Порнофильм в конце свадьбы

Больше года назад Отабек прожил у Юры действительно несколько дольше, чем планировал. Снятая им квартира пустовала. Сначала не хватало какой-то мебели, да и вещи задерживались, потом у Отабека выдалась неделя поздних тренировок. Отабек часто уходил раньше, чем вставал Юра, - до катка ему тоже было дольше, но еще и Елизаров оказался жаворонком. - Он издевается, - ворчал Юра. - Меня не беспокоит, - отвечал Отабек. - Твои шесть - это мои девять. С поздними Отабек приезжал поспать днем, а возвращался ночью. - Что это за режим? - говорил Юра, с ужасом узнавая в речи интонации Лилии. - Кто мне предложил устроить ночь Тарантино в прошлые выходные? - напомнил Отабек. Все именно так и было - и оба проснулись далеко за полдень среди недоеденных кусков пиццы и вывернутых пакетов из-под чипсов. - Один раз! - Не считается? - спросил Отабек с такой интонацией, что Юра предпочел капитулировать сразу. С утра Юра находил на столе хлебные крошки. Он не успел решить, что вреднее, черный хлеб или белый, но на всякий случай в красках описал Отабеку, чем плохи оба. Отабек, кажется, не был впечатлен, - еще раз напомнил Юре про пиццу, и хлеб из холодильника никуда не исчез. Юра, помимо прочего, был убежден, что хлеб в холодильнике не хранят, и это раздражало совершенно отдельно. - Если я его не спрячу, ты его сам съешь. Я делаю доброе дело, - сообщил Отабек, когда Юра уже раз в третий завел про мокрый полиэтилен, избыток углеводов и на худой конец хлебницу, хотя у кого сейчас вообще есть хлебницы, он и слово-то такое с трудом вспомнил. - Как вообще можно есть это говно из магазина? - не унимался Юра. - Я понимаю, у тебя дома. Там, наверное, все в три раза вкуснее, но здесь же сто лет искать надо. Или делать самому. Или знать места. - Но я знаю места, - вздохнул Отабек. Юра скривился. Ну кто его знает, что это за места. - Понюхай, - предложил Отабек и протянул ему пакет. - Фу, - тут же отозвался Юра, хотя пахло и правда неплохо. Даже хорошо. Тем более для вчерашнего хлеба.
 Неожиданно оказалось, что Юру раздражает множество вещей. Футболки с дурацкими принтами. "Ты же не предложишь мне носить леопарда?" - "Нет, но что-то хоть немного более осмысленное, не может же надпись вообще ничего не значить". Рубашки под горло. "Ты выглядишь как задрот". Общественный транспорт. "Ты с ума сошел? Тебя же узнают. Да, даже в этой шапке. Кстати, она уродливая". - "Я же не русский". - "И что? Думал, сойдешь за гастера? Готов поспорить, у нас под окнами сейчас оба фанклуба дежурят". Желание покопаться в аудиоредакторе, когда Юра надумал посмотреть фильм. "Юра, давай в другой раз? И я не люблю Вона, вот правда". - "Ты серьезно, нет, правда, серьезно? Как его можно вообще не любить?" Полное равнодушие к игровым приставкам. "Зачем? Юра, ты же сам играешь раз в год". - "Это не значит, что не люблю". Продакшн тяжелее, чем он привык слушать. "Эти басы тебе слух не режут?" - "Ну это же не колыбельная". Другие лекарства, совсем не те, что у Юры. Расспросы о сложных он оставил на потом, но были и другие неясности. "Да, витамины полезные. Нет, в моей диете их нет". - "Но..." - "Да, витамины полезные. И не будет. Юра". Отабек показывал видео с тренировок редко и неохотно - и это тоже задевало, потому что Юра хотел знать. Сам он мог косячить сколько угодно, но если хотя бы у кого-то из двоих был шанс - его стоило использовать. - Ты куда? Отабек застыл в прихожей с сапогом в руке: - Я думал, ты спишь. - А я думал, спишь ты, - ответил Юра. - Так куда? - У меня знакомые устраивают вечеринку в "Мертвой воде". Позвали. - Набережная со стороны Васильевского? - сообразил Юра. - Ничего себе. - Я не стал тебя звать, - сообщил Отабек, - потому что это надолго. А тебе завтра с утра. Юра и правда много говнился по поводу режима. Без Лилии следить за собой приходилось самому, и, кажется, у него пока получалось - если не считать того постыдного эпизода с Тарантино, конечно. Но разозлился он все равно: - А сказать? И тебе вообще-то тоже. Отабек натянул сапог и выпрямился. - Ну вот я сказал. А ты мне ответил, что мне тоже с утра. - И? - И я как-нибудь разберусь. Сейчас даже не сезон. - Не говори мне, что ты из прямо из клуба на тренировку. - Может быть, - ответил Отабек, и это безусловно означало "да". - Ну пиздец, - сказал Юра. - Вот прямо так брать и проебывать сознательно. Я как-то от тебя не ожидал. Отабек пожал плечами, нахмурился. Ему не нравился разговор, и он не собирался оправдываться и тем более объяснять - понял Юра. Отабек уже открывал дверь, когда Юра сказал: - И часто ты так? Отабек посмотрел на него непонимающе. - В Петербурге в этом году у меня первый сет. - Нет, - мотнул головой Юра. - Говоришь "да, хорошо", а сам делаешь по-своему. Еще хрень какую-нибудь. А советы тренера слушаешь? Следуешь или тоже нет? - Во-первых, - заметил Отабек, - я вроде бы никому ничего не обещал сейчас. - Ты меня понял. - Во-вторых, тем, которые считаю разумными, - да, следую. Юра прислонился к стене прихожей напротив него, сцепил руки за спиной. Это все его страшно злило. Ему вдруг пришло в голову, что Отабек, может быть, делает едва ли половину из обещанного. Покопаешься еще в том архиве? Там куча музла, которое тебе может подойти. Помнишь, спрашивал про упражнения на пассивную растяжку? Мне Лилия подогнала пособие для балерин. То есть я и так типа по нему занимаюсь, но там прямо все расписано. Я скину тебе фотки. Будешь читать? Ты офигел, штраф за превышение? Ты скорость хотя бы на мокрой дороге держи, ладно? Передавай привет сестрам. Не сиди долго. Тут лучше бит сделать четче, прыжки хорошо лягут. Будешь скучать, что ли? Правда? - Ты же навыбирал себе тренера, а сейчас еще и перебираешь, чему следовать, а чему нет? Отабек плотно и бесшумно притворил дверь и прислонился к ней сам, копируя позу Юры, только руки у него были опущены. - А что не так? - Обычно у тренера есть план. На то он и тренер. - И ты думаешь, что ты должен этому плану следовать. - Ну конечно, - удивился Юра. Как будто были какие-то варианты. - Даже если ты его не понимаешь. Это было сложнее. - Наверное, - наконец выдал он. - Но у тебя вроде и понимать нечего. Да, план может быть хуевым, что поделать. Но если уж ты взялся - делай нормально, выполняй. Ходишь же ты на свои утренние и вечерние хрен знает во сколько, ладно, ходи. Но вот эта хрень зачем? - А ты во всем слушаешься тренера, - едко сказал Отабек. Юра с ужасом и каким-то восторгом понял, что злится тот всерьез и так же всерьез сдерживается. - Ну да, - уверенно сказал он. Потом вспомнил: - Почти. При чем здесь я? - Давай не будем ругаться, - сказал Отабек напряженно. Юра видел, как он с собой борется, думает что-то, ходит по грани высказаться - или промолчать, как обычно. - Кто ругается? - поддел Юра. Этот разговор был куда сложнее перепалки о хлебных крошках, и Юре хотелось знать правду - об Отабеке, или о себе. Вопрос прошел по касательной. Отабек долго моргнул, его осязаемый гнев схлопнулся внутрь. Отабек отлип от двери, дотянулся рукой до юринго плеча. Обычно это действовало безотказно - даже когда речь шла о любви к котятам - но Юра не мог это так оставить. Он дернул плечом: - Ты переводишь тему. Сложно нормально ответить? - Не хочу обсуждать. "Не хочу обсуждать" - сейчас? Вообще? Именно с Юрой? Отабек подцепил рукав куртки и глянул на часы: - Мне пора. Пойдем со мной, если хочешь. Юру захлестнула волна благодарности и досады - Отабек стоял тут, злился на него, он дурак так делать, но злился же, и все равно зовет; а с другой... - Это типа "извини, Юра" и все такое? Отабек, успевший снова отвернуться, искоса глянул на него. - Нет, я просто спрашиваю, пойдешь ты или нет. Раз уж ты не спишь. Никакого подтекста. - Нет, - сказал Юра. - Плисецкий, о чем задумался? - А? - тупо сказал Юра. - Программы готовить будешь? - спросил Яков. - Буду. - И где? - Вы же сами спросили "будешь?", а не "готовы или нет", - прошипел Юра. Он стоял у бортика и не спешил выходить на лед. Его сорок минут считались по секундомеру. Если он их все потратит на Отабека, это будет зря. - Ага, - сказал Яков, - голова еще работает. Что у тебя опять случилось? - В смысле? - Последние месяца полтора получше было, вроде ожил - а тут на тебе опять. Вот уже снова не знаю, тебя к категории Бэ готовить все-таки или как? Или совсем в конькобежцы сдать? В шорт-трек: быстро, недолго, по прямой. - Получше было? - откликнулся Юра. Вот это новость. Яков злился меньше, да. Но Юра думал, он просто забил, да и с Лилией стал чаще видеться. - То есть сам ты не замечаешь? - спросил Яков. - Я, блядь, вообще не понимаю, что происходит, - с чувством сказал Юра. - А что я должен был заметить? Яков повернулся к нему спиной: - Давай, - сказал он, - вали уже на лед. Я подумаю. Сегодня тренируешь двойные каскадами. Юра объехал его, встал напротив, упер руки в бока: - Двойные каскадами - это типа все, Бэшка? - Это стабильность базы, - осадил его Яков. - Помнишь, как на последнем году юниорских четверные тебе запрещал прыгать? То же самое. Теперь вали, не трать время. Сейчас
 Криса Юра отловил, когда все действие неумолимо начало переходить в танцы, - пора было бежать. - Да, дорогой? - сказал Крис, медленно моргая красивыми влажными глазами. Крис был изрядно пьян. - Что ты на меня так смотришь? - Это ты на меня так смотришь, - возразил Юра. - Нет, ты. - Крис протянул руку и подергал его за отворот рубашки. - Как мышь на крупу, говорит Виктор. - Ты его больше слушай. Юра отвел его пальцы, медленно подбирающися уже к воротнику. - Так что я тебе сделал? - спросил Крис. - Это ты мне скажи, что. - А что тебе сказать? - протянул Крис. Юре надоело ходить вокруг да около. - Что вчера было? И кто придумал со свадьбой? - Это ты меня спрашиваешь? - Крис почесал в затылке, растрепав и без того небрежную прическу. - Откуда мне знать? - Ты же там был. - Так и ты там был. - Я не помню, - признался Юра. - Я перебрал. - Хотел бы я сказать, "я тоже", - рассмеялся Крис, - но нет. Опыта у меня будет побольше. Скажу тебе честно: меня попросили сохранить этот маленький секрет, и я обещал, что так и сделаю. Так что прости меня, нет, не скажу тебе ничего. Юра выдохнул, чтобы не заорать. Больше года назад Елизаров, кажется, гонял Отабека и в хвост и в гриву, и тот наконец послушно работал. - Можно мне к тебе на тренировку сходить? - спросил как-то Юра. Отабек оторвался от намазывания очень тонкого куска хлеба очень тонким слоем масла и посмотрел на него. - Мне было бы приятно, - сказал он. - Но давай, наверное, позже? - Я буду прилично себя вести, - пообещал Юра. - И с тренером твоим препираться не буду, и про каток ничего не скажу. И про схему тренировок. И про диету. Слушай, ты мне про хореографию так ничего и не рассказал. Хореограф мне тоже не понравится, да? Отабек все еще молча смотрел на него. После той ночной ссоры они оба старались вести себя прилично, так что Юре начало казаться, что все нормально, почти как раньше, и все сказки, дачи, почти общие планы - в силе. - Вообще ничего могу не говорить, - заверил его Юра. - Просто посмотрю. - Позже, ладно? - Извини. - Там не на что смотреть пока, - утешил его Отабек, - программы не готовы. Юра не стал говорить, что дело не в программах - программы-то он как раз рано или поздно увидит. Он распластался на столе и стал дальше смотреть, как Отабек ест. Зрелище оказалось завораживающим ровно до того момента, как Отабек замер с вилкой, не донесенной до рта, и спросил: - Что? Юра помотал головой. Еще пара дней, и Отабек уедет уже наверняка. Да, это будет жалких три станции метро, на машине или мотоцикле еще быстрее, но все же - расстояние, которое не пройдешь ни за пару шагов, как от комнаты до комнаты, ни за десяток минут. Придется снова разговаривать по скайпу, а выбираться куда-то - в выходные, которые у них совпадут, и хорошо, если половина из них не будет наполнена Витей со своим поросем, которые решили непременно задружиться с Отабеком, раз уж он теперь здесь живет. В день, когда кто-то из них отправится куда-нибудь с Отабеком без ведома Юры, он прибьет их собственноручно. - Я сегодня в три заканчиваю, - сказал Отабек. - Могу за тобой заехать, если хочешь. - Давай, - обрадовался Юра. - Я тогда быстро постараюсь собраться, чтобы Витя не увязался. - И можно потом на «Расконсервацию». Ты хотел же сходить? - Я думал, ты не хочешь. - Отабек смешно выгнул губы, обозначая - не так уж и не хотел. - Заебись вообще. Давай, конечно. Только домой заедем, ладно? Сегодня шестой сет, получается? Отабек кивнул: - Восьмидесятые будут открывать. - Охуенно, - повторил Юра. - Я специально отпросился, хотел посмотреть именно их. Я подумал, может, будут идеи какие-то. - Восьмидесятые? Серьезно? Типа вроде не слишком современно, но уже и не классика вообще. - Это и хорошо, - сказал Отабек. - Это плохо, - возразил Юра. - Неоднозначное впечатление. - Я еще даже ничего не сделал, - заметил Отабек. - Откуда ты знаешь, что получится? - Я опять, да? - Юра ткнулся лбом в столешницу. - Черт. Уходя, Отабек потрепал Юру по волосам. Уже по дороге на свою тренировку Юра пялился в окно машины и вспоминал это быстрое и теплое прикосновение. И как он вернулся домой заполночь - Витя тогда написал: "Яков свалил, приезжай", и Юра, конечно, поехал на каток и проторчал там часа три, - а Отабек уже спал. Свет в гостиной, где он ночевал на большом расправленном диване, почему-то остался включенным, и Юра заглянул - Отабек спал на животе, подложив руки под голову, простыня прикрывала его до лопаток, видна была голая смуглая спина. Дома Отабек всегда ходил одетым, машинально вспомнил Юра, даже утром - в ванную. И перед сном, если Юра мог увидеть. Он тихо щелкнул выключателем и вышел. Сейчас, пока такси ждало их внизу, а Юра ждал Отабека, ему вспомнилось, как они были на "Консервации". Нежилые комнаты, гимнастки, потерявшие желание заниматься, драконы - такие длинные, красные, шуршащие от ветра. Одноразовые, наверное. Из бумаги? Совершенно не к месту Юра снова вспомнил сказку про драконов. Он вообще о ней недолго тогда думал, были вещи и поважнее. Отабек появился переодетый, сказал: - Я все, - и осторожно обогнув ноги Юры, потянулся за курткой. Сбоку было неловко - куртка висела прямо у Юры за спиной. Но снять ее, как удобно, значило бы оказаться в двусмысленном положении. Юре вообще были непонятны эти хождения вокруг да около. - Отабек, - позвал он. - Да? Юра ухватил его за отворот рубашки, потянул к себе, положил ладонь на шею и, пока Отабек не успел опомниться, быстро поцеловал. Отабек не дернулся назад - он застыл, как будто в нерешительности, и Юра еще раз сухо приложился губами к чужим губам, дотронулся языком до нижней. Потом он ощутил давление на плече - Отабек отодвигал его мягко, но настойчиво - и повел головой, разрывая поцелуй. - Юра, не надо. - Почему? - у Юры была сотня вариантов. - Ты был не против. Или мне показалось? Отабек хмурился, он не отвечал слишком долго, и Юра не стал ждать, пока он решится и сформулирует. Ну что там могло быть такого? - Было неприятно? - пошел он от противного. - Нет, - мотнул головой Отабек, - конечно, нет. - Ты давно не был у стоматолога и стесняешься? Хотя, по-моему, вроде все нормально. Тебе все понравилось, но ты не пидор, и поэтому нет? У тебя кто-то есть, и ты не можешь? Отабек смотрел на него непонимающе: - Никого нет, ты бы знал. Юра, ты о чем вообще? И почему вдруг? Потому что почему бы и нет. Что за тупые вопросы. Пусть сначала ответит сам. - Тогда почему "не надо"? Отабек вздохнул и отвел глаза. Он мог что угодно говорить или не говорить сейчас, но уже было понятно, если бы ему и правда не понравилось - он бы одумался раньше. - Просто плохая идея. Он осторожно убрал руку с плеча Юры, но стоял все еще опасно близко и никак не отходил. Стоило только качнуться вперед, и... - Юра, пожалуйста. - Ты не можешь нормально сказать? Я пойму, наверное. Ну, там "ты ничего, но не в моем вкусе", "не хочу портить нашу дружбу" или "дело не в тебе, а во мне". - Не хочу портить нашу дружбу. Дело не в тебе, а во мне, - послушно повторил Отабек. - Дурак, - с чувством сказал Юра. - Нас машина ждет, - ответил Отабек. На "Расконсервацию" они так и не попали. Вход в музей перегораживал баннер: на выставке ведутся технические работы, извините за причиненные неудобства, приходите через три дня. Отабек отправился в соседний корпус, на историю натюрморта, а Юре написал Витя, сообщил, что Яков на полдня свалил в Федру, и Юра, ругаясь на чем свет стоит, опять поехал домой за коньками.