Испытание

Чулок у Сары окончательно протерся, и поздно вечером, когда работа кончилась, она решилась попросить у служанок иголку с ниткой. - Сперва поучитесь бережно обращаться со своими вещами, а уж потом клянчите у других, - сварливо посоветовала кухарка. – Ничего я вам не дам, и другие тоже не дадут, правильно? Служанки согласно промолчали: кухарка царила на кухне, как мисс Минчин – в классах, и спорить с ней никто бы не решился. - Нечего стоять и смотреть, ваше высочество, идите-ка в свою комнату, - продолжала она. И Сара удалилась. Она знала, что прислуга сейчас устроит поздний ужин из провизии. оставшейся от школьного обеда. Ее, разумеется, к столу не пригласят. На чердаке горел свет. Распахнув дверь, Сара увидела Бекки с сальным огарком. - Это я, мисс, - тихонько сказала та. – ну как, раздобыли иголку с ниткой? - Нет, - Сара покачала головой. - Ничего страшного, у меня есть, снимайте чулок, а я заштопаю. Сара начала отнекиваться. - Ну что вы, мисс, мне же нетрудно. А пока я буду штопать, вы мне сказку расскажете, чтобы было не скучно? - Конечно, - ответила Сара. – Мне это совсем нетрудно. Она отдала Бекки чулок и села. Бекки приступила к работе, а Сара спросила: - Про что ты хочешь послушать? Про русалочек, про Мельхиседека, про фей из цветов? На одну секунду ей стало страшно при мысли, что Бекки попросит историю об Индии. Сара сумеет рассказать, но чего ей это будет стоить? - Можно, мисс, я для начала кое о чем вас спрошу? - Можно, конечно, - Сара решила, что Бекки хочет узнать что-то из наук. Она иногда спрашивала Сару о том, о сем, а та охотно отвечала: ей казалось, что таким образом она сможет не забыть, чему училась. Да и порадовать Бекки, отплатив за доброту, было приятно. Но Бекки завела речь совсем о другом. - Помните, мисс, - начала она, - вы с мисс Эрменгардой сидели на чердаке и разговаривали? - Ты подслушивала, Бекки? – вздрогнула Сара. - Нет, я не подслушивала, просто не получалось не слышать. А это нехорошо – подслушивать? - Бекки, когда мы с тобой разговариваем, есть ведь такие вещи, которые ты ни за что бы не хотела, чтобы знала Эрменгарда? - Есть, мисс, как не быть. - А когда мы говорим с Эрменгардой, то есть вещи, которые она не хотела бы, чтобы знал кто-то другой. Так о чем ты хотела спросить? Бекки замялась, но наконец заговорила очень быстро и тихо: - Я слышала, мисс, вы говорили, что вся беда, которая с вами случилась, это вроде как пытание. - Испытание, – поправила Сара. - Вот я и говорю, испытание, чтобы проверить, какая вы, хорошая или плохая. - Мне кажется, именно так и есть. Когда у тебя все хорошо, когда есть и деньги, и красивые платья, и книги, то быть хорошей легко. Все равно все тебя любят и прощают. А вот когда голодно и холодно, ужасно трудно быть хорошим, не сердиться на других и никого не обижать. Поэтому некоторым людям посылают испытания, чтобы научить быть хорошими всегда. Ты ведь меня понимаешь, Бекки? Сара была готова, что придется объяснять второй раз, но следующего вопроса не ждала: - Мисс, а меня тоже испытывают? - С чего ты взяла, Бекки? - Мне ведь тоже нелегко, - протянула она. – И есть часто не дают, и жалованье маленькое, и колотушки бывают. Служанки на меня свою работу сваливают, надо мной смеются. - Я знаю, - тихо ответила Сара. - Так вот я и спрашиваю, мисс, меня тоже, выходит, испытывают? Только отчего тогда так долго, выходит, я скверная и до сих пор не научилась быть хорошей? Сара молчала, судорожно ища ответа. Ее воздушный замок, который она с таким увлечением воздвигала, превратился в карточный домик, готовый рухнуть, как от вздоха, от нескольких слов. - Я не знаю, что сказать, Бекки, - начала она наконец, - но ты ничуть не плохая. Другой такой славной, замечательной, доброй девочки и на свете нет. Ты столько мне дала! - Что вы, мисс, это все пустяки, мне ниток не жалко, - Бекки, как всегда, поняла не все. - А насчет испытания… знаешь, мне кажется, ты сама немножко испытание. Потому что любить богатых и веселых очень приятно, это получается само собой, а бедных иногда нелегко. Вот в школе и учатся относиться к тебе хорошо. - Только не очень у них это получается, - буркнула Бекки. – Служанки еще ничего, а кухарку учи не учи – толку не будет. - Тогда… Бекки, тогда я не знаю, как тебе ответить. - Как так, мисс? – Бекки оставила работу и удивленно смотрела на Сару. – Неужели вы правда не знаете? - Не знаю, Бекки. - Но, мисс, вы ведь прочли столько книжек! - Да, я читала много, - Сара тихо вздохнула – вспомнила, как перешли в школьную библиотеку томики и кипсеки, которые она собирала в дорогу вместе с папой. Теперь она иногда просила позволения их почитать, но ей в этом неизменно отказывали, предоставляя лишь старые учебники. - Так, мисс, если вы читали много, неужто не вычитали? Вы ведь такая умная, - благоговейно добавила Бекки. - Есть вещи, которые нельзя прочитать в книгах. И понять их умом нельзя. О них можно только догадываться, и то не до конца. Наверное, Эрменгарда могла бы тебе все объяснить, а у меня не получается. Бекки притихла и склонилась над штопкой, о которой совсем забыла. - Нет, мисс, все равно вы в тысячу раз умнее мисс Эрменгарды, - наконец с глубокой убежденностью сказала она. – Сказки такие она точно не умеет рассказывать. Сара поняла намек и кивнула: - Тогда я начинаю… И завела очередную бесконечную сказку о небывалых странах и чудесах, которая так хорошо помогала забыться – в том числе слушателям.