Juxtaposition: Соприкосновение

Жизнь каждого человека состоит из череды диалогов. Дебора Таннен — А для чего он? Светящиеся голубые глаза взглянули на нее, и Эвилин внезапно пожалела о своем неуместном вопросе. Ага. Теперь я знаю, что чувствует кошка, запрыгнувшая на стол посреди обеда. Плохая кошка. Брысь. — Ключ? — переспросил Оптимус Прайм. К ее облегчению, он явно не сердился, что его прервали, и Эвилин, краснея, кивнула. — Он важен, — сказала она. — Настолько, что вы сражаетесь за него. — Да, — ответил сине-красный мех. — Очень важен. Рэд Алерт, нахмурившись, вмешался: — У нас есть время объяснять сотворение кибертронцев... гражданскому? — Мы глубоко в космосе, Рэд, — ответил Джаз. — Ты куда-то торопишься? Рэд Алерт сощурился на черно-белого меха: — У нас совещание по поводу возможного нападения десептиконского флота, который висит на нашем ионном следе, и ты собираешься читать подробную лекцию белковому? — Я сомневаюсь, — сухо вставил Рэтчет, — что у них внезапно появятся революционно новые двигатели, которые перенесут их к нашим соплам за несколько бриймов. Оптимус, можно мне? — Конечно, Рэтчет. Думаю, ты в этом эксперт. — Есть два пути создания кибертронца, — начал объяснение медик, обратившись к Эвилин. — Первый — через протоформы: при необходимости серийные стандартные корпуса мало-помалу изменяются и совершенствуются в соответствии с базовым программированием меха. Второй путь — специализированное изготовление. Мех или команда мехов конструируют и создают корпус согласно индивидуальным спецификациям. Такой корпус более надежен, чем протоформа. В обоих случаях нужна искра, чтобы оживить тело, — Рэтчет искоса поглядел на нее, словно бы хотел убедиться, все ли ей понятно. Остальные сидящие за столом как будто совсем не интересовались разговором. — На Кибертроне есть компьютер... возможно слово «компьютер» здесь не подходит. Вектор Сигма разумен и гораздо старше любого знакомого мне меха, хотя я все равно не стал бы называть его «он», — Рэтчет как будто на мгновение задумался. — В общем, оно создает искры. Однако для доступа к Вектору Сигме нужен Ключ. Эвилин взглянула на искореженную золотую сферу, которая лежала на столе перед Джазом. — Их было пять, — сказал медик. — Два пропали во время войны. Три у десептиконов... и автоботам удалось один выкрасть. Вот этот. — Разве его нельзя починить? — нахмурилась она. Несколько мехов, включая Сайдсвайпа, издали низкий насмешливый звук, и у Эвилин создалось впечатление, что она только что задала очень глупый вопрос. — Ключи... они бесценны, — сказал Рэтчет. — Они содержат форм-энергетический код, который позволяет хранить и переносить искры из Вектора Сигмы в готовый корпус. Наша наука, хоть и может прочитать и расшифровать этот код, не способна его дублировать. Если Ключ поврежден, ничего нельзя поделать. * * * Знаешь, думаю, когда Рэтчет попросил Санстрикера подвезти нас, он имел в виду «подвезти обратно в медотсек». – Да ладно, это же мой брат. Я с ним так и не пообщался толком! – Ты ноешь хуже моей племянницы, я тебе говорила? – Постоянно говоришь. – Контроль над телом был у Сайдсвайпа, и он, свесив ноги вниз, устроил их на краю небольшого столика в каюте Санстрикера. Если мы упадем, ему лучше бы нас поймать, предупредила она. – Не дрейфь. Мы здесь, возможно, в большей безопасности, чем в этом твоем обожаемом шлаковом медотсеке. – А мне бы хотелось, чтобы рядом хоть кто-то знал, что нужно делать, если я вдруг рухну и начну синеть. – Ты заранее знаешь, что через час это случится? – Боже упаси. – Тогда цыц. Я разговариваю. – — У тебя по-прежнему все нормально, Санни? — Скучно до замыкания процессора, — последовал угрюмый ответ. Желтый мех слегка подвинулся, переместившись ближе к краю своей платформы. — Работа, заправка, подзарядка. Работа, заправка, подзарядка. Хуже, чем на шахтах. — По крайней мере, тут от нас никому не замыкает электроконтуры. — Пока — да. — ...и почему я зову тебя «Солнышко»? Серьезно, нам надо сменить тебе имя. Может быть, Стормстрикер? Или Глумбрингер. Погоди-ка, погоди-ка... Придумал. Пол-пустого-куба. Усекаешь, а? — Заткнись, шлакодел. — Тебе надо чаще бывать в кают-компании. Большинство ребят здесь ничего так. Конечно, не хотелось бы дежурить вместе с Гирсом или Хаффером, но все равно, это славный отряд. — После Аксис Небьюлон любой отряд покажется славным. — Эй, я же серьезно. Ты слышал хоть что-нибудь на том совещании? Они вменяемые. Они опытные. Они компетентные. Разве не так? Желтый мех издал тихое уклончивое ворчание. — После того, как все уладится, я был бы не против остаться. А ты? — Мне все равно. * * * — Ты расстроена чем-то? Эвилин посмотрела на медика и снова вернулась к своему скорбному труду — стирке одежды. Макнув футболку со штанами в куб с водой, она продолжила тереть их, пока не заболели руки. — Почему ты спрашиваешь? Бело-красный мех нахмурился на нее. — Ты стала проводить больше времени одна. Ты общаешься с Уиллджеком и остальными, но игнорируешь меня, если только я не обращаюсь к тебе напрямую. Ты перестала разбирать запчасти или исследовать шкафы, пока я в медотсеке. Твой пульс и давление повышаются в моем присутствии... Я могу продолжить. Я тебя как-то обидел? Эвилин выжала штаны и снова швырнула их в куб, расплескав воду. — Хм. Светящиеся голубые глаза сощурились. — Это такое слово? — Я... слегка... раздражена, — Эвилин аккуратно взвешивала свои слова. — А. Надеюсь, твой уровень гормонов не скачет опять? Голос захихикал, а Эвилин покраснела, одновременно пытаясь не ухмыляться — медик, казалось, был слегка напуган, что придется иметь дело с очередным ее «циклом». — Нет. Мои гормоны в полном порядке, спасибо. – Твои гормоны никогда не бывают в порядке. – А галерку вообще не спрашивали. — Но ты раздражена. — Слегка, — она методично мяла мокрую материю, с тоской вспоминая прачечную в подвале своего дома. — И чем же? Эвилин раздраженно бросила штаны дрейфовать ко дну куба и, устало сложив на коленях мокрые руки, уставилась на хмурящегося медика. — Знаешь, у нас на планете тоже есть врачи. Я даже посещала нескольких. И, честно говоря, я никогда не думала, что они будут приветствовать пациентов реанимации ударом по голове. Голубые глаза расширились. — Ты из-за этого расстроилась? Все с ним в порядке. И он, если на то пошло, заслужил это за свою шлаковую глупость. — Ты оставил вмятину. Мех пренебрежительно отмахнулся. — Его ремонтные системы поправят все за орн. — Это не... погоди, — Эвилин запнулась. — Погоди. Поправят? Как это — «поправят»? — А так, что его внутренние ремонтные системы без проблем могут справиться с небольшими вмятинами. Как, по-твоему, мы смогли бы выжить, если бы нам надо было обращаться в ремонтные мастерские из-за каждой царапины? — Ну, откровенно говоря, я привыкла, что вмятина остается вмятиной до тех пор, пока кто-нибудь не выправит ее! — Эвилин вздохнула и потерла висок. — Мне и в самом деле надо получше вас изучить. — Как-нибудь расскажу тебе о кибертронской анатомии. — Спаси... Нет! Не меняй тему! — она зыркнула на бело-красного меха. — Серьезно, ты со всеми своими пациентами так обращаешься? — Серьезно? Со всеми. — Но это ужасно! — Эвилин, я уже очень, очень, очень давно занимаюсь медициной. Я сталкивался со многими мехами, и очень часто получалось так, что большинства ранений можно было избежать, если бы у этих мехов логики было хоть на микрочип. Если небольшой удар по кранальному блоку научит их не глупить в следующий раз, то именно это я им пропишу. — Извини, но семейным доктором я тебя не выберу. * * * Щеголяя вмятиной размером с баскетбольный мяч на шлеме, Блюстрик заглянул в кают-компанию так, словно отчаянно не желал быть замеченным. Эвилин сочувственно потрепала его по руке. — Привет, Блю! — позвал Джаз. — Хэтчет и в самом деле навел тебе красоту, а? Все повернулись к дверям, светящиеся голубые глаза уставились на серую фигуру стрелка. Негромкий хор голосов перерос в шумные приветствия, то тут, то там раздавались дружеские подколки. Сбоку появился большой черный мех и протянул Блюстрику куб энергона. — Спасибо, Трейлбрекер, — Блюстрик принял куб с застенчивой улыбкой. — Рад видеть, что Док выпустил тебя в целости, малыш, — мех дружески хлопнул стрелка по плечу, заставив Эвилин схватиться за палец Блюстрика, чтобы удержаться на своем насесте, когда рука стрелка содрогнулась. — Присоединяйся. Мы с Джазом заняли местечко. Блюстрик прошел следом за черным мехом к месту, где уже сидел Джаз. Устроив Эвилин на столе, он сел, а Трейлбрекер отправился к раздатчику за еще один кубом. — Ты нормально, Блю? — спросил Джаз. — Давненько я не видел, чтобы Айронхайд так бесился из-за пленника. — Ох, Джаз, сам не знаю, о чем я думал. Глупо получилось. Рэтчет уже наорал на меня. — Ты заставил его поволноваться, — искренне ответил черно-белый мех. — Ты многих заставил поволноваться. А наорать — это способ Дока показать, что он рад, что ты в порядке. — Или дать затрещину, — пробормотала Эвилин. — Ну, начнем с того, что мы и так не совсем нормальное сборище, — улыбнулся ей Джаз. — У Проула есть теория — только не говори никому, что я рассказал, ладно? Так вот, у него есть теория, что можно измерить степень беспокойства Дока по глубине и объему вмятины. Эвилин вопросительно осмотрела повреждение. Джаз вдумчиво нахмурился. Блюстрик, казалось, сомневался. — Серьезно, — сказал Джаз, — но не смертельно. Помнишь ту вмятину, что заработал Айронхайд после стычки в системе Лийирк? — Было очень впечатляюще, — ответил Трейлбрекер, занимая пустое сидение. — Как будто кто-то уронил ему на голову минибота. Блюстрик выдавил несмелую улыбку. — Да, это было довольно смешно, — признал он. — Точняк, — сказал Джаз. Все за столом рассмеялись и зарокотали. Эвилин с радостью заметила, что крылоподобные панели за спиной у стрелка, прежде грустно поникшие, мало-помалу начали принимать нормальное стоячее положение. Радостный настрой оборвал сварливый голос, перекрывший путаницу разговоров. — Открыть камеру деса из-за пары искр? Спаркство из кормы не выветрилось? Блюстрика дернуло. Эвилин уставилась на говорившего сине-красного минибота, что сидел за соседним столом. На языке Эвилин уже вертелось несколько подходящих выражений, но ее опередил серебристо-желто-зеленый минибот, сидящий рядом с сине-красным, заговорив сильным зычным басом: — Выключи вокалайзер, Гирс, или его выключу я. Блюстрик поступил как подобает любому порядочному меху. — Как? Выпустил бедненького деса из страшной камеры? Ага, Браун, каждый поступил бы так же. — Я сказал, замолкни, Гирс. Спинные панели Блюстика заметно поникли. Он отставил свой энергоновый куб. — Думаю, я просто пойду к себе, — сказал стрелок. — Спасибо, ребята. — Всегда пожалуйста, Блю, — ухмылка Джаза потускнела. — Рад видеть, что ты нормалек. — Хоть ты и оплошал, малыш, — сказал Трейлбрекер, — но на борту такое со всеми бывало, запомни это. — Спасибо, Трейлбрекер. Увидимся, — стрелок поднялся на ноги, и Эвилин сделала то же самое. — Ты не против, если я присоединюсь? — Конечно, нет, — слабо улыбнулся серый мех. * * * Усевшись на край платформы в своей каюте, Блюстрик печально потер вмятину сбоку шлема. Сидя на небольшом столике у стены, Эвилин поморщилась и сочувственно коснулась собственной головы. — Это больно? — спросила она. — Было довольно... звонко. Очень звонко. — О, нет, конечно, — застенчиво улыбнулся стрелок. — Рэтчет не навредил бы мне. — По звуку не скажешь. Ее до того напугало это «бац!», когда кулак Рэтчета опустился на шлем Блюстрика, что она чуть не свалилась со своего насеста на краю стола. Последовавшая тирада (— И если ты еще хоть раз сотворишь такую же дурь, Праймус свидетель, я привинчу тебя к платформе до Третьей Золотой Эры!) оглушила, заставив заткнуть уши, чтобы хоть как-то уберечь их от пронзительных воплей. Стрелок смущенно хихикнул. — Э... Как сказал Джаз, так он показывает, что беспокоится о нас. — Ага, — фыркнула Эвилин, — именно так начинается домашнее насилие. — Что начинается? — Ох... проехали, — уныло надулась она. – Ну ты и разворчалась. – Эвилин молча закипела. Ты видел его лицо? Он был так сбит с толку, когда проснулся... потом увидел Рэтчета с Уиллджеком, и только начал успокаиваться, как вдруг шмяк! Бедный Блю. Это все равно, что пнуть щенка. Голос замолчал на секунду. – Ты такая... Подскажи. Что за слово используют люди? Обладательная? Ревнивая? – О чем ты там бормочешь? – Ты ведешь себя покровительственно. – Эвилин мигнула, жестом показав Блюстрику не вмешиваться. Как-как я себя веду? – Как создатель с новым спарком. – От неожиданности у нее отвалилась челюсть. О боже. Я веду себя по-матерински. – Точно! возликовал голос. Это именно то слово! –