***
Люси просыпается в пять лет, потому что правый глаз жжет, словно его выжгли расплавленным свинцом. Девочка плачет, а ее громкие крики разносятся по поместью, из-за чего в ее спальню сбегаются все слуги, находящиеся на своих рабочих местах. Отец и мать тоже спешат к дочери, совершенно не понимая, что все-таки происходит. Младшая Хартфилия трет правый глаз, размазывая слезы по лицу, а потом проваливается в беспамятство. Родители сидят всю ночь у кровати ребенка, вытирая влажным полотенцем ее лоб, на котором выступают бисеринки пота. А утром девочке объясняют, что ее родственная душа вчера ночью поранила глаз, из-за чего шрам проявился на ее лице. Лейла Хартфилия проводит пальцами по свежей ране на лице ее малышки, еле сдерживая горькие слезы.***
Лексус стоит у зеркала, прижав руки к повязке на лице, обмотанной вокруг правого глаза. Ему всего десять лет, но вчера, стащив с доски заказов хорошо оплачиваемое задание, мальчик отправился на него один. Но даже мощная магия Лексуса не смогла защитить от ранений. Он медленно, дрожащими пальцами разматывает окровавленный бинт. Вся правая половина лица перечеркнута свежим, но уже успевшим затянуться шрамом. Мальчик аккуратно открывает раненый глаз. Повезло — он видит, Лексус не останется одноглазым. А все благодаря загадочной женщине из леса, к которой его отнес Макаров. Из-за жуткой боли младший Дреяр успел запомнить только ее развевающиеся на ветру светло-розовые волосы. Мальчик растирает пальцами шрам, вызывая волны тупой ноющей боли. В груди нарастает чувство жалости, которое заставляет губы дрожать, а глаза наполняются едкими слезами. Но Лексусу жалко не себя — свою родственную душу, которой теперь придется жить с этой отметиной на лице. Какая ирония! Громовой убийца драконов получил шрам в форме молнии!***
Дреяр решает стать сильнее, чтобы больше не получать шрамы на заданиях. В четырнадцать лет он уже спокойно побеждает пятерых взрослых магов, а в пятнадцать выигрывает состязание S-класса и становится Старшим Волшебником. Теперь Лексус, тренируясь каждый день, оттачивает свое волшебство, ожидая шестнадцатилетия. Уже подросток, все еще верит, что на этой планете его кто-нибудь ждет.***
Десятилетняя Люси Хартфилия практически каждый день рассматривает шрам своего соулмейта, стараясь отвлечься от смерти матери. Со свойственной десятилетним девочкам романтичностью она гадает, кто же ее половинка. Может он рунический рыцарь Совета Магов или искатель сокровищ и приключений? Волшебник из темной гильдии, а может из светлой? Преступник? Принц? Пират? Сотни различных образов придумала себе Люси: блондин, брюнет, рыжий, шатен; глаза зеленые, карие, голубые, синие, серые. Он будет высоким и широкоплечим или среднего роста и худым? А каким будет знак на ее запястье? Детские мечты! Девочка с волнением ждет своего шестнадцатилетия: ей так не терпится увидеть отметину на руке! А пока ей остается только гладить свежие синяки и шрамы, которые получает ее родственная душа.***
В ночь на свое совершеннолетие Лексус так и не может заснуть. Он ерзает на кровати, то заворачиваясь в одеяло, то откидывая его к своим ногам. Подростку то жарко, то холодно — его бьет озноб ожидания. Атмосфера в комнате крайне наэлектризована: Дреяр нервничает, из-за чего его сила вырастает, выплескивая в воздух молнии. Каждые десять секунд парень смотрит на руки, разглядывая в мельчайших деталях запястья. Но на руках чисто — ничего не проявляется. С каждым взглядом надежда в его душе угасает, а голос изгнанного из гильдии отца повторяет в голове: — У тебя нет соулмейта, Лексус! Ты совсем один! Утром младший Дреяр встает с кровати совершенно новым человеком — он больше не верит в то, что где-то его с нетерпением ждут, хотя в самой глубине его души еще остается мельчайшая капелька надежды! Ему становится настолько безразлично, что он не замечает легкого покалывания в правой лодыжке — проявляется тоненький, практически незаметный шрам, больше похожий на царапину! В это утро одиннадцатилетняя Люси Хартфилия сбегает из дома, порезав лодыжку об острый камень, получив свой первый, собственный, не принадлежащий соулмейту шрам.***
В двадцать надежда окончательно темнеет и исчезает, делая из жизнерадостного счастливого парня черствого, расчетливого, жестокого и холодного убийцу драконов. Лексус лишь продолжает тренироваться, увеличивая боевую мощь. И никакая любовь ему не нужна, никакая родственная душа тоже! Все члены гильдии от шестнадцати и старше имеют свои метки, даже Громовержцы. И когда Лексусу становится скучно, он садится на втором этаже и, прикрыв один глаз, незаметно рассматривает чужие метки. Он и сам не знает зачем! Вон на руке Эльзы красуется красный, больше похожий на татуировку, иероглиф, значение которого понятно лишь ей, поэтому, стоит кому-то бросить взгляд на этот знак, волшебница в доспехах краснеет и смущенно прячет запястье под железными перчатками. Вечно раздетый Грей не обращает внимания на голубую каплю воды на руке. Леви читает множество книг по механике, обнаружив на тоненькой ручке отливающий металлическим блеском гвоздь. Мира мило общается с Фридом — они оказались соулмейтами. Елочка и Эльфман пока только сверлят друг друга молчаливыми взглядами, но все уверенны, что и у них все скоро наладится. Альберона продолжает пить, разговаривая с бутылкой у себя на руке — и тут отличилась! Все счастливы до умопомрачения, до скрежета в зубах, до треска от сломанных ребер, раздающегося, когда пары стискивают друг друга в объятиях. Счастливы все, кроме Лексуса. Ну и кроме Нацу. Ладно Лексус. У него вообще нет родственной души! Но Дреяру было жаль Драгнила, который в таком возрасте ее лишился. У Нацу на запястье красовался кролик. Раньше фиолетовый, но сейчас прозрачный, блеклый, практически исчезнувший. Такая судьба постигала татуировки тех, чьи соулмейты оставили этот мир. Нацу вроде бы вел себя как обычно: буянил, крушил все вокруг, смеялся и улыбался, вступал в потасовки с Греем, поэтому никто не замечал изменений в огненном волшебнике. И лишь Лексус Дреяр видел знакомую пустоту в глазах мага. Ведь точно такую же он наблюдает каждый день, смотрясь в зеркало.***
В день, когда Люси исполняется шестнадцать, она сбегает из дома навстречу приключениям. Ее руку греет только что появившаяся метка в форме маленькой блестящей молнии. Лексусу по-прежнему двадцать, и, почувствовав жжение в запястье, он обматывает его бинтом. Он не хочет видеть свою метку, ведь боится ее больше всего на свете.***
Громовому убийце драконов двадцать один, и он — самый сильный маг Хвоста Феи, может быть, не считая одного лишь Гилдартса. Мужчина постоянно носит шубу, а его правую руку скрывает грязный бинт; Лексус лишь иногда рассматривает постоянные мозоли на своих грубых пальцах, обычно свойственные тем, кто очень много пишет.***
В июле семьсот восемьдесят четвертого года Нацу заявляется в гильдию не один. Лексус, расслабившись и закинув ноги на рядом стоящий стул, сонно и лениво наблюдает за происходящим внизу. Его, конечно, все мало интересует, но больше заняться нечем. И вдруг взгляд Лексуса натыкается на молочно-шоколадные глаза блондинистой девушки, стоящей позади Нацу с чемоданом в руке. Все вокруг меркнет, бледнеет, становится серым, теряет свою значимость. Они просто смотрят друг на друга, не отводя глаз. Кажется, они одни в здании гильдии, одни на этой планете, одни в этой вселенной. Рука горячо пульсирует, прожигая бинт. Где-то в глубине души ядерный взрыв — надежда возрождается из пепла. Словно находясь в трансе, Лексус подскакивает со своего места и медленно спускается на первый этаж, не отводя глаз от Люси. Все молча наблюдают за происходящим с добрыми улыбками. — Откуда у тебя этот шрам? — Дреяр проводит пальцами по лицу Хартфилии, повторяя рваный изгиб молнии. Он не один во вселенной! — Видимо, от тебя…