Боль потери

- Как же мне надоела твоя ревность, Лоуренс! - воскликнул Гамильтон в очередном порыве ярости. - Знаешь что было бы просто прекрасно?! - Что? - тихо вопросил в ответ уже заплаканный Джон. - Если бы я никогда не встретил тебя! - выкрикнул Алекс и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Лоуренс остался в комнате один. Не выдержав всего накала страстей он подошёл и со всей ударился только зажившей рукой о стену. Это было довольно глупо, но ярость охватывала его разум, а слезы сами по себе текли по щекам. Он чувствовал как все это прожигает изнутри.       Он ходил по комнате из стороны в сторону, нарезая круги. Ругался, что-то шептал сам себе, проклинал за то, что когда-то влюбился в Алекса. Проклинал, что тот вообще родился. - Ублюдок, сволочь... Д-да как он мог вообще?! - негодовал Лоуренс и все больше злился. Но как известно: за злостью всегда приходит отчаянье. Оно и накрыло парня с головой. Джон уселся на край кровати, и истерика началась с новой силой, но он не мог уже ни бить подушку, ни стены, ни себя... Хотя насчет последнего он засомневался. - Быть может, убив Элайзу, я решу все наши с ним проблемы? - спросил Лоуренс у самого себя с маниакальной улыбкой, после чего поругал себя за такую глупость. Лучшая, как многие говорили, из сестер Скайлер заботилась о нём, как никто другой не стал бы. Он не смог бы так "отблагодарить" её за такую доброту. - Тогда другого выбора нет, - отчаявшись говорит в пустоту парень. Решение проблемы давно пылилось на стене - он сохранил ружье, как память о том времени. Времени без таких сложностей, которое, несмотря на войну, было гораздо лучше. - Так будет лучше для всех, - произнес он уже с дрожью в голосе. Руки тряслись, а слезы лились без передышки. - Прощай, любимый, - прошептал Джон с улыбкой А после громкого хлопка замертво упал на кровать. Еще тёплая кровь стекала на белые простыни, предавая им причудливый багровый оттенок.       В доме Гамильтона не было никого, кроме Джона.. Уже мёртвого Джона, поэтому его смерти никто не заметил. Никто не слышал выстрела. Никто не пытался его остановить. Он не был нужен никому. Лоуренс ушел тихо, не мешая никому, как и было при жизни. Он всегда был в стороне, всегда просто молча помогал, молча уходил, не прося чего-то взамен. Так и сейчас.       Но время шло. Час, два, три. Чета Гамильтонов вернулась домой. Элайза и Алекс поспешили к своему гостю в покои. Одна просто хотела его позвать на очередной совместный ужин, другой убедиться, что Джон остыл, и они могут поговорить, но обоих ждало лишь разочарование. Крик бедной Элайзы разнесся по всему дому столь стремительно, что Филипп буквально сразу прибежал к гостевой комнате и с ужасом застыл. Это был первый труп, который он увидел в своей жизни. Мальчик прижал маму к себе, и оба, не сдерживая слёз, молча стояли у входа.       Алекс же, не веря своим глазам, забежал в покои покойного друга и любовника и навис над его тело. Он больше не мог держаться, несколько шумных выдохов и он падает на колени рядом с кроватью, а истерика теперь же не отпускает его. - Джон, но.. но почему? - шептал он, обнимая труп. - За что? Ты даже не оставил нам записки, не сказал почему, Джон...Джон...       Спустя трое суток горе охватывало уже не только Гамильтонов, но и всех жителей Америки. Новость о смерти героя Войны за Независимость, человека, боровшегося за права чернокожих, и просто хорошего друга потрясла всех. Кто мог подумать, что Джон решит уйти из жизни сам, да ещё и так рано?       На кладбище собрались все самые близкие: любящая жена Лоуренса, Лафайетт, Геркулес, Джордж Вашингтон, Элайза и Филипп Гамильтон, даже сами Томас Джефферсон и Джеймс Мэдисон пришли почтить память столь достоиного человека, хотя и стояли в стороне.       Александр тоже был там, он был единственным, кто пересилил себя и подошёл к гробу. Он оплакивал Джона все это время, вспоминал, сколько весёлого времени они провели вместе, но с тем же всплывали воспоминания о том, насколько грубым он был с ним , а особенно в последний раз. Уже не сдерживаясь, Алекс кричал: - Прости, прости, Джон. Я не должен был говорить тебе этого. Не должен был! - он тресся от рыданий, но в тоже время, он не хотел отходить от гроба, он боялся вновь оставить друга. Александр знал, что его уже не вернуть, но он не хотел в это верить. Не хотел снова его терять, но теперь уже навсегда. - Я должен быть на твоём месте... Слышишь, Джон?! Я! Не ты.. - последнее он уже шептал, облокотившись о гроб. Элайза попробовала подойти к нему и помочь встать, но он лишь оттолкнул её. Увидев это, Джефферсон прошёл вперёд, присел на корточки рядом с Алексом и сказал: - Это большая потеря не только для тебя, Гамильтон, но и для всех нас, пойми же это, пустая головешка, - Это была тщетная попытка разрядить атмосферу. Томас хотел уже было встать, но Александр схватил его за руку и красными от слёз глазами посмотрел на виргинца. Тот просто молча прижал его к себе и шептал: - Всё будет хорошо, Алекс. Сейчас он уже в лучше месте.

***

      Все молча смотрели, как гроб опускался под землю, а солдаты торжественно стреляли из ружей. Казалось, что ветер и внезапный дождь были знаками, что пора уходить, и, в принципе, все так и поступили, все, кроме Александра. Он сидел перед надгробием и плакал. - Я видел тебя в последний раз, Джон. Мне так жаль, что я повёл себя, как скотина. Прости меня, - шептал Алекс, до сих пор изредка всхлипывая. И вдруг, неописуемое чувство прикосновения кого-то, когда никого нет рядом. Александру хотелось думать, что это был Джон, обнимавший и прощавший ему всё с небес. Он просто хотел в это верить.