не менее, кому что нравится, и если вас это устраивает… Мистер Олливандер провел пальцами по волшебной палочке, очевидно проверяя её на царапины и шишки, пробормотал "Орхидеус!" — и та выстрелила букетом цветов. — Очень, очень хорошо, она в полном рабочем порядке, — сказал мистер Олливандер, подхватывая цветы и передавая их Флёр вместе с палочкой. — Мистер Крам, теперь ваша очередь. Флёр проплыла обратно на своё место, улыбнувшись Виктору, когда тот проходил мимо. Виктор Крам встал, ссутулился и заковылял в сторону мистера Олливандера. Он сунул мастеру в руки свою палочку и остался стоять, супясь и засунув руки в карманы. — Гм-м, — промычал мистер Олливандер, — это из мастерской Грегоровича, если не ошибаюсь? Отличный мастер, хотя его манера с моей точки зрения не вполне… тем не менее… Он поднёс волшебную палочку к глазам и тщательно рассмотрел со всех сторон, поворачивая и так и этак. — Да… граб и сердечная жила дракона? — спросил Олливандер Крама, который подтверждающе кивнул. — Заметно толще, чем обычно… весьма твердая… десять дюймов с четвертью…. Авис! Палочка из граба выстрелила, как револьвер, и из неё вылетела стайка маленьких щебечущих пташек, вскоре исчезнувшая в солнечном свете, льющемся из открытого окна. — Хорошо, — мистер Олливандер передал палочку обратно Краму. — Переходим, полагаю, к моей клиентуре? — улыбнулся мастер. — Придержемся традиции чередовать леди и джентльменов, думаю. Мисс Поттер, прошу. Гарри подошла к Олливандеру и протянула тому свой волшебный инструмент. — Да, интересный образец, — пробормотал он вертя палочку в руках. — Хорошо помню её, особенно то, сколько времени она до вас провела невостребованной. Лиственница, сердечная жила дракона, десять дюймов. И судя по тому, что вы стоите передо мной, она на ваш счёт не ошиблась. — С годами работает всё лучше и лучше, — тихо ответила Гарри. — Свойство лиственницы, да... — подтвердил Олливандер. — Ну и состояние великолепное. Прошу. — А вы... — недоумённо хотела спросить Гарри, видевшая, что палочки Флёр и Крама Олливандер проверял сам. — Не эта, — возразил мастер. — Ладно, — помялась Гарри и произнесла заклинание. Мантия мистера Олливандера из тёмно-синей стала оранжевой, но лишь на несколько мгновений, до произнесения Гарри обратного заклинания. Несколько человек, по голосам Гарри точно определила Людо Бэгмена, Флёр и Риту Скитер, негромко хихикнули. — Что ж, юмор всё упрощает, — улыбнулся Олливандер. — Кто там остался? Вперёд, мистер Лонгботтом. Лонгботтом на будто бы негнущихся ногах прошагал навстречу Гарри. — Да, и эту хорошо помню, — отметил Олливандер, едва палочка оказалась в руках. — Остролист, перо феникса, одиннадцать дюймов. Тонкая и гибкая. Надо признать, видеть вас, мистер Лонгботтом, здесь меня тоже нисколько не удивляет. Олливандер какое-то время изучал палочку, выпустил из неё фонтан вина и с удовлетворительным заключением вернул владельцу. — Всем спасибо, — подытожил Дамблдор, поднимаясь из-за судейского стола. — Можете отправляться обратно на уроки… или, пожалуй, быстрее и разумнее будет сразу на ужин — всё равно вот-вот звонок… Гарри настроилась уже было исчезнуть из кабинета, но тут подскочил человечек с камерой и громко прочистил горло. — Фотографии, Дамблдор, фотографии! — восторженно прокричал Бэгман. — Все судьи, все Чемпионы… Что скажешь, Рита? — Гм, да, давайте начнем с этого, — согласилась Рита Скитер, чьи глаза вновь поедали Лонгботтома. — А потом, возможно, парочку снимков поодиночке. Съёмки заняли много времени. Где бы ни становилась мадам Максим, все остальные оказывались в её тени, к тому же она не помещалась в объектив, несмотря на все старания фотографа. В конце концов, ей пришлось сесть, а всем остальным — расположиться вокруг неё. Каркаров усердно накручивал бородку на палец, стараясь добавить ещё один завиток. Крам, которому вроде бы пора было и привыкнуть к таким процедурам, нахохлился позади всей компании, наполовину скрывшись за спинами. Фотографу как будто очень хотелось, чтобы на переднем плане была Флёр, но руководство фотосессией перехватила Рита и во главе композиции её стараниями на почти всех групповых снимках оказался Лонгботтом. Некоторое исключение она неожиданно сделала для Гарри, которую тоже на нескольких фотографиях поставила на передний план. После сеанса фотографирования по отдельности всех, наконец, отпустили. Дафна и Трейси встретились Гарри уже за столом Большого зала. Гарри, которая в итоге утомилась, пожалуй, даже сильнее, чем утомилась бы и на четырёх уроках зелий подряд, рухнула рядом с подругами, торопливо придвигая к себе жаркое. — Фотосессии такие тяжёлые? — с беззлобной улыбкой поинтересовалась Трейси. — Тяжело скорее слушать голос Риты Скитер добрый час подряд, — вздохнула Гарри. — Живьём она ещё неприятнее, чем её статейки. Хорошо хоть я сбежала раньше, чем у меня она попыталась интервью взять. У Лонгботтома вот успела. Представляю, что будет в понедельник. А так главное, что там было, это Олливандер. Осматривал палочки участников. Кстати, Даф, а Делакур и правда на четверть вейла. У неё волос бабушки в палочке. — Что поделать, в глаза бросалось, — ответила Гринграсс. — Особенно когда о вейлах знаешь достаточно. Да и реакция парней вокруг... Чуть более неестественная, чем для просто красивой девушки. — Хотя она ничего, — заметила Гарри. — Удалось с ней поболтать один на один перед церемонией проверки. К Краму как-то и подступаться боязно, а она и неглупая, и куда менее стервозная, чем кажется. — Ну, если подумать, ты ближе всех нас живёшь к Франции, — пошутила Трейси. — Сегодня вечером что-то делаем? — Лично я - да, — отставила Гарри кубок из под сока. — "Газетчики" пускай там разбираются сами, но мне всё же нужна Кейт. В команде она у нас за другим, но немного нагнать до общего уровня её надо. — Думаю тоже, — поднялась с ней из-за стола Дафна. — На домашнюю работу все выходные, а сегодня всё равно делать нечего. На мраморной лестнице, когда Гарри пришлось в очередной раз злобным взглядом распугивать стайку излишне любопытных первокурсниц, она всё же не выдержала: — Как же это надоело, — проворчала она. — Вот я только из-за этого десять раз пожалела, что всё же решила отбираться в Турнир. А самое противное, что чем бы всё ни кончилось - это надолго. — Может, и имеет смысл пройти через это сейчас? — задумчиво ответила вопросом Дафна. — Позже, если бы всё прошло так, как видит отец, стать пришлось бы всё равно человеком публичным и важным. Ну хотя бы тебе. Который действительно должен иметь под контролем других людей, настраивать их работу, отдавать распоряжения. И это были бы не несколько друзей. Я что хочу сказать. Может, это просто хорошее напоминание, что мы всё равно не останемся "своей компанией"? А всё же живём в обществе. — Которое на поверку не общество, а стадо, — выпалила Гарри. — Бродит за тобой, тычет пальцами и мычит что-то своё, принятое за поколения. Слишком уж большое желание найти под это дело хлыст пастуха. Жаль, что на него палочка не слишком годится.***
Подсказку же судьба Гарри подкинула уже в понедельник. "Ежедневный Пророк" хотя и выписывался многими учениками Хогвартса, но всё же поднимаемые там темы редко были понятны студенту рядовому вообще, а часто и неинтересны в принципе. Дело нормальное, нездоровой для возраста тягой к изучению актуальной и не очень политики едва ли вообще страдал кто-то, кроме Гарри и некоторых её знакомых. Читать там могли разного рода сплетни, но за этим уж лучше было сразу в "Ведьмополитен", или последние новости о британских и международных соревнованиях по квиддичу, под что, впрочем, тоже были отведены тематические журналы, а также просто занятные новости о происшествиях или просто курьёзах в стране. Но сейчас же ситуация изменилась, и "Пророк" перешёл на неожиданно близкую тему. Турнир Трёх Волшебников прямо затрагивал и Хогвартс в целом, и отдельных его учеников в частности, и было явно необычным увидеть знакомые по повседневной жизни имена на страницах главной газеты магической Британии. Имя Невилла Лонгботтома, конечно, в какой-то момент истории находилось там довольно часто, но всё же к середине девяностых явно не так часто, как осенью восемьдесят первого, а тут ещё и соседствовало имя Гарриет Поттер. Интерес к означенным персонам в последние пару недель в школе и так был запредельный по известным причинам, а уж после того, как газета выпустила целый поток откровений в посвящённой Турниру статье, стал по местным меркам просто невероятен. Ладно бы, впрочем, это была относительно нейтральная статья, где просто напоминалось (в случае Невилла Лонгботтома и Виктора Крама), или подробно рассказывалось о биографиях (в случаях Гарриет Поттер и Флёр Делакур), что это вообще за люди, и как они пришли к состязаниям, но Рита Скитер явно задалась целью придать сюжету "перца". И будет преуменьшением сказать, что ей это удалось. — И почему мне это уже не нравится, — вымолвила Гарри в утро шестнадцатого ноября, разглядывая страницу с турнирной заметкой авторства Скитер. Венчали статью три фотографии, одна групповая, где хотя бы стояли как положено все судьи и участники, пусть и с Лонгботтомом на переднем плане, а две остальные являлись портретами в полный рост Лонгботтома и Гарри. Пропустив пока тот поток сознания Риты, что она наверняка состряпала из интервью с гриффиндорцем, Гарри решила ознакомиться с тем материалом, что она выдала о ней самой, не имея возможности получить желаемое из первых рук. Гарриет Поттер, жгучая брюнетка шестнадцати лет. Думается, о не менее трагичной истории девушки и её семьи, оказавшейся связанной с Невиллом столь близкими скорбными узами страшной ночи Хэллоуина, слышали не меньше, чем о Мальчике-Который-Выжил. О юной Гарриет отзываются как о блестящей студентке, не лишённой многих талантов, что делает её достаточно закономерной участницей Турнира от Хогвартса, пускай она и пренебрегла возрастным цензом для попадания в отбор, популярной особе с большим кругом общения, а также, естественно, одной из главных красавиц школы чародейства и волшебства Хогвартс. И правда, при взгляде на стройную фигуру, которую не портит даже школьная мантия, чудесные зелёные глаза, изящные черты лица и захватывающие чёрные волосы, сверстникам слизеринской принцессы, в которой словно воплотились чары и коварная красота самой Морганы, становится очень легко потерять голову. Неизвестно, ответила ли девушка взаимностью хоть кому-то из многочисленных поклонников, но слухи связывают её и с капитаном сборной Рейвенкло по квиддичу, с которым иногда замечали рядом, и с некоторыми однокурсниками, и, как поговаривают некоторые, даже с Невиллом Лонгботтомом. Наши читатели, особенно те, что не понаслышке знают о негласных порядках и духе Хогвартса по своим школьным годам, могут задаться вопросом, как же так произошло, что столь близкие отношения могут связать слизеринку и гриффиндорца, лёд и пламень. Но, почему бы и нет, и от любви до ненависти один шаг, а Уильям Шекспир расписывал подобные сюжеты ещё даже до Статута о секретности, явно черпая вдохновение не на пустом месте. И может быть общая судьба, пронизывающая нитями жизни Невилла и Гарриет, свела их вместе соперниками, стремящимися к Кубку Трёх Волшебников, только для того, чтобы открыть друг другу, завязать высокие чувства, преодолевающие осуждение общества и вековые устои, и связать воедино их жизни? Мы безусловно будем следить для вас, дорогие читатели, за всеми перипетиями соревнований. Гарри с этого дня между классами начала ходить в мантии-невидимке. Рита не соврала ни о чём, кроме возраста и даже все личные рассуждения честно оговорила как слухи, но молва постепенно свела это к непреложной истине. И Гарри даже не слишком обращала внимания поначалу на то, как на неё теперь глазели в коридорах, ещё даже больше, чем раньше, но вот ради чувства собственного покоя и безопасности окружающих решила, что лучше ей на большую часть дня пропадать с глаз и с родовым артефактом решила не расставаться, снимая его только в классах и Большом зале. Лонгботтому же пришлось кратно хуже, от того во-первых, что статья о Турнире ему была посвящена на где-то три четверти объёма, а во-вторых, что она его подала буквально величайшим героем Британии, гордым и самодовольным, будто интервью Скитер давал не сам Лонгботтом, а Снейп. Как Скитер это удалось совместить опять же с пространными рассуждениями о личной жизни, приписав в качестве любовного интереса и Гарри, и Гермиону Грейнджер, а заодно жалостливыми вставками о том, как плохо и горестно Лонгботтому быть сиротой, что он буквально плачет по ночам, одной ей ведомо. Парень же возможности спрятаться под мантией не имел, и насмешливые цитаты из статьи Скитер теперь летали ему в спину потоком. И что можно было сказать точно, неожиданная любовь к печатной прессе в Хогвартсе теперь сыграла против Лонгботтома и Гарри скорее злую шутку и за оставшуюся неделю до первого задания настрой внушила точно не боевой. Не самую желательную славу принесло и то, что Скитер в красках расписала Гарри, какая та писаная красавица. Нет, по мнению даже самой Гарри, не склонной к высокой самооценке, Рита не слишком преувеличила реальность. Хотя было ей не шестнадцать, чтобы действительно начать обретать полноценную женскую внешность, не восемнадцать, как уже было некоторым старшекурсницам, с которыми бы Гарри себя никак не поставила на один уровень, но, как верно заметила Дора, принижать свою внешность было бы враньём ещё большим, чем содержащееся обычно в статьях Скитер. Но вот то, что на это теперь явно стали обращать внимание и мальчишки Хогвартса стало очень заметно. Может кому-то другому, или даже самой Гарри в другой ситуации это бы и польстило, но не сейчас. Всё же на Турнире ей уж точно важна была не внешность. — Ну, зато теперь можем видеть наглядно, почему в мире столько журналистов, — невесело усмехнулся Кевин, смотря как Гарри рвёт на части злосчастный номер "Пророка". — Одна статья — и все свихнулись. И самое главное — свихнулись точно в нужную Рите, а значит и редакторам, сторону. — Им там нормально устраивать травлю несовершеннолетних? — спросила Меган. — Пусть и не с родными семьями, но с родственниками и опекунами. Были бы Гарри и Невилл совсем одни другой разговор, но всё же... Или тут с судами о защите личности хуже, чем я думаю? — И да, и нет, — ответила Дафна. — Есть люди, за подобный материал о которых главного редактора "Пророка" Варнаву Каффа как петуха бы ощипали. Что характерно, более чем по закону. Но есть и обратная сторона, почему думаете Скитер даже о Дамблдоре способна выдать статью, в которой его без помех назовёт "побитым молью идиотом"? От слишком большой свободы прессы в стране? Конечно же нет. — Ну, примерно понимаю, хоть и не принимаю, — закусила Меган губу. — Зато ясно с чем мы точно в этом году не прогадали, — заметила Гарри. — С созданием именно газеты. Что ж, если не можешь бороться, то возглавь. Хотя бы в пределах школы. Хотите о Гарриет Поттер горяченького? Оно вам будет. Льюис, твой материал в силе, нишевые статьи тоже. Вот только кое-чего я добавлю от себя. Криви! — Да? — встрепенулся гриффиндорец. — Фотоаппарат далеко не убирай. Скорее всего сегодня вечером будешь нужен. "И заодно тот самый хлыст, кажется, найден", подумала Гарри. Второй номер газеты "Вести вепря", хоть и с небольшой задержкой, был явлен миру в пятницу. Палмер, который уже прочно обосновался в несуществующем кресле спортивного редактора, насел на ту единственную тему, что читателям газеты будет действительно интересна весь следующий год. Работа, которую он проделал, собирая материал для большой статьи о первом задании, была невероятной. Это и история буквально каждого Турнира, это и интересные факты, это и описания самых зрелищных первых туров в истории, что, к счастью, были сохранены книгами хогвартской библиотеки. В творческой переработке Льюиса и примкнувшей к нему Меган получилось и без того хорошо, а с иллюстрациями Дина Томаса - хорошо вдвойне. Обходить вниманием тему участников тоже не собирались. Правда, если Рита Скитер решила проигнорировать существование небританских чемпионов, то "Вести вепря" компенсировали это с лихвой, пусть даже конкретно Крам и Лонгботтом в лишнем представлении и не нуждались. Ну а самое главное - здесь всё было на фоне "Пророка" сдержанно и корректно. Кроме того, воспользовавшись наладившимся контактом с Флёр, Гарри самостоятельно внесла немало информации о Шармбатоне, которой француженка с удовольствием делилась в участившихся встречах. Французская школа на Хогвартс была достаточно похожей, разве что принимала немало учеников из южной Европы в целом, да и некоторые британцы были не против отдавать детей на континент. Программа имела несколько больше уклона в профессии, не имеющие прямого отношения к магии вроде магических историков или лингвистов, занимающихся древними языками, а среди магических — чуть больший уклон делался в алхимию, но схематично почти всё было одинаковым. Первая аттестация была аж на шестом курсе вместо СОВ на пятом, но после седьмого, хотя его степень уже и была равна хогвартской ЖАБА, можно было остаться ещё на один дополнительный курс, чтобы получить полноценный диплом в очень узкой волшебной профессии, которую только Шармбатон мог дать, как бы не единственный в Европе. Было даже деление на Дома, пусть и всего на два, а не четыре. Отличия тоже уходили корнями к временам основания школы, правда, строились на древнем договоре, заключённом с сыновьями Карла Великого, и две половины школы изначально набирали учеников из двух половин бывшей империи их отца — тех стран, которым и будет суждено стать Францией и Германией. Время шло, эта деталь постепенно стиралась, и Дома Шармбатона стали достаточно символическими, куда попадали опять же по определённым склонностям. Флёр училась в Доме Единорога. Чем-то напоминал, если переводить на реальность Хогвартса разом Хаффлпафф и Слизерин. Как считалось, студенты туда попадали предприимчивые, деловитые, не чуждые манипуляции и управленческого дара. Многие находили себя не в чисто магических дисциплинах, а именно истории, арифмантике, нумерологии, астрономии и похожих, но, кроме того, ценились там и зельевары с гербологами. Во второй, Дом Дракона, попадали уже ученики, как считалось, более одарённые магически. Он в основном пополнял французский Аврорат, выпускники становились артефакторами, зачарователями, все те профессии, где ценились трансфигурация и мастерство заклинаний. На первый взгляд не самый равноценный отбор, но всегда было место взаимным исключениям, к которым, можно сказать, относилась Флёр. Да и качества Дома Единорога выпускникам скорее потом позволяли пробиваться в кадры Министерства Магии Франции, то есть по сути первые правили вторыми, хотя в школе ярче себя проявляли "драконы". Что касается самой Гарри, то она оторвалась на полную катушку. Биографическую заметку о себе самой она писала опять же совместно с Палмером, который помог с грамотностью и стилем, но содержимое вписывала исключительно от себя. Если Скитер пыталась придать эмоций, по существу не особенно уделив личности Гарри внимания, то для всех желающих читать "Вести вепря" Гарри этот момент восполняла. И добавила местами весьма рискованных идей. — А нас МакГонагалл не прикроет? — неловко спросил Палмер, оглядев макет статьи, предложенный Гарри, и стараясь не слишком задерживать взгляд на фотографии. На фотографическом произведении искусства авторства Колина Криви Гарри восседала в найденном в Комнате Желаний мягком кресле с высоченной спинкой. Трон, на котором в Большом Зале обычно сидел Дамблдор оно не напоминало само по себе, но иллюзию давало именно такую. Вопиющего на фотографии на первый взгляд не наблюдалось, но на второй её всё-таки могли счесть превышением приличий. Из полной хогвартской формы Гарри на фотографии была избавлена от колготок, форменная юбка приподнята даже не выше колен, но из-за положения левой ноги на правой беспощадная оптика неумолимо открывала взор на изрядно приоткрытое левое бедро. Хотя в целом Гарри и пыталась, чтобы доминантой был остальной образ — прямая спина, жëсткий взгляд в камеру, недобрая ухмылка, и зловещее обрамление лица ниспадающими чëрными волосами. — Вероятность выше нулевой, скажем так, — ответила Гарри. — Ну, просто знаешь, это, конечно, не уровня того журнала, который мы в Комнате спрятанных вещей в сентябре ненароком откопали, — покраснел Льюис, — но в открытую для Хогвартса и твоего возраста явно сочтут перебором. — Рановато, возможно, было, когда я однажды этим летом от бессонницы поздно вечером включила телевизор и на одном из каналов наткнулась на "Основной инстинкт", — хмыкнула Гарри. — И потом плохо спала ещё пару ночей. Да и вообще, каждый пусть в меру своей испорченности и думает. Мне, в общем-то действительно только ещё четырнадцать, и поверь постоянному посетителю факультетского душа, у нас пока только у Миллисенты и Дафны есть реальные причины начать носить бюстгальтер. Льюис, судя по резко покрасневшему лицу, очевидно, воображением обладал богатым. — Ладно, последнее, возможно, было и правда лишней информацией, — Гарри почесала затылок. — Так, вот что решим. Всё же не будем играть с огнём и давай выберем ту, где я всё же в колготках, но юбка подтянута выше. Так хоть сольётся с фоном, а уж кто слишком глазастый, тот сам виноват. Ну а текст оставляем. Гарриет Поттер, четырнадцатилетняя ученица факультета Слизерин. Неожиданный участник Турнира от Хогвартса, пускай и не самый неожиданный, как оказалось несколько позднее. С детства претерпела значительные лишения, как и многие в нашей стране, её семья понесла тяжелейшие потери в годы войны против Того-Кого-Нельзя-Называть. Гарриет лишилась обоих родителей, воспитана была в семье колдомедика Теда Тонкса. О том, что же она из себя представляет, мы решили обсудить непосредственно с ней более подробно. — Итак, мисс Поттер, немного о себе. — Даф, иди к дементору, это во-первых. Во-вторых, нет никакой тайны. Если учесть, что моя жизнь изменилась в ту же ночь, что и жизнь Невилла Лонгботтома, и изменилась не в лучшую сторону стараниями Пожирателей Смерти, то всё же судьба повернулась ко мне скорее лицом. Я выросла в отличной семье у достойнейших людей, с которых не стыдно брать пример. — Хогвартс для тебя дом или школа? — Интересный, конечно, вопрос. И то, и другое. Дом, потому что здесь для меня семья безусловно расширилась. Появились люди, которым можно довериться, которые помогут в ответ мне. Школа, потому что действительно даёт ценные знания о том, как правильно распорядиться тем даром, что я с рождения имею. — Самый главный вопрос, как ты всё же оказалась в Турнире Трёх Волшебников, хотя участие четырнадцатилетних в нём не предполагалось? — Решила проверить свои силы. Во всех смыслах - посчитают ли меня достойной на отборе, а там, что покажут сами соревнования. В Кубок Огня я имя бросила сознательно, немного обойдя... слишком прямую логику его защиты, скажем так. Хотя всерьёз планов, что он меня предпочтёт шести- и семикурсникам не строила. Но, с другой стороны, пройти в чемпионы Хогвартса общий честный отбор действительно почётно. — Есть мысли о соперниках? — Виктор Крам даже в своём возрасте безусловная легенда спорта, в этом я прошедшим летом могла убедиться лично, хотя и ничего не могу сказать как о человеке и маге, хотя если оказался в состязании, то определённо чего-то стоит. Флёр Делакур - аналогично, кроме того, с ней удалось неплохо познакомиться и она не только красавица, но и интересный человек. Невилл Лонгботтом - как однокурсника знаю ближе всего, парень не без своих достоинств, и нет, в сговоре с ним я не была (улыбается). Как он оказался в Турнире - не моё дело и мне неизвестно. — Какие-то ожидания от Турнира, что ждёшь от самой себя? — Буду откровенной - ничего конкретного. Пока это всё ещё сложно осмыслить по-настоящему. Но моё правило одно - не стоять на месте, палочку держать твёрдо, а голова что-то придумает. Соперники сложные, но если окажется, что от лучших выпускников Шармбатона и Дурмстранга хогвартский недоучка окажется не так уж сильно отстающим, то это окажется весьма интригующе (смеётся). Что же, на этом, дорогие читатели, мы и завершаем небольшой очерк-интервью о Гарриет Поттер. Статью о четвёртом участнике, Невилле Лонгботтоме, вы можете прочесть на следующей странице. В таких нейтральных, уважительных, но правдиво проясняющих суть случившегося для всех желающих ознакомиться с газетой, тонах и были выдержаны все заметки о чемпионах. И свой эффект это дало, по крайней мере, на субботней вылазке в Хогсмид Гарри уже могла находиться без мантии-невидимки. "Вести вепря", хоть заслуга в этом и была у Турнира и первоклассно подающего читателям его тему Палмера, популярность в школе получили немалую, а слово Гарри неплохо перебило не слишком-то ходовой в Хогвартсе "Пророк", эффект уже начал "сдуваться" к концу недели, и, кажется, этот раунд войны против Скитер остался за Гарри. Зато цепкий взгляд уже напротив, позволил в "Трёх мётлах" увидеть кое-что важное уже ей. — Что такое? — спросила Трейси, увидев как Гарри не донесла до рта кружку со сливочным пивом, уставившись в другой конец зала. — Как там Палмер выяснял, все первые задания это высочайшего класса опасности магические звери? — спросила Поттер. — И мне кажется, или нахождение в хогсмидском трактире драконолога за три дня до соревнований неплохо отвечает на эту загадку? — Откуда ты взяла, что это драконолог, — тихо спросила уже Дафна, поняв направление взгляда Гарри. — Потому что это Чарли Уизли, которого мне благодаря выпускному альбому Доры не узнать сложновато, — ответила Гарри. — И я знаю и то, где и кем он работает, мне, кроме прочего, и близнецы подтверждали, когда летом разговор зашёл. — Драконы? — присвистнула Трейси. — Нехилый они взяли старт. Гарри как-то разом сникла на своём стуле. — Много зависит от конкретных пород, — задумалась Дафна, пытаясь оживить холодеющее совсем не от уличного холода из-за двери "Трёх мётел" окружение. — Но этого уже не выяснишь, кроме как точно не слишком законными методами. — "Не слишком законны" тут все методы, которые дадут узнать о задании раньше времени, — ответила Трейси. — То есть они "не слишком законны" уже. Ну а пытать драконологов, кстати, смысла нет. Если подвязан континентальный заповедник, если драконы нужны уже через три дня... Как минимум их ввезли в страну, а скорее всего они от Хогвартса недалеко. Если уж сотрудники заповедника остановились здесь. — Учитывая размеры зверюг, то Запретный Лес, — закусила Гарри губу. — Больше негде. Что ж, этой ночью меня не ищите.***
Осенние полёты на "Молнии" Гарри делом были привычным, разве что не в такой темноте и не в такой холод. Под конец ноября Шотландия местом была уже не слишком приветливым, в этом Гарри с Флёр полностью могла согласиться. Проблема была ещё в том, что закутаться нужно было помимо тёплой одежды и в мантию-невидимку, и быть достаточно аккуратной, чтобы её не сорвало в полёте. Осторожно и медленно, совсем не пользуясь преимуществами "Молнии", она вылетела с Южной башни в сторону Запретного Леса. Гарри боялась, что искать придётся долго, всё же если что-то в Лесу и есть, то наверняка организаторы драконов спрятали подальше, чтобы не забрёл случайный нарушитель школьных правил. Так-то оно оказалось так, вот только группа драконов и их обслуживающий персонал как раз не относились к вещам, которые обнаружить было сложно. Громкий рёв, человеческие крики, и самое главное - отсветы пламени, заметны были издали. Прилетев на звук, Гарри крайне осторожно спешилась примерно в пятидесяти ярдах от поляны. Пройдя между деревьями, на всякий случай оборачиваясь, пусть и были поблизости люди, а она всё же впервые в Запретном Лесу на своих двоих на земле, искомое обнаружилось куда раньше, чем она, вероятно, хотела. Драконы были... драконами. Струи огня вырывались из клыкастых пастей в тёмное небо — футов на пятьдесят над землёй, потому что чудовища вытягивали шеи до предела. Один из них был серебристо-голубого цвета, с длинными острыми рогами, и он щёлкал зубами и шипел на сгрудившихся внизу волшебников; другой, в гладкой зелёной чешуе, извивался и топал изо всех сил; ещё один, красный, посверкивал золотыми шипами, то там, то здесь растущими вокруг его морды, изрыгавшей грибовидные облака пламени — и наконец, самый большой из них был весь черный, больше всего похожий на ящерицу: к нему она оказалась ближе всего. Не меньше тридцати волшебников — семь или восемь на каждого дракона — пытались держать их в узде, дёргая за цепи, прикреплённые к прочным кожаным ремням, которые оплетали шеи и ноги драконов. Как завороженная, Гарри подняла голову, и взглянула ввысь, в глаза чёрному дракону, с вертикальными, как у кошки, зрачками — эти глаза вылезали на лоб, то ли от ярости, то ли от страха… Воющий вопль, раздающийся из драконьей пасти, был просто ужасен. Прошло какое-то время, прежде чем она очнулась. К счастью, все драконологи слишком были заняты подопечными, и никто не осматривал окрестности. Гарри искала подтверждения - она и нашла. К добру или худу. А самое главное - получила преимущество над остальными чемпионами, пусть и у неё на поиск решения дай Мерлин двое суток. Пользуясь тем, что дорога назад к замку уже известна, она убрала тщательно свёрнутую мантию-невидимку в карман, отойдя от поляны, взмыла в тёмное, озаряемое всполохами драконьего пламени небо и на полной скорости умчалась в сторону школы.