***
Роше не помнит, когда это всё началось. Когда он начал скрываться от своих же людей и друзей? Когда этот чёртов эльф начал выглядеть так притягательно? Когда возникло то желание прижать скоя'таэля к стене, к дереву, да к чему угодно, лишь бы почувствовать его губы на своих? Когда темерский пёс полюбил белку? Ответа на этот вопрос он искал всё время. Пытался отвлечься. Пил со своими людьми, с ведьмаком, исполнял приказы. Делал всё, лишь бы отвлечься от навязчивого образа в голове. Он хотел забыть. Уйти куда угодно, лишь бы больше не слышать этот высокомерный голос. Голос, который превращался в страстный шёпот, когда они оставались одни. Без мечей, лука, стрел. Без всего. Только друг с другом. Только друг для друга. Хотел забыть? Ну вот пожалуйста, и забыл. Когда шагнул в шатер, где хотел переговорить со своими людьми. Со своей верной командой. А увидел лишь тела, покачивающиеся в такт ветра. Они не погибли в равном бою. Их повесили. Вздёрнули. Как скотину. Осталась лишь Бьянка, которой повезло, что она женщина. Да и повезло ли? Можно ли считать изнасилование вместо смерти везением? Нет, и Вернон прекрасно это понимает. Он кривит губы и снова делает глоток горького пива. И опять погружается в воспоминания. Верген. Геральт всё это время был рядом. Помогал. Но и он убежал кромсать каэдвенцев на кусочки. Как и Бьянка. Роше остался один. Вся битва казалась ему замедленной. Вот, один каэдвенец падает наземь, как на его место наступает другой. Эта битва бесконечна. Добивая пока что последнего врага, Роше успел услышать крик. Такой знакомый голос. Который он хотел забыть. Но не смог. Не помня, как отбил удары сразу двух противников и разрубил их, Вернон побежал к голосу. Побежал, надеясь, что не опоздает. Побежал, потому что боялся за чёртова эльфа. Успел. Мощным ударом в спину оглушил, а позже и добил одного каэдвенца, второго, третьего... В своих многочисленных сражениях он уже давно потерял счёт врагам, что лишил жизни. Очнулся лишь тогда, когда тело последнего противника рухнуло с шумом на плитки. Он не хотел оборачиваться. Не хотел начинать всё опять. Повторять. Мучиться. Скрывать их отношения. Он просто устал. Темерский пёс устал. Патриот, правая рука короля, а позже партизан. Его ненавидели. Пытались убить не единожды. Но разве он не заслужил хоть каплю счастья? Неужели Вернон Роше и вправду не имеет право на любовь и простое человеческое счастье? "Да пошло оно всё к чёрту"- думает он, когда оборачивается и вглядывается в лицо любовника. - Что смотришь, d'hoine? Помоги,- эльф злится, Вернон уехал, ничего не сказав, не предупредив. - Давай руку, белка. Скоя'таэль фыркает, но руку протягивает. Не встаёт на ноги, а валит темерца на всё те же плитки, садясь на его ноги, и придавливая его руки своими, не давая возможности двигаться. Роше ждёт. От Иорвета можно ожидать чего угодно. Стрелы в рёбра, сломанную руку или ногу, кулак в нос. Иорвет наклоняется к нему, вглядываясь своим изумрудным взглядом в шоколадные глаза темерца. Смотрит взглядом безумца. - Я тебя ненавижу... - тоскливо и обречённо говорит безумный эльф. И накрывает губы темерца своими. Он, словно дикая кошка, не прирученный зверёк, что так желает ласки и любви, но при этом отвергающий их всеми фибрами души. Он кусается, зализывает место укуса и снова целует, не разбирая. Да и зачем? Они принадлежат друг другу. Как бы ни отрицали, как бы ни говорили колкостей и ругательств. Только друг для друга. Только вместе. И Роше плевать на войну, на всех остальных, кроме безумного эльфа. Иорвету плевать на Саскию и её идеи, на всех, кроме темерского пса. К Лок Муинне они расстаются.***
Вернону, отправившемуся в древний эльфийский город вместе с Геральтом, удалось спасти Анаис. Он решил спрятать девочку так далеко, чтобы никто не смог её достать или причинить боль. Теперь у него есть так называемая "семья". Но почему тогда сердце болезненно сжимается, будто ему чего-то не достаёт? Или кого-то?***
Откуда он мог знать, что так борющийся за права нелюдей эльф, сбежит? Да ещё и прихватив с собой стрелы, которые он не преминул направить на Роше. - Вернон Роше, - эльф паскудно ухмыльнулся, и, видимо, собирался продолжить свою речь, но осёкся, едва увидел Анаис, которая выглянула голову из-под капюшона. - Эта d'hoine и есть королевская дочь? - Какая тебе разница, белка? Ты же таких детей на обед стреляешь. - А ты не думал, d'hoine, что возможно сейчас я пришёл, чтобы убить и её, и тебя? - Ну давай, - Вернон поднял руки, -стреляй, только смотри, чтобы рука не дрогнула как в прошлый раз. - An’badraigh aen cuach! Роше, тебе обязательно быть такой сволочью? - А мама говорила, что ругаться некрасиво, - успела вставить своё слово Анаис, опять вынув голову. - Твоя мама дворянка, а не продрогший скоя'таэль, который пришёл предложить вам союз. - Не выебы...Ты рехнулся? Тебя разыскивают по всему Северу и Югу, в городах висят плакаты с наградой за твою голову, а ты предлагаешь мне союз? - Ну-ну, как мило. Вернон Роше до сих пор беспокоится обо мне, - эльф ухмыльнулся,- к твоему сведению, в городах висят плакаты и с твоей головой. - Насрать. Я увезу Анаис туда, где нет этих чёртовых плакатов, и мы с ней осядем там. Она вырастет и по праву займёт престол, который и так принадлежит ей. - Я вижу, d'hoine, ты уже всё подробно представил и распланировал. Отлично, тогда я присоединяюсь к вам. - То ли шило в заднице тебе спокойно сидеть не даёт, то ли ты так сильно ко мне привязан, что решил отправиться вместе с нами. - Ха, мечтай, за всю мою долгую жизнь ни один d'hoine не лежал со мной на одной кровати. Но должен признаться - я скучал.***
Вернон допил остатки пива и вышел из трактира. За всё то время, что он здесь жил, никто не нападал на него или Анаис. То ли дело было в его лице, которое, по утверждениям эльфа представляло из себя угрюмое выражение и взгляд:"Я убью тебя, если ты приблизишься хоть на два шага", направленный на крестьян. Выражение лица эльфа между всё тех же крестьян было ровно таким же, разве что при этом добавлялись парочка непереводимых и непечатных эльфийских ругательств. То ли дело в мече, который Роше всё время таскал с собой. Он не знал. Они жили в самом крайнем домике, который ничем не выделялся. Смотря на него и не догадаешься, что там живут королевская дочь, а в будущем королева Темерии и бывший помощник короля Фольтеста, а в будущем и его дочери. И ещё эльф. С красной банданой (или косынкой, хрен этих эльфов разберёшь), которая почти закрывает ему правую половину лица и странной нездоровой искрой в левом глазу.***
И сейчас, когда Роше заваливается на кровать, где его сразу же обнимает безумный эльф, а в соседней комнате спит Анаис, он понимает: Вот оно - счастье.