Дисгармония

Нийота бросила усталый взгляд на часы, потом на туман за окном и со вздохом вернулась к прослушиванию подпространства в секторе клингонов. Завтра – вернее, уже сегодня, - исправилась она, – «Энтерпрайз» выйдет на миссию. Нийоте бы выспаться как следует, но очередной тяжелый разговор со Споком выбил ее из колеи, не говоря уж о том, что отбил всякое желание лечь спать и дать волю неприятным, навязчивым мыслям. Нет, конечно, она понимала его озабоченность, и как первого помощника, и как друга Кирка. Она и сама находилась в постоянном напряжении с того момента, как узнала, что им предстоит работать с Ханом и его людьми. Во всей этой ситуации намерение Кирка получше узнать аугментов казалось Нийоте здравой идеей. А если вспомнить, насколько он Хана ненавидит, это даже вызывало уважение. Да и просто, - фыркнула она, - знать своего врага – считай, уже полпобеды в кармане. Действия Кирка были логичны. Вот только Спок думал иначе. И это его мнение, как считала Ухура, базировалось не на логике, а на чистых эмоциях. Да, пожалуй, ей не стоило говорить этого вслух. Для вулканца подобное подозрение оскорбительно, она это понимала, но поделать с собой ничего не смогла. В рассуждениях Спока (не столько в словах, сколько в едва различимых интонациях голоса) Нийота слышала их – эмоции. Они были словно тени тех, других, прорвавшихся в инженерном отсеке «Энтерпрайз», свидетелями которых стали она сама и мистер Скотт. И сейчас Нийоте все больше казалось, что Спока заклинило на тех чувствах, что он испытал при виде смерти Кирка. По правде говоря, Нийота и сама пару раз просыпалась в холодном поту после кошмара, в котором Джим так и не воскрес. Но то, как переживал Спок… Нийота, как никто, знала, эмоции у этой расы есть, они скрыты глубже, чем у людей, но в своей силе и интенсивности во много раз превосходят людские. Учение Сурака позволило им подняться над хаосом собственной эмоциональности, и что бы там ни говорили другие расы о черствости вулканцев, для них самих это стало спасением от саморазрушения. Спок в последнее время чаще стал медитировать, - мысль проскользнула, потянула за собой другую, более важную, несущую нужный Ухуре ответ, но вдруг в монотонном шуме радиочастот чуткое ухо уловило раскатистую, грубую речь клингонов. Нападение? Это был сигнал SOS с клингонского тяжелого крейсера. Обрывистый, сдобренный помехами радиосигнал с каждой секундой слабел и искажался, не помогал даже гортанно громкий голос клингона. Нийота пыталась уловить суть в его словах, на автомате отсеивая помехи. У нее получилось, но все, что она услышала, вызвало неприятный мороз по коже. … говорит капитан Ру-…нас атаковали неизвес-… они жрут… безумие!.. Показался ли ей суеверный ужас в голосе клингона? Что могло напугать представителя расы, помешанной на войне, чести и смерти? Резкий хохот, словно у сбесившейся гиены, оглушил девушку, раздался хруст – и на подпространственной частоте наступила мертвая, абсолютно мертвая тишина. Нийоту кольнуло неприятное предчувствие. Предстоящая миссия стала казаться ей все более и более небезопасной. - Вот черт. … На верфи, где проходил ремонт «Энтерпрайз», Джим прибыл последним. Инженерная служба – в лице своего начальника Монтгомери Скотта – уже успела доложить о полной готовности корабля к полету, Боунз отчитался за медслужбу, Сулу – за мостик и экипаж; шаттлы были укомплектованы, погрузка всего необходимого закончена, все на своих местах – ждали только капитана, старшего помощника и особых гостей. Из-за этих самых особых гостей, кстати, вернее из-за их командира, Джим со Споком и задержались в адмиралтействе. Адмирал Сарто вызвал их к себе за час до намеченного вылета, и когда они переступили порог его кабинета, там уже находился Хан. В стандартной и безликой черной форме аугмент стоял у окна, презрев, видимо, предложенный стул перед столом адмирала. Отметив его скрещенные на груди руки, пот на лысине Сарто и почти злое напряжение на лице, Джим сразу заподозрил, что между ними состоялся горячий спор. Ну, по крайней мере, горячий со стороны адмирала. - Садитесь, - без предисловий бросил он и раздраженно покосился в сторону Хана. – Помимо мистера Сингха и его группы, с вами полетит посол Федерации. - Я уже сказал вам, адмирал, - заговорил Хан, не отводя лица от окна, - в этом нет необходимости. - Посол? – удивился в свою очередь Джим, переглянувшись со Споком. – Я думал, сэр, что в этой роли у нас выступает Хан. - Будут работать в паре, - волком посмотрел на Кирка адмирал. – Эти переговоры крайне… - Нет, - бесцеремонно оборвал его Хан. Сарто плотно сжал губы – как предположил Джим – чтобы удержать за зубами далекие от высокого звания ругательства. Переждав приступ гнева, адмирал позволил сорваться с языка лишь одному слову: - Почему? Наконец, Хан отвернулся от окна, чтобы в то же мгновение обратить полное свое внимание на Кирка. Он посмотрел на Джима тяжело и странно удивленно, словно то, что Джим в кабинете, стало для него сюрпризом. А этого никак не могло быть: Хан, в конце концов, слышал его голос. Но что еще могло удивить аугмента? А взгляд все давил, просачивался в Джима, притягивал на невидимых крючьях, омывал почти различимыми чувствами – хотелось бы еще знать какими. Джим не понимал этого взгляда, не понимал самого Хана и его мотивов. Раньше – понимал. Или хотя бы думал, что понимал. Но сейчас Хан для него – это паззл в головоломке, загадка, сложенная из сплошных софизмов. То есть полное и сплошное «что за черт?!» - На протяжении десятилетий ваши послы не достигли ничего, кроме обострения в отношениях с Клингонской Империей*, - напомнил адмиралу Хан, не сводя с Кирка уже вышедший за все рамки приличия долгий взгляд. Но если Джима такое внимание интриговало и – немного – щекотало нервы, то Спок находил подобное… неприятным. - Кого назначила Федерация? – спросил он у адмирала, сдвинув свой стул так, чтобы загородить капитана от взгляда Сингха. На лице его сохранялось серьезное, вежливое выражение, и действие вполне можно было счесть интересом Спока к озвученному вопросу. - Посол Сарек, - сообщил Сарто, - дал свое согласие, однако, - бросил он многозначительный взгляд на Хана, - это вызвало горячее возражение у мистера Сингха – по непонятным мне причинам. - Посол Сарек – выдающийся дипломат, - отметил Спок, в размышлении сложив пальцы домиком. – Его незаурядные способности бесспорно помогут в предстоящей миссии. - Так почему ты против? – напрямик спросил Джим у Хана. - Мне не нужны помощники в переговорах, - пренебрежительно ответил тот. Спок повернулся к аугменту – подобного тона по отношению к своему отцу он позволить не мог. - В каком бы расположении к вам ни находились клингоны, в вопросах дипломатии это сыграет небольшую роль. И вы, с вашим интеллектом, должны это понимать. Возможно, - склонил он голову, - вам просто претит мысль, что рядом с дипломатом такого уровня, как Сарек, помощником окажетесь как раз таки вы, мистер Сингх? - Ваше предположение ошибочно, - вежливо отозвался Хан. – Но если слово «помощник» в отношении вашего отца так вас задело, - насмешкой выделил он последнее слово, - то я могу перефразировать: при встрече с клингонами никто лишний не должен путаться у меня под ногами. - Ваша самоуверенность… - начал Спок. - …обоснована, - отрезал Хан. Джим помассировал лоб: он начал понимать раздражение Сарто. Хан стоял на своем и упрощать им работу явно не собирался. - Хан, послушай, - попробовал он, облизнув губы, - для нас всех эта миссия обещает стать сплошной головной болью. С клингонами один неверный шаг может привести к чему угодно! Даже к войне. Ты хорош, я это признаю, но это же клингоны! – подчеркнул Джим и подошел к аугменту вплотную, пристально глядя в глаза. – Вулканцы куда дольше людей имеют с ними дела. Они, черт, знакомы с их культурой, кодексом чести и прочей важной фигней! Нам нужны их знания, Хан. Тебе нужны. Поверь мне. Выдержав его взгляд, Хан не ответил сразу. Томительно долго он размышлял над сказанными словами, ведя немую борьбу, чтобы просто перестать думать только о Джиме, его голосе, о том, как он близко. По правде говоря, в его отсутствие принимать решения было куда проще. Вот только мир казался невыносимо пресным, а Хан начинал ощущать себя словно рыба, выброшенная на берег. - Я не доверяю никому, кроме тебя и твоих офицеров, - признал он прежде, чем осознал сказанное. Джим ошарашенно моргнул, и Хан, поморщившись, постарался исправиться: - Я знаю тебя и твою команду. В ответственный момент вы сделаете все, как нужно. Посол Сарек, каким бы выдающимся дипломатом ни считался в Федерации, для меня неприемлем. - Ну и логика у тебя, - фыркнув, отступил Джим. Но тут слово взял Спок: - Работать исключительно с членами экипажа «Энтерпрайз» - это ваше единственное условие? - Боюсь, даже если капитан примет посла Сарека на временную должность, это ничего не изменит, - с иронией заметил Хан. - Никого нового**, - заверил Спок многообещающе. - Потрудитесь объяснить, коммандер, - устало попросил Сарто. - С вашего разрешения я хотел бы связаться с послом Споком, сэр. - Думаешь, он согласится? – просветлел лицом Джим, как было всегда при упоминании Прайм Спока. – Он же вроде не хотел вмешиваться в наши дела. - С большой долей вероятности, да, думаю, согласится, - искоса глянул на Хана Спок. – В последнем сеансе связи он дал мне это понять предельно ясно. ... * - в «Следующем Поколении» Пикар упоминал, что при первом контакте послами Федерации было нанесено оскорбление клингонам из-за незнания клингонских обычаев. Это в дальнейшем привело к затяжной конфронтации и войне. ** - Никого нового… только доброе старое! Простите, не удержалась)