Без выходных и перерыва на обед

— Беда, Громовержец! Гермес был известным паникёром, но на этот раз превзошёл сам себя: наступил крылатой сандалией Аресу в кубок с нектаром, толкнул Афину и распугал всех купидонов. Не по-божественному жалобно шмыгнув носом, он повторил: — Беда! Ох, пропали мы! — Что случилось? — томно спросила Гера. — Снова Аид натравил на тебя Цербера и не извинился? Увы, это его любимое развлечение, пора бы привыкнуть. Посланник между Олимпом и Царством мёртвых, Гермес меньше всего беспокоился о трёхглавой собаке, с которой давным-давно подружился. Он поправил очки, сползшие на кончик носа, и в наступившей тишине мрачно сказал: — Аид пропал. — Как? Куда? Зачем? — послышалось со всех сторон, отчего Гермес поморщился и заткнул пальцами уши. — Не куда, а вообще, — строго поправил он. — Его нет в подземном царстве. Причём исчез не только Аид, но и его шлем, и двузубец, и Танатос, и Левка, и Харон… Там только души стонут и в карты играют, всё равно им больше делать нечего. — А моя дочь? — не дав Зевсу вставить хоть слово, вперёд вылезла Деметра. — Персефона тоже пропала? Говорила я, что нельзя было отдавать кровиночку этому ироду, кровопийце, подлому, гадкому… Зевс кашлянул в кулак, сурово взглянул на Деметру и обманчиво ласково сказал: — Дорогая, не забывай, что Аид мой брат и не стоит оскорблять его в моём присутствии. Уверен, с ними просто случилась какая-то беда. И мы их найдём, правда? Полный надежды взор устремился на Гермеса, который давно встал, отряхнул хитон и выпятил грудь, готовый сообщить плохую весть. Пропажа всего подземного царства тянула максимум на «с нектаром сойдёт». — Это ещё не всё, Громовержец. Люди перестали умирать. Нет-нет, не перебивайте, дайте объяснить! Вот мы все над Аидом смеялись, мол, стережёт своё мёртвое логово и маковую настойку с Морфеем пьёт, а на самом деле он много работал. Души принимал, по кругам распределял, судил грешников, отправлял в Чистилище тех, кто ещё мог рассчитывать на перерождение… Гермеса слушали, затаив дыхание. Безмятежные жители Олимпа мало интересовались, что происходило у людей внизу, что уж говорить про подземное царство, куда после смерти попадали все души. Даже Зевс озадаченно чесал подбородок, удивлённый активностью и трудолюбием старшего брата. Казалось — такой забавный и смешной, вечно хмурился и язвил, а вот оно как получилось. — В общем, люди стали бессмертными, — подытожил Гермес. — Они не умирают ни от старости, ни от болезней, ни от яда… Ни от чего! Я проверял, но можете сами попробовать. Гера нахмурилась. — На ком это ты, милый, проверял? Гермес невинно улыбнулся и вспорхнул повыше, где гнев богини не мог его достать. — Да так, попалась парочка дев, неважно, это был следственный эксперимент! Так вот, ребята, надо что-то делать. О демографической проблеме подумали все. И содрогнулись, ибо бессмертные люди были способны вечно воевать и строить друг другу козни. Мир охватит хаос, прольётся кровь невинных — не такого желали боги, когда придумывали существ наподобие себя! — Ищем Аида, — обречённо приказал Зевс и отставил начатый кубок с нектаром. Заметил, как перекосило Деметру, и громко добавил: — Персефону тоже! Жена, как-никак. Поиски затянулись. Почти десяток раз колесница Гелиоса пронеслась над миром, боги оторвали от подвигов всех героев и сами спустились на землю, чтобы найти беглецов и остановить вошедших во вкус людей. Крылатые сандалии Гермеса едва трепетали, когда он рухнул на крышу дома Геркулеса и Мэг. Шум привлёк хозяев, и Гермес вовремя проглотил готовое сорваться с языка: «Да ты постарел, дружочек!» — В гости прилетел? — объятия Геркулеса, как и в детстве, могли переломить хрупкого Гермеса пополам, но он успел вывернуться и покачать пальцем, мол, не до того сейчас. Мэг стояла на пороге, придерживая рукой живот. — А зачем тогда? Снова беда случилась? — Хуже, — мрачно буркнул Гермес и скороговоркой вывалил на невольных слушателей наболевшее. Особенно досталось невидимке-Аиду, который так ловко прятался от всемогущего братца, что зависть брала. Себе Гермес отпуск или выходной не мог позволить. Только он закончил жаловаться, как Мэг вдруг звонко рассмеялась и посмотрела на Гермеса со снисхождением бесконечно мудрой женщины. Словно это она была тут богиней, а он так, мальчик на побегушках. — Вы не там ищете, — усмехнулась Мэг. — Я его знаю, всё-таки душу продала, а такое бесследно не проходит. Наверняка греется сейчас вместе со своей ненаглядной на каком-нибудь безлюдном острове, пьёт вино и наслаждается бездельем. — Но мы везде смотрели! — возмутился Гермес. — Не мог он ускользнуть от Гелиоса! И Деметры. И Аполлона… — Мог, — припечатала Мэг. — Бог, который сам выбрал жребий повелителя загробного мира, может всё. Возразить Гермесу на это было нечего. Он печально вздохнул, махнул Геркулесу на прощание и улетел докладывать Зевсу, что искать старшего братца следует не абы где, а на курортах. У смерти, конечно, не бывает выходных, но мир менялся и боги вместе с ним. Аида нашли на Карибских островах. С огромной неохотой он поднялся на Олимп под руку с женой, зевнул во весь неправильный прикус и нахально поинтересовался: — Соскучились? Под небрежно накинутым гиматием вместо привычного хитона выделялась ярко-жёлтая рубашка в весёлые цветочки. На голове Персефоны красовался венок из хризантем, вокруг которых деловито летали пчёлы и шмели. В ногах олимпийцев бегали Боль и Паника, тоже возмутительно довольные и отдохнувшие. — Злитесь? Правильно, — одобрил Аид. — Стоило нам оставить ненадолго дела, как до вас, наконец, дошло, что просто так люди не умирают. Кому в итоге надо говорить спасибо за то, что вы спокойно сидите на попе ровно, пока кое-кто вкалывает без выходных и отпуска? Гермес безумно хотел завопить, что он тоже тысячу лет нормально не спал, только урывками, что сил его больше нет носить любовные записки Аполлона к Афродите и что он тоже забавный и синий, так что совсем не против страдать бездельем в компании Аида где-нибудь на Лесбосе. — Спасибо, — вздохнул он и залпом осушил зевсов кубок с нектаром. Плохая весть заключалась в том, что Аид был кругом прав, а хорошая — что, вернувшись в своё царство, он поцелует рыжую красотку Персефону, кинет кусок мяса Церберу и с новыми силами возьмётся за работу. Которую выбрал когда-то сам, уступив младшему и среднему братьям. Теперь Гермес понимал, глядя на его довольное лицо и ехидно горящие волосы, почему. Да, у смерти редко бывает отпуск. Но день и срок для него она всегда выбирает сама.