***
Амели села на кровать. Сон никак не шёл к ней. В последнее время это было обычным делом. В первые пару дней после операции всё было хорошо, но дальше начались проблемы. Заснуть удавалось только ближе к утру, если не использовать снотворные. А запасы последних были невелики — особенно если учесть, что изменённый организм требовал как минимум тройную дозу. Мысли путались, сменяя друг друга со скоростью автоматных магазинов. Не получалось ни сосредоточиться на чём-то одном, ни всё отбросить. В основном это были воспоминания и рассуждения о будущих и прошедших операциях. И о врагах, особенно о воссозданном, пусть и подпольно, «Овервотче». Да, тут было о чём поразмышлять, но в итоге всё сводилось к одному и тому же. К Лене Окстон. Девчонка едва не сорвала операцию. Амели отдавала в себе отчёт в том, что недооценила противника. И в том, что была в шаге от гибели. Трейсер никогда не узнает, что была в крохотном шаге от возмездия за убийство Мондатты. От этого становилось… неуютно. Вдова хотела знать о ней больше. Всё, что можно узнать. Всё, что помогло бы не допустить повторения, позволило бы предсказать любое действие Лены и опередить её. И получить желаемое можно было хоть сейчас. К нужному человеку она обратилась ещё утром, и для профессионала такого класса информация не должна была стать проблемой. Одевшись, Роковая Вдова вышла в тёмный коридор. В полвторого спали все, кроме часовых и одного — а теперь и ещё одного — полуночника. Это устраивало её: не хотелось никого видеть. В нужную комнату она вошла без стука. Если кто-то не хочет, чтобы к нему входили без приглашения, он запрёт дверь — так считала сама Вдова и никто с её мнением не рисковал спорить. Сомбра просто подняла голову. При полном отсутствии источников света, кроме монитора, она казалась лишь тенью. Символично. — Hola, — произнесла она, и взгляд её снова уткнулся в экран компьютера. То, что на экране отображалось, не говорило Амели совершенно ни о чём. — Мы и не прощались, ma chérie, — Вдова склонилась над Оливией. — Ты нашла то, о чём я просила? Сомбра запустила в неё носителем информации. — Говорят, эта англичанка чуть тебя не сделала, — в её голосе слышалось ехидство. — Что, хочешь прибить, чтобы не мешалась? Амели смерила её недовольным взглядом. Сомбра ухитрялась раздражать даже вечно раздражённого Жнеца, что уже о многом говорило. Но приходилось это терпеть: хорошие хакеры — люди редкие и найти их непросто, а Оливия была лучшей. — Будешь часто залезать в секретные файлы — можешь не состариться, — ответила Амели. — До завтра. — Ага, конечно, — хакер снова погрузилась в сеть. Оказавшись у себя, Вдова включила компьютер и подключила носитель. Он определился с небольшой задержкой. На носителе обнаружился только самораспаковывающийся архив. К счастью, из сюрпризов была разве что установившаяся вместо «обоев» фотография Трейсер и диалоговое окно с надписью «БУП!». С Сомбры сталось бы сделать всё, что угодно, но это точно был бы перебор. Да и толку от этого немного: компьютер Вдовы не был подключён к сети, а вторгаться в её комнату рискнул бы разве что самоубийца. Данных было много: всё, до чего Сомбра смогла дотянуться. Записи с камер наблюдения, фотографии, личные данные. Всё было сброшено в одну папку, без какой-либо сортировки. В следующий раз надо будет уточнять это отдельно. Вдова собралась уже снести установленный «сюрпризом» Сомбры фон, но её рука замерла, так и не сдвинув мышь с места. Около минуты Амели вглядывалась в лицо своей почти неунывающей противницы, в каждую черту. Проку от этого не было никакого, но Роковая Вдова далеко не сразу смогла заставить себя заняться делом. Фон, правда, она так и не вернула…***
Вечер следующего дня
— Она точно будет здесь? — негромко спросила Вдова, поправляя наушник. — Кто из нас двоих влез в городскую сеть? Так что расслабься, она будет, — ответил насмешливый голос. — Конец связи. Амели испытала огромное облегчение. За день она успела устать от регулярных насмешек Сомбры. Хакер не понимала, зачем без особой необходимости следить за Трейсер лично, если данных с камер пока что хватало. Вдова не стала её переубеждать: она и сама не до конца понимала, зачем это ей. Но вот, она шла по Кингс Роу, закутавшись в плащ и надвинув капюшон. Дождливая погода позволяла ей не выделяться. Не то чтобы она боялась раскрытия — доводилось и в более приличных местах появляться «как есть» — скорее беспокоилась о том, что кое-кто точно не обознается. Она узнавала места, по которым шла. Буквально несколько дней назад прямо над этой улицей и случилась её стычка с Леной Окстон.И совсем рядом находилось место, где Текхарта Мондатта закончил свою «жизнь». Казалось бы, разумная машина, но при этом слишком уж мешал планам «Когтя» своими проповедями. Место убийства уже стало объектом своеобразного паломничества: цветы, свечи, скорбящие люди и омники. И навес, прикрывающий всё это от дождя. Одна из сторон медали, ибо на каждого скорбящего и клянущегося продолжить дело духовного лидера найдётся хотя бы один озлобившийся, который обвинит во всём или людей, или омников — в зависимости от своей принадлежности. Искра, которая при правильном подходе превратится в пожар. Засмотревшись на результат рокового выстрела, Вдова упустила тот момент, когда появилась Трейсер. Девушка шла, откинув капюшон и не обращая внимания на дождь. — Зачем тебе это? Даже тогда, когда она задавала этот вопрос, Лена не казалась настолько разбитой. Тогда она была в шоке, а теперь… теперь поникшая и с трудом сдерживающая слёзы девушка выглядела тенью самой себя. И у неё были на то причины. Подойдя к мемориалу, Окстон рухнула на колени, уже не сдерживаясь. Не одна она была такая. Окружающие уже успели привыкнуть. Амели захотелось подойти поближе, дотронуться до неё. В виске что-то кольнуло, но Вдова даже не обратила на это внимания. Противница, едва не застрелившая её, сейчас казалась совершенно беззащитной. В голове снайпера даже промелькнула мысль, что сейчас Лена даже не будет сопротивляться, появись сейчас кто-то по её душу. Провал был целиком на её совести — по крайней мере, она так сейчас считала. Во всяком случае, так выходило, судя по её личному делу. Осторожно протиснувшись через толпу, Вдова подошла ближе. Лена Окстон тихо плакала, всё так же стоя на коленях и закрыв руками лицо. И эта картина почему-то не вызывала привычного презрения. Поддавшись внутреннему порыву, Амели протянула руку и коснулась плеча Лены. Хотелось что-нибудь сказать. Она не знала, что именно, но не молчать. Но это было бы непростительной глупостью. Невозможно предсказать, что случится в этот момент. Но точно ничего хорошего. Ощущения были… странные. Амели не знала, чего ожидала. В виске снова кольнуло, рука дрогнула. В остальном же ничего необычного. Её предупредили, что имплант не сразу начнёт стабильно работать, но снайпер была готова поклясться, что дело совершенно не в нём. Почему ей так не хочется убирать руку с плеча, но при этом и нет желания воспользоваться моментом и свернуть «проклятой занозе» шею? В отсутствии приказа ли? Но разве её смерть не выгодна «Когтю»? Постепенно плач стих. Лена убрала руки от лица. Ещё через минуту поняла, что на плече лежит чья-то ладонь. Оглянулась… и никого не заметила. Только скорбящих горожан. Им ни к чему знать, что она не смогла предотвратить это убийство. Слишком тяжело признаться не только в этом, но и в том, что даже заметила Вдову она совершенно случайно. И плевать, что она сделала всё, что могла. Амели же скрылась в толпе и отвернулась, разглядывая свою ладонь. Она не могла понять, что же не так. В голове вились вопросы, но ни один из них не мог даже как следует сформироваться. Всё сплошь абстрактное и не поддающееся словам. Задумавшись, Вдова вновь едва не упустила Трейсер, покидающую место своего поражения. Позволив ей отойти на безопасное расстояние, Амели направилась следом. Она не собиралась так быстро отпускать свою цель. Вдова несколько раз мысленно произнесла это слово. Почему-то ей казалось, что оно не подходит. Но и другого подобрать не удавалось. Что-то шло не так, но что именно — она не понимала. И поэтому Амели следовала за Леной. Ей казалось, что ответ как-то связан именно с этим. Или всё же дело в имплантах? Вопросы, одни вопросы. Вдова их терпеть не могла, но пока ничего поделать не могла. Только идти дальше, наблюдая за устало бредущей по улице Леной. Почему-то вид этой промокшей и совсем не похожей на себя девушки заставлял сердце сбиваться с его неторопливого ритма. Что-то изменилось. Но что?***
Вдова уже третью неделю следила за своей целью. Не каждый день, но она уже изучила местные крыши. Порой удавалось заниматься своими делами и не думать ни о чём, кроме «Когтя» и своей винтовки. Но время от времени отвлечься не удавалось, и Амели чувствовала почти физическую необходимость снова увидеть Лену. Порой это было непросто: время от времени Трейсер срывалась с места и бежала по крышам, «скачками» преодолевая препятствия. Угнаться за ней в такие моменты было непросто, и поначалу снайпер подозревала, что её заметили. Но нет, это была лишь очередная причуда Лены. Правда, порой всё же удавалось её потерять и приходилось связываться с Сомброй, чтобы найти. И даже многочисленные камеры наблюдения не очень-то в этом помогали. За время наблюдения удалось узнать больше, чем смогла бы накопать Сомбра, даже если бы она сидела за своим терминалом безвылазно. Привычки, предпочтения в еде, любимые маршруты, многое другое. Вдова предполагала, что ещё месяц — и она сможет предсказать каждое движение Лены. И её беспокоило то, что ей это нравилось. Амели испытывала удовольствие от процесса слежки. От того, что может видеть Лену не только как противника, мешающего выполнить план. Вот и сейчас она ловила себя на том, что улыбается, разглядывая Трейсер в бинокль. Та шла по вечерней улице, глядя по сторонам. Вдова видела, как девушка приходит в себя после убийства Мондатты. И впервые за это время Лена улыбалась. На миг сердце Амели замерло. Она хотела видеть улыбающуюся Лену чаще. В такие моменты от её лица взгляд не удавалось отвести даже при всём желании, которого не было. Амели привычно «сопровождала» Лену. Она знала, что увидит, как экс-пилот доберётся до своего дома, промелькнёт в окне квартиры, и после этого можно будет уходить: всё равно без визора больше ничего разглядеть не удастся. А использовать визор для таких мелочей ей казалось чрезмерным. Почему? На этот вопрос Вдова ответить не могла. У входа Лена остановилась и посмотрела на часы. Амели прищурилась и вновь приникла к биноклю. Это случилось впервые за прошедшие недели. Что-то намечалось: это было видно по заметному волнению Трейсер: та постоянно поглядывала на часы и переминалась с ноги на ногу. С каждой минутой становилось всё интереснее. Амели даже на всякий случай потянулась за снайперкой и только потом вспомнила, что не брала её. Через несколько минут томительного ожидания причина нервозности Трейсер объявилась. Сначала Лена вглядывалась вдаль, а потом телепортировалась. Амели не сразу нашла, куда именно. А когда нашла, то у неё всё внутри похолодело. Даже на фоне стабильно низкой для обычного человека температуры. Трейсер обнималась с незнакомой Амели рыжеволосой девушкой. На первый взгляд, ничего необычного в этом не было — вполне в духе импульсивной и не по-взрослому открытой Лены. Но потом, приблизив изображение, снайпер едва не выронила бинокль. Погладив неизвестную по щеке, девчонка поцеловала её. В губы. Крепко и нежно. Руки Вдовы задрожали — впервые с момента её изменения. И даже искренняя счастливая улыбка Лены не спасала ситуацию. Кто она такая?! Амели глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Бинокль медленно опустился. Вдова закрыла глаза, не желая видеть, как эти двое идут, держась за руки. На месте этой рыжей должна быть она! Только сейчас она поняла это. Она до безумия хотела взять Лену за руку. Точно так же обнять. Да просто быть рядом, а не скрываться. Но всё это досталось непонятно кому. Пока непонятно. Поднявшись в полный рост, рискуя быть раскрытой, Вдова проводила парочку невооружённым взглядом. Лицо приняло привычное холодное выражение. Она нашла настоящую цель. Она. Будет. Только. Моей. — Сомбра, — снайпер коснулась гарнитуры на ухе. — Разузнай об одном человеке…***
На то, чтобы узнать, кто эта незнакомка, ушло немного времени. В принципе, Вдова могла бы сделать всё буквально на следующий день, но спешка никогда не приводит ни к чему хорошему. Она снова следила, на этот раз за соперницей. Только так теперь Амели называла девушку, обладающую похожим именем и явно не первый месяц встречающуюся с Леной Окстон. С её Леной Окстон. — Нашла? — в голосе Вдовы слышно нетерпение. Сомбра удивлённо смотрит на неё и кивает. Скоро пойдут ненужные вопросы. По крайней мере, шуточки от неё приходится слушать регулярно. — Буп! — радостно восклицает Оливия, щелчком пальцев активируя голографический экран. — Итак. Её зовут Эмили. Судя по всему, они с Трейсер давно вместе. Ну, ты понимаешь, о чём я. Вдова хмурится, глядя на фотографию соперницы. Её взгляд фокусируется на переносице будущей жертвы. — Сбрось мне всё, что есть. На этот раз без сюрпризов. Даже Вдова не могла не отметить, что вечер был приятным. Ясная погода, слабый ветер, никаких заморозков — что может быть лучше? Только то, ради чего она забралась на эту крышу. Цель скоро появится. Как обычно. В отличие от Лены, Эмили отличалась завидным постоянством в выборе маршрута и пунктуальностью. И в этом она контрастировала с Трейсер, ухитряющейся то приходить раньше времени, то опаздывать, что было довольно-таки иронично. Роковая Вдова лежала неподвижно и, казалось, даже не дышала. Она могла провести в таком положении несколько часов, ни разу не шевельнувшись, и сделать идеальный выстрел. Ради этого выстрела, собственно, она и пришла. Указательный палец поглаживал спусковой крючок. Снайпер предвкушала привычное чувство удовлетворения. Скоро она выстрелит, очень скоро… Когда Эмили появилась в поле зрения, на губах Вдовы мелькнула усмешка. Никто не посмеет отобрать у неё Лену Окстон. Однажды Амели Лакруа окажется на месте своей «конкурентки». Она пока не знала, насколько это возможно. Сейчас главным вопросом было совсем другое. Вдова приникла к оптике, беря ничего не подозревающую девушку на прицел. Пара мелких поправок — и… Внезапно на пути рыжей появилась Трейсер. Судя по ошарашенному лицу последней, это было неожиданностью не только для Вдовы. На миг Эмили растерялась, но через пару секунд обняла Лену. — Merde! — прошипела снайпер. Появление Лены спутало карты. Нужно было подгадать момент, когда можно будет выстрелить, не рискуя задеть её. Через минуту Трейсер отстранилась и начала что-то объяснять. Обе девушки улыбались. Это был идеальный момент. Указательный палец снова лёг на спуск. Половина свободного хода спускового крючка пройдена. Через оптику Вдова могла разглядеть каждую черту лица Эмили. Каждую веснушку. Каждую прядь огненно-рыжих волос. Взгляд, ни на миг не отводимый от Лены. Счастливую улыбку. Вдова сжала зубы. Это она должна быть там и слушать, что рассказывает Трейсер! Две трети свободного хода. А ещё она видела Лену. Тоже счастливую. Улыбающуюся. Словно не было недавней схватки на крышах и её провала. И точно такой же взгляд. Такие же искренние чувства. Опытный глаз снайпера легко мог различить даже малейшую фальшь… но её не было. Словно именно благодаря Эмили Трейсер выбралась из омута отчаяния, в который провалилась после попытки предотвратить покушение. Или не было никакого «словно»? Палец на спусковом крючке подрагивал. Ещё пара миллиметров — и раздастся выстрел. Больше и не надо. Лена будет принадлежать только Амели Лакруа и никому более. Нет. Амели медленно отложила винтовку. Нашарила бинокль и снова посмотрела. Лена закончила рассказ. Эмили что-то ответила, а потом шагнула вперёд и поцеловала её. Снайпер вздохнула, чувствуя, как исчезает напряжение. Она не выстрелит. Никогда. Лена поймёт, чьих это рук дело. Ничем хорошим это не закончится. Если Амели сделает этот выстрел, то всему будет конец. Лена никогда этого не простит. И так Вдова попортила ей достаточно крови. Если она сейчас убьёт Эмили, это может стать последней каплей. И что будет дальше, думать не хотелось. Всё, что она может сделать — это не вмешиваться. Иначе сама Роковая Вдова станет целью номер один. Кровным врагом. Закрепив винтовку за спиной, Амели провожала уходящую парочку, направлявшуюся в сторону парка. Она чувствовала облегчение от того, что всё же не совершила большую ошибку. Может, любые её надежды пусты, но выстрели она в Эмили, и она своими же руками перечеркнула бы их. Начисто. Трейсер оглянулась, почувствовав на себе чей-то взгляд. На одной из крыш что-то промелькнуло. Лене почудилось, будто она увидела там знакомый силуэт. Но, моргнув, не заметила ничего особенного. Крыши как крыши. Да и странное чувство, преследовавшее её последние несколько минут, куда-то исчезло. Пожав плечами, она взяла Эмили за руку. Она никогда не узнает о том, что этот вечер едва не стал роковым.