Унесенные ветром

Джон осмотрел беглым взглядом лофт, и осторожно присел на краешек огромной кровати, стоявшей на подиуме в самом центре комнаты. Сказать по правде, омега не мог до конца понять, к чему он сам себя приговорил и не надуманная ли эта встреча? «Нет, — категорически ответил он, — я знаю, что ещё немного и только альфа будет способен избавить меня от „голода“. Время уже почти подошло. И потом, Шерлок ведь мне подходит, и мы оба это чувствуем, а значит это не станет для нас проблемой. Обмануть природу невозможно и просить об услуге Себастьяна слишком унизительно. Мне не хочется терять друга в его лице. Нужно просто расслабиться, Джон. Расслабиться», — он откидывается назад и раскидывает руки в сторону. Пролежав так две минуты, дрожащими пальцами Джон расстегнул верхние пуговицы рубашки, нервно прислушиваясь к тишине. Каждая мимолетная деталь, вызывала внутри непонятную дрожь… „Это мой далеко не первый раз, какого черта мне так страшно? Я, кажется, своей первой сознательной близости с Мориарти боялся меньше, — раненное плечо мерзко кольнуло, — вот же гадство, даже на том свете ты даешь о себе знать, — Джон резко повернулся набок и взглядом уставился в черную металлическую дверь. — Стоило предупредить Морана о своей отлучке или, в крайнем случае, соврать про поездку с коллегами за город, наплевав на то, что я далеко не самый компанейский человек, о чём ему тоже известно. Да чего же так долго? Может он передумал…“. В качестве опровержения раздался стук в дверь, а после осторожный поворот ключа в замке. Джон задержал дыхание и постарался создать в мыслях вакуум. Получилось недурно, и момент появления Шерлока он пережил вполне спокойно. — Привет, — хриплый баритон Холмса вызвал в теле омеги полчище мурашек. Джон мгновенно принял сидячее положение и выдавил из себя сухое приветствие: — Рад видеть тебя. — Ты пришел один? — не скрывая своего удивления, Шерлок переступил порог лофта и закрыл за собой дверь. — Это личный разговор и причина, из-за которой я позвал тебя, не подлежит огласке. Надеюсь, ты умеешь хранить секреты? — Вне всяких сомнений, — Шерлок улыбнулся уголками губ и подошел ближе к подиуму. — Хорошо, мне следует ввести тебя в курс дела так сказать и… черт, — Джон скрестил на груди руки, и опустил голову, — у тебя есть хоть одна догадка? — В том, что касается тебя, Джон — ни одной, — немного раздраженно подметил Шерлок. — Я… Хм, — в глазах мужчины вновь на мгновение появилась паника, — в холодильнике есть еда, а в баре стоит непочатая бутылка виски, если ты не против… — Против, — резко перебил Шерлок, — из вчерашнего разговора и твоего тона, я понял, что дело у тебя ко мне серьезное. — Ты прав, Шерлок, впрочем, как и всегда, но прежде чем начать, я бы хотел немного разрядить обстановку. Иногда я ненавижу себя за мнительность. Но недолго. — Джон, если это облегчит тебе задачу, я уже сделал собственные выводы, судя по обстановке лофта и этой… — Джон почувствовал, как кончики его ушей начинают краснеть, — кровати, — медленно закончил Шерлок. — Даже те два тюбика, что стоят на прикроватной тумбочке — для меня уже подсказки. — Мне нужно, чтобы ты поставил на мне свою метку, — громко и отчетливо произнес Джон. — Я не чувствую в тебе омегу и у тебя не может быть течки. Ты бета, — напомнил Шерлок. — В это трудно поверить, но я знаю, что будь бы всё иначе, я никогда не решился позвать тебя. — Для метки нужен мускусный запах омеги, природная смазка, в конце концов, феромоны, что источает… — Кому ты об этом рассказываешь? — резко перебил Джон. — У меня есть смазка из секс-шопа, на этикетке… — Я не думаю, что химический лубрикант, источающий запах течной омеги чем-то поможет. Могу поспорить ты слишком узкий без природной смазки, а значит, близость с альфой будет для тебя слишком болезненной. — Свой выбор я уже сделал, — без тени сомнения ответил Джон и пристально посмотрел в глаза Шерлоку. — Мой ответ отрицательный. Я не собираюсь делать тебе больно и быть хоть немного причастным к этой экзекуции. — Неужели тебя на самом деле это волнует?! — Джон был на грани, ведь даже в такие, казалось бы, интимные минуты, Шерлок не изменял своей манере придерживаться невозмутимой хладнокровной отстранённости. Пусть даже Холмс украдкой всегда наблюдал за ним тем самым задумчивым, выжидательным, терпеливым взглядом, значение которого он совершенно не понимал. — Мы знакомы не первый год, Джон, но ты по-прежнему остался глуп. — Всего одна услуга! — Нет, — резко прикрикнул Шерлок, отвернувшись, — с подобной просьбой тебе следовало бы обратиться к незнакомцу. Ты ведь даже на секунду не задумался о последствиях подобной "сделки". Это просто ересь — ребячество в чистом виде, смертельно опасное ребячество, — взревел Холмс. — Представь, что может стать с бетой, решившейся на такой шаг?! — Я сам в отчаянии, — голос Джона слегка задрожал. — Но я действительно… — Мне пора, — Шерлок развернулся и слишком быстро направился в сторону выхода. — Надеюсь, у нас еще представится случай поговорить один на один. — Шерлок, — Джон еще раз постарался достучаться до альфы, но уже хлопнула дверь. — И действительно, о чем я только думал? — прошептал он и медленно поднялся с кровати. Едва волоча ноги, Джон добрался до ванны. Оставшись в одних трусах, он приблизился к зеркалу, что во весь рост висело на стене, и с ненавистью глянул в отражении. "Почему после разговоров с ним мне так паршиво? И откуда появилась уверенность в том, что он мне не откажет. Неужели моя большая префронтальная кора вновь поднакопила нереализованных амбиций и дала о себе знать! Нет, это просто бред! Я просто схожу с ума и дело вовсе не в гормонах, я же теперь обыкновенная бета!". — Джон резко развернулся и боковым зрением заметил в отражении около ягодицы, медленно проступающее темное пятно. Чуть сжав мышцы, Джон лишний раз убедился в том, что задница стала мокрой, хотя за эти две минуты он точно больше никуда не садился. Как в замедленной съемке он коснулся предположительного места расположения пятна, почти сразу ощутив под подушечками пальцев влагу. "И все-таки я оказался прав, — торжественно заключило подсознание, вот только он настоящий чуть попятился назад, — как такое возможно? Я ведь…". Джон опасливо покосился по сторонам, как если бы за ним наблюдали, просунул руку под резинку трусов и провел рукой между ягодиц. Уровень его негодований по поводу происходящего и нынешнего состояния организма тотчас пополнился. Та самая "дырочка" припухла и болела, но главное — там все было влажным и скользким. — Нет! Нет-нет! — как скороговорку произнес Уотсон, медленно садясь на пол, выстеленный кафельной плиткой. — Почему нет запаха? Я совершенно ничего не испытываю?! Где чертов всплеск? Где внутреннее присутствие омеги? Вот дерьмо! Я же не мог проморгать все признаки! — Его взгляд застыл, а внутренности буквально сжались в комок. — Идиотизм, иначе не скажешь. Зажмурившись, Джон постарался сконцентрироваться, прочувствовать в себе то самое, совершенно не подающееся описаниям чувство принадлежности к омегам. Только, несмотря на безразличие к происходящему, расслабиться ему совсем не удавалось, впрочем, как и заново отыскать в себе надежно упрятанную и с детства нежеланную часть самого себя. Минута предельной концентрации — и запахи стали ощущаться намного острее, теперь нос Джона буквально засвербило от запаха лимонного кондиционера для белья, что исходил от стопки чистых полотенец, не упоминая аромат цветочного мыла и различных ароматизированных добавок для ванн, что стояли на полке без упаковок. Все природные рецепторы без малейшего промедления взбесились. Концентрированный шлейф феромонов, исходящий от Джона, заполонил пространство, призывая альф. Обуздать вырвавшуюся из-под контроля истинную омегу не представлялось теперь возможным. Вся его сущность раскрылась, умоляя, да что там, буквальное изнывая оказаться под контролем властного альфы. К чувствам и мыслям настоящего Джона, стали примешивать те совершенно звериные и полные похоти эмоции омеги. — Пожалуйста… кто-нибудь, — голос Джона стал значительно мягче, нежнее и притягательнее, даже движения рук казались более плавными, а в отражение зеркала его голубые глаза вдруг замерцали теплым топазовым светом. Что ж, в теории вторая течка для омег должна переноситься организмом лучше, но на деле все было совсем не так. Сейчас он был готов отдаться любому, лишь бы заглушить и заполнить эту зияющую пустоту внутри. — Джон, — дверь лофта с грохотом открылась, где-то в глубине щелкнул выключатель, раздался топот шагов и, наконец, в проеме появилось взволнованное лицо Холмса. Джон молча, совершенно спокойно сидел на полу и не спеша скользил взглядом по телу альфы. — Как такое возможно? — голос Шерлока был неестественно уравновешенным. — Не знаю, но я с самого начала был не против того, чтобы ты остался, ведь даже в первую нашу встречу ты произвел на меня впечатление альфы, который мог хорошенько оттрахать, а после уйти в закат так и ни разу не позвонив и не запомнив имени. И не то, чтобы я когда-то был против таких отношений, но… Это смешно, в твоем присутствии я всегда говорю странные вещи, о которых не стоило и упоминать. — Джон неестественно улыбнулся. — Ты в сознании? То есть… — Не утруждайся и не перегружай свой гениальный мозг. Во мне сейчас борются столько чувств, что, — Джон цокнул, - нет, я не стану тебя умолять, как в тот первый раз и спрашивать, как ты держишься. Мне не нужно знать, что ты чувствуешь, ровно, как и то, чем заняты твои мысли. — Я не под транквилизаторами и нет, я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя, — Шерлок в один миг преодолел разделявшее их расстояние и приблизился к лицу Джона, — у тебя есть последний шанс избавиться от меня, и я советую придумать на этот раз что-то правдоподобное. Если ты согласишься, то никакие засовы и никакие мольбы не удержат меня. — Холмс замер и осторожно провел большим пальцем по нижней губе Джона. — Я хочу тебя. Больше чем кого-либо когда-либо хотел, больше чем я кого-либо когда-либо захочу. Разве ты не это хотел услышать? Джон сглотнул, перестав его слушать по окончанию третьей фразы. От одного прикосновения, уже сотни  миллионов искорок прокатились по венам, заставляя тело омеги трепетать. Ощущение правильности происходящего, не шло ни в какое сравнение. Низ живота заныл, к члену прилила кровь и он уперся головкой в хлопковую ткань, а ягодицы судорожно сжались. Джон догадался, что еще немного и под ним будет лужа из прозрачной тягучей смазки, ведь предательское тело чувствовало идеально подходящего альфу и было готово, как и в тот первый раз, снова его принять. Собственно и сам Уотсон, чего уж врать, сейчас безумно хотел. Хотел именно Шерлока и никого другого. — Так что? — низкий тембр Шерлока, возвращает Джона в реальность. — Посмотри на меня. — Теперь властный голос альфы, хлестнул подобно удару кнута. Джон поднял взгляд и посмотрел прямо на него. — Тебе действительно так тяжело сделать выбор? Последняя фраза сломала последний барьер в сознании, прежде чем Джон вскинув руки, вцепился в плечи Шерлока, заставляя последнего навалится на себя, при этом впиваясь ему в губы в жадном поцелуе. Шерлок, будучи в первую очередь влюбленным мужчиной, а потом уже альфой не смог и не стал сопротивляться, лишь подмял под себя омегу собственническим жестом, и довольно застонал. Совсем скоро инициатива в поцелуе была перехвачена Холмсом, который яростно сминал губы Уотсона, слегка покусывал, не на секунду не забывая пылко прижимать к себе. — Я думаю… — Шерлок оборвал поцелуй, — нам лучше продолжить в кровати. — Ты прав, — взгляд Джона вновь прояснился, — только боюсь, мои ноги превратились в желе и совершенно не готовы к таким подвигам. — Можешь положиться на меня. — Шерлок по-мальчишески улыбнулся, а после обхватил Джона и одним ловким движением рук, подхватил и поднял с пола. — Это слишком романтично даже для тебя, — нехотя признался Джон. — Ты даже не представляешь, насколько я могу быть романтичным, — отозвался Шерлок голосом искусителя, развернулся на месте и осторожно направился к кровати. Как только последняя ступень подиума закончилась, омега поймал себя на мысли, что в данный момент единственное, что волновало настоящего Джона, это только то, как побыстрее раздеть Шерлока и почувствовать его внутри. Тем временем Шерлок уложил Джона на кровать, не думая отстраняться. Он ловко оседлал бедра Джона, ловя в воздухе его руки, стремившиеся избавить его от пиджака, и поцеловал сначала одну руку, а затем вторую не разрывая зрительного контакта. Джон слишком громко вздохнул, ведь в глазах его альфы был чистейший азарт. — Знаешь, а я немного растерян, чего-чего, а нежности от альфы в момент течки непокрытой омеги, совсем не ожидал. Может пока не поздно мне следует поискать другого… — Только посмей, я покалечу сначала его, а потом тебя за то, что в твоей голове появляются такие глупые мысли, — Шерлок подался вперёд и поцеловал сначала подбородок, затем уголок губ. Его ладони уже скользили по плечам Джона, рукам, прошлись по спине, и, наконец, одна ладонь замерла на пояснице, а вторая легла на живот. В этот самый момент сам Джон ощущал себя амебой, которой безумно хотелось прикоснуться, ощупать, собственными руками изучить каждый рельеф совершенного тела альфы, и одновременно раствориться в собственных чувствах, просто отдаваясь и подчиняясь. Внутренняя омега впервые не стремилась взять первенство, давая возможность самому Джону освоиться и их третий безумно неловкий поцелуй, инициатором которого стал он сам, лишь тому подтверждение. — Слишком милый и слишком горячий, — Шерлок не спеша расстегнул пуговицы и снял, наконец, пиджак, соизволив остаться в тонкой белой рубашке, — я даже не могу припомнить, когда в последний раз столь длительно целовался по собственному желанию. Джон поджал губу, борясь с желанием подробно выспросить про тех, кто имел счастье прикоснуться к этим божественным и совершенным губам, на которые он никак не может перестать пялиться. — Сладкий, — Шерлок лег сверху, Джон тут же развел ноги как можно шире, позволяя любовнику удобней устроиться, — теперь у меня есть возможность, как можно более подробно изучить твое тело. — Я не против, но… — Джон красноречиво показал взглядом на свою промежность, — с этим могут быть небольшие разногласия. Шерлок понимающе кивнул, затем расстегнул пару верхних пуговиц, ловко стянул с себя рубашку, а потом без малейшей заминки распрощался с брюками и нижним бельем. Разум Джона в этот момент совершил перегрузку и немного завис, впечатывая в матрицу памяти, образ совершенно невероятно, идеального во всех смыслах — тела Шерлока Холмса. Не теряя попусту времени, Шерлок мгновенно вернулся к роли любовника и избавил Джона от последнего предмета одежды. Дальнейшая цепь событий плохо сохранилась в памяти Джона, ведь стоило только Шерлоку осторожно надавить на влажное колечко мышц, как Джон блаженно закрыл глаза, подавшись навстречу такому желанному давлению. Проникнув разом на всю длину, вскрик Джона прозвучал в унисон с глухим утробным рыком альфы, который инстинктивно потянулся вперед и оставил свою метку на левой косточке ключицы. Джон прогнулся под ним, с силой сжав пальцами простыню. Перед глазами его заплясали разноцветные круги, вызванные смесью боли, но она уступала тому удовольствию, судорогой простреливающей всё тело и растворяющейся где-то на кончиках пальцев. Джон метался, выгибался, прижимался сильнее, чтобы почувствовать Шерлока как можно глубже, инстинкты давно задвинули здравый смысл на затворки сознания. Наблюдая за эмоциями на лице омеги, Шерлок входил до упора, плавно двигаясь в разгоряченном, податливом теле, откликающемся на каждое движение. Темп постепенно нарастал, доводя обоих любовников до безумия, сближая, приближая к грани — самой развязке. Разогретый страстью, Шерлок, совершая финальные движения, влекущие к долгожданной разрядке, максимально толкнулся бедрами и замер. Пребывающий на грани экстаза Джон не сразу понял, что произошло, пока пылающая внутри него плоть не набухла, увеличиваясь в размере. Джон с силой попытался вырваться, избавиться от странного давления, ведь мысль о первой сцепке и возможных последствиях кометой пронеслась в сознании, но Шерлок лишь крепче прижал его к себе, не на секунду не сомневаясь в правильности происходящего. Это невероятное болезненное удовольствие, что последовало дальше, было непередаваемым и ни с чем несравнимый оргазм, лишь тому подтверждение. Перед глазами сверкали звезды, взрывались сверхновые. Шерлок пробежал пальцами по торсу Джона, вызвав у него легкий вздох, но стоило только коснуться раскрасневшихся губ, страсть вновь вспыхнула между ними. Джон растворялся под этими сильными руками и таял, от этих пылких поцелуев, будто они не виделись целый год, а то и столетие. Голова слегка кружилась от одной мысли, насколько сильным было их чувство. Джон застонал, поняв, до какой степени Шерлок был потрясающим, нежным и достаточно сильным, чтобы так потерять голову. Тело омеги просто пылало. Повсюду, где Шерлок касался его, кожу покалывало и жгло. Он выгибался, стонал, сильнее прижимался к немного загрубевшим рукам альфы, и вновь постанывал, плотно закрыв глаза. И никогда и ни с кем Джон не испытывал ничего подобного. Серые, дикие глаза его завораживали, Шерлок был безусловно тем, кто должен был зажечь огонь внутри. Шерлок разорвал поцелуй и начал покусывать и посасывать его шею, спускаясь все ниже. Джон совершенно ошеломленно смотрел на то, как тот спускался к его груди, задерживался на сосках, легко касаясь и дразня их. Он не менее внимательно наблюдал, как эти длинные пальцы, вызывали дрожь во всем теле. Как этот искусный язык, губы, пальцы, проникали в него. Джон чувствовал, что еще немного и он вылезет из своей кожи или сойдет с ума. А может и то и другое. Он снова и снова говорил всякую чепуху, вроде "Я навсегда твой. Только твой!" или клялся в вечной любви. Рот омеги не закрывался ни на секунду. Джон был по-настоящему опьянен и был не в состоянии управлять собой, но это было в высшей степени прекрасное ощущение. Прелюдия к следующему раунду длилась несколько часов, а дальше… Словно обезумев они все восемь дней занимались сексом, ненадолго прерываясь лишь на сон, скорый перекус. Для них, весь остальной мир будто поглотила чёрная дыра, а единственные кто каким-то чудом избежал её — были только они двое.