Ghosting

      Я не помню, в какой день появился здесь. Помню лишь, что очнулся на кладбище, сознание неясное, а тела и вовсе нет. Оно осталось в гробу, под землей. Тогда я сразу не понял, но после осознал, что в тот момент чувствовал грусть и одиночество. После я слонялся всюду, пытался вспомнить свой дом. Кажется, у меня был отец? Долго эти мысли терзали меня. Пока я не нашел твой дом. Ты, на вид лет пяти, сидел один во дворе, пока твои брат и сестра играли поодаль. У тебя были они, но ты был сам по себе. Прямо как я. Это привлекло меня. Сам того не заметил, как я остался с тобой, с тех пор и навсегда.       Я играл с тобой. В моем понимании, конечно. Ты лишь видел падающие к твоим ногам листья, случайные предметы на пути, молчаливые приятные мелочи. Я находил для тебя забытые вещи, напоминал важную информацию, вовремя возвращал твою концентрацию внимания на собеседника перед тем, как он задаст вопрос. Время шло, ты рос, все больше поддаваясь стрессу. Мне было совсем не в тягость помогать тебе в чем-то, наоборот, я старался с каждым днем сделать больше. Проследить, чтоб тебя не мучали ночью кошмары, утром подать полотенце, развернуть ручку кружки с кофе в нужную сторону, обратить внимание на телефон, не дать тебе забыть ключи, днем напомнить о важном событии, расписании дел, повернуть твою голову в сторону преподавателя в нужный момент, вечером отвлечь тебя от раздражающих собеседников, закрыть окно, не подвергая тебя риску простудиться, и переключить песню в плеере на твою любимую. Для меня это стало целой новой жизнью, а ты ее центром. Пусть ты и не знаешь этого. Пусть и не догадываешься, что все эти мелочи не просто так. Ничего страшного, мне не нужны слова благодарности, лишь уверенность в твоем душевном равновесии и комфорте.       Со временем лишь я начал задумываться, мог ли бы ты себе представить мое существование? Мог бы принять, что кто-то заботится о тебе ежедневно, ежеминутно? Мне захотелось проверить. Я стал делать знаки. Оставлять рядом с тобой пустое место в транспорте, включая песню о дружбе, делать короткие пометки на листах тетради, заставлять тебя взять два стакана сока в обед вместо одного, немного ощутимее касаться плеча в толпе. Не уверен, насколько верно ты понял меня, но точно стал чаще оглядываться по сторонам в задумчивости. Ох, надеюсь, это не сделало тебя беспокойным! В какой-то день ты был слишком нервным. Быть может тому виной мои чрезмерно интенсивные попытки обратить на себя твое внимание. Тогда ты в разговоре с отцом был очень осторожен.       – Мне кажется – это прозвучит безумно, но не считай меня сумасшедшим – за мной кто-то следит, – ты рассматривал лицо отца в попытках проследить его мысли и убедиться, что он не собирается тебя лечить.       Отец не воспринял твои слова с опаской, а вот я сильно забеспокоился. Пожалуй, я переусердствовал.       – С чего ты взял, Альбус?       – Это так глупо, но я чувствую чье-то присутствие рядом с собой. Кто-то подсовывает нужные мне вещи, даже если до этого их рядом не было, пишет на полях нужные даты и заметки, оставляет странные знаки между строк, плеер сам собой меняет порядок песен, меняея мою музыку на позитивную...       – Быть может, ты забываешь, что сам делал это? Или это просто удача?       – Нет, так не бывает. Меня это пугает, словно кто-то сжалился надо мной и издевательски опекает.       Оказывается, призрак тоже может испугаться. Неужели он правда так думает? Это просто ужасно, нужно что-то сделать с этим!       И я сделал. Решил показаться тебе, чтоб убедить в том, что в моих действиях нет ничего оскорбительного, и я лишь хочу помогать тебе и делать приятные вещи. Техника поразительно хорошо идет со мной на контакт, так что я решил втиснуть свой голос между строк песни в твоих наушниках. Ты как-то странно дернулся и обескуражено смотрел на экран телефона. Я решил, что ты плохо меня расслышал, и полностью заменил музыку своим посланием: "Не бойся, это я, я рядом с тобой, желаю лишь добра". Но ты не дослушал, выдернул наушники, и последнее слово потерялось. Тяжело дыша, ты стоял посреди комнаты, нервно оглядываясь, вероятно, в поисках меня. Я стал перед тобой, но сомневаюсь, что ты меня видел. Однако я хотел прямо смотреть на тебя, когда ты скажешь мне первые слова. И они прозвучали.       – Кем бы ты ни был, уходи. Я не желаю, чтоб ты оставался здесь и доли секунды.       Я умер во второй раз. Пытаясь убедить себя, что это шутка, я всматривался в твое бледное лицо. Дыхание сбитое, руки трясутся. Сейчас такой же призрак, как и я. Но в отличие от меня тебе противна моя компания. Как бы я ни любил тебя, я ушел, сделал так, как ты хочешь. Ведь если так тебе будет лучше, это ничего, я постараюсь пережить это и не вмешиваться в твою жизнь. Я не нужен тебе. Ты справишься и без меня. Ведь так?       Я и не знал, что время может тянуться так долго. Как бы ни старался, я не мог уйти от твоего дома слишком далеко, я словно привязан к тебе. Поэтому я бродил неподалеку. Слушал шуршание листьев, считал бродячих кошек, наблюдал за прохожими, их разговорами. Но как же это ужасно скучно и тоскливо. Шли недели, невыносимо тягостное чувство становилось все более отчетливой болью. Казалось, без тебя я и существовать не могу. Но вернуться не смел, никак не мог выбросить из головы твои слова и лицо, полное страха.       Однако я выдержал едва больше месяца. В день, когда дети в костюмах бегают от дома к дому и выпрашивают конфеты, а духи того - моего - мира, по вере предков, возвращаются в мир живых, я все же пришел к твоему дому, просто убедиться, что ты в порядке. И каков был мой ужас и чувство вины, когда я узнал, что за этот месяц ты стал сам на себя не похож. Родители говорят о твоем пошатнувшемся здоровье, повышенной нервозности и фрустрации. Оказалось, ты почти не спал из-за кошмаров. Тебя все раздражало и расстраивало, все выпадало из рук и ничего не удавалось, ты считал, что все ополчилось против тебя. Если бы я мог плакать, я бы плакал, настолько ужасно себя чувствовал. Ты так страдал всего-то лишь от того, что я осмелился признаться тебе в своем существовании. Поверить не могу, что так все испортил. И представить не мог, что так напугаю тебя. Видимо, мне стоит насовсем уйти из твоей жизни. Мои выходки тебе не нужны.       Весь день я слонялся по твоему кварталу, прощаясь с привычной обстановкой, чтоб ночью навсегда покинуть этот город. Ведь если я останусь, не смогу удержаться и снова приду. С мыслями каторжника перед смертью бродил я по улицам. Кажется, мое горе было настолько явным, что дети не раз вскрикивали возле меня. День всех святых как всегда делал меня более заметным для живых. В этот день я доставляю неприятностей больше обычного, ведь люди без моих особых усилий могут иногда слышать и видеть меня.       Ближе к полуночи я пришел к дому, в котором провел последние 14 лет, к человеку, который вмещал в себя всю мою жизнь. Подняв глаза на крыльцо, я неожиданно обнаружил тебя, сгорбленного, сидящего на ступенях. Темные круги под глазами, рассеянный взгляд направлен куда-то в пол, одежда, словно выбранная наспех, - прямо образ привидения на Хэллоуин. А в руках табличка с большими неровными буквами.       "ПРОПАЛ ПРИЗРАК       ПРИМЕТЫ: ЗАБОТЛИВЫЙ, ВНИМАТЕЛЬНЫЙ, ПРИЯТНЫЙ ГОЛОС. ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ: ВСЕ ЧТО ХОТИТЕ"       Я не мог поверить своим глазам. Дыхание перехватило, небольшая тыква со свечою внутри и мелкие украшения рядом с ней поднялись в воздух на пару дюймов от моего волнения. Я сделал пару шагов в твою сторону. Уже почти полночь, так что я стал почти полностью осязаемым, из-за чего мое приближение, пусть и медленное, сопровождалось шуршанием гравия под ногами. Ты вздрогнул и поднял на меня затуманенный взгляд. То ли мне так хотелось, то ли в твоих глазах и правда читалась надежда. Словно ты ждал чуда, а когда оно свершилось, сознание не могло принять этот факт. С полураскрытым ртом ты поднялся, глядя прямо на меня, тонкая деревяшка с прибитой к ней табличкой выпала из твоих рук, застучав по ступенькам.       – Ты... Это же ты, верно? – несколько неуверенных шагов в мою сторону.       – Пожалуйста, только не пугайся. Я пришел просто попрощаться, я больше не буду преследовать тебя, – безоружный, я поднял руки, показывая ладони. Пожалуйста, только не это лицо снова, все, что угодно, только бы он не отпрыгивал от меня.       – Конечно, логично. Нелепо было предполагать, что ты согласишься остаться после того, что я сказал тебе. Раз у меня нет шансов, позволь хотя бы извиниться.       Ты выглядел таким несчастным и виноватым, Господи! Сразу захотелось тебя обнять, уверен, у меня даже руки дрогнули.       – Что?       – Я очень обидел тебя. Лишь через пару дней я понял, насколько отвратительными были мои слова. Я не имел даже права ругать тебя. Черт возьми, неужели ты был той самой невидимой силой, что поддерживала меня всю мою жизнь? Я имел такое сокровище и даже не осознавал. На тебе строилась моя жизнь, и я сразу же почувствовал, когда все рухнуло. Тогда я понял, что ты ушел. И сразу прозрел. Все это время я был ужасным человеком. Ты имеешь полное право избавить свою жизнь от меня.       Я смотрел на тебя и не верил. Наблюдал за тобой столько лет, но и представить не мог, что ты такой глупый. Не мог решить, отругать тебя за такие нелепые мысли или обнять.       – Скорпиус.       -Что?       – Меня зовут Скорпиус. Вероятно. Это имя было на могиле, рядом с которой я нашел себя, это первое, что я помню. И я согласен остаться с тобой, теперь даже если ты решишь снова прогнать меня.       Смелость никогда не была моей главной чертой, но я не мог позволить себе упустить этот шанс, только не после такого твоего заявления. Ты едва дышал, а после вплотную подошел и медленно, неуверенно, словно боясь, что я растворюсь в воздухе, обнял меня. Я почувствовал, как быстро билось твое сердце, и с улыбкой обнял тебя в ответ.       – Пожалуйста, не уходи.       – Только если ты обещаешь больше не бояться меня.       – Никогда.       Пока мы стояли так в ночной темноте, я продумывал, как много вещей хочу сделать для тебя завтра.