Ключи

— Тебе не понравилось? — спросил мужчина, куривший в окно вместе с Земфирой. Женщина, тело которой прикрывала только простынка, молча смотрела вперед и затягивалась, давая понять, что сейчас к ней лучше не лезть. Но мужчина был слишком настойчив и нагл и не отступал от своего:  — Не молчи, крошка, — он приобнял её за спину, однако Земфира пихнула его в руку локтем. — Нет. Мужчина нахмурился. — Ради приличия бы сказала, что да. Мужчине важно знать, что он хорош в постели. Земфира еще больше нахмурилась. Его слова вызвали только неприязнь и ненависть. — Но ты не хорош, — женщина выкинула окурок и прошла к кровати. — Больше скажу, ты ужасен. Мне мерзко, и я сейчас уйду, пока меня не стошнило к чёртовой матери. — Приползешь потом сама же, Земфира. А твоя прямолинейность заебала не только меня, но и тебя. Учись лгать, крошка, иначе долго не протянешь. — Сорок лет протянула. Я не умею врать, понимаешь? Если бы было хорошо — я бы поняла, но хорошо не было, вот что. — Сама легла со мной в постель, — довольно ухмылялся мужчина, докуривая вторую сигарету, — и.. — И пожалела об этом, — Рамазанова подняла вещи с пола и принялась одеваться. — Как побежала, бедная, как от врага народа. — Ещё слово, и ты им станешь, — Земфира нервно искала ключи в куртке. — Не это ищешь, крошка? — мужчина повел ключами в воздухе, дразня Рамазанову. Лицо женщины выражало злость и раздражение. — Сука, — она подошла к нему, чтобы отобрать ключи, но мужчины ловким движением руки спрятал их за спину. — Мразь. — Волшебное слово, Земфира. — Нахуй пошёл, а не волшебное слово. Дай ключи. — Волшебное слово, крошка. Больше, чем издевки мужчины, которому она отдалась несколько часов назад, бесило его «крошка». Женщина была готова порвать его голыми руками. Наблюдая за реакцией своей любовницы и докуривая сигарету, он ехидно улыбался. Очевидно, что издеваться над певицей доставляло немалое удовольствие. — Хочешь, чтобы я накинулась? — Ты не накинешься, — съязвил он. — Ты только языком трепать умеешь, Земфирочка. — Мразь. Ловко и медленно он протянул руку с ключами в открытое окно и разомкнул пальцы. — Беги. Если найдешь — позвонишь, я порадуюсь. С пятого этажа они могли упасть куда угодно. Только не реви, если не найдешь. Рамазанова, не растерявшись, выбежала прочь из квартиры, предварительно кинув едкие комментарий в сторону обидчика. Как на зло, на улице было слишком темно. Лил дождь, смачивая мокрую листву под ногами, и, главное, ни одного фонаря. Тьма и ощущение пустоты, которое пронзило Земфиру, страшно давили на голову. Подойдя к месту, где предположительно упали ключи, женщина вздохнула. Задача, которая встала перед ней, была слишком сложной в темное время суток, но она лишь сжала кулаки и принялась перебирать желтую листву голыми руками. Найти их нужно было сейчас, сегодня, иначе идти будет просто некуда. Земфира делала все возможное: светила телефоном, перебирала кучи, ходила из одной стороны в другую, но потерянная вещь словно испарилась. Свалившиеся на голову чувство тревоги перерастало в отчаяние, от которого нужно было спасаться. — Ну что, как дела? — послышался знакомый голос сверху. Мужчина орал и, как предполагала женщина, довольно ухмылялся. Она оскалила зубы и сжала ладони в кулак. В голове промелькнула мысль:« Телефон. Точно, блять, телефон. Рената.» Она взяла телефон и набрала нужный номер. В трубке послышались гудки. Ответили молчание. — Ну, — томный голос в трубке. От певицы молчок, слышен лишь шум рядом находящийся дороги. — Я положу трубку через секунду. — Нет. — Что нет? — Не нужно. — Что? — Класть. Трубку. — Ты тогда положила, чем я хуже? — Ты знаешь, чего мне стоил этот звонок, Ренат, —в горле стоял ком. Шум машин, рассекающих влажную трассу, не было слышно. Только Рената. — Зачем ты звонишь? — Я хочу к тебе, — призналась певица, забывая, что звонила за другим. — Не только. Ты не дома, Зе. — Ключи. Я потеряла их. — Не верю, — возмутилась Рената. — Они у тебя в кармане, проверь. — Их там нет и не..— Земфира сунула руку в карман штанов и нащупала ключи. По телу пробежал лёгкий холод. — Лучше, лучше ищи. — Ладно. Они там. Но..как ты? — её прервала Рената. — Ты всегда убираешь их туда. Ничего удивительного, я знаю тебя больше 12 лет. « Это были не мои ключи. Его. Всё, Рамазанова, жизнь за тебя, успокойся». — Ненавижу тебя за это, блять. — Я всегда права, Зе. — Мне некуда идти. — У тебя есть дом, — послышался знакомый щелчок. Литвинова зажгла зажигалку и прикурила, прервавшись на секундную паузу. — Есть, но не сегодня. Сегодня мне некуда идти. Слишком, блять, холодно, Ренат, чтобы возвращаться в пустую квартиру. Женщина молчала, Земфира ждала ответа, вслушиваясь в посторонние звуки. — Приезжай, — очередная затяжка длиной в секундную паузу, — я жду. *** Глухой звук в дверь раздался через час. Рената ждала его, очень, и не хотела медлить. Дверь открыла быстро, нервно отперев щеколду. Перед ней стояла Земфира, дрожащая и мокрая из-за дождя. Руки похолодели, сердце сжалось при виде неё. Молча разувшись и пройдя в комнату, она принялась стягивать с себя мокрую одежду и бельё. Было жутко и холодно. Рената смотрела, не проронив ни слова. — Выйди из комнаты на минуту, я не могу так. Рената закрыла дверь и облокотилась, закрыв глаза. Женщина слышала шаги, тихий голос, скрип дверки от шкафа. Потребовалось несколько минут, чтобы Земфира закончила, и Рената вновь прошла в комнату, остановившись в метре от женщины. Обе смотрели друг на друга и молчали. — Зе. — Литвинова присела рядом и, обняв, прижалась к ней. — Зачем ты ушла тогда? Устроила скандал и ушла. — Я дура, поэтому. Чувствуя как успокаивается, Земфира уткнулась в плечо Ренаты. Женщина принялась тихо поглаживать её по голове и продолжала разговор: — И как, легче? — Нет. Ни сколько. — Где ты была? — Пыталась спастись. Не смогла. Ещё этот, блять, как его там.. — Вадим? — Да, — отстранилась Земфира и схватилась за голову руками, — таким хуйлом оказался, пиздец. Думала, что ты зря наговаривала на него, а нет. Не зря, Ренат. Ненавижу его. Ненавижу себя, блять. Трахнул меня и выкинул, как шавку. — Я говорила, что твои мимолетные очарования до добра не доведут, — Ренату пронзила боль. — Ничего, Рената, уже до добра не доведет. Я пела, но даже музыка не спасала, понимаешь? Даже музыка. Но.. — Что такое любовь, Зе? — прервала её Литвинова. Она смотрела в её грустные, уставшие глаза любимого цвета; такие же зеленые, как в день их первой встречи. — Любовь.. это когда ты, то есть..— она запиналась, — то есть, когда мы. Когда я держу тебя за руку — это и есть любовь. — Зе, — приблизилась к её губам и закрыла глаза, — я люблю тебя. Обещай не уходить. — Обещаю. Поцелуй, долгий. Прикосновение её губ, и снова всё. Всё на месте. — Люблю, Рената, тебя. Люблю..