Проклятие

      Леви с Лили уходили всё дальше и дальше от Магнолии, оставляя позади всё новые и новые свалки металлолома. Гажила не было ни на одной из них. МакГарден уже начала отчаиваться, когда показалась новая свалка из разного рода железяк.       Видимо, раньше это было какое-то большое здание, потому что железо валялось среди остатков стен, некоторые из которых ещё стояли, а некоторые лежали на земле. На одной из таких стен и сидел он. Гажил. Железный убийца драконов. Но если бы Леви с Лилейным не знали Гажила довольно долгое время, то, возможно, и не узнали бы в этой тени прежнего Гажила. Он был серым. По другому и не скажешь. Длинные волосы цвета воронова крыла посерели, став похожими на шерсть ощерившейся в оскале крысы. Чёрные провалы глаз ничего не выражали. Бледная кожа тоже казалась серой. Парень сидел ссутулившись и глядя своим пустым взглядом в никуда. Но тут он заметил Леви и Лилейного. До этого ничего не выражавшее лицо, исказилось ненавистью и яростью. Гажил резко поднялся и зарычал, по-звериному, оскалившись. С рычанием до Леви донеслось и то, что рычал Гажил. — Ррлеррвррии! — в тот момент Редфокс не видел Пантерлили, перед его прищуренными от ярости глазами стояла маленькая, хрупкая МакГарден и её в тот момент он ненавидел больше всего на свете. — Гажил, — тихо прошептала Леви, сделав шаг навстречу парню.       Тот же, заметив её движение, резко сорвался с места и в доли секунды оказался перед девушкой и уже почти ударил её, превратившейся в меч рукой, но ему помешал иксид отразивший удар. — Леви, беги, а то он убьёт тебя! — крикнул Лили и вступил в бой с Гажилом, атаки которого были гораздо слабее, чем до этого, днём. — Нет, — всё так же тихо отказала Леви, — Оттолкни его и сам отойди подальше. — О чём ты говоришь, Леви?! Он ненавидит тебя и хочет убить! — заорал кот, отражая очередную атаку. — Именно потому, что он меня ненавидит, а не забыл, я должна подойти к нему, — твёрдо ответила Леви и перевела взгляд с Лили на Гажила.       Тот словно почувствовал это, а может так оно и было. При виде голубоволосой волшебницы из горла проклятого вырвалось рычание и он, увернувшись от меча Лилейного, направился к ней. Леви не двигалась с места. Просто стояла и смотрела на приближающегося с каждой секундой всё ближе и ближе, Гажила. Сердце её колотилось, как бешеное, но она продолжала стоять и вот, когда он вновь оказался на расстоянии удара, она сократила расстояние между ними и схватила ладонями его лицо. — Я люблю тебя, Гажил. Люблю больше жизни и я не могу позволить какому-то проклятию забрать тебя у меня! — с этими словами она, потянув его за голову и заставив, тем самым, наклониться, поцеловала его со всей страстью на которую была способно. Она вложила в этот поцелуй всё: любовь, нежность, мечты, тревогу за него, страх потери и желание быть вместе до конца их дней. Секунды бежали, перетекая в минуты, а поцелуй всё длился и длился. Постепенно ледяные губы волшебника начали теплеть и вскоре ответили на поцелуй. Через некоторое время они оторвались друг от друга, восстанавливая дыхание. — Леви, — выдохнул Гажил, не понимая, что происходит, — Что случилось? Последнее, что я помню, это, как засыпал в поезде, а потом провал. А потом твои слова… Это правда? То, что ты сказала мне? — Д-да, — Леви вмиг покрылась румянцем, но продолжила смотреть парню в глаза. От своих слов она отказываться не собиралась. — Чёрт, как же я счастлив! — прижав руку к глазам, принявшим свой первоначальный красный цвет, пробормотал Гажил, а потом подскочил к Леви, подхватил её на руки и закружил, - Я тоже люблю тебя. Ты научила меня тому, что такое счастье и любовь. И я теперь никогда не отпущу тебя, потому что ты теперь моя. Моя любимая. И не опуская девушку на землю, Гажил вновь поцеловал её. Медленно, с бескрайней нежностью, лаская её губы своими, перебирая пальцами её шелковистые голубые волосы, заставляя сердце колотиться о грудную клетку с небывалой частотой, а дыхание прерываться. Леви отвечала на поцелуй неумело, но вкладывая в него всю себя и все свои чувства настолько, что её неопытность просто терялась за всей этой бурей, что так долго пряталась в этой аленькой хрупкой девушке. Возможно, они бы ещё долго не могли оторваться друг от друга, если бы не деликатное покашливание Лили. — Ох, Лили, прости, мы немного, тут… — мгновенно же смутилась Леви, совершенно забывшая, что они не одни и вообще, как бы посреди свалки, а в гильдии их ждут, тревожащиеся за них товарищи. — Пора обратно в гильдию, — кивнул иксид а потом подлетел ближе к Гажилу и, посмотрев ему прямо в глаза, искренне произнёс, - Я рад, что с тобой всё хорошо, Гажил. — Спасибо, друг, — улыбнулся Рэдфокс, одной рукой, сажая Лили к себе на плечо, а другой, прижимая к себе Леви, сразу же обхватившую талию парня своей тоненькой ручкой, — Теперь со мной точно всё хорошо.       И они все вместе пошли к тому месту, которое каждый из них мог назвать домом и, которое и помогло им всем встретить друг друга.       А тем временем Кана с Эльзой вышли на станции возле деревни «Молниевы сторожилы». Название, как и у многих деревень, дурацкое, но зато отражающее саму суть деревни. Испокон веков, жители этой деревни поклоняются молниям и стерегут Лес молний, не пуская туда никого. Вот и наших девиц встретили не очень-то дружелюбно, а как узнали, что те в лес направляются, и вовсе вилы подаставали, не желая пропускать волшебниц. — Мы итак пустили в нас лес одного чужака! Этого достаточно! — ругались люди, не желая слушать девушек. — И то, лишь потому, что молнии его слушались, — вставила одна из жительниц, а потом с мечтательной улыбкой добавила — Они у него, как ручные были. — Да и сам парень ладный, — вздохнула, восторженно закатив глаза, одна из молоденьких девушек, коих здесь было около пятнадцати. И все, как на подбор: талии узкие, плечи белые да покатые, грудью не только Кане, но и Эльзе не уступают, ноги у всех длинные, да красивые, а уж косы поотрастили, чуть ли не до пят и все стоят по Лаксусу вздыхают! — И поможет всегда, если что не ладится и вёдра с водой донесёт. Чудо, а не парень! — Я тебе сейчас эти самые вёдра на голову одену! — зарычала Альберона, злобно сверкая очами. Девушка шарахнулась, но осталась в целости и сохранности, потому что брюнетку удержала Эльза. — Успокойся, Кана! У нас сейчас друга задача, — угомонила Кану аловолосая, а потом повернулась к жителям и снова попыталась до них достучаться, — Послушайте, мы ищем именно этого парня. Он из нашей гильдии – Хвост Феи. Взгляните на наши гербы, может замечали у него такой же? Услышав тихие перешёптывания, в которых слушалось что-то вроде: «Да вроде был у него такой знак», «Да не такой, другой», «Нет, такой, точно тебе говорю!», Эльза более бодро продолжила: — На этого парня и ещё на трёх других из нашей гильдии наложили проклятие, и если его не снять, они умрут. Мы пришли спасти его. Неужели, ваше желание не пускать нас в лес стоит его жизни? Неужели вы позволите ему умереть в одиночестве, к слову, именно от этих молний. — А вот тут ты ошибаешься, волшебница из Хвоста Феи, — кряхтя, проговорил староста деревни, — Молнии слушаются его и не причиняют вреда ни ему, ни его дому. — Да как вы, чёрт вас дери не поймёте?! На нём проклятие! Понимаете, проклятие! Он забыл абсолютно всех своих близких, а к исходу сегодняшнего дня лишится всех своих магических сил и молнии буду на него действовать! И они убьют его! Сожгут до тла! Пустите же меня к нему или я сама уничтожу этот чёртов лес, лишь бы добраться до него!!! — взорвалась Кана, не выдержав упрямого сопротивления жителей. И, как ни странно, именно это возымело эффект. Староста сказал людям разойтись и пропустить волшебниц. — Но, как же мы из пропустим? Это против наших традиций! — возмутился один из мужчин. — Эту женщину не остановит уже ничто: ни мы, ни молнии, ни сам Бог, — мудро проговорил старик, первым уступая Альбероне дорогу, — В ней горит пламя, которое поможет ей спасти того, кто его в ней зажёг. Только посмотри в её полные решимости глаза, убедись в том, что она готова на очень и очень многое, чтобы дойти до него и попробуй заступить ей путь, если тебе самому хватит на это смелости.       После этих слов жители начали медленно расступаться, давая девушкам возможность пройти. Эльза, благодарно кивнув старосте и перевооружившись в доспех, защищающий от молний, поспешила за Каной, которая стоило жителям разойтись, бросилась к лесу. — Чёрт, — ругалась она на бегу, — Я ведь и не подумала о том, что времени у нас куда меньше! Только до заката. А потом он лишится магии и всё. Всё будет кончено. Мы должны успеть спасти его до того, как это случится, Эльза! — Да, поспешим же! — с этими словами они бросились в лес. Их тут же со всех сторон окружили электрические разряды, стараясь достать и хорошенько поджарить, но Эльза отражала их и от себя и от Каны. Они быстро продвигались вглубь леса, пока не наткнулись на небольшой деревянный дом, в котором, несмотря на наступающие сумерки, не был зажжён свет. — Иди, Кана, - отразила от Альбероны последнюю молнию Эльза, — Спаси его! — Да, — кивнула картёжница и вошла в дом. Войдя, она тут же зажгла магический свет, и комнату сразу озарило с десяток светлячков. Зажёгшийся свет дал девушке возможность увидеть, сидящего на диване и смотрящего в окно, парня. Его лицо ничего не выражало, он никак не отреагировал на зажёгшийся свет. Но нет, вот он втянул носом воздух и медленно повернул голову ко входу, у которого стояла Кана. — Кана. — чётко произнёс он, вставая, а у брюнетки перехватило дыхание. Если он помнит её, значит она ему ближе, чем просто друг или согильдиец. Но это же и значит, что сейчас он ненавидит её и, возможно, попытается напасть! Эта мысль вовремя промелькнула в головке девушки, и она успела увернуться от неожиданно атаковавшего её Лаксуса. На Кану посыпался град электрических ударов, но она стойко отбивала их своими картами, которые, нейтрализовав заклинание Дреяра, осыпались пеплом. Когда же у Альбероны осталась всего одна, последняя карта, наконец, наступила ночь и магия покинула Лаксуса. Он пытался сотворить заклинания, но не мог, он больше не был волшебником. Только вот, если магия и исчезла, то ненависть и ярость остались и он бросился на девушку с кулаками. Тут Кана и использовался свою последнюю карту, на который были изображены путы. Стоило карте ударится о тело блондина, как его опутали необычайно крепкие верёвки, которые он приложив бы все свои усилия, не смог бы преодолеть. — Вот ты и попался, Дреяр, — усевшись на грудь, лежащего на полу и связанного так, что пошевелится нельзя, Лаксуса, произнесла Кана, плотоядно улыбнувшись. Парень сверлил её бешеным взглядом глазами цвета редкого чёрного алмаза, от которого у брюнетки бежал мороз по коже, — Можешь зыркать сколько влезет, но пока я не выскажусь, я тебя не отпущу, понял? А теперь слушай, тупая твоя башка. Я тебя люблю. Давно и очень сильно. И если ты сейчас сдашься и поддашься этому проклятию, я умру вслед за тобой, но не только потому что не смогу без тебя жить, но и потому что найду тебя и в загробном мире и лично надеру тебе зад, ты меня понял? О, Боже, ну что за бред я несу? — оторвав от парня взгляд, спросила Кана, прикрыв лицо ладонями и пытаясь собраться с мыслями. Ведь, мало же высказаться, нужно ещё и проклятие снять. А уж потом ещё раз закатить ему скандал! — Ну не знаю, фразы «Я люблю тебя. Давно и очень сильно.» мне нравятся, а остальное действительно чушь какая-то, — раздалось насмешливое снизу, отчего Кана удивлённо подпрыгнула прямо на Лаксусе, которого от этих «прыжков» слегка перекосило, но ухмыляться он не перестал. — Лаксус! – радостно завопила Кана, снимая с него заклинание пут и обнимая за шею, — Ты снова в порядке! — Да, и, к слову, мне оч-чень понравилось моё возвращение к жизни, — прижимая к себе теснее, итак лежащую на нём Альберону, чуть ли не промурлыкал Лаксус, дунув девушке в лицо. — А сам мне ничего сказать не хочешь? — сморщив носик и сдув упавшую на лицо прядь и приблизив своё лицо к лицу блондина так, чтобы их разделяли считанные сантиметры, спросила Кана. — Хочу, — снова на секунду ухмыльнувшись, но потом серьёзно посмотрев брюнетке в глаза, сказал, — Я люблю тебя, Картёжница, люблю.       Услышав то, чего ждала услышать уже не один год, Кана, проведя пальчиком по скуле, скользнув по щеке, коснувшись губ и слегка надавив на нижнюю, произнесла: — Долго же я ждала этих слов. — Зато теперь у нас будет куча времени, — сказав это, Лаксус легонько прикусил пальчик девушки, заставив ту хитро прищуриться и отобрав конечность, самой приникнуть к губам главаря Громовержца.       Это был их не первый поцелуй, они уже не раз целовались друг с другом, но то было совершенно не то, что происходило сейчас. Поцелуй – это таинство, которое порой и за всю жизнь не постигнешь. Можно всю жизнь целоваться, казалось бы, идеально, а потом встретить человека, поцеловав которого понимаешь, что никогда до этого по-настоящему не целовался. А ведь секрет прост – поцелуи с любимым человеком будут самыми прекрасными в вашей жизни. И пусть эти двое и целовались раньше, но каждый из них не вкладывал себя в эти поцелуи. Сейчас же они дарили себя друг другу остатка, обмениваясь дыханием, соединяясь душами и сплетая свои судьбы воедино. Когда же они оторвались друг от друга, слушая бешеное сердцебиение друг друга и обмениваясь нежными взглядами, Кана вспомнила нечто важное. — Эм, Лакс, отпусти-ка меня, — Альберона попыталась выпутаться из объятий парня, который совершенно не хотел её из этих самых объятий выпускать. — Зачем это? — приподнял он бровь, опять начав ухмыляться, — Нам вроде бы и так не плохо. — На улице, за дверью, ждёт Эльза, она помогла мне преодолеть этот чёртов лес и… — Кана замолчала, а в её глазах появилось нечто, предвещающее блондину бооольшие неприятности. — И… что? — с опаской спросил Дреяр. На свою голову. — И не поубивать всех этих деревенских куриц, которые тебя так нахваливали и чуть ли не в восторженные обмороки падали! Значит, пока я в гильдии, он тут романы со всякими длиннокосыми чучундрами крутит! Я ж тебе, гад, сейчас всю физиономию расцарапаю! — вопила Альберона, пытаясь вырвать запястья из рук Лаксуса, который предусмотрительно обеспечил себе защиту от острых ноготков Каны.       Тут дверь в дом распахнулась и на пороге появилась, услышавшая вопли Эльза. — Ох, ну, наконец-то, — облегчённо выдохнула она, увидев живого и вполне довольного жизнью Лаксуса, — Жив, здоров? — Всё просто отлично! — поднимаясь с пола и закидывая брыкающуюся гадалку на плечо, заявил он, на что Кана мстительно добавила: «Не надолго!». — Тогда поспешим вернуться в гильдию, — Эльза первая вышла из дома, тут же отразив ударившую в неё молнию, — Все наши беспокоятся за вас, так что лучше поторопиться. — Да, девочки, идём домой! — хмыкнул Лаксус и они пошли в сторону деревни, а потом сели на поезд и Кана таки ж отомстила Лаксусу за всё хорошее, устроив ему скандал, пока тот не мог шевелиться из-за непереносимости транспорта.