#metoo

— Что этот пацан творит? — голос помощницы, режущий уши своим высоким тембром, вырывает его из сна. Тони морщится и всё-таки открывает глаза. Обычно Пеппер не раздражает. Просто когда она в бешенстве, голос улетает в верхний регистр и может оставаться там часами. И это совершенно не то, от чего Старк хотел бы проснуться. — Ммм? — Тони выпрямляется в сидении, разминая шею. Он и на самолёте-то полетел, чтобы отдохнуть. Вздремнуть лишние несколько часов, хотя мог бы на конференцию добраться в костюме Железного Человека. Вышло бы намного быстрее. И потратил бы всё это время на что-нибудь полезное. — Мне бы кофе, — и зевает так широко, что ещё немного и челюсть просто выскочит, пока Поттс выбивает какой-то бешеный ритм по сенсорному экрану. — Нет, ты сначала разберёшься с этим! — она настойчиво тычит смартфоном ему в нос, не прекращая повизгивать, — после всего, что ты для него сделал! Ты же ничего такого с ним не совершал, Тони? Ничего противозаконного или аморального, да? Скажи, что это бред! — и не дожидаясь ответа Старка: — Я свяжусь с пиарщиками и юристами, мы должны выступить с опровержением, — тараторит Пеппер и уже убирает телефон от лица начальника, но тот, сфокусировавшись на аватаре аккаунта, притягивает аппарат обратно. — Твиттер Паркера? — удивлённо, не сразу понимая, зачем Поттс ему это показывает. А когда понимает в какие слова складываются с детства знакомые буквы. Очень быстро складываются. Быстрее, чем понимание смысла доходит. Вот тогда его словно холодной водой окатывает. Долбаный #MeToo, гремящий на весь мир разоблачительными, грязными историями. Историями о домогательствах. Об изнасилованиях. О продюсерах и режиссёрах. Об актерах и простых смертных. О Тони Старке и Питере Паркере, судя по посту. — Какой там ответный хештег? Это был я? — горько усмехается Старк, подозревая, что на волне нынешних разборок с Вайнштейном и Спейси он от этой грязи вовек не отмоется. Вспомнят и алкогольную зависимость, и траву, найденную в машине, когда ему было семнадцать. Пойдут отказы от контрактов. Правительство это вряд ли сделает, конечно. Или всё-таки... Он не привык думать о деньгах. Но сейчас. Каждую секунду акции Старк Индастриз падают без надежды выйти из пике. Он практически видит картинку графика, и закрыть глаза не помогает. — Скажи, что ты шутишь и ничего такого не делал! — строго, категорично, опасно. Гений знает этот тон. В следующую секунду в него может полететь что-то тяжёлое. — Конечно нет, Пепс, — морщится Тони и решает: «к черту кофе, сразу виски». Потому что это очевидно будет трудный день, — набери мне этого поганца. Или ладно, я сам, — активировав Старквотч, — Питер Паркер, — уверено, настойчиво, будто с Человеком-Пауком уже говорит, но сигнал не пропускают короткие гудки и желание других, таких же, взять интервью у новой жертвы очередного скандала, — чёрт! — Не берёт? — Занято. — Чёрт! — вторит Поттс и сама наливает им по порции виски. Просто, чтобы мозги прочистить. У неё телефон в руках разрывается не то, что по второй линии, по сорок второй, — комментариев хотят, — криво усмехнувшись. — Тогда скажи: «без комментариев», — выпив только что налитый напиток залпом, Тони потирает переносицу — мигрень как всегда подбирается тихо в самый неподходящий момент, и голова начинает гудеть именно тогда, когда нужно хорошенько подумать. Это заказ конкурентов? Или правительства? Зачем это нужно? Зачем Питер это сделал? Непонятно. Неизвестно. Нелогично. Глупо. И это совершенно не похоже на Человека-Паука. На Питера Паркера тем более. — Подробности посыпались, — сквозь зубы цедит Поттс. — Пишут, что ему было шестнадцать, что ты позвал его на вечеринку. Шестнадцать это даже не возраст согласия! Тони! — возмущённо. — Что? — Он говорит, что не рассказывал об этом никому потому, что ты обещал ему стажировку! — оторвав взгляд от светящегося экрана, — Старк, если ты меня сейчас держишь за идиотку и на самом деле приставал к этому мальчику… — Стажировка — это код для Мстителей, — нервный смешок срывается с губ, хотя смеяться не стоило, конечно. Головная боль тут же напоминает о себе лёгкой тошнотой. — Да и что я мог ему сделать? Ну, сама посуди! Если бы ему что-то в моём поведении не понравилось, он мог просто шандарахнуть меня об стену со всеми своими супер паучьими силами. И я бы здесь не сидел, — аргумент резонный и Поттс согласно кивает. — Набери ещё раз Паркера, — говорит Старк в часы, и всё те же гудки барабанят по вискам. Пеппер думает, что психологи не согласятся с этими аргументами, начнут что-нибудь про возраст согласия, про несовершеннолетие. «Ему же двадцать только исполнилось, и месяца не прошло! Его все до сих пор за ребенка держат даже в команде, что уж говорить об американцах!». Поттс думает, что адвокаты, наверняка, начнут твердить про авторитетность Старка в глазах подростка, что тот боялся противостоять наставнику. Ведь именно такой у них образ в СМИ. Безобидный. Невинный. Ученик и наставник. И всем плевать, что видятся эти двое благо если раза два в месяц, и то во время сражений с очередным злодеем. — Что? — Тони поднимается со своего места, и это вырывает рыжую из раздумий и подсчёта потерь. «Интересно, нас всё ещё ждут на конференции или уже отозвали приглашение?» — Что ты делаешь? — вопрос отпадает сам собой, когда она видит в руках Старка чемоданчик костюма Железного человека, — куда ты собрался? — До Паркера не дозвониться, — пожав плечами и активировав костюм, который тут же начинает облеплять тело гения, — мы не так далеко отлетели от Нью-Йорка. Слетаю, переговорю с парнем, успею к началу доклада. — Если ты не появишься в Брюсселе… — Они решат, что я скрываюсь, — короткий кивок и серьёзный взгляд карих глаз прячется за непроницаемой маской, за электронным голосом, — знаю. Но мне не из-за чего, — тяжёлые шаги будто шатают самолет. — Тони, подожди! — Поттс пытается докричаться до начальника, — а что если тебе нельзя сейчас с ним разговаривать? — А кто мне запретит? — Адвокаты? Судья? — Пеппер лишь разводит руками. — Плевать, — фыркает и сквозь динамики это звучит действительно страшно, — пусть скажет, что я домогался до него. Пусть скажет это мне в лицо, а не в грёбаном блоге, — и в следующий миг, не дожидаясь новых аргументов от помощницы, он выходит в транспортный отсек, предназначенный как раз для таких экстренных отлучек в костюме. Уже через десяток секунд Поттс видит мелькание брони в лучах закатного солнца. Её вера в Старка никогда не была безоговорочной. Скорее наоборот. Они так часто спорят. Не сходятся во мнениях. Как же теперь убедить себя верить ему?

***

Пока он возвращается домой до него пытаются достучаться многие. Звонки. Сообщения с пожеланиями скорейшего попадания в ад сыплются бесконечным потоком. Иногда разбавленные фразами типа: «Говард в гробу переворачивается!» или «Благо Мария не дожила до такого позора!». Юрист прислал отказы от нескольких весомых договоров. И в ЭмАйТи, кажется, только что отменили его стипендию для студентов. Сообщения и трезвон не прекращаются, пока Тони не приказывает заблокировать сигнал. Стараются дозвониться и Мстители. Правда они используют закрытую для всех сеть ЩИТа. Даже Беннер из очередного подполья. Похоже, где б он не прятался, интернет там есть. Но особенно активна Наташа, которая, судя по всему, не прекращая нажимает кнопку дозвона. Только на один звонок Железный Человек всё-таки отвечает, не может не ответить. — Тони, — лицо Роджерса появляется на экране с данными уже на подлёте к Нью-Йорку. Догадываться, зачем он звонит, не нужно. Вариантов не много. — Капитан, — сверяясь с навигатором, — как не стыдно пользоваться засекреченной линией, когда целая толпа хочет со мной поговорить или растерзать, — фыркает Железный Человек, прячась за такой привычной бравадой. — Старк, — одёргивает гения Мститель, — выслушай, ладно? Я знаю, что ты не мог сделать что-то подобное с мальчишкой. И пока ты не начал сыпать сарказмом и язвить: я знаю, что ты можешь всё. Но не это. — Откуда такая уверенность? — вновь бравада, вновь вызов. Словно проверить хочет, насколько вера Кэпа крепка. — Шутишь, а я серьёзно. — Если ты сейчас вспомнишь Альтрона… — угрожающе. — Могу вспомнить клон Тора, это тебе так же не понравится. — Спасибо, — недовольно тянет Старк. — Действительно не понравилось. Так хорошо меня знаешь. — Я не об этом вообще, — пытаясь вспомнить к чему он вёл, Капитан смотрит куда-то вбок, не в камеру, и Тони остается надеяться, что там не написанный заранее текст, с которым Роджерс сверяется. — Знаю, что ты можешь все и всех. Что мало кто устоит перед тобой. Что в твоей постели были как женщины, так и мужчины. И их было очень много, — почти тараторит, — но все попадали туда добровольно. Кому как не мне это знать, в конце концов, — кривая улыбка, неловкая, на точёных губах Стива. — Вряд ли то, что я трахнул народное достояние, пойдёт в данном случае мне на пользу, тебе так не кажется? — и в ответ молчание, потому что оба знают, что это был не просто секс. Надо отвлечь и его и себя, думает Старк и улыбается так натянуто, но по-другому не может, головная боль волнами накатывает, словно в прилив, становясь всё сильнее. Ему нужно поторопиться: — Кэп, ты эту речь перед зеркалом репетировал, прежде чем звонить? — В общем, ты как всегда всё портишь, — фыркает Стив, пытаясь так же как и гений сбросить этот напряг разговора, — я знаю, что с этим обвинением что-то не так. Я пытался позвонить Питеру… — Как и все. — Хочешь я поговорю с ним? — Я уже в Нью-Йорке, сам поговорю, — напоминая себе, что не стоит лишний раз головой качать. — Посредники не нужны. Выясню, что случилось и обратно. — Держи меня в курсе. — Беспокоишься? — хитро тянет Тони, но Капитан только пристально смотрит на него. Так, что не удобно под его взглядом становится, поэтому Тони сдержано кивает: — До связи. И изображение исчезает. До квартиры Паркера считанные километры остаются. Отлично. Нужно занять себя на пару минут, чтобы не потерять сознание в воздухе: — Джарвис, проверь не взламывали ли твиттер Питера. Может быть подозрительная активность с почтовым ящиком. С любой страницей в соцсетях. Проверь всё. — Да, сэр. — Котировки? — Упали до уровня две тысячи восьмого, когда Вы объявили о прекращении продажи оружия, сэр. — Вот это были времена, а? Можно было чудить в своё удовольствие, — вздохнув тяжело, — Паркер? — Не отвечает, — голос искусственного интеллекта всегда ровный и неважно, что натворил создатель. — Разберёмся.

***

Свет в квартире не включен. Штекер домашнего телефона он вырвал сразу как пришел. Вместе с розеткой вырвал. Экран мобильного светится всеми цветами радуги. Питер отключил вибрацию. Отключил звук. И просто сидит на кровати, поджав под себя ноги. Пялится в светящийся прямоугольник. И ждёт. Знает, осталось недолго. Старк нетерпеливый. Старк порывистый. Питер знает. Он изучил Тони очень хорошо. Слишком. Слишком велико было желание стать как он. Стать им. Такое тяжелое желание, с которым невозможно бороться. Которое мозг плавит. Как и характер. Заставляя сделать то, что он никогда не сделал бы. Никому. Особенно Тони. Он слышит, как Железный Человек приземляется на крыше не такого уж и ветхого дома, чтобы с потолка сыпалась штукатурка. Но она сыпется и приходится стряхнуть белую крошку с волос. И открыть окно. И впустить своего гения. Такого домашнего. Такого уставшего. «Опять голова болит?», — собирается спросить Питер, но даже рта не успевает открыть. Слышит грубое: — Какого черта, Пит? — и сердце из груди выпрыгнуть готово, но Паркер молчит, всё ещё без возможности выдавить из себя и слово. — Ты подумал о моей репутации? С чего. Ты ведь никогда ни о чём таком не думаешь. Не умеешь. У тебя ведь она идеальная. Ты и не знаешь каково это — возвращать доверие людей, — гения чуть пошатывает, но он продолжает, не желая слушать оправдания мальчишки: — Твоя глупость выливается в деньги, — и одёргивает самого себя, напоминая, что нужно узнать причину: — что ты хотел добиться этим? — Это не глупость, — вырывается из груди Питера криком и тут же повторяет тише, — не глупость… — А что тогда? — Я просто хотел… — и вновь замолкает, будто вспомнить пытается, чего он собственно хотел. Но Тони не до его внутренних разборок. Отповедь забрала слишком много сил. Цветные пятна перед глазами пляшут. И ноги не держат. Он садится на кровать. Сгорбившись. Как можно ниже голову опуская. Мечтая только об одном, чтобы его пристрелили наконец и не мучался. А Паркер тут как тут. Моментально оказывается рядом:  — Болит? — хотя зачем спрашивает не знает. И так понятно по зажмуренным глазам, по закусанным губам. Поэтому осторожно поднимает за подбородок такое любимое лицо: — Посмотри на меня, ну же, — тихо, нежно. Так, что Тони забывает, на что злился вообще. Особенно когда чувствует между бровей пальцы ловкие, прохладные. Чувствует как Пит начинает осторожно массировать сначала здесь, потом над каждой аккуратной бровной дугой. Он двигается не спеша, вдумчиво. От бровей к уголкам глаз и вдоль по голове к затылку. Запускает пальцы в волосы с проседью и ощутимо так массирует. Не бездумно. Зная на какие точки и как жать. — Ну что? Так легче? — робко, потому что знает: на этот раз в приступе виноват именно он, — полежи немного. Я сделаю компресс. — Да, пожалуйста, — медленно укладываясь на узкую кровать, Тони закрывает глаза. Часа два он с отголосками головной боли промучается. Даже с компрессом. Но времени всё ещё должно хватить на полёт обратно. На максимальной скорости перелёт займет всего… — Не веди подсчёты, не сейчас, — Старк сначала чувствует прохладную ткань на лбу, а уже потом слышит Питера. — Надо позвонить Пеппер, — облегчённо выдыхает Железный Человек. — Не сейчас, — твёрдо. — Тебя просить бесполезно. — Она мне голову оторвёт даже через телефон, — фыркает так по-ребячески Паркер. — И поделом, — вздыхает Тони, когда Пит ложится рядом. Обнимает, сильно сжимая мягкую ткань толстовки гения. Так, что ещё немного и порвёт, тыкается носом в плечо, как котенок маленький, тыкается, вдыхая еле заметный запах машинного масла, пробивающийся через свежесть кондиционера. И это, вроде как, хорошо. Приятно. Хотя сейчас хорошо даже от того, что темно и тихо. Относительно. — Я… — начинает было Питер. — Ты выбрал неудачное время для шутки, — перебивает, всё ещё пытаясь донести всю серьёзность такого поступка. — Это не шутка, — Паркер горячо в шею выдыхает. — Ты действительно думаешь, что я тебя совратил? Может я тебя ещё и изнасиловал? — хочется оттолкнуть этого ребёнка. Уйти и никогда его больше не видеть. Тони так зол на него, что будь у него сейчас на это силы, он бы ушёл. И не посмотрел бы напоследок в сторону Пита. — Я просто хотел… — Уничтожить меня? — Тони несёт. Снова. Но он не может сдерживаться. Больше не может. — Мстителей заодно, потому что они на мои деньги существуют, да? — говорит жёстко, грубо. Даром, что позволяет себя обнимать. Это в любую секунду закончиться может. — Хотел, чтобы ты признал меня своим, — выходит робко. — Я думал, мы уже решили всё по поводу этого. — Ты решил! — порывисто поднявшись, повышает голос Паркер. И от того как пружинит кровать, Старка подташнивает. Приходится цедить сквозь зубы: — Ладно. Я решил, что не хочу пускать общественность в наши отношения. Я решил. Тебя не слушаю. Грешен, — осторожный кивок с закрытыми глазами, только чтобы не спровоцировать тошноту. — Отношения с Роджерсом ты не скрывал, — с обидой напомнив, тянет Питер. — И посмотри, как всё вышло, — сглатывает выделившуюся вязкую слюну, — мы были на виду всё время. Минуты, что мы были наедине можно сосчитать без напряга. Этакая идеальная суперсемья. Супермужья. Он делал меня лучше. Я делал его интереснее. А в итоге они влезли в этот брак. Вспышками. Слухами. Инсинуациями. Подставами. Я не хочу, чтобы это повторилось, — заканчивая намного тише, чем начал, Тони всё-таки смотрит на Паркера. У того желваки под кожей гуляют, конечно, он недоволен и не скрывает этого. Не может: — Поэтому будешь прятать меня. — Да кто тебя прячет? — удивлённо. — Все знают тебя. Все знают о тебе. — Но не то, что ты любишь меня. — Хочешь моей смерти в тюрьме? Сроки педофилам дают нормальные такие. Будешь меня навещать? — с интересом уточняет Тони. Издевается. Насмехается. — Ты не педофил, — бурчит недовольно. — Ты — несовершеннолетний, — просто напоминание. — Это условности. — Это закон. — Семнадцать. Двадцать. Это просто цифры! — укладываясь обратно щекой на плечо гения. — Что такого я не понимал в шестнадцать и понял в семнадцать? — Ядерную физику. — Так это ты мне объяснил её. Не считается, — довольно выдает Паркер, но Тони не поддерживает шутливый тон разговора. Смотрит в потолок и строго так: — С чего ты решил, что я прощу тебе такое? Что прилечу и не плюну на всё? М? — Тони… — Правду! — прикрикнув. — Потому что я знаю тебя. Потому что я годами видел, как ты общаешься с другими. Как общаешься с капитаном Роджерсом. — Это называется компромисс, — стянув уже нагревшуюся повязку со лба, Старк кидает её на тумбочку. — Нет, — Питер качает головой упрямо, — Ты всегда уступал ему. Делал, как он скажет. До сих пор к нему прислушиваешься. Кроме соглашения. И то, в итоге… — А что, не должен? — приподняв брови, — то, что мы расстались не значит, что мы должны постоянно спорить. Или вообще не общаться. Это невозможно. Не в нашем положении. А ты… Твои методы… Ты этим постом хотел что-то доказать? Что я твой? Вынудить меня? Ты — избалованный моим вниманием, ревнивый мальчишка. Который до сих пор ничерта не понимает! — Тони поднимается с кровати, игнорируя умоляющий взгляд Человека-Паука. — Я скажу, что меня взломали, — хватается он за рукава любимой толстовки, — слышишь? Скажу, что мой твиттер взломали и писали чёрт знает что, — упрашивает. — Ладно, — вздохнув полной грудью, собираясь с мыслями, — я тем временем окажусь в Брюсселе и буду жаловаться на российских хакеров, подрывающих бизнес в Америке. — Ты не бросишь меня? — осторожно, не позволяя облегчённой улыбке появиться на тонких губах, шепчет Паркер. — Куда я от тебя денусь, глупый, — выдыхает Тони.