дурак

малыш, ты прав как никогда. мои слова ничего не значат, ведь язык давно прожжен адским пламенем и теперь лишь горький пепел на твоих сладких губах. да, я кукловод, и мои куклы всегда безупречны, и мои куклы готовы сыграть любой спектакль. да, я вытираю о людей ноги, потому что я сволочь, я мразь да, я жалок, я меняю их как перчатки. но если ты не чувствовал большее, чем влюбленность, я не чувствовал н и ч е г о прости, малыш, но лучше тебе не быть моей куклой прости, малыш, но лучше тебе не плакать о том, кому все равно все мои сломанные куклы лежат в кладовке, но ты не сломан, скажи, что ты не сломан, а лишь побит. - Ты обещал, что не будешь плакать. Голос разрезает тишину так же внезапно, как и тень, разрезавшая лицо парня на две половинки: светлую и темную. Тэхён вздрагивает и поднимает красные глаза к источнику шума. Лампа висит прямо у того над головой, отчего четко черты лица увидеть невозможно, но голос и линия щек ясно дают понять. Хосоки-хён. - Хён, уйди, - не подумав бросается словами Тэхён. Он отворачивает растрепанную голову и прикрывает костлявой рукой глаза с полопавшимися капиллярами. Он выглядит таким жалким, таким несчастным, но не для своего хёна. Всего парочка секунд молчания, прерываемого лишь жужжанием какой-то бессонной мухи, застрявшей между окнами, как старший снова подает голос. - Хён не уйдет, - не нужно смотреть, чтобы понять, что он улыбается. Улыбку Хосока Ким всегда чувствовал даже сквозь стены. - Он не может бросить своего тонсэна. Хосок не выглядел подавленным или обеспокоенным, но шум в чужой груди был слышен даже на расстоянии. Хосок сильный, когда не одинок, Хосок хочет сдохнуть, когда его никто не слышит. Чон присаживается на лестницу рядом и ненавязчиво укладывает руку на плечо младшему. - Тэ-тэ... - начинает он осторожно, понижая голос, - расскажешь мне, что произошло?.. Он чувствует, как истерично подрагивает чужое хрупкое плечо, и сильнее сжимает руку. - Тссс, тихо, успокойся, маленький, - хён ласково поглаживает коленку младшего и прислоняется щекой к его предплечью. Где-то внутри предостерегающе пульсирует дрянной сосуд с протухшей мерзкой грязной кровью. - Это он? На мгновение Тэхён перестает содрогаться и даже словно бы удивляется. - Если это так... - Хосок возводит глаза к отсыревшему потолку подъезда, - ты... не один такой. Тэхён наконец поворачивается лицом к старшему и встречается с ним взглядом. В глазах Хосока размытые картинки прошлого, бесконечные страдания и чужое равнодушное "прости". В глазах Тэхёна еще не умершая надежда, но уже беспросветная тьма в черных радужках, что когда-то сверкали ярче солнца. Когда-то он хотел подружиться с ним, но теперь все существо Тэхёна украшал гигантский незаживающий шрам, истекающий кровью и прогнивающий извне. Хосок невесело усмехается и хрипло продолжает: - Несчастная любовь - это... нормально. Нормально, когда тебя отвергают или когда забывают. Нормально, когда находят замену. Наверное, он пытается сделать как лучше, но лишь режет точеными ножами по чужому неприкрытому сердцу. И по своему, плотно сжатому цепями. Изящными золотыми цепями, скованными самим *** *******, безупречным, но холодным и таким равнодушным. Тэхён изгибает брови отчаянно и ищет хоть капельку света в лице хёна. - И то, что мы сейчас не с ними, а друг с другом... это тоже. Нормально, - Хосок заботливо убирает спавшую челку со лба Кима и продолжает все так же мертво улыбаться. Тэхён с расфокусированным взглядом пытается понять только что услышанное, пытается принять, но кто он такой против собственных чувств? Кто он такой, чтобы перечить судьбе? Убьешь его, и лишь тогда *** ****** покинет пыльные полочки в голове Кима. Кто такой Хосок, чтобы говорить такое? Кто, чтобы нагло пытаться забыть и склеить раз за разом рассыпающийся пазл? Тэхён приподнимает неимоверными усилиями уголки губ и чувствует новые слезы, еще горячей предыдущих, стекающие по щекам. - Хах, х-хён, - всхлипывает он и невесело смеется. - Хён такой дурак. - Тэхён тоже дурак. Порядочные тонсэны должны прислушиваться к своим хёнам! - он шутливо покачивает пальцем перед лицом Тэхёна и парочку раз тискает чужие мокрые щечки. - Дурачок... просто забудь уже о нем и попытайся выбраться из этого дерьма