architect of love

Глаза устали от многочасового сидения за монитором и все чего хочется после тяжелого трудового дня – это прикрыть веки и постараться немного расслабиться под мерный стук колес и тихий гул пассажиров. Только что-то заставляет вынырнуть из полудремы и оглядеться по сторонам. Словно кто-то невидимый пытается проникнуть в черепную коробку, вчитаться в хаос мыслей и, плюнув на эту затею, просто прокричать «не спи, замерзнешь!» В тот зимний вечер я снова увидел незнакомца, ехавшего со мной в одном вагоне метро в Бруклин. Несмотря на холод, я почувствовал, как мой лоб покрылся испариной, а тело стало вмиг горячим под его проникновенным взглядом. Его глаза словно рентгеновские лучи сканировали меня, просвечивали насквозь, пытаясь разгадать, каков я под слоем кожи, шерсти и хлопка. Будто интуитивно уловив участившийся ритм моего сердца, сердце незнакомца вошло с ним в резонанс. В глазах стоявшего напротив мужчины вспыхнула заинтересованность, и он неуверенно улыбнулся, заметив в моем взгляде искры разгорающегося ответного желания, прежде чем я ненадолго отвернулся. Я стал невольно следить за его жестами, все еще неуверенный, что его флирт на расстоянии адресован именно мне, а не кому-то еще. Легкий стыд и смущение заставили быстро пробежаться по лицам пассажиров в надежде, что им нет до нас никакого дела. Так и есть. Большинство из них были заняты своим личным: мыслями, проблемами, усталостью; уткнувшись в книги, девайсы, окна или просто закрыв глаза. И что характерно, в едва различимых сигналах незнакомого мне мужчины не было профессионализма. Он так же смущался своих фривольных действий, пряча глаза за завесой ресниц. Будто ему самому было интересно, насколько он успешен в этом новом для него амплуа. Его рука сомкнулась вокруг поручня и слегка заскользила вниз, заставив меня глубоко вздохнуть, словно легкие вдруг мигом остались без кислорода. Я с трудом сделал надсадный глоток, фантомно ощутив силу этих пальцев сперва у себя на горле, груди, животе, а потом как они сжимают и ласкают мой член, лишая разума. Под каркающий аккомпанемент собственного сухого кашля, я стал лихорадочно оправлять на себе одежду и сводить вместе полы кожаной куртки, чтобы скрыть доказательства моего желания. Тень победной улыбки касается его губ, смоченных кончиком языка, заставляя меня тихо застонать. Словно находясь совсем рядом, я слышу лишь его ответный стон среди гула голосов и стука колес о рельсы и, глядя ему в глаза, понимаю, о чем он думает. Возможно, сожалеет, что это всего лишь глупая фантазия или все же надеется на скорое воплощение своих грез. Поезд сбавляет ход, и машинист объявляет очередную станцию, резко возвращая нас в реальность. Незнакомец продвигается к выходу, и я сперва невольно становлюсь для него препятствием, а потом сам оказываюсь в ловушке между его телом и раздвижными дверями вагона. Такая непосредственная близость вызывает безотчетное волнение и панику, заставляя лихорадочно отсчитывать в уме оставшиеся до полной остановки поезда и открытия дверей секунды. Я пулей вылетаю из вагона, почти бегу по платформе, расталкивая людей. Я не знаю, чего хочу в данную минуту: чтобы незнакомец последовал за мной или пошел своей дорогой. Может, стоит оглянуться? Но я продолжаю свой путь без особого направления, пока не оказываюсь в безлюдном переулке. Частично слившись с тенью и пытаясь успокоить гулко бьющееся сердце, слышу шум приближающихся ко мне шагов. И вновь передо мной этот изучающий взгляд, блуждающий между моими широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. Вновь его персональный запах – смесь кожи, одеколона и мускуса, что приятно дразнит рецепторы, опьяняет и сводит с ума. – Мой дом в трех кварталах вниз по улице, – хриплый шепот в губы. – Если стесняешься, я пойду первым. Незнакомец слегка отклоняется, глядя на мою реакцию. Пойду ли я за ним или вновь убегу, словно пугливый заяц. Здравый смысл кричит, что подобная близость – полнейшее безумие. Мы даже не знаем имен друг друга. Я делаю шаг назад, пытаясь соблюсти дистанцию, и чуть не падаю оттого, что моя нога попадает в выбоину. – Держу! – молвит незнакомец, помогая обрести устойчивость, после чего резко отдергивает ладонь, лишая меня тепла, а в скором времени, возможно, и своего общества. Полагая, что я не хочу этого. Словно обвиняя себя за то, что коснулся меня. Но потом, спустя секунду, на его лице расцветает милая, почти мальчишеская улыбка, которую, казалось, я видел миллион раз. Улыбка, окончательно развенчавшая все мои страхи и сомнения, будто передо мной стоит вовсе не незнакомец, а родственная душа, ведающая обо мне больше меня самого. – Так ты идешь? – доверительно протягивая мне руку. И я делаю свой первый, решительный шаг в его сторону, желая следовать за этим человеком до самого конца.