Vivo- от латинского "жить"

-Мне всегда нравилось твое имя. -Правда? Спасибо. И что бы ты знала, оно переводится как «живая». -Это имя не подходит тебе. -Знаю. Поэтому я так его не люблю. Знаешь, сейчас, пока во мне еще остались силы, я бы хотела тебе рассказать о своей жизни. Ты выслушаешь меня? -Конечно. Я с радостью выслушаю тебя. Но почему именно сейчас? - Просто захотелось, что бы хоть кто-то знал о том, что я жила, о том, что любила, о том, что потеряла.… Захотелось, что бы хоть кому-то стало известно то, что я чувствовала. -Что же, если так хочешь поведать мне свое прошлое, то, думаю, пора начинать. Тебе осталось не так уж и много. *** -Мама! Мама, ты где?! По коридору семенила маленькая девочка на вид лет семи. От бега ее дыхание сбилось, а мертвенно бледные щеки налились румянцем. Из когда-то идеально уложенной прически выбивались тонкие прядки волос пшеничного цвета, небрежно обрамлявшие лицо. Мутные, грязно-зеленого оттенка глаза беспорядочно носились от одной двери к другой. Худенькие ножки в белых колготах и черных туфельках снова начали движение. Миновав очередную дверь, девочка запнулась об собственные ноги и упала. -Мама! - еще раз в надежде крикнул ребенок, поднимаясь с пола и поправляя свое темно-синее велюровое платье. -Госпожа! - послышался голос с другого конца коридора - Я же просила вас не выходить из комнаты! Перед девочкой предстала ее нянька Мартина. На вид очень неприятная женщина. Нос картошкой, маленькие узенькие глазенки, грубая кожа, пухлые щеки. Нянька была грузной и неуклюжей женщиной с полным отсутствием вкуса. Женщина очень любила цветочные узоры: все ее платья, все ее кофточки, все ее шляпки имели на себе цветочный принт. Даже сейчас она стояла в платье оливкового цвета, на котором были нелепо наляпаны цветы армерии альпийской. Ей было уже шестьдесят два года, а она так и не побывала ни разу замужем. Дело не только в ее неказистой наружности, но и в ее внутреннем содержании. Она была необразованной. Очень часто, услышав какое-нибудь умное слово, она вставляла его невпопад и гордилась собой, думая, что преподнесла себя с лучшей стороны. Эта женщина говорила не умолкая. Когда вечером прислуга собиралась вместе на кухне, то Мартина была единственной, кто говорил. И это не от того, что она была превосходной рассказчицей-просто во время разговора она не давала и слова вставить. Нежели ты ее перебил, то будь добр выслушать от нее нравоучения. Будучи самой старшей во всем доме, дама думала, что может раздавать советы всем. Ведь ей уже шестьдесят два, а это значит что у нее за спиной богатый опыт. Однако не только ее вечное ворчание раздражало - сам ее писклявый голосок был противен слуху. Единственные, кому она не докучала своими советами, были отец и брат девочки. -Госпожа, почему вы никогда не слушаете? Нет, ну только посмотрите! И платье уже память успели, и прическу растрепать! Да и вообще, настоящая леди не должна бегать по коридорам… - нескончаемый поток слов, льющийся изо рта няньки, остановил хозяин поместья. -Мартина, глупая ты старуха! Что она тут делает? -Простите, господин, не уследила-моя вина, я сейчас же все исправлю. Нянька взяла Вивею за руку и повела ее в комнату. *** -Никогда не забуду тот день. День, когда от меня впервые в жизни откололся кусочек счастья. *** «Я знаю, что папа меня любит. Так мне Фелис говорил, а он меня не обманет. Ведь он мой любимый старший брат». -Госпожа, вы снова витаете в облаках, - женщина укоризненно посмотрел на ребенка. -Мартин, а где моя скрипка? Почему ее убрали из комнаты?- девочка в ожидании уставилась на лицо своей сиделки. -Ваш отец, Господин Жакоб, велел нам не допускать вас до инструмента на время праздника. Он не хочет, чтобы какие-нибудь посторонние звуки мешали празднованию. Ах да! Чуть не забыла, голова моя дырявая, также господин просил предупредить, что вы не будете присутствовать на сегодняшнем мероприятии. Лицо девчушки тут же исказилось. -Почему? Почему я не могу побывать на шестнадцатилетии своего брата? Я же...я... -Простите, но я вам на такой вопрос ответить не смогу. Это вы уже у своего отца спрашивайте, хотя я бы на вашем месте не донимала господина Жакоба вопросами, у него и так сейчас дел невпроворот. -Мартин, а не могла бы ты тогда сама пригласить ко мне в комнату Фелиса? Я бы его поздравила. -Нет!- пискляво взвизгнула нянька.- Не в коем случае! У вашего брата сегодня дел не меньше, чем у вашего отца! И вообще, если вам сказали сидеть в комнате и не высовывать нос, то сидите и не высовывайте! Мартина еще долго, что-то бормотала об уважении к отцу, о порядке, но Вивея ее не слушала. Однако это нисколько не мешало женщине продолжать говорить. Дойдя до комнаты, девочка услышала отрывок фразы: «А вот я в молодости…» - решив, что прошлое этой скучной женщины было скудно, так же как и ее настоящее, ребенок снова абстрагировался. -Ну, вот и пришли. Надеюсь, вы все поняли? Вивея ничего не ответила. Она молча прошествовала в свою комнату и присела на кровать. Дверь за девочкой моментально захлопнулась. За стеной послышались причитания: «Нет, вы только подумайте! Даже не ответила! Никакого уважения к старшим! Дрянная девчонка!». «Заперли меня тут, как в башне! И что мне теперь делать? Скрипки нет, читать не хочется. Только зря сидела, и весь месяц сочиняла эту глупую мелодию! Теперь даже подарить ее не смогу. Но ничего, я уверена, что, после того как гости разойдутся, папа отопрет комнату и разрешит мне сыграть. Вздремну, делать все равно нечего». Девочка скинула свои черные лакированные туфельки, легла на край кровати и уснула. Скрип двери. Тихие крадущиеся шаги. Легкое касание к плечу. -Ви. Эй, Ви, просыпайся. Услышав шепот и почувствовав, как кто-то гладит ее по макушке, Вивея проснулась. Открыв глаза, девочка увидела перед собой лишь размытый силуэт. Когда же зрение начало приходить в норму, она увидела своего горячо любимого брата. Он сидел на коленях перед кроватью и с нежностью взирал на нее. -Фелис,- задорно вскрикнула Вивея - ты пришел! Я так рада! -Я тоже очень рад, Ви. Ты прости за то, что не сможешь прийти. -Ничего страшного, главное, что ты пришел. Вот только… Взгляд ребенка потускнел. Теперь в нем не отражались те задорные искорки. Фелис заметил перемену в настроение сестры и очень обеспокоился. -Что-то не так?- взволнованно спросил юноша. -Я хотела сделать тебе подарок, но папа забрал у меня скрипку. -Не страшно. Я уверен, что ты потом мне сыграешь. Сыграешь ведь? -Конечно. -Ну, вот и умница. Старший брат обнял свою любимую младшею сестричку и прошептал ей: « Что бы ни случилось, малышка Ви, знай, я люблю тебя». -Фелис, должно что-то случиться? – малышка Ви, как ее ласково называл брат, сейчас была растеряна, она не могла понять, с чего брат решил сказать ей такое. -Отец отправляет меня в училище, а это значит, что я должен буду уехать. -Что?!- Вивея резво подскочила с кровати, а глаза ее с немым ужасом внимали на брата.- Фелис, ты же… -Не беспокойся, я не уеду. -Обещаешь? -Обещаю. Лицо юноши озарила улыбка. Вивея должна была улыбнуться в ответ Фелису, как она эта делала раньше, но сегодня его улыбка… С ней было что-то не так. -Прости, Ви, но мне пора. Парень встал с колен и направился к двери. Притормозив у выхода, он последний раз взглянул на беспокойное лицо сестры, сказал тихое: «Прощай»- и покинул комнату. Скрип двери. Цепкие пальцы вцепились в детское хрупкое плечико. Звук пощечины. -Ты, маленькая дрянь, признавайся, куда он делся? -Папа, - на глазах Вивеи начали выступать слезы.– о чем ты говоришь? -Не прикидывайся! Я уверен, что, перед тем как уйти, этот несносный мальчишка заходил к тебе! «Уйти? Неужели он решил сбежать? Но куда? И почему он не забрал меня с собой». *** - Он убежал и ничего не сказал мне. Честно, тогда я на него зла не держала. Я не чувствовала того, что он меня предал. Точнее, я не хотела замечать это гнилое ощущение. -Но ведь он же сбежал не от тебя, а от гнета вашего отца. Даже, если бы он захотел тебя взять с собой, он не смог бы… - Да-да, он сам тогда был еще ребенком, он не мог меня взять с собой и прочее, но дело не в этом. Позже, лет так через шесть, я снова увидела его. Я была бесконечно счастлива. И теперь все те обиды, все те горести, что я испытывала из-за его ухода, казались мне глупыми и беспочвенными. Завидела его в компании какой-то девушки. Я подошла к нему и поздоровалась. Мне хотелось поговорить с ним о многом. Однако, не суждено. Он сказал мне забыть о том, что у меня когда-то был брат. -С тех пор ты его ненавидишь? -Нет, что ты. После того случая я испытывала ненависть только к самой себе. -Не понимаю. -Я столько лет верила в его благородство, верила в то, что я его любимая маленькая сестричка. А он оказался очередным ничтожным человеком. Он, как и все остальные, заляпал своими грязными руками мое солнце, утопил мое счастье. Единственное, что он мог-это ласкать мою душу ложными лучами, даря ей пустые надежды. Но, не смотря на все это, в моей памяти я оставила его таким, каким он был до ухода. -А каким он был? -Он был красивым юношей с чистыми голубыми глазами. В отличие от моих глаз, которые у всех ассоциировались с топью или болотом и вызывали отвращение, его глаза были чистым небом. Его приятный бархатный голос, искренняя улыбка, все это притягивало к нему. Для меня он был принцем из сказки. Фелис всегда помогал мне, Фелис всегда любил меня и он же всегда будет любить меня. -Это так жалко. -Я знаю. Продолжим? -Без сомнений.