Часть 1
1 ноября 2017 г. в 16:45
Снаружи так жарко, а внутри просто раскалено докрасна, чертовы вулканы взрываются и истекают магмой, которая сейчас, кажется, потечет по венам Хосока. Он так хорошо ощущает чужой член у себя во рту, что поджилки трясутся, а глаза кажется вот-вот закатятся и упадут куда-то вглубь головы. Он с садистским наслаждением обсасывает его, насаживается до самого основания, лижет, целует и продолжает стонать как последняя дворовая шлюха. Хосок тает от этого вкуса, ему хочется больше и больше, сосать и сосать, заглотить так глубоко, чтобы горло себе порвать. Он томно смотрит в глаза Тэхёну и всасывает воздух, плотно сжимая распухшие и покрасневшие от бесконечного трения губы вокруг напряженной плоти, такой же горячей, как и его язык. Тэхён вздрагивает от внезапной перемены и с немалой силой сжимает подлокотники кресла, в котором сидит. Его малыш так хорошо сосет, что он готов кончить в любой момент. Хосок играется с членом, как со сладким леденцом, как с жженым сахаром, что так обожал в детстве. Тогда мысль о чем-то подобном с парнем казалась просто отвратительной. А сейчас особой разницы между леденцом и членом для него нет - все одинаково вкусно и любимо.
Тэхёну порой кажется, что, чем больше они уединяются, тем меньше у него шансов к 30 годам остаться с членом, потому что, если взглянуть на старшего, может показаться что от того, насколько хищно и ненасытно он делает минет, зависит его жизнь.
Хосок слышит какими резкими и прерывистыми стали стоны его тонсэна и пережимает основание в кольце пальцев, с двойным усердием принимаясь работать язычком, обильно смачивая кожицу слюной и выводя одному ему понятные узоры на головке. По подбородку его стекает тонкая ниточка белесой жидкости, и Тэхёна это нехерово так заводит. Он тянется к лицу Хосока дрожащей рукой и вытирает слюну, перемешанную с его выделениями, царапая покрасневшую кожу. Когда Хосок особенно смачно заглатывает, Ким гортанно стонет и едва сдерживается, чтобы самому не толкнуться вперед, но понимает, что может запросто порвать хрупкие стеночки такого горячего, раскрепощенного и податливого нутра хёна.
- Моя девочка, сладкая девочка, - басит Тэхён, ласково поглаживая Хосока за ушком и убирая волосы с его лица.
Хосок неистово краснеет и округляет глаза, в которых уже начинают собираться непрошенные слезы. Он сейчас так похож на нашкодившего щенка с такими большими блестящими глазами и мокрым носиком. Тэхён прекрасно понимает, что он сейчас сказал, и прекрасно знает, как глубоко и пошло это вставляет его озабоченному хёну.
- М-малышка, я уже хочу... - выстанывает он, задыхаясь от крышесносящих ощущений.
Хосок делает несколько последних размашистых движений и отстраняется как раз так, чтобы потом услышать разочарованный вздох Тэхёна, недовольного тем, что ему не хватило всего секундочки.
Хосок уже трется об его ноги, прогибаясь в спине, и теперь это вовсе не милый щеночек, а скорее бесстыжая кошечка. Хосок запрыгивает на колени к Тэхёну и обвивает его руками и ногами, прижимаясь шершавыми губками куда-то в район шеи младшего, и лижет, обдувая горячим дыханием свежие ожоги от своего язычка. Тэхён стонет тому в ухо и собственнически прижимает к своему телу, обхватывая за тонкую, поистине девичью талию.
- Киса, ты сделаешь мне еще лучше? - мурлыкает он и облизывает пересохшие губы, потираясь истекающим смазкой членом о впалый животик Хосока. Тот что-то бессвязно мычит и шире расставляет ноги, не в силах самому насадиться. - Ты же готовилась, девочка?
Хосок кончит от одного голоса, если тонсэн сейчас же не заткнется и не вставит ему уже поскорее. Он кивает судорожно и повиливает задницей, как течная сучка. Тэхён усмехается грязно и приподнимает тело над членом, что уже нетерпеливо подергивается в предвкушении, мокро целуя в висок с намокшими волосами.
Хосок набирает полную грудь воздуха, чтобы как следует простонаться, когда наконец почувствует себя до краев заполненным и таким живым, настоящим. Да он от одной лишь мысли о члене внутри заводится, как бензопила, и дрочит, дрочит, стонет и стонет. А Тэхён сходит с ума, ведь хёёён, ты - блядь, каких я еще никогда не встречал, и будешь скакать на моем члене, пока не сдохнешь в своей же конче. И Хосок согласен, он согласен, ведь такого члена, как у Тэхёна, он больше нигде не найдет. Идеальной длины и ширины, слегка изогнутый и пульсирующий в возбуждении, с этими выпуклыми венками и едва заметными неровностями, что заставляют выгибаться в диком оргазме и валиться без сил на кровать. Чон бы вышел за него замуж и никогда бы не изменял, как порядочная жена, да только вот, увы, невозможно.
Он чувствует его так близко к своей изнывающей от недостатка внимания заднице и скулит, умоляя младшего действовать хоть чуточку быстрее. Тэхён словно нарочно медлит, поглаживая в своих больших ладонях подтянутые ягодицы хёна, сжимая и массируя, но не толкаясь внутрь. Хосок шипит и впивается заточенными ногтями в плечи Кима, желая сам насадиться, но руки, придерживающие его за зад, мешают. Тэхёну наконец надоедает это сомнительное развлечение, и он грубо и резко опускает Хосока на свой член, почти до самого конца. Внутри скользко и мягко, он прошел без проблем и остановился, восторженно глядя хёну в лицо. Хосок выгнулся и издал непонятный хрип, поднимая брови и приоткрывая рот. В его лице такая смесь диких эмоций, что любой поэт, любой художник лишился бы дара речи и тотчас же покончил бы с собой, не в силах описать даже малейший кусочек такого грязного раскованного хёна.
да, да да дадададада
Господь, ты слышишь, как ему хорошо? Понимаешь, как долго он этого ждал и как жадно сжимает в себе плоть? В глазах старшего взрываются фейерверки, а в ушах шум, как на концерте рок-группы, и он не медлит ни секунды, тут же начиная движение.
Чон расфокусированно смотрит куда-то сквозь Тэхёна и постанывает каждые несколько секунд, с пошлыми шлепками присаживаясь до основания и вскакивая по самую головку.
Детка идеально знает, как нужно делать, чтобы им обоим было хорошо.
Тэхён впивается в тонкую шейку Хосока и оставляет краснеющий засос, вколачиваясь в попку Хосока одновременно с его движениями. Они оба стонут в беспорядочном ритме, умирают и воскресают, не совсем соображая, где находятся и кто такие друг для друга.
Тэхён просто позволяет тащиться от своего члена, а Хосок с радостью это делает. Он чувствует себя по-настоящему счастливым и давно уже привык, что со стороны такое поведение выглядит отвратительно. Но только не тому, кто обладает им здесь и сейчас.
- Малышка, если бы ты была шлюхой, я бы потратил на тебя все свои деньги, - как в бреду шепчет Тэхён.
- Если бы ты раздавался на органы, я бы купил твой член, - отвечает Хосок, непристойно улыбаясь. Губы плохо слушаются его после проделанной работы, но он находит в себе силы шевелить ими и покрывать легкими поцелуйчиками шею и грудь младшего. Он находит языком кадык и присасывается к нему, как паразит, желающий высосать из Кима всю кровь. Адамово яблочко дергается у него во рту в такт движениям Тэхёна и вибрирует каждый раз, когда тот подает свой божественно-низкий в такие моменты голос. Еще одна вещь, из-за которой Хосок не раз уединялся в туалете или ванной.
Тэхён задевает самое сладкое местечко внутри Хосока и чувствует, как тот начинает мелко подрагивать всем телом, оторвавшись от шеи и вскинув голову к потолку. Из его уст вылетают чрезвычайно блядские звуки, такие, что Тэхён, сам того не осознавая, ускоряет темп, желая услышать еще больше, еще пошлее, еще прекрасней.
- Тэ... Тэх... что-о ты творишь с-со мной, - загибается Хосок и тянется одной рукой к своему члену. Тэхён заводит ее за хосокову спину и увеличивает напор, стараясь попадать в то же место, от чего Чон едва не хнычет и ерзает на нем, как на иголках.
- Нет, детка, ты не дала мне кончить - я тоже тебе не дам.
- Пожалуйста, Тэ-тэ... - ноет Хосок, стараясь вырвать свои руки из захвата, но Тэхён оказывается проворнее и успевает задействовать и вторую руку, сделав старшего абсолютно беспомощным.
Его член уже буквально чешется, умоляя дотронуться до него и избавить от этой пытки, но Хосок не может, лишь стонет, шипит на Тэхёна, но не может. Его задницу начинает саднить, но он умалчивает об этом, снова вскрикивая от попадания по простате. Смазка капает на торс Тэхёна и щекочет его кожу. Чон, метнув хитрый взгляд на тонсэна, прислоняется к его телу и начинает тереться, яро желая хоть так кончить. Тэхён быстро смекает, что к чему, но помешать уже не может, чувствуя что сам близок к концу. Его температура скачет от ледяной к обжигающей и обратно, а глаза застилает белая пелена наслаждения. Он слабо видит отчаявшееся лицо старшего, слабо слышит его стоны, лишь свое дыхание и хлюпающий звук, что издают их тела, когда соприкасаются, отдается в его разом опустевшей голове.
- Хосоки-хён! - успевает выкрикнуть Тэхён, прижимая детку к себе и утыкаясь носом в чужое плечо.
Хосок чувствует как его заполняет семя Тэхёна целиком и полностью и кайфует от этого ощущения. Ему так нравится осознавать, что он может одной лишь своей дыркой довести до оргазма своего любимого тонсэна. Чон не останавливает движение, не забывая что сам еще не кончил. Руки его наконец свободны и уже вдвоем обхватывают настрадавшийся за сегодняшний вечер орган. Старший выстанывает имя младшего, прикусывает свою губу до крови и изливается прямо на Тэхёна целой струей нагревшейся спермы, он насаживается глубже и старается в мельчайших подробностях запомнить этот момент, когда спазмы сводят его тело, а силы постепенно покидают его, оставляя в сознании лишь мысль, что
ради такого я готов убить
И кому-то покажется, что они чересчур помешаны на сексе, что Хосок чересчур много думает о членах, а Тэхён о своей детке, но ведь это не он сейчас довольный лежит с кем-то и тяжело дышит, пока сперма медленно засыхает, склеивая их тела в единое.
они не жалеют, что начали это когда-то