Странное утро

      Над озером клубился туман, но мне это не мешало все прекрасно видеть. Я знал, куда иду и зачем. Легкий плеск воды, тихое шуршание в кустах, рыхлая земля под ногами. Босой и уставший, я упрямо иду к цели. Она там – впереди, за озером. Вот обойду его и … и будет все хорошо!       Мизинец на ноге полыхнул внезапной болью – я не заметил в тумане какой-то металлический прут. Высокий и очень длинный. Решил обойти, но споткнулся о его родственника и растянулся в траве. Голова гудела, как колокол, видимо от удара, тела я почти не чувствовал, а по глазам неожиданно резанула яркая вспышка – впереди кто-то включил фонарь.       Свет приближался, становясь все более пронзительным, пока, наконец, не превратился в фары несущегося на меня локомотива. Я попытался встать, но ноги не слушались. Я скользил в траве, пытаясь хотя бы уползти, но не успевал и этого. В бессильной злобе я заорал что-то нецензурное и… проснулся.       Я лежал в своей кровати, а в окно нещадно палило солнце. Бросил взгляд на часы – почти полдень. Охренеть. Вот что значит – бурная ночь. Голова и правда гудела, от выпитого накануне, меня подташнивало, страшно хотелось пить. Еще сильнее хотелось спать – я лег, кажется, только в шесть утра.       Так. Восстанавливаем вчерашний вечер. Пить я начал еще дома. С Антохой на пару. Потом был клуб и какие-то девчонки. Коктейли, водка, виски, коктейли с водкой, коктейли с виски, и даже из виски с водкой.       Здесь воспоминания пришлось прервать, потому что организм не вынес такого количества восстановленной памяти, и я поспешил в туалет. Потом умылся, принципиально не смотря в зеркало на свою помятую рожу и прошоркал на кухню.       Да! Рассол! Лучшее изобретение человечества! Я без сожалений оставил огурцы на «сухом пайке» и плюхнулся на табурет.       Картинки в памяти напоминали сломанный калейдоскоп, причем с половиной потерянных фрагментов. Плевать! Пойдем привычным путем – будем отвлекать организм от похмелья работой. Только вот к рассольчику надо бы еще таблеток добавить, чтобы наверняка.       Пару часов спустя я, почти живой, сидел перед ноутбуком. И тут меня ждал главный сюрприз. Я может и не помнил половину сегодняшней ночи, но вот то, что я вчера писал, я знал совершенно точно. И что именно я писал – тоже. Но в ноуте, на месте вчерашнего «шедевра» было совсем другое…       Лунный свет мягко очерчивал овал её лица, слегка серебря кожу. Светлые волосы, струившиеся по спине, только добавляли сходства с русалкой или нимфой. Настя казалась нереальной, недосягаемой и такой прекрасной, что не хватало слов.       Максим стоял, молча любуясь ею. Здесь – на пляже, в лунной дорожке, девушка казалась ему почти призраком. Он боялся пошевелиться, чтобы мираж не растаял.       Вдруг она повернула голову и посмотрела прямо на него. На красивом лице промелькнуло удивление, но совсем не было страха. Через секунду она узнала его, и улыбнулась.       - Простите, что побеспокоил Вас, – Макс подплыл ближе. – Я не хотел Вас напугать. Просто Вы так прекрасны…       Что за чушь!?! Что это за сопли?!? Кто это писал?! Да я эту ахинею даже дочитать не в состоянии – только по диагонали. Так, романтика, комплименты, свечи, подарки, свидания. Прогулки под луной и легкие, нежные поцелуи. Бред.       Так, Макс, соберись. И вспомни – кого ты вчера посвятил в то, что ты писатель и даже позволил сесть за свой ноутбук? И где следы бешеного секса с мулаткой, азиаткой и близняшками, которым (и только им!) тебя смогли соблазнить на такую жертву?       Следов соития не было. Нафантазированных девушек в квартире - тоже. А вот память, зараза такая, услужливо протерла одно из стеклышек моего калейдоскопа, и я вспомнил, как придя домой (один, блин!) сел за ноутбук. В порыве самоубийственного, пьяного вдохновения, не иначе.       Ладно. Раз эту чушь накорявил я, то можно, с чистой совестью её удалить. В моем произведении нет никакой романтики. Только хардкор! У меня эту шлюху трахают все, кому не лень. Так, что она даже подмываться не успевает!       Я нажал «выделить все» и потянулся к кнопке «delete». Замер на мгновенье. Так значит, у тебя была романтика, сучка, да? Поцелуйчики под луной, цветочки и прогулочки? Ну, будет тебе сейчас романтика!       Я отменил выделение текста и начал печатать, со злостью ударяя по буквам, словно это они были во всем виноваты.       - Это был прекрасный вечер. Спасибо, за приглашение, Макс, - Настя тепло улыбнулась.       - Погоди, дорогая, тебя еще ждет феерическая ночь!       - Что?       - Ночь, говорю, феерическая. Ты её на всю жизнь запомнишь.       - Макс, ты в порядке?       - Теперь да!       Он подошел к удивленной девушке и жадно поцеловал. Первые несколько секунд она никак не реагировала, но потом, чувствуя, как первые искорки желания побежали по венам, ответила его губам. Макс ей нравился, он был такой нежный и чуткий, в отличии от её клиентов, что Настя давно представляла их вместе. Представляла его легкие поцелуи, может даже робость, и сердце сладко щемило от предвкушения.       В реальности мужчина грубо схватил её за грудь, сжал, особо не церемонясь, и, словно оказывая услугу, быстро провел языком по шее. Снова впился в губы. Он не был ни нежным, ни робким. Грубый, злой, напористый. Словно она была для него… шлюхой. Настя очнулась и стала отталкивать его от себя.       - Макс, прекрати, что ты делаешь?       - Собираюсь получить удовольствие.       - Получить? Я думала, что…       - Что ты думала? Что я не знаю кто ты? Знаю, милая. Ты – шлюха, причем не дорогая. Так что, сделай одолжение, не корчи из себя невинность.       Говоря это он уверенно прижал её бедра к своим, давая ей почувствовать силу своего желания, и одновременно возбуждая.       - Зачем ты так, - она была в шоке и ужасе. – Я думала, что нравлюсь тебе. Ты был таким… Я почти…       - Почти влюбилась? Так и было задумано! Но ты же не думала, что я могу любить шалаву? А теперь, сделай одолжение – докажи мне свою любовь. Он нажал ей на плечи и заставил встать на колени, другой рукой расстегнул ширинку. Она в ужасе подняла на него глаза, в которых, помимо слез, уже светилась похоть.       - Пожалуйста, - прошептала она.       Он не удостоил её ответом, просто ткнув вставшим членом в её приоткрытый рот.       Да… Он так долго этого ждал... А у неё явно мышечная память – как только головка члена оказалась во рту, она активно начала сосать. «Опыт, блин» - усмехнулся Макс и довольно грубо схватил её за голову. Наплевав на все, он сам задавал ритм, просто трахал её в рот, не обращая внимания на её слабые попытки отстраниться, когда он входил слишком уж глубоко.       Предчувствуя финал, он быстро вышел, чтобы кончить ей на лицо. Прислонился к стене, восстанавливая дыхание и из-под ресниц разглядывая Настю. Она стояла перед ним на коленях, возбужденная, горящая похотью, со спермой на лице. И, твою мать, это зрелище возбуждало!       - Оближи, - приказал он.       Она быстро и умело собирала сперму своими тонкими, музыкальными пальцами и облизывала. Медленно, посасывая каждый пальчик, потом перешла на его член.       Похотливая, распутная сучка, она уже не скрывала своей сущности – слишком уж ей нравилось то, что она делала.       На этот раз он решил трахнуть её классически. Рывком поднял с пола, как собаку, залез под юбку, порвал на ней трусы. Схватил за бедро, поднял и без предисловий вошел.       Она застонала. «Что, сука, нравится, когда тебя ебут?»       Только услышав её хриплое «да-а-а», он понял, что задал вопрос вслух. Разозлился, быстро вышел из неё, не смотря на то, что она активно ему подмахивала, и протестующе застонала. Развернул к себе спиной, наклонил и снова вошел в нее. Вцепившись в её бедра, так чтобы точно оставить синяки, он начал резко и глубоко в неё входить.       Она стонала, скулила, насаживалась на его член. Шептала что-то, а когда кончила – закричала. Это взбесило его окончательно. Он замедлил движение, теперь намеренно её возбуждая, а когда Настя снова готова была кончить – вышел из неё. Она тут же прижалась к нему бедрами, руками пытаясь поймать его пенис, но Макс, шлепнув её по упругой заднице, прижал головку члена к её анусу. Она дернулась, тут же расслабилась, он аккуратно вошел.       - А жопа-то у тебя тоже рабочая, - на этот раз он специально сказал вслух. Она только промычала что-то, теребя ловкими пальцами свой клитор. Кончили они одновременно. Он тут же вышел, по-прежнему держа её за бедра. Огляделся. Да! Его план удался! Только она этого еще не поняла. Что ж, это мы сейчас исправим.       - Шикарная шлюха, - сказал он по-английски, приглашающим жестом махнув рукой в её сторону. – Так любит секс, что дает всем и бесплатно. Настя повернулась и только сейчас обнаружила, что он её выеб в холле гостиницы. У лифта, в который они так и не зашли. На неё смотрели несколько пар возбужденных мужских глаз – работники и постояльцы отеля. Затем первый, самый смелый, медленно двинулся в их сторону. За ним потянулись остальные…       - Что ты делаешь?       Я аж подпрыгнул в кресле. Тут же отозвался болью мой возбужденный член. Я повернулся, рядом с креслом стояла она – прекрасная и печальная Настя.       Так, когда я садился писать, у меня в квартире никого не было – я все проверил, еще на стадии подозрений вмешательства в мой текст. Войти она не могла, я бы услышал.       Значит глюк. Приплыли.       Решив, что лучший способ избавиться от глюка, это его игнорировать, я отвернулся к монитору и потянулся к клавиатуре.       - Не делай этого!       Молчи, просто молчи.       - Ты ведь не хочешь этого на самом деле?       - Да ну, - не выдержал я. – Это мой вставший член тебе об этом говорит?       - Это твоя злость говорит. Ты пишешь не то, что хочешь. Что действительно хочешь.       - Чушь! Я пишу, что я хочу. И сейчас, вот увидишь, тебя там отымеют человек пятнадцать. А ты будешь визжать от удовольствия и просить еще! Спорим? Настя печально покачала головой.       - Тебе нужна помощь. Ты не справляешься один.       - Ох ты, смотрите о чем заговорила! А почему я один, не напомнишь?       - Макс…       - Потому что ты меня бросила! Кинула! Предала!       - Макс…       - Не смей меня так называть! Таким нежным голосом, который был только у тебя! И не смотри на меня своими бездонными озерами! Я знаю, какая ты на самом деле! Знаю!!!       - Тебе нужна помощь.       - Помощь? – я расхохотался. Кровь ядовитым облаком ударила в голову, и я вскочил.       Попытался схватить её. Пальцы мазнули по воздуху. Ах, да, это же мой глюк. Девушка из книги.       - Чья помощь? Твоя? А ты кто вообще такая? Я тебя выдумал!! Выдумал! Ты просто бумажная героиня, которая не имеет права голоса! И я буду делать с тобой все, что я захочу.       Я резко развернулся. Плюхнулся в кресло, твердо намереваясь продолжить начатое.       - Я люблю тебя.       Я замер. Глюк, Глюк! Глю-ю-ю-ю-юк!!!!       - Макс, я люблю тебя. И я тебя не виню, правда. Я сделал глубокий вдох, собираясь заорать так, что бы её разорвало звуковой волной, и она оставила бы меня в покое…       - Прости, что тебе приходиться проходить через это, - она взяла меня за подбородок, повернула голову к себе. Я ошалело посмотрел в её глаза – там были слезы. И нежность. И любовь. И чистота.       Она мягко коснулась моих губ с легком поцелуе. Я чувствовал её прикосновение, Господи! Поддавшись эмоциям и сумасшедшей надежде, я попытался её обнять… И обнаружил, что она уже стоит у окна.       - Не уходи, - сдался я. – Я скучаю по тебе так, что дышать не могу. И засыпаю, только если напьюсь до беспамятства. И даже тогда не смотрю на других баб. Я хочу быть с тобой…       - Тогда почему ты не приходишь ко мне?       - Ты знаешь.       - Знаю. Но ты не должен себя винить. Это я была тогда за рулем. И это я не рассчитала скорость…       - Если бы я тогда не был пьян. Если бы не приревновал тебя к тому придурку. Ты была бы спокойнее. Ты всегда аккуратно водила…       Слова давались с трудом. В горле стоял тугой комок, а слезы я даже не пытался сдерживать.       - Прости меня! – вырвалось отчаяние.       - Я не сержусь, правда. И я тоже скучаю, любимый. Очень скучаю. Но я не могу тебе помочь.       Мы молчали глядя друг на друга. В моей голове проносились кадры из прошлой жизни. Тысячелетия назад была встреча, вспыхнувшее чувство, свадьба, медовый месяц на берегу океана, счастливая жизнь. Пока все это не закончилось громким и страшным ударом деформирующегося металла, сминающего человеческие тела, сжимающего их... убивающего.       - Это я должен был быть за рулем. И это я должен был..       - Не говори так, - она снова была рядом. Положила ладонь мне на губы, но на этот раз прикосновения я не почувствовал.       - Тебя нет. Ты просто…       - Я в твоем сердце, но ты не хочешь этого признавать. Ты любишь меня?       - Я … - я не мог произнести эти слова. – Ты же знаешь.       - Ты любишь меня?       Бесконечная пытка. Слова рвались из меня, вместе с отчаянным желанием быть рядом с ней, но на полпути замирали тугим клубком, где-то в горле, причиняя нестерпимую боль.       - Макс?       - Да, - скорее прохрипел я. - Я люблю тебя.       - Тогда, ради меня и всего что между нами было, пожалуйста, постарайся…       Она не договорила, словно и ей тоже было больно.       - Здесь ничего нет, Макс, - Настя снова была у окна, далекая и печальная. – Ничего. И мы здесь уже не будем вместе.       Я смотрел на неё – единственную женщину, которую я любил и не хотел верить.       - Макс, обещай мне, что пойдешь к психологу?       Она подошла, положила свои прекрасные руки мне на плечи, а я привычно утонул в её глазах. В такие моменты, и об этом знали мы оба, я готов был пообещать ей все, что угодно.       - Обещаю, - прошептал я, - завтра.       - Спасибо. Я люблю тебя, Макс. Ты – лучшее, что было в моей жизни.       Она еще раз прикоснулась к моим губам. И исчезла.       Я рухнул в кресло. Долго сидел, пытаясь справиться с эмоциями и воспоминаниями. Потом дрожащими руками выделил все, что только что написал, и уверенно нажал "delete".