Эмиграция — переход из одной Страны в другую. Но душа все равно просит Вернуться Домой. На Чужбине человек никакой, А на Родине — душа ликует, Что она снова Дома.
1
Андрей Десятинских едет в поезде из Советского Союза в Швейцарию, но перед этим нужно проехать длинный путь до Берлина. И после две пересадки: во Франкфурте (Германия) и в Вазеле (Швейцария) — а потом дорога до Берна — столицы Швейцарии. Сейчас двадцать пятое января тысяча девятьсот пятого года.2
Родителей Андрея убили царский эскадрон, девятого января. А ведь они просто шли, подать Царю «Петицию…». Люди в военной форме, вооружившись ружьями со штыками, начали разгонять людей, тупо стреляя в них. В их числе была и мать, и отец и они поймали оба, серебряные пули, и, упав на заснеженную дорогу, из их ран потекли струи крови, окропляя снег. Кровь, как водопад, текла из источника и увеличила размеры красной лужицы вокруг них. Мария и Федор Десятинских погибли. Старший брат Федора — Михаил, узнав про его смерть. Решил пойти и проверить состояние их сына и дочери. Андрею на тот, момент было всего восемь лет, а сестре — восемнадцать. Михаил Александрович Текст был практически родственником сестры Андрея Тани. Таня Полуночных боялась находиться рядом с Нарвскими воротами, ибо брат Михаила рассказывал, что их убили около тех ворот. Андрей же в то время думал, что все это бредни. Желание встретить их все равно стоит на вершине, также он думал, что Царь попросил взять в плен несколько активистов. Но он верит, что они вернуться… Текст однажды пришел к ним: — В общем, дети — он закашлял — Ваши родители сказали, чтобы мы уходили из этого города. По той причине, что здесь очень плохие условия жизни, а родители за нами приедут… — А где они? — перебив, спросила Таня. — Они у Царя в плену… — паника чувствовалась в его голосе. Полуночных подошла к нему и попросила наклонить голову: — Они умерли? — прошептала она ему на ушко. — Да, — грустью ответил он — Только не рассказывай своему брату. Не хочу, чтобы его жизнь порушилась. — Хорошо. После чего она отошла обратно к брату и то начал спрашивать: — О чем вы говорили? — О родителях. Дядя Миша сказал, что родители живы и здоровы, но у Царя… — Гм-гм! — прервал их Михаил Александрович — Нам нужно сначала переехать во Владивосток, чтобы получить специальные документы у моего знакомого. Побудем там дней семь и потом переедем в Швейцарию. Заживем новой жизнью. — А как же мои друзья?! — с недоумением спросила Полуночных — Тебе, Таня, и тебе, Андрей, как и мне — придется забыть своих друзей, ради идеальной жизни. Без всех этих волнении. Просто пойми, так будет лучше для всех нас. — Я останусь здесь! — Нет! Не бросай меня — начав плакать, говорил Андрей — Мне не хочется, чтобы ты оставляла меня одного. — Андрей, послушай, если мы уедим, то и ты потеряешь своих друзей… — Так, дети — перебил их Текст — Жертвовать всегда придется, ради какой-то цели — это один из жизненных принципов. Таня все-таки согласилась, в том, что нужно уезжать отсюда. Кивнув головой, она взяла брату за руку и тоненькими мягкими пальчиками стирает слезы с зеленых глаз и лица маленького Андрея. Комната зеленого цвета, практически все стены были исписаны и вывешены картины. На одной из картин была изображена сцена: модельной внешности нимфа, держащая тонкое, как ветка, золотое копье, выплывает из синей воды, надвигается на страшного монстра. В правом нижнем углу была подпись их отца. Пол состоял из черной, как смоль, древесины. Он был практически прозрачным. Белый потолок, кое-где развалилась штукатурка. Таня, одетая в черное единое до колен платье, и Артем, в белой рубашке и коричневых штанах, пошли одевать в уличное одеяние. Михаил Александрович пошел на кухню, покрашенную в бирюзовый цвет, и, взяв кружку, налил еле теплый чай из самовара. Выпив черный чай залпом, он крикнул: — Дети, вы собрались? — Почти — крикнула Таня. Надев на слегка полноватую ножку младшего брата, второй валенок, принялась одевать на него тяжелую меховую куртку зеленого цвета и она сама надела на себя тоже валенки и черное длинное пальто, практически до пола. — Мы готовы! — крикнула она. — Отлично — сказал Текст, доев жесткий кусок белого хлеба. Он оттряхнул крошки с мехового воротника и само пальто, встал, пошел к ним. Дети уже стояли около входной двери квартиры. — Прощай, домик — сказал Андрей. — М-да, прощай… — прохрипел Михаил — Пошли.3
День. Шел легкий снегопад. Каждая снежинка застревала среди волос мехового воротника, будто это крошки хлебка. Под ногами хрустел снег, закрывающий дорогу слегка толстым слоем. Кое-где работали кафетерии, от которых пахло только что испеченным хлебом, только что сваренным кофе или чаем. И хотелось остановиться сходить поесть мягкий теплый хлеб и выпить горячий кофе, чтобы согреть тело и сердце. Но времени не было. Надо было дойти до Московского вокзала. Проходя Нарвские ворота, из глаз начали течь слезы, губа немного тряслась. Она остановилась и долго смотрела на эту арку. Рядом с её ногами была еще красная лужа крови. После этого она упала на колени и громко зарыдала. Михаил и Андрей продолжали идти, но вдруг маленький брат обернулся и побежал к ней. Спотыкнувшись, он обнял её вокруг шеи и упал на колени, уже с слегка замершими слезами. Сестра посмотрела на него и решила успокоиться, поскольку она думала, что это кровь её родителей. — Все… успокойся… я в порядке — всхлипывая, говорила она — Идем… нам нужно… догнать дядю Мишу… — Идем… Сказав это, они встали с колен и начали идти искать Мишу Текста. Он сам пришел к ним, и они пошли дальше. Малахитовые ворота являются для Тани Полуночных — это символ смерти. Не только символ начала Первой революции, но и их родителей. Они продолжали идти по мощеной дороге. Пройдя Старопетергофский проспект, набережную реки Фонтанки и Невский проспект, они видела везде одну и ту же картину: люди шли по направлению к Зимнему дворцу, чтобы прийти к Царю с просьбой, но некоторые крестьяне уже убегали в панике и заживая то рукой, то горсткой снега, пулевые ранения. Человек в военной форме, верхом, вооруженный ружьем, начал стрелять по простым людям. С громким грохотом, извергнув из ствола огненный столб, полетела прямо в грудь пуля. Стройная линия голов солдат и лошадей, стояла ровной полосой около Московского вокзала. Подходя к вокзалу, их останавливает маленький человек, являющийся главным в их колонне. Тот слез с лошади и, взяв узду в руку, подошел к ним. — Кто вы такие? — грозный голос этого карлика вырывался из его глотки — Товарищ… — Капитан! — Товарищ капитан, я — Михаил Александрович Текст, помощник Дмитрия Константиновича Хрячевского — местного начальника полиции. Это дети моего брата Федора — Андрей Федорович Десятинских и Таня Федоровна Полуночных. Фамилия, у девочки, материнская — говорил он громко и ясно — Мы хотим попасть на поезд до Владивостока, к моему знакомому Николаю Евгеньевичу Черных. — А вы не было около толпы людей, которая шла к Зимнему дворцу? — Мы проходили мимо, нам через многое стоил пройти, чтобы добраться досюда. Пожалуйста, пропустите нас. Нам очень нужно пройти внутрь и купить билет до Владивостока. — Покажите паспорт и вы можете проходить. Текст показал паспорт, капитан посмотрел на него и на паспорт, потом снова на него и снова на паспорт. После чего он отдал паспорт и пропустил их. — Господин Текст — крикнул его капитан — можете передать это письмо Николаю Евгеньевичу от капитана Леонида Елисеевича Низкого. Он поймет. Хорошо? — Хорошо. Михаил засунул во внутренний карман пальто и пошел к вокзалу, чтобы взять билет на поезд и ехать до Края Российской империи. Купив три билета до Владивостока на скоро уходящую металлическую змею, заполненную людьми. И они, сев в свое куп, отправились на другую сторону России. В тот город, из-за которого и начались все эти волнения