Иккинг сидел на бесформенном кресле и пялился на Стива Йоргенсона. Черноволосый уже успел протрезветь — ну, еще бы, они ведь находились в его доме уже около четырех часов.
— Ты хочешь есть? — спросил Йоргенсон у Иккинга. — Я умираю от голода! Пошли что-нибудь перехватим в кафе? Ты ешь такос?
Рыжеволосый лишь кивнул, отвечая на вопрос Стива. Между этими двумя начала устанавливаться некая связь, ведь школьный спортсмен пару часов назад рассказал Иккингу самое тайное, сокровенное. Все часы, проведенные вместе, парни разговаривали. Просто беседовали на различные темы, в основном на семейные. Хэддок рассказал однокласснику, что его отец вечно пропадает на работе, практически не уделяя внимания своему сыну, а теперь, когда на свободу выпустили опасного серийного убийцу, Стойк вообще не будет появляться дома. Стив смог разделить с рыжим его горечь от недостатка внимания отца, хоть его родители не были полицейскими, но тоже круглые сутки пропадали на работе, оба: мать и отец. Младший Хэддок поведал бывшему врагу о том, что его мать умерла, точнее, пропала без вести и до сих пор не найдена.
Около дома семейства Йоргенсонов находился небольшой мексиканский ресторанчик, куда новый друг привел Иккинга. По крайней мере рыжеволосый надеялся, что после сегодняшнего дня Стив не забудет о том, что они побеседовали по душам, очень откровенно, совсем ничего не скрывая.
В зале заведения практически никого не было, не считая пожилой пары в углу, читающего книгу парня да миловидной блондинистой официантки. Девушка, лишь увидев новых посетителей, улыбнулась и сразу направилась к ним.
— Добрый день, Стив!
— Привет, Кира, давно не виделись! Как поживаешь? — Стив отвлекся от разговора с Иккингом, завязав беседу с девушкой.
Парни прошли в самый конец зала и сели за столик у окна. Йоргенсон практически не чувствовал опьянения, поэтому смог передвигаться вполне ровно, не шатаясь и не падая на каждом шагу.
— Мне как обычно, — сказал черноволосый, откинувшись на мягкую спинку стула.
Блондинка даже не стала записывать заказ в своем блокноте — видимо, слишком хорошо знала, что обычно ест Йоргенсон. Она только кивнула и повернула голову в сторону Хэддока, ожидая, когда тот сделает заказ. Парень уткнулся взглядом в меню, пытаясь понять что бы такого съесть, но, к сожалению, все блюда были ему практически незнакомы, ведь в мексиканском ресторане он не был уже около пяти-шести лет. Он еще немного посмотрел на меню, вчитываясь в непонятные названия, а потом выдал:
— Мне начос и такос с говядиной, а еще бутылку сока.
— У нас есть апельсиновый, грейпфрутовый, яблочный, и… — Кира задумалась, — и ананасовый.
— Апельсин, — кратко ответил Иккинг, на что блондинка, записав все в блокнот, сказала, что еду подаст по мере готовности, и удалилась в сторону кухни.
— Давно сюда ходишь? — обратился рыжеволосый к своему однокласснику.
— Да с самого открытия! А Киру знаю еще дольше, живет совсем рядом, — Стив указал Иккингу на окно. — Видишь розовый фасад через три дома от нас? Это ее.
Рыжеволосый повернулся, чтобы увидеть, но долго засматриваться не стал. Сейчас его не интересовала некая Кира — блондинка, с которой он даже не был знаком. Сейчас его завлекало лишь общение с новым другом. Парень снова обратился к собеседнику, переводя тему, точнее сказать, попытавшись. Он не успел вымолвить ни слова, как Стив заговорил:
— Хэддок, каким же я был уродом все эти годы. Я бил тебя несколько раз, унижал, портил твои вещи даже не пытался останавливать Сэма с его дружками, а ты даже ни разу не пожаловался своему отцу! Тебе ведь стоило сказать одно лишь слово, и я бы оказался в участке полиции. Да уж, такого скота как я стоит еще поискать! И вряд ли такой человек вообще найдется!
Иккинг, конечно, рад был это слышать, и ему очень хотелось верить в то, что это никакой не обман, не шутка или глупый прикол. Парень, пообщавшись со Стивом совсем немного времени, проникся пониманием, даже жалостью. Но в глубине его души, в самом потайном отделе, в самой темноте ему все еще казалось, что это лишь розыгрыш, что Стив может в любой момент встать, сказать очередную колкость о том, что Иккинг, дурацкая рыбья кость, настолько глуп, что повелся на историю о сестре.
Но ведь не может человек лгать о таком?
— Эй, Иккинг, прости меня! — рыжеволосый удивленно посмотрел на собеседника, вглядываясь прямо в глаза тому, стремясь понять, правда ли он только что попросил прощения. — Прости меня, Иккинг! Я действительно был просто отвратителен. Я сам не понимаю, зачем я задирал тебя, оскорблял. Это было настолько низко, что я готов ненавидеть себя за это. Да что говорить, готов! Я на самом деле ненавижу и презираю себя. Понимаю, что возможно мои слова покажутся для тебя слишком… — он запнулся, пытаясь подобрать необходимый эпитет, который бы подошел именно в этой ситуации, затем продолжил, — Запоздалыми. Мне нужно было извиниться перед тобой еще несколько лет назад. Но, видимо, на это мне не хватило смелости. Поэтому я прошу прощения у тебя только сейчас. И, вероятно, ты никогда не сможешь простить меня. Я бы не простил, — черноволосый виновато отвел глаза.
Стив замолчал, закончив свою исповедь. Иккинг ошарашено смотрел на него, пребывая в самом настоящем шоке. Он не ожидал этого от Стива. Все что угодно, но не извинения. Хэддок лихорадочно соображал, что же ответить своему новому, в чем теперь он точно не сомневался, другу.
— Знаешь, если уж мы откровенничаем, я сначала боялся тебя, хотя, скорее Сэма и его компашку! Боялся, что твои дружки изобьют меня до смерти, — Стив съежился, сжал кулаки и челюсти; ему было стыдно, очень стыдно. — Тысячи раз я по ночам думал подойти к своему отцу и все рассказать ему. Тогда они бы больше не подходили ко мне. Но от этой идеи я тоже отказался, ведь боялся их. Мне всегда казалось, что им было весело меня избивать, а тебе — издеваться надо мной. Почему ты никогда не мог их урезонить? Тебе было плевать! Но, скажу честно, я так думал до сегодняшнего дня. Я прозрел, как бы тривиально это сейчас не звучало! Понял, что ты так выражал свои эмоции. У тебя практически не было другого выхода, хотя ты бы мог постараться, поискать его, мог хотя бы сказать этому придурку Штайну, чтобы он остановился! Знаешь, я тебя не любил, ты меня раздражал, но к тебе я никогда не испытывал одного чувства — ненависти! Я просто не мог ненавидеть тебя, хоть и сам не понимал почему. Злость, обида, даже желание когда-нибудь отомстить, но не ненависть!
Оба молчали, Стив внимательно рассматривал пол под своими ногами, пытаясь унять чувство всеобъемлющего стыда, который проявлялся сильной краснотой на его щеках. Иккинг продолжил:
— Вообще, я даже не могу сосчитать, сколько раз они били меня. Некогда Терри ломал мне нос, ребра, а как-то вывихнул челюсть. Ух, как же это было неприятно! А Сэм порвал около десятка пар наушников, тетрадей, учебников. А чего стоили унизительные прозвища? «Рыбья кость», кстати, — одно из моих любимых! — усмехнулся рыжеволосый, — Но это дела прошлого, может быть недалекого, но прошлого. Давай просто забудем об этом! По крайней мере, попробуем.
Стив поднял на него глаза, в которых плескалось чувство вины. Но в них можно было разглядеть еще и надежду, надежду на прощение.
— Эй, Стив, я тоже прошу тебя кое о чем! Забудь, просто забудь, что мы были в ссоре!
— Хорошо, Иккинг, если ты так хочешь, я забуду, — печально улыбнулся парень.
— Стив, я тебя прощаю. Другой бы на моем месте не простил, но я тебя прощаю.
Йоргенсон удивленно взглянул на собеседника, и, увидев на его лице доброжелательную улыбку, сказал:
— Спасибо! — он задумался, — А теперь пошли выйдем, я покурю.
Пока заказ готовился, парни вышли на улицу и зашли за угол здания. Стив достал сигарету из помятой пачки, поджег ее и смачно затянулся, зажмурился, а потом выдохнул приличное количество дыма. Он предложил Иккингу сигарету, протянув пачку, но рыжий мотнул головой, отказываясь. Черноволосый докурил довольно быстро, скинул бычок, а затем повернулся к Иккингу и сказал то, чего парень точно не ожидал:
— Ударь меня!
— Что? — Хэддок уставился на него с удивлением.
— Что слышал — вмажь мне!
— Зачем?
— Я заслужил, — Стив ждал действия Иккинга, — Ну, чего ты стоишь? Бей! Давай! Не стой на месте.
— Да не хочу я тебя бить! — парня очень удивляла сложившаяся ситуация.
— Конечно хочешь! Ну. Давай! — Стив ухмыльнулся, и встал в стойку, готовясь к удару.
— Не стану!
— Ну ладно, раз так, то по другому не выйдет, — и он ударил парня. Совсем слабо, не прикладывая не малейших усилий.
Стив стал наносить выпады кулаками, попадая в живот — но слабо, в конце концов он не хотел бить своего одноклассника, а лишь хотел спровоцировать того, что ударил в ответ. Он бил, продолжая словами подначивать собеседника. Изначально Хэддок и не планировал отвечать на провокацию, но все получилось само собой, когда Йоргенсон случайно задел то место, куда сам ударил месяц назад Фурию. Это получилось инстинктивно — стоило Стиву убрать руку от места удара, Иккинг залепил ему кулаком в живот. Парень согнулся, не ожидая такого: все-таки для своей комплекции Хэддок имел довольно ощутимый удар.
— Вот, теперь то что нужно, — Стив разогнулся, а его голос все еще немного дрожал.
Иккинг молчал, не в силах ничего сказать.
— У тебя отличный удар! — похвалил Стив, — А теперь пошли обратно.
И они двинулись внутрь кафе.
Стоило им зайти — сразу же появилась Кира, принеся с собой поднос с восхитительной едой. Она расставила на столе тарелки с блюдами и стаканы, столовые приборы разложила по бокам от тарелок, затем, пожелав приятного аппетита гостям ресторана, снова удалилась на кухню.
Во время обеда Иккинг и Стив молчали, уплетая вкуснейшее угощение. Именно сейчас Иккинг пожалел о том, что давно не бывал в мексиканских ресторанах. Еда на самом деле была просто восхитительной, нежной, горячей. Настоящий праздник для живота!
— Иккинг, раз уж мы вступили на примирительную тропу, то я попытаюсь загладить свою вину перед тобой, что будет довольно затруднительным мероприятием.
Хэддок младший сморщил нос — он уже принял извинения Йоргенсона.
— Короче, через неделю, в субботу, у меня дома будет вечеринка. Приходи, — выдал Стив, попивая пиво из стакана; ему еще не исполнился двадцать один год, но в этом ресторане ему наливали, что не удивительно, ведь владелец ресторана — давний друг и бизнес-партнер его отца.
Рыжеволосый чуть не подавился — его никогда раньше не приглашали на вечеринки! Правильно, ведь друзей у него практически не было. И это предложение даже растрогало парня. Каким бы одиноким ты ни был, каким бы непопулярным, каким бы изгоем, но все равно хоть раз в жизни ты будешь думать о том, чтобы посетить вечеринку, потанцевать со сверстниками, может даже с красивой девушкой. И Иккинг не был исключением — он тоже желал всего этого, в особенности, танца с Астрид. Но раньше он даже заикнуться об этом бы не посмел! Стоило бы ему появиться на пороге дома Стива Йоргенсона раньше, его бы ждали лишь насмешки да унижения. Но все меняется, даже Стив.
— С удовольствием! Во сколько? — вдохновлено спросил рыжеволосый.
— Приходи ко мне в шесть вечера, — ответ на вопрос последовал мгновенно, — Знаешь, ты мог бы зайти за Астрид! Я ее позвал, а она отказывается! Может, с тобой придет? — непринужденно сказал Йоргенсон.
А у Иккинга в голове промелькнул целый ворох разнообразных чувств и мыслей, в который мелькало имя Астрид. Иккинг видел ее только вчера, но уже соскучился по ней. Парню хотелось увидеться с девушкой, заглянуть ей в глаза, поговорить о чем-нибудь, совершенно не важно о чем.
— А… Астрид, — заикаясь произнес подросток.
— Красивая девчонка! Но такая холодная, словно камень. Я ее столько раз пытался на свидание позвать… И Сэм тоже…
— И как, она соглашалась?
— Ни разу! И то, на меня она обычно даже внимания не обращает, а Сэму кулаком в челюсть залепила! Ну и ладно, сам я, кстати, так и не понимаю, зачем ее звал. Она красива, но мы с ней друг другу не особо подходим. Ей нужен кто-нибудь другой, — черноволосый снова отхлебнул пиво из граненого стакана.
— Понятно.
Парни продолжили обед, заказав себе по небольшому десерту. Их беседа все продолжалась, а темы менялись очень быстро: от Астрид, школьных проблем обоих, до отношений с родителями и соседями. Хэддок почти полностью съел кусок потрясающего чизкейка, как телефон в его кармане завибрировал, извещая о том, что ему кто-то звонит. Парень достал смартфон из кармана джинсов, взглянул на экран.
— Черт! Мне же влетит! — застонал Иккинг.
Ему звонил отец. Видимо, Стойк Хэддок узнал о том, что его непутевый сынок сбежал от сотрудников доблестной полиции, сказав тем, что отправляется в свою комнату спать.
— За что же это тебе влетит? Натворил дел? — заинтересовавшись происходящим, Йоргенсон отвлекся от десерта.
— Отец звонит! А я сегодня сбежал от полицейских, который должны были меня охранять и не выпускать из дома!
— Оу, а ты у нас, оказывается, от полиции бегаешь?! Не ожидал, Хэддок, не ожидал! Точно не от тебя. Ты весь такой тихоня, вечно грустный, вечно один, а по ночам бегаешь от полиции? — засмеялся черноволосый.
«Господи, как бы ты смеялся, узнав правду? Если раньше я бегал от полиции только в роли Ночной Фурии, то теперь еще и в роли Иккинга Хэддока!» — подумал про себя младший Хэддок; телефон все продолжал звонить, видимо, Стойк был недоволен, сильно недоволен.
— Может, ответишь? По себе знаю, лучше поговорить с ним сейчас, не то, вернувшись домой, отхватишь еще сильнее.
— Извини меня, — Иккинг встал со стула, отправившись на улицу.
Уже оказавшись на свежем воздухе, подросток тяжело вздохнул, готовясь выслушивать гневную тираду отца о непослушании, и принял вызов.
— Иккинг, где ты сейчас?
— Все в полном порядке пап, просто гуляю.
Рыжеволосому показалось, что отец выдохнул в трубку, словно информация о том, что сын просто гуляет, принесла старшему Хэддоку облегчение. Иккинг начал оправдываться:
— Пап, ты это, прости меня. Да, я сбежал от твоих собачек, но они мне очень надоели! Я что, даже на улицу не могу выйти? Твои подчиненные мне не давали вздохнуть!
— Ладно, сын, проехали. Просто больше так не делай! Хотя бы предупреди их в следующий раз, они тебя отпустят. Я проведу с ними беседу, обещаю.
— Так зачем ты звонил?
Стойк замолчал, он не знал, что сказать сыну, поэтому начал выкручиваться:
— Я же волновался за тебя! Ладно они, мог бы хоть мне сообщение отправить. Я ведь твой отец и хочу знать, где ты находишься!
— Прости, пап, — еще раз извинился парень, — я сейчас в…
— Это не важно! — противореча своим же словам, резко почти выкрикнул Стойк в телефон. — Просто можешь сейчас поехать к нам в участок?
— Но зачем? — недоумевая спросил Хэддок младший у отца.
— Просто поезжай, ладно? — Стойк замолчал, явно ожидая ответа.
— Хорошо, прямо сейчас отправлюсь!
— Я пока дома, но скоро подъеду на работу, жди меня там!
И звонок прекратился. Иккинг давно не слышал, чтобы его отец говорил так рвано и резко. Но, раз уж так произошло, парень уверился в том, что происходит нечто важное, раз отец так разнервничался. Рыжий зашел обратно в ресторан и сел за стол.
— Хэддок, что-то случилось? — обеспокоенно произнес Стив Йоргенсон. — На тебе лица нет!
Младший Хэддок моментально проникся волнением отца, с которым говорил по телефону. И, естественно, его лицо выражало беспокойство, которое не укрылось от чуткого взгляда одноклассника.
— Прости меня Стив, но мне срочно нужно идти!
— Конечно, до завтра. Ты ведь в школу придешь?
Подросток ответил положительно, попрощался, кинул двадцать долларов, которые должны быть уплачены за обед, на стол, и вышел из ресторана.
Парень шел по улице в сторону метро, намереваясь сесть в него на близлежащей станции и отправиться на работу к дяде Питеру и отцу. Что-то его тревожило. Некое неприятное чувство разливалось в его грудной клетке, заставляя сердце биться чаще, опутывая противными щупальцами сознание, не давало трезво оценить ситуацию. Но вдруг парень резко остановился прямо на тротуаре, помешав другим прохожим свободно передвигаться, из-за чего моментально получил несколько ругательств в спину, даже довольно сильный толчок. Но Хэддок не сдвинулся с места, как-будто из его ног проросли гигантские корни, привязав его к земле. Иккинг тяжело дышал, стараясь отогнать одну навязчивую мысль. Но она никак не хотела уходить.
Кое-как преодолев неприятные мысли, парень двинулся в участок.
***
Стойк Хэддок окончил разговор со своим сыном, тяжело вздохнул, потер переносицу, положил телефон на тумбочку, а затем повернулся к своему нежеланному собеседнику.
Практически развалившись на диване в зале дома Хэддоков, сидел человек с растрепанными черными волосами, в довольно потрепанной куртке и темно-синих джинсах. Мужчина, выглядевший не старше двадцати пяти — тридцати лет, закинул тяжелые, измазанные в жидкой грязи ботинки на стеклянный кофейный столик. Всем своим видом мужчина показывал, что ему невероятно скучно: он зевал, рассматривал потолок, словно узрел на нём какой-нибудь шедевр древней живописи.
— Ну что, Стойк, я ведь говорил, что твоего сына я не трону! Не трону, пока ты будешь слушаться. Пацан тут совершенно не при чем. Вся эта история касается только нас с тобой! — отвлекаясь от созерцания белого потолка, произнес гость, поправляя правой рукой довольно длинные волосы.
— Только попробуй тронуть Иккинга, и я не посмотрю на то, что полицейские не избивают людей до смерти! — со злобой в голосе сказал Стойк Хэддок. — Что ты вообще забыл в моем доме? Убирайся отсюда немедленно! Или я вызову своих ребят.
— Но я ничего не нарушал, соответственно, полиции не за что меня арестовывать, — изрек черноволосый, игриво поглядывая на шефа полиции Нью-Йорка.
Стойл лишь скрипнул зубами, сжав кулаки со всей силы. Ему ужасно хотелось съездить рукой по лицу незваного гостя, но, ввиду своего служебного положения, он не мог этого сделать без каких-либо последствий.
— Еще раз повторяю: говори, что ты хочешь, а затем немедленно убирайся.
— Ой, какой ты негостеприимный хозяин! Ты сильно изменился с нашей последней встречи, Стойк, — растягивая слова, произносил черноволосый мужчина. — Ладно, если ты так хочешь, перейдем сразу к нашим, как говорится, баранам. Мне нужна твоя помощь в одном сложном деле.
— Ты совсем спятил? Я? Помогать тебе?
— Эй, спокойнее, шеф, — подняв руки, мужчина снял ноги со стола, а затем и вовсе соскочил с дивана. — Я тебе еще не все объяснил. У меня есть на тебя кое-какая информация.
— Какое мне дело до того, что знает сумасшедший? — раздраженно буркнул старший Хэддок.
— Может я слишком тихо говорю, Стойк. Я знаю, что ты сделал в тот день, помнишь?
— Я… я… — заикаясь, начал шеф полиции, пытаясь понять, откуда гость узнал о том уже давно забытом неприятном случае из его карьеры. — Не понимаю о чем ты.
— Брось! Перестань прикидываться дурачком! Тебе это совершенно не идет! Да тем более, мы ведь оба знаем, что ты, для того чтобы не понять о чем я, слишком умен, — поигрывая бровями говорил черноволосый.
— И что же тебе нужно?
— Я хочу, чтобы ты отвлек ФБР, пока я буду делать одно дельце.
— ФБР? Нет, ты серьезно лишился рассудка? Как ты вообще себе это представляешь? Отвлечь Бюро! Я надеюсь, что ты пошутил.
— О нет, друг мой, это далеко не шутка!
— Ты мне не друг! — выплюнул Стойк.
— Да, не друг. Но никогда ведь не поздно обрести нового?!
Рыжебородый тяжело вздохнул, усаживаясь на диван, закрывая лицо широкими ладонями.
— Эй, шеф, не расстраивайся так! Я ведь не все тебе рассказал!
— Я не стану участвовать в твоих грязных делишках! Даже не рассчитывай на это!
— Тогда все участки полиции США узнают о том, что шеф Стойк Хэддок, будучи лейтенантом, пытал и чуть ли не убил арестованного, который знал информацию о местонахождении одного опасного преступника, — лицо мужчины исказилось отвратительной улыбкой.
— Мне все равно. Я прямо сейчас все сообщу в ФБР. Меня не посадят, лишь уволят, замнут мое дело, хотя, пожалуй, его даже возбуждать не станут! — Стойк поднялся с дивана, погрузившись в состояние полной уверенности в том, что сейчас все расскажет ФБР.
Он уже принялся искать свою полицейскую рацию, как услышал слова нежданного гостя:
— Ты получишь часть денег, которые мы заработаем на этой сделке. Что скажешь о… — задумался, — Двадцати процентах?
— Мне не нужны твои грязные деньги, сколько бы их не было! Я не собираюсь становиться преступником! — злобно выкрикнул Стойк.
— Но ты уже им стал, когда пытал того беднягу! А как же долго потом заживали его кости… — причмокивая, покачал головой мужчина.
— Ублюдок заслужил это! Жаль, что им был не ты! — разъярился шеф полиции Нью-Йорка.
Черноволосый рассмеялся, повизгивая, из-за чего Стойк скривил губы — ему противно разговаривать с этим, если его так можно назвать, человеком. Тот внезапно замолчал, а его лицо резко приобрело яростные черты.
— Тогда, Стойк Хэддок, шеф полиции города Нью-Йорка, ты не оставляешь мне другого выбора! Я, Дагур Остервенелый, обещаю: если ты не согласишься на мои условия, твой сын, Иккинг Хэддок, умрет в течении десяти секунд!
— Что? Только попробуй!
— Я жду твоего ответа ровно десять секунд, потом один звонок, и твой сын умрет! Десять!
«Господи, что же мне делать? Я не могу согласиться на его условия!»
— Девять! — мужчина продолжал считать.
«Что мне делать? Я не успею даже позвонить кому-либо!» — лихорадочно соображал Стойк, вглядываясь в лицо Дагура.
— Восемь! — лицо Остервенелого пересекла страшная улыбка психопата.
«Он же может блефовать!»
— Семь! — Дагур начал смеяться, очень громко смеяться; казалось, что у него началась истерика, но это ни капли не помешало ему продолжить свой дьявольский отсчет, — Шесть!
«Нет, сколько я его знаю, Дагур никогда не лжет! Хоть он и чертов психопат!»
— Пять! Ровно половина!
Смех давит на виски, Стойк опускается на диван, закрывая уши руками, чтобы не слышать этого режущего звука.
— Два! — резво, пропустив два числа, выкрикнул Дагур, уже доставая из кармана телефон, готовясь звонить своему человеку, следящему за младшим Хэддоком.
«Иккинг в опасности! У меня нет выбора, даже если придется нарушить закон!»
— Один! — Дагур уже набрал номер, как его перебили.
— Согласен, черт тебя дери, я согласен!
— Вот и хорошо, шеф. Теперь мне нужно идти, — он посмотрел на наручные часы, — время кормить птиц в парке! И запомни, Стойк Хэддок, если ты скажешь хоть кому-то о нашей сделке, твой сын умрет в течении получаса! Прощай!
Хлопнув дверью, Дагур удалился, оставляя Стойка наедине с его тяжелыми мыслями.
***
Астрид сильно нервничала, сидя в своей комнате. Чертово сочинение нужно сдать через два месяца. Да, это долго, но девушке хотелось как можно скорее избавиться от него. Она хотела лишь снова отправиться на уличные гонки. Блондинка думала о Ночной Фурии. Он спас ее от полиции и от нагоняя от родителей, который девушка бы обязательно получила, если бы они знали о том, что их дочь посещала незаконные мероприятия.
Блондинка откинула волосы, закрывающие лицо, чтобы набрать номер Иккинга Хэддока, взятый ей накануне у классной руководительницы. Она решила договориться с ним о встрече, чтобы обсудить работу. Конечно, никакой неприязни к Хэддоку она не испытывала, она даже хотела бы с ним пообщаться, но сейчас был не тот момент, чтобы заводить нового друга, да даже знакомого!
— Да, слушаю! — очень тихо ответил Иккинг.
— Привет, это Астрид. Хотела с тобой поговорить.
— А…Астрид, — заикаясь, пытался выговорить имя возлюбленной Иккинг, а потом вдруг сказал, сам того от себя не ожидая, — Прости, я сейчас не очень хочу говорить.
Астрид очень удивилась — Хэддок, который влюблен в нее очень давно, отказал ей. Такого еще никогда не было.
Ну, а что вы думали? Астрид слишком умна, чтобы не замечать некоторых вещей. Как можно не заметить постоянных взглядов, вздохов, попыток выставить себя кем-то крутым. Он ведь даже под руки Стива лез, пытаясь покрасоваться перед блондинкой! Но, а что сама Астрид думала об этом? Ей… Льстила любовь Иккинга?
— Прости что я в такой неподходящий момент, но я только хотела договориться о встрече.
— Встрече? — в голосе рыжего послышалось удивление.
— Да. Ты ведь помнишь, что нам нужно написать сочинения друг о друге?
— А, точно. Так что ты предлагаешь?
— Может, встретимся завтра в Центральном парке?
Иккинг немного повременил с ответом, задумавшись.
— Прости, Астрид, завтра я не могу. Может, в пятницу, ты свободна?
— Хорошо! В парке?
— Да, давай в полдень.
— Отлично, договорились! Тогда до встречи!
Звонок закончился, а Астрид легла на кровать, осознавая, что ей предстоит не самая легкая встреча с самым загадочным человеком из школы — Иккингом Хэддоком.
«Почему мне кажется, что это свидание?» — подумала блондинка.
