Бумажные пироги

Одним солнечным бумажным утром Тюк-тюк проснулся и вспомнил, что они с Аристотелем собирались пойти собрать бумажных цветов и ягод, чтобы приготовить пироги по особому рецепту его бабушки. — Это будет очень бумажно! — в предвкушении думал Тюк, заранее радуясь, какими вкусными получатся пироги. — Привет, Ари! — поздоровался он с другом, — ты готов к нашему походу в лес? К несчастью Тюка Аристотель был очень удивлен, когда услышал это. — Прости меня, Тюк, я совсем забыл, что мы с тобой сегодня хотели пойти в лес. Забыл? Это было очень не похоже на его друга, так что Тюк решил узнать, с чем связана его внезапная потеря памяти. Но Аристотель только засмеялся, услышав его вопрос. — Дело в том, мой друг, что ко мне сегодня утром внезапно в окно постучала наша бумажная подруга королева Жавотта и попросила срочно помочь ей с переездом ее улья на новое место. Я просто не мог ей отказать, — бумажный лось развел руками в стороны, — надеюсь, ты поймешь меня, Тюк, и мы сходим за цветами для пирогов позднее. — Это очень не бумажно, — грустно подумал Тюк, но вслух сказал только, что все в порядке и он сможет сам собрать все ингредиенты, пока Ари помогает Жавотте с переездом. Когда Аристотель ушел, Тюк полетел в лес один. Он летел и с грустью отмечал, что Аристотель старается помогать их общим друзьям чаще, чем ему, Тюку. От этого на душе у дятла становилось совсем не бумажно. В конце концов он забыл, что должен что-то собирать, и просто летел вперед, пока бумажные кроны деревьев не сомкнулись над головой, закрывая обзор своей тенью. Вот тут-то Тюк-тюк и почувствовал, что заблудился. Лес был таким густым, что вылететь через верх было невозможно, а все деревья вокруг были настолько похожи друг на друга, что червячок сомнения все же прокрался в сердце Тюка, а сможет ли он вернуться домой? Он обреченно сел на низкую ветку и закрыл крыльями глаза. Где-то там, за лесом, Ари помогает пчелам с переездом, пока Тюк-тюк сидит тут один, не зная, куда лететь. От этих мыслей из бумажных глаз несчастного Тюка покатились слезы и закапали на землю. Вскоре даже редкие лучи солнца перестали пробиваться сквозь плотные кроны, и Тюк понял, что скоро наступит ночь. Как бы он ни был обижен на Аристотеля, он надеялся, что тот найдет его. Тюк тогда мигом простил бы ему все невнимание к нему, лишь бы вновь увидеть друга и не оставаться навсегда в этом темном, холодном лесу. А ведь ему всего лишь хотелось испечь пироги. От мысли о пирогах в животе очень бумажно заурчало. Тюк-тюк огляделся в поисках пищи, но в таком мертвом лесу совершенно не было полога, только голая земля да деревья. Вздохнув, он принялся ковырять кору и шарить по земле, надеясь найти хотя бы червячка или семечко, но бумажные жители лесов, видимо, сами опасались заходить в эту чащу и Тюк почувствовал себя очень глупым, почему он только не следил, куда летит? Снова сев на ветку, он опустил голову и прошептал: — Ари, пожалуйста, не оставляй меня тут, — ему только и оставалось, что плакать да ждать помощи его бумажного друга. Однако, эту ночь он провел все так же, в одиночестве, сидя на ветке. Как только редкие лучи утреннего солнца вновь пробились сквозь вершины, Тюк-тюк открыл глаза и с удивлением понял, что все же уснул вчера, несмотря на голод и страх. В бумажной чаще было очень тихо, и Тюк чувствовал себя немного спокойней, чем вчера. Вдыхая запах бумажной хвои, он потянулся. Усталость и страх пропали, но вот голод остался и пришел с новой силой, как только Тюк снова подумал о доме. Собрав оставшиеся силы, бумажный дятел полез вверх по стволу, в надежде встретить хоть одну шишку, которую он не смог увидеть вчера в темноте. И, о чудо, шишки были. В основном они были высоко в кроне, но парочка висела и на нижних ветвях, куда еще можно было пробраться птице. Плодов было не много, но Тюк подумал, что это все равно очень бумажно и, сорвав добычу, принялся осторожно раскрывать чешуйки и съедать семена. Скромно позавтракав, он вновь спустился вниз и принялся ждать, когда его друг его найдет. Он не хотел терять надежду, это все, что у него осталось, ведь питательности в шишках было недостаточно. Внезапно Тюк осознал, что раз он сам не знает, где находится, то и Аристотель вряд ли поймет. Ругая себя за глупость, он поднялся на ветку выше и как можно громче крикнул: — Ари! — возможно, это был единственный громкий звук, когда-либо существовавший в этой местности. Тюк повторил свой зов. Он кричал снова и снова, но друга все не было видно. В отчаянии он снова подумал, что его не слышно, что он больше никогда не вернется домой, и ему придется провести вечность в этом бумажном склепе. Тут ветка под ним зажужжала. Тюк-тюк удивленно прислушался, и да, правда, деревья вокруг жужжали, Тюк непонимающе уставился на стволы. — Тюк! — послышался голос Аристотеля где-то вдалеке. Сердце бумажного дятла радостно забилось. — Ари! — позвал он в ответ. Жужжание становилось громче, и Тюк понял, что это совсем не стволы жужжат, а целый улей Жавотты, приближающийся к нему. Он полетел на звук и слезы вновь выступили на глазах: Аристотель летел к нему с помощью тысячи рабочих пчелок, держащих его. — Тюк! — закричал он, обнимая друга, — я так рад, что нашел тебя! — Я думал, бумажные лоси не умеют летать, — засмеялся в ответ Тюк, не веря своему счастью. Дома он бумажно поблагодарил каждую пчелку, что помогла его другу найти его, и даже передал привет королеве Жавотте. — Ари, ты правда искал меня? — спросил он друга, когда пчелы уже улетели, — когда ты забыл про наш поход и пошел помогать Жавотте, я подумал, что ты больше не любишь меня. — Глупый Тюк, — с улыбкой ответил Ари, — как я могу не любить тебя? Я могу помогать другим, но ты все еще мой лучший друг. Это было так трогательно, что Тюк вновь не сдержался и заплакал, обнимая Аристотеля. Больше он никогда не делал поспешные выводы и не ходил в лес один, и даже пригласил Жавотту на чай, когда бумажные пироги по рецепту его бабушки были готовы. Но это уже совсем другая история…