Сыграем?

       С тех пор прошли один месяц, семнадцать дней, три часа сорок пять минут и тридцать две секунды… Что? Ах да, вы совершенно правы, я абсолютно точно тронулся умом!        Чёрт! Я ещё никогда в жизни так не жалел о том, что сказал и, как поступил. Ну, почему?! Ну, почему я не придумал что-то, почему не соврал, почему не пустил пыль в глаза?! Я же мог, я же виртуозно могу пудрить мозги, я же мог придумать, что угодно, но вся беда была в том, что я не хотел обманывать её или вводить в заблуждение. Да и потом эта женщина видела меня насквозь, Роуг бы сразу поняла, что я вешаю ей лапшу на уши. Единственное, что радовало меня, так это то, что мы отлично общались, после этого идиотского разговора. Роуг в каком-то смысле была даже благодарна мне, во всяком случае только так я мог охарактеризовать её эмоции на этот счёт. А знаете, что было самым смешным? Я, уж точно не знаю сколько раз, пробовал заговорить с Роуг на тему того, что я погорячился, и что всё моё естество просто не может не докучать ей. Но нет, стоило мне только приблизиться к этой теме, как у меня появлялся ком в горле, у меня не получалось даже пискнуть что-то в том духе, мол, «–Знаешь, крошка, я все наврал, давай поужинаем вместе…». Дьявол! Представляю каким идиотом я выглядел в её глазах.        В общем душевные сомнения терзали меня день ото дня. Чтобы как-то оставаться в равновесии, на этом тонком канате натянутом над пропастью, я вновь загулял по клубам и начал встречаться с девушками двухдневками. Это всё, что мне оставалось, чтобы не сойти с ума от постоянных мыслей о том, что я мог сделать; как нужно было сделать; как легче было сделать; как правильнее было сделать и, соответственно, какая, pardon, жопа у меня получилась в итоге.        Роуг же, как мне казалось, совершенно прекрасно себя чувствовала и не была обременена ни душевными ни умственными терзаниями о том, что случилось. Она была абсолютно невозмутима и держалась, когда я был рядом, расслаблено, но и одновременно с этим, собрано и сосредоточено. Разумеется, Роуг была мила со мной, насколько она могла быть милой, она даже не пыталась избегать меня или что-то ещё, хоть ей было и неловко. Наверно, иногда, она всё же вспоминала моё признание о том, что она сводит меня с ума и, что я не хочу сопротивляться этому, потому как периодически она сильно смущалась, притом было не важно наедине мы или с нами кто-то ещё. Это, без сомнения, радовало меня и иногда я даже думал, что всё скоро образумится. Но, как я уже сказал, с последнего разговора прошли один месяц, семнадцать дней, три часа пятьдесят пять минут и пятнадцать секунд.        Сегодня днем мы, преподаватели, провели последние занятия перед начавшимися летними каникулами. Уже к вечеру пятницы школа опустела почти наполовину, а к концу выходных студентов можно было пересчитать по пальцам.        Я, шатаясь, возвращался домой, да я прекрасно провел время, но чем ближе я подходил к школе, тем тоскливее мне становилось. Припозднившись с возвращением, я удивился, увидев мягкий приглушенный свет из окна Роуг. Хотя её свет всегда горел, не важно насколько поздно я возвращался. И этот свет всегда успокаивал меня, он всегда развеивал грусть и сомнения. Для меня этот золотистый бархатный свет, был так же важен, как для пилота самолета огни на посадочной полосе, или как для матросов фонарь маяка.        Пройдясь по газону, я остановился под окном Роуг и прикурил, чтобы не шататься я прислонился к дереву. Я курил и смотрел в её окно, хотя я почти не видел его из-за террасы. Закрыв глаза, я попробовал представить себе, чем она могла бы сейчас заниматься, но внезапный шум отвлек меня. Я услышал сначала чьи-то тихие шаги, а после кто-то постучал в оконное стекло, далее открылась дверь на террасу и я услышал: — Привет Логан. — Привет, не спишь ещё? — Как видишь… — Посидим…? К Роуг пришел Логан, я слышал, как они сели в кресла, что стояли на террасе. Роуг вздохнула и сказала: — Слышишь…? — Ммм…? — Прислушайся. Я отчего-то замер и затаил дыхание, дым от затяжки обжигал мне легкие, а от нехватки воздуха голова закружилась ещё больше. Не знаю почему, но мне совсем не хотелось быть замеченным, но не прошло и минуты, как Роуг сказала: — Так тихо, правда? — Да… — Даже как-то не по себе… — Почему? — Не знаю, наверно потому, что привыкла к тому, что кто-то постоянно носится по коридору, громко топая ногами, или к тому, что под окнами всегда кто-то шумно болтает и смеётся. — Или затевает драки… Роуг посмеялась, она без сомнения поняла о ком говорил Логан. — Да, Том и Дрейк, что уже скучаешь по ним? Логан усмехнулся, но ничего не ответил. — Так пусто без студентов, только в эти моменты понимаешь насколько этот дом большой. — Да уж, оставшихся паразитов можно по пальцам пересчитать. Они на время замолчали, я учуял запах сигар, видимо Логан прикурил. — Думаю предложить студентам сходить в поход… помнишь, года два назад мы как-то ходили? — Да, было здорово. Если соберетесь, то я с вами! — Заметано! Они снова замолчали, Логан вдруг спросил: — У тебя всё нормально? Почему ты ещё не спишь? Детское время давным-давно прошло. — Да, нормально, просто я зачиталась. Послышался медленный вздох Логана, после чего он сказал: — Зачиталась говоришь…? А мне сдается, что ты опять этого лягушатника ждешь. Услышав это, я задрал голову на окно Роуг и растерянно заморгал глазами. Роуг молчала, хотя разумеется, хотела послать поначалу Логана, так как её эмоции резко подскочили от его слов. — Даже если и так, какая разница? На выдохе проговорила она, тихо и тоскливо. «Что?!», чуть не проорал я в слух, услышав её ответ. Теперь эмоции Логана оставляли желать лучшего, он точно был недоволен. Он резко и злобно усмехнулся, после чего проговорил: — Анна, ты же понимаешь откуда именно он возвращается? — Да… Нехотя ответила она, «Анна?! Это ещё что такое?!», я снова с трудом сдержал возглас. — Понимаешь и всё равно ждешь? — Да… — Но почему?! — Не знаю… я, я не знаю Джеймс! Просто беспокоюсь… Слышать всё это было очень странно. — Беспокоишься?! О чем?! Что он утрахае… в смысле накувыркается настолько, что дойти не сможет?! Роуг не ответила, но по её эмоциям можно было сказать, что слова Логана задели её. — Джеймс, зачем ты пришел? Нравоучения мне диктовать? — Да, Анна, я пришел именно за этим! Уже месяц прошел, с тех пор, как вы мирно разошлись… — Мы и не сходились! — Вот именно, а ты сидишь и сопли на кулак наматываешь! — Что?! Ничего я не наматываю! — Ты поняла, что я имею в виду, не передергивай! Роуг или Анна, тут я совсем запутался, нервно выдохнула и фыркнула что-то неразборчивое. После минутной тишины она спросила: — Что ты ему сказал? — Что? — Тогда… он сказал: Логан был прав… о чем вы говорили? — А… он пытался выпутать у меня, в чем же вся проблема. Он думал, что я объясню ему, почему ты не идешь ему навстречу. — И что, ты объяснил? — Всё, что я ему сказал так это: первое, что вы не подходите друг другу и второе, что он никогда не поймет, что такое настоящая любовь… — Любовь…?! Внезапно воскликнула Роуг, я даже встрепенулся. — Он… он, что говорил, что любит меня? — Нет, он пытался узнать у меня, как понять, что любишь… Дьявол, на кой-черт я завел этот разговор?! Логан обрушился сам на себя по конец своих слов, я улыбнулся его негодованию. — Просто я не понимаю, если ты так привязалась к нему, почему не хочешь, мне не верится, что я говорю это, ну… почему ты не хочешь попробовать…? «Что я слышу?!», мне всё труднее и труднее было держать эмоции и восклицания при себе. — Что я слышу, Джеймс?! Ты же сам говорил мне… — Я знаю, что я говорил, эта наглая, хитрая, гулящая, самовлюбленная морда — гадость редкостная. Я от своих слов не отказываюсь, но… ты улыбаешься рядом с ним… Ты меняешься, когда вы вместе, заводишься, ругаешься, смеёшься, жизнь в тебе начинает бить ключом… Ты становишься такой, какой мне бы хотелось видеть тебя — счастливой. Изумление накрыло нас с Chère с головой. Она долго молчала, а после сказала: — Да, мне хорошо рядом с ним и возможно у нас даже что-то бы получилось… — Но…? — Но поезд ушел Логан, он пообещал, что больше не будет докучать мне и держит свое слово уже полтора месяца. У него полно других женщин, более сговорчивых, я не нужна ему. — Ага не нужна, то-то он с кислой мордой ходит с тех пор. Готов дать голову на отсечение, что креол локти кусает от того, что наговорил тебе. «Чёрт возьми! Ро ему всё разболтала!», тут же подумал я, только услышав умозаключение Логана. — Сомневаюсь, он не похож на человека, который жалеет о своих словах и поступках. — Я тебе вот что скажу: если он сказал тебе, что я прав, то тогда он поступил достойно. Он сказал мне, что не хочет, чтобы ты страдала, сказал, что не хочет пользоваться тобой. На это я ему говорю: а ты тогда прекрати, иначе именно это ты и сделаешь. Я был уверен, что его слова брехня, но он прекратил, значит ты действительно дорога ему! «Надо поставить крестик, чтобы не забыть как следует отблагодарить Логана!», подумал я, ведь он почти в точности повторял мои мысли. — Да какая теперь разница Джеймс…? Устало проговорила Chère и зевнула. — Знаешь, думаю мне нужно перестать ждать его возвращения по ночам, и пожалуй начну я прямо сейчас. — Как знаешь… Я услышал, как они поднялись, как открылась дверь Роуг на террасу и удаляющиеся мягкие шаги Логана. — Анна… Тихо окликнул её Логан, а после напутственно закончил: — Всё же подумай над тем, что я тебе сказал. — Спокойной ночи Джеймс. Беспристрастно проговорила она и следом послышался звук закрывающейся двери. Через минуту в комнате Роуг погас свет, и я остался один в темноте, в прочем, как и всегда.        Слышать весь это разговор было крайне странно! Одно дело слышать от Ро, что Роуг хорошо со мной, и совсем другое слышать это от неё самой. Я не верил своим ушам и думал, что всё это мой пьяный бред, но всё равно я поспешил подняться к себе в комнату, чтобы Роуг знала, что я дома.        Я был уже на нашем с Chère этаже и уже почти поднялся по лестнице, но я был пьян и мои ноги заплутались, поэтому я споткнулся о последнюю ступень и моё тело по инерции направилось вперед в полете шмеля. Я изо всех сил старался поймать равновесие, но, как назло, меня несло ровно на дверь Роуг, которая, к слову, открывалась в этот момент. В следующие несколько секунд перед моими глазами пронеслись: большие изумрудные глаза, копна каштановых волос с белой прядью, сумрачная комната и пол, который я встретил, как полагается мужчине — лицом к лицу. А до ушей донеслись сначала напуганный и высокий «Ох!» от Роуг, а после грохот двух падающих тел на пол, далее гробовая тишина.        В осознание того, что, только что, произошло, мы пролежали без движения пару минут. Лицо моё было к счастью цело, на полу у Роуг был прекрасный мягкий ковер. Меня мгновенно окутал её сладкий и тающие аромат, те самые духи, что одурманили меня ещё в первую встречу, готов поклясться, что они с феромонами, по-другому я не мог объяснить этот будоражащий меня запах. Только разве, что эти духи были на Роуг, да скорее всего это было ключевым фактом, на любой другой женщине, я бы не обратил на этот запах внимания. Следующее, что дошло до моего сознания, это её сбитое дыхание и полная растерянность, я напугал её. Это было понятно даже по тому, как быстро и сильно колотится её сердце.        Наконец, я приподнялся на локоть и увидел Роуг. Вернее, сначала её широко распахнутые глаза, она совершенно точно была взята врасплох, я, буквально, сшиб её с ног. Её глаза смотрели на меня с выражением, которое объединяло сразу и испуг, и гнев, и настороженность, и смущение, и возмущение, и волнение, и трепет, в общем много чего. Бровки её подскочили, а алые пухлые губы были слегка приоткрыты. Её волосы расстелились по ковру, всё же что-то щелкнуло во мне, и я умудрился подложить свою руку ей под голову, чтобы она не ударилась. Одна её рука покоилась на часто вздымающейся груди, а вторая растянулась от моей шеи по плечу до локтя. Я свалился прямо на неё, «Чёрт!!! Вот же угораздило!!!», подумал я. Мы, словно огорошенные, смотрели друг на друга. Отходя от шока, Роуг, наконец, начала моргать и чуть шевельнулась. Я же стараясь не только держать себя в руках, эта близость, казалось, опьянила меня ещё сильнее, но и сохранить последние капли достоинства, потому как ситуация была крайне нелепая и сумбурная, чего я себе никогда не позволял. Пытаясь хоть как-то отвлечь себя от мысли, насколько это жаркое зрелище — Роуг подо мной, и откинуть вожделеющее желание, я невинно улыбнулся ей и сказал: — Bonne nuit, Ma Chère. (Доброй ночи) Роуг ничего не ответила мне, а только нервно сглотнула, мельком облизнула губки, тут же закусив нижнюю. Взгляд её поменялся и стал вязким и томным, я чуть нахмурился, мне это не понравилось, только потому, что я был пьян. В трезвой памяти я мог контролировать себя, но в состоянии сильного алкогольного опьянения, я мог выкинуть что угодно. Я-то сухой с трудом сопротивляюсь ей, а тут я в стельку. Глаза Роуг начали разглядывать меня, сначала моё лицо, после губы, далее шею, плечи. Мой взгляд также поддался искушению и пополз вниз по её изящной шее, выразительной ключице, плечам и пышной груди в обрамлении синего шелка и кружева. И тут я понял, что мне срочно нужно уходить, иначе la dèche malheur début!        Я, закрыв глаза и сосредоточившись изо всех сил, чтобы Роуг не поняла насколько сильно я пьян, оторвал своё тело от её и поднялся. — Excuse-moi Ma Chère! Tout est bien? (Извини меня! Всё хорошо?) Говорил я, встав на ноги и протягивая руки к Роуг, чтобы помочь ей встать с пола. — Да… Кротко ответила она, даже после того, как она уже была на ногах, почему-то мы продолжали держаться за руки. — Что случилось…? Растерянность вновь овладела милашкой, я отпустив одну её руку, неловко почесал затылок, оставив ладонь на шее, мне было очень душно рядом с Роуг. — Je a trébuché. (Я споткнулся) Chère нахмурилась, с озадаченным лицом отвела взгляд в сторону, по-видимому представляя себе, как именно. — Ты…? Споткнулся…? В конечном счете удивилась она, я рассмеялся. — Oui Ma Chère, cela arrive parfois. (Да, такое иногда происходит) Роуг начала смеяться надо мной. — Сколько же ты выпил? Я опустил голову с наигранным трагическим вздохом, а после снова посмотрев на милашку, сказал: — Comment fais-tu? (Как ты это делаешь?) — Не сложно догадаться, ты говоришь на французском. Я, не отпуская её руки, хотел облокотиться на дверь позади, но, как назло, она оказалась не закрыта и я чуть не вылетел в открытый дверной проем, если бы Роуг не перехватила бы меня за воротник рубашки и не удержала. — Воу…! Реми аккуратно! — Le diable prends! (Чёрт возьми!) — Нет, ты что действительно пьян?! Удивилась она, видимо спалился я именно сейчас, от этого я мысленно обрушился сам на себя. Волна смущения, что хлынула от Роуг, остановила меня от самобичевания и я взглянул на неё. Мы снова оказались слишком близко, она почти обнимала меня, а мои руки машинально заскользили по её талии, я даже не заметил этого. Мы снова засмотрелись друг на друга, пока Роуг не сказала: — Думаю… Отчего-то её голос сорвался и она чуть откашлявшись, начала заново: — Думаю тебе пора в кровать. — D’accord… (Согласен…) Как мне хотелось поцеловать её, она была в моих руках и я с трудом сдерживался. Мой взгляд и скользившие по её спине ладони, прижимающие ближе, без сомнения, давали понять ей, чего я хочу, и что я вот-вот сорвусь. Наверно поэтому она резко отпрянула от меня, но была вынуждена вернуться обратно, так как меня почти сразу зашатало. — Идем… Голос вновь ослушался её и дрогнул, но мы всё же вышли из комнаты Роуг. Не знаю почему она пошла провожать меня до моей комнаты, более того зачем она зашла в неё и довела меня до кровати, но это была её огромная ошибка.        Мы остановились возле моей кровати и Роуг попыталась высвободиться из моих рук, но мне совсем не хотелось отпускать её. Она сделала шаг от меня, а я мягко притянул её обратно. — Comment était ta journée? (Как прошел твой день?) Закрыв глаза и вдыхая запах её волос, спросил я, опустив ладони на её талию, и почувствовал, как она положила свои руки сверху, как бы останавливая меня. — Нормально… Тихо тихо ответила она. Я услышал, как её дыхание начинает учащаться. Разглядывая её снова и снова, я притянул её ещё ближе. Руки Роуг поднялись вдоль моих, вверх к плечам, она старалась держать меня на расстоянии. Мои же ладони получив свободу, пустились в вольное плавание по талии Роуг, её спине, плечам, рукам, упругим бедрам. Она закрыла глаза, пытаясь совладать с собой, ей нравилось то, что я делал. Когда я сжал её ягодицы, она дернулась от меня, но безуспешно. — Реми… пусти… Я улыбнулся и переведя одну руку на её горячую щечку, а вторую на плечо, я склонился к ней, прошептав: — Je t’isnt tiens…? (Разве я держу тебя…?) Роуг резко выдохнула, почувствовав мои губы на своей шее, она крепче сжала мои плечи. — Ты обещал мне… что больше не будешь… докучать мне… В её шепоте не было и капли серьезности, только искусственное недовольство, да она сопротивлялась, но не так как обычно. — Je sais… (Я знаю…) Ответил я, медленно продолжая расцеловывать её шею, почти случайными поцелуями. — Je sais… je veux annuler cette promesse. (Я знаю… я хочу отменить это обещание) Роуг издала стон наслаждения, тихий, мягкий, кроткий, она сдерживала себя. Попробовав снова овладеть своим голосом, она проговорила: — Только потому, что ты пьян… Я мотнул головой и немного отстранившись, взглянув ей в глаза, сказал: — Non Chère, je suis sur un mur de grimpe sans toi… (Нет, я на стены лезу без тебя…) После я снова прижал её к себе и продолжил расцеловывать её бархатную шейку с другой стороны. — Tu vois, j’ai bu… c’est tout à cause de toi… (Ты видишь, как я напился… это всё из-за тебя…) Наш диалог шел очень медленно, я был занят ласками Роуг, да и потом пьян, а Роуг была занята своими противостояниями. Наше состояние сейчас было таким странным, мы будто входили в транс. Охватив ладонями её лицо, я выдохнул: — Nous pouvons commencer par le début? (Мы можем начать с начала?) Спросил я, почти бесшумно, Роуг вздрогнула от этого вопроса и посмотрела на меня. — Что…? — Commençons par le début? (Начнем с начала?) Переспросил я, она была так близко в моих руках, и не дав ответить ей, я поцеловал её. Я больше не мог терпеть и игнорировать это дикое возбуждение, поэтому я настырно, упорно и жадно приник к её губам. Довольно быстро её нежные губы поддались мне и стали отвечать на поцелуй.        Страсть нарастала и я начал напирать на Роуг, до тех пор, пока не прижал её к стене, чтобы ей некуда было отходить, тут же её ладони уперлись мне в грудь. — Реми… — J’adore quand tu m’appelles par le nom… (Обожаю когда ты зовешь меня по имени…) Оторвавшись от её губ, шепнул я, после вновь склонился к её шейке и плечам. — Почему, ты хочешь начать заново…? Зачем? Задыхаясь от наслаждения, спросила Роуг. Её эмоции сводили меня с ума. — Tu ne sens pas, qu’entre nous? (Ты не чувствуешь, что между нами?) Не отрываясь от поцелуев, ответил я вопросом на вопрос. Мои руки вовсе потеряли всякий стыд и медленно полезли под шелковую майку Роуг. Только ощутив мои ладони своей кожей, милашка громко вздохнула, и я ощутил мурашки, что покрыли её бесподобное тело. — Чувствую… Томно ответила она, я довольно улыбнулся. — Tu me donnerais la chance? (Ты дашь мне шанс?) В очередной раз вдыхая её аромат, спросил я тихо ей на ушко, поцеловав мочку и погладил её щеку своей. Роуг изнемогала от нашей близости, от моих ласк, но единственное, что спасало её во всей этой ситуации, что она всё же была трезва. Да, она уже сама прижималась к моему телу, запускала свои пальцы в мои волосы, притягивая ближе, но всё же держалась. — Шанс? Нам лучше поговорить, когда ты протрезвеешь… Усмехнувшись, я поцеловал её, Роуг сразу ответила мне, более того, она оттолкнулась от стены и начала напирать на меня. Немного сбитый с толку, я уступил ей, и послушно отходил назад, пока мы не упали в кровать. Роуг начала целовать меня с большей страстью, нависнув надо мной. Она была сверху, такая хрупкая, изящная, знойная и властная, чёрт это было что-то запредельное. Мои руки бродили по её телу до тех пор, пока она не схватила меня за запястья и не задрала мне их над головой. Удивившись, я взглянул на неё, и эта наглая и лукавая ухмылочка, которая, к слову, после не раз будоражила меня, чуть не взорвала мой мозг, так эротично и соблазнительно она ещё никогда не улыбалась мне. Я смотрел на неё во все глаза, Роуг начала играть со мной. Она склонилась к моей шее, оставляя горячими и полувлажными губами дразнящие поцелуи, поднимаясь вверх к уху и щекам. Это было настоящим издевательством, я и так уже был на пределе. После Роуг потерлась своим носиком о мой и проговорила: — Nous allons discuter de cela demain… (Мы обсудим это завтра…) Она говорила и её губы касались моих, голос её звучал возбужденно, но не без издевки. После через несколько мгновений она подняла своё потрясающее тело в воздух и слетела с меня. Я растерянно поднялся на локтях и смотрел за ней, Роуг же приземлившись возле двери, снова хитро улыбнулась мне и проговорила соблазнительным шепотом: — Bonne nuit, Rémy… (Спокойной ночи, Реми) После не теряя со мной зрительного контакта, она проделала оставшиеся пару шагов до двери и ушла, заигрывающе подмигнув мне прежде чем закрыть за собой дверь.        Что касается меня, так этой ночью я ещё не скоро лег спать, так как замачивал свое возбуждение в холодной воде.