Дисгармония

Под благовидным предлогом вулканец увел Джима настолько быстро, насколько это было возможно. Однако прежде капитан взял с Хана слово, что тот расскажет об Инсанире больше – позже, когда прибудет посол Спок. Голос его при упоминании этого самого посла наполнился теплотой, и Хан задумался, что могло связывать Джима с тезкой его старшего помощника. В разуме резким толчком воспалилось чужое, смутное воспоминание. Хан немедленно подавил его, отрезал от себя, накрыл прозрачным колпаком, чтобы потом можно было его рассмотреть, изучить и не поддаться пагубному влиянию. - Хан? – Сиб уже стоял рядом, жестом останавливая остальных. Коротко выдохнув, Хан открыл глаза и посмотрел на друга и верного товарища. С ним даже не озвученные вопросы получали ответы. Особенно не озвученные. - Да, - подтвердил Сингх глухо. Взбудораженный разум требовал успокоения. Вдвоем они покинули спортзал. Каюта, предоставленная Хану, воплощала собой типичный флотский минимализм: койка у стены, стол с парой стульев, несколько пустых полок, иллюминатор с видом на тьму космоса и дверь, ведущая в санузел. Каюты остальных аугментов располагались дальше по коридору. Едва уделив внимание обстановке, Хан немедленно прошел внутрь и сел на пол, скрестив ноги и свободно опустив руки на колени, тем самым приняв позу для медитации. Сиб проследовал за ним и привычно остановился за спиной надежным якорем. Дыхание Хана было ровным, размеренным, но под внешним спокойствием бушевала буря. Бой с Кирком раздразнил его, распалил досадливо быстро и легко, выбил из тщательно выстроенного равновесия. Хан чувствовал похоть. Она растекалась в нем раздраженным, неутоленным огнем, затуманивая разум и обостряя восприятие. Нашептывала, подталкивала не тратить время и терпение, но добраться до Кирка, вырубить вулканца и нагнуть капитана прямо там, отыметь над бессознательным Споком – показать Джиму, где его место. С кем. - Ты не этого хочешь, - вмешался Сиб в ядовито-сладкий шепот. Хан скрипнул зубами, чтобы не послать его. – Хан, - поколебавшись, снова заговорил аугмент, - мне вмешаться? - Нет, - твердо ответил Сингх, хоть и ощущал на языке привкус желчи. – Только наблюдай, в мысли не лезь. - Хорошо, - Сиб выпрямился, пальцы его отстранились от висков Хана, разум ушел в тень, сканируя эмоциональный фон командира, но не проникая глубже, туда, к их причине и источнику. По-своему Сиб был уникальным аугментом. Его создателям удалось выявить и усилить парапсихические способности человека. Конечно, далеко не сразу, но после четырех с половиной тысяч неудачных образцов они добились результата, получив настоящего, сильного телепата. Сиба. Ему, венцу многолетних разработок, направленной генетики и бесчисленных жертв, пророчили участь едва ли не мессии. Он должен был возглавить новый порядок, подчинить своей воле сначала собратьев-аугментов, а потом и все человечество. И в борьбе за эту власть он столкнулся с Ханом Нуньеном Сингхом. Столкнулся и проиграл. Это была давняя история, но Сибу до сих пор неприятно вспоминать то, каким самонадеянным он был. Рассчитывая на быстрый успех и не желая строить свою империю с нуля, он предпочел отобрать ее у Хана, который, как он слышал, обладал бесчисленными талантами, но, как и все, был беззащитен перед телепатией. Чутко отслеживая каждое изменение в эмоциях командира, Сиб вспоминал, как планировал поставить этого человека на колени перед собой, и как в итоге оказался склоненным сам. У Хана нет парапсихических способностей, но когда Сиб попытался подчинить себе его разум... «Что не убивает, то делает сильнее», - это изречение идеально подходило Хану. Убить его пытались многие, слишком многие, и, в конечном счете, своими бесчисленными попытками сделали его лучшим. Сиб глубоко уважал Хана, ценил его доверие и едва ли не боготворил. Он прошел с ним долгий путь от вражды и вынужденного подчинения до симпатии, восхищения и дружбы. Не потому что Сибу было тяжело принять поражение, вовсе нет, просто сам Хан был сложным человеком и неохотно, очень неохотно сходился с людьми. Но если уж он кого-то принял и назвал частью своей семьи, то за этого человека нес полную, абсолютную ответственность. Эмоциональный фон выровнялся, и Сиб внимательно изучил успехи командира. Да, все как надо. Очередное чужое воспоминание, выплывшее наружу в воспаленном разуме, купировано, ограждено. Удалить его или те, другие, они были не в силах. Вулканец Спок буквально расплескал по сознанию Хана эту дикую смесь из своих воспоминаний и сокрушительной силы эмоций. Сколько ни промокай лист бумаги, следы краски все равно останутся. А приложишь силу – только вотрешь краску глубже или, того хуже, порвешь само полотно разума. Непоправимый вред, причиненный Хану вулканцем, Сиб исправить не смог, хоть и бился над этим до полного изнеможения. Он нашел лишь один выход: взять проблему под контроль. Новый тип медитации и глубокий транс Хан освоил едва ли не с первой попытки. Чуть сложнее оказалось познать собственный разум и подчинить его себе. У людей на это уходили годы, у Хана – дни. Пока Кирк лежал в больнице после сеанса пыток, Хан под чутким руководством Сиба ломал и перекраивал себя, возводя в разуме баррикады и щиты против чужих воспоминаний, строя ловушки и лабиринты вокруг расползавшихся, словно раковая опухоль, чужих эмоций, создавая территорию тишины и отчуждения от собственных бесконтрольных побуждений и чувств. Конечно, не все шло гладко. Несколько раз Хан срывался. Он почти убедил себя, что Джима Кирка надо убить, пока одержимость им окончательно не спутала все планы. - Но твои планы уже построены на этой одержимости, - спокойно напоминал Сиб, находясь опасно близко к запретной территории чужого сознания. – Ты согласился помочь Федерации… - … для него, - беззвучно выдыхал Хан, расслабляясь. - Он достойный человек, - осторожно произнес телепат тогда. – И если ты хочешь… - Да, хочу. Сиб безмолвно опустил голову, принимая чужую волю. Одержимость Кирком, тяга к нему, имела неестественную причину, и будь дело лишь в этом, Сиб продолжал бы биться над искоренением этих чувств, несмотря ни на что. Но, - и телепат в этом не сомневался, - Хан уже имел слабость к капитану. До мелдинга. Иначе его одержимость привела бы к совершенно иному результату. Хан не потерпел бы над собой власти – не тех, кого он не признает. Кирка он признал. - Сиб, - эмоциональный фон спокойный и ровный, будто гладь воды, - прочти мои мысли, - просит Хан, и Сиб невесомо касается кончиками пальцев его висков. – И приготовься. - К чему? – успевает спросить телепат и замирает. Ощущение такое, словно его накрывает девятибалльный шторм. … - Что? – неласково встретил доктор Маккой появившихся на пороге старших офицеров. Джим и сам бы хотел знать – что. Спок притащил его в лазарет, отделываясь от любых вопросов просьбой подождать. Нервировало Джима и то, как держался старпом – странно отчужденно, не глядя капитану в глаза, что было особенно обидно: ему казалось, что они уже прошли этот этап недоверия и замкнутости. - Доктор, я прошу вас провести осмотр капитана. Кирк закатил глаза: - О, да брось ты, Спок! Это была тренировка. Хан ничего не… - Хан? – резко подобрался Маккой, словно борзая на охоте, и впился взглядом в Джима. – Надеюсь, я все неправильно понял. Ты дрался с Ханом? - Мы бились на клингонских мечах, - поправил его Кирк с довольной ухмылкой. – И я почти его достал. Странно, но доктор, отчего-то, не разделял его энтузиазма и даже слегка побледнел. - Ты спятил? – схватил он трикодер, немедленно приступив к сканированию. – Как он тебе еще все кости не переломал! А ты куда смотрел? – досталось обвинение и Споку, которое тот, к слову, проигнорировал. Обычно вулканец из кожи вон лез, лишь бы в споре с их корабельным врачом последнее слово осталось за ним. - Я же говорю, бой был тренировочный, - с раздражением отозвался Кирк, старательно игнорируя маячивший перед глазами аппарат. – Было… неплохо. - Ага, сказала моська, погавкав на слона, - фыркнул Маккой, считывая показания трикодера. Несколько ушибов, синяков – совершенно ничего серьезного. - Боунз, - предупреждающе понизил голос Джим, и тот, переведя дух, нехотя кивнул: - Ладно, извини. Но ты сам виноват! Куда ты все лезешь, когда едва ли не каждая твоя встреча с Ханом приводит тебя на больничную койку?! - А ведь ты почти извинился, - помолчав, с подчеркнутым трауром заключил Джим. Маккой уже набрал воздуха для новой тирады, но тут вмешался Спок: - Что выявило сканирование? - Ушибы, синяки – все по мелочи, - отозвался врач и красноречиво посмотрел на Кирка: - Он в баре куда больше огребает. - Эй! - Тогда я вынужден настаивать на более глубоком исследовании, - с аккуратно пустым лицом произнес Спок, подчеркнуто не глядя на Джима. - Это еще зачем? Джим тоже хотел это спросить. Но поведение Спока выбило его из колеи, вызвав почти физический дискомфорт и оцепенение. - Я застал лишь последние семь минут и сорок две секунды боя, - сообщил вулканец, и Джим прочел на его лице тень беспокойства. – Однако, по моим наблюдениям, капитан двигался… за пределами своих возможностей. - В каком смысле? – напрягся Джим, с трудом удержав себя от порыва схватить Спока за плечи. – Ты что, снова меня в аугменты записать хочешь? - Это не вопрос желания, капитан, - сухо возразил Спок, наконец, повернувшись к нему. – Вспомните ваше столкновение на Кроносе и сравните с сегодняшней тренировкой. - Это разные вещи! - Боюсь, что именно так, - подтвердил Спок, но что именно подтвердил и к чему вообще это сказал, Джим так и не понял.