i heard

— Я звал тебя каждую ночь. Каждую ночь. — Триста пятьдесят три дня. Я слышала.       Дрожащий голос Эл заставлял сердце Майка разбиваться на мелкие частички, разлетаясь по всей грудной клетке и будто бы прорезая её изнутри миллионами осколков. В голове громом гремела сотня различных эмоций — от безудержной радости до сжигающей ненависти. Растерянный мальчишка стоял посреди комнаты, полной недоумевающих друзей и родственников, а напряжение в звенящей тишине можно было резать ножом. Пухлые губы Майка дрожали, а глаза наполнялись слезами, но даже в этот момент он ощущал себя лучше, чем когда-либо.       Перед ним стояла плачущая Эл, сотрясалась от рыданий, а непонятно откуда взявшаяся подводка стекала по её щеке тонкими полосками. Элевен была живая. Всё остальное неважно. Бедняжка явно замерзла и была безумно напугана – все её друзья, каждый дорогой ее сердцу человек находился сейчас в смертельной опасности. И Майк Уилер, конечно же, тоже. Она даже не удивилась, что в сжатой худой руке был всего лишь медный кубок, с которым он собирался идти на страшных чудовищ, потому что все знали — если речь идет о друзьях, Майк на Демогоргона пойдет голыми руками, но сделает всё возможное, чтобы убедиться, что остальные в безопасности.       Дети смотрели друг на друга, и в их головах пролетали воспоминания. Уилер видел себя, сидящего на её любимом месте, изо дня в день рассказывающего в рацию ей о своей жизни. Видел себя, с трудом сдерживающего горячие слезы, когда мать подавала на завтрак её любимые вафли. Видел себя воющего в подушку по ночам после мучительного сна, в котором вёл её за руку на Снежный Бал. Видел себя — одинокого и брошенного, безумно несчастного и необычайно тихого.       Элевен же видела себя, сдирающую кожу на пальцах в кровь, скребя запертую Джимом дверь комнаты. Себя, часами ждущую Майка из школы, чтобы просто послушать, как у него прошел день. Себя, лежащую и вспоминающую тот неловкий поцелуй в щеку, который он успел ей подарить.       Майк прижал её к себе, и мысль, что всё не зря, приятно разлилась по сердцу. Общий тихий шок от появления Эл после долгой пропажи сменился гулом и ликованием, но эти двое, казалось, не слышали ничего, кроме своих колотящихся сердец.

Эти двое были одновременно самыми несчастными и самыми счастливыми на всей Земле.